Политика ростовских князей на юге Руси. Юрий Долгорукий в системе междукняжеских отношений
Описание междоусобной борьбы за Киев является основной темой русских летописных памятников 40—50-х гг. XII в. Смерть киевского князя Всеволода Ольговича в 1146 г., убийство его преемника Игоря Ольговича и приглашение киевлянами на великокняжеский стол Изяслава Мстиславича в 1147 г.1 послужили поводом для многолетней ожесточенной войны и создания двух враждующих между собой военно-политических союзов князей. Во главе первого стал Юрий Долгорукий, князь Ростово-Суздальской земли. Его союзниками были Владимир Галицкий и черниговский князь Святослав Ольгович.2 Юрий поддерживал также тесные отношения с Византией и половцами.3 Последние активно участвовали в войне на стороне ростовского князя. Во главе второго союза стоял Изяслав Мстиславич, князь волынский, а затем киевский. Он пользовался поддержкой со стороны значительной части киевских бояр,4 опасавшихся ущемления своих политических прав в случае насильственного захвата города Юрием и Ольговичами. На стороне Изяслава выступали его брат Ростислав, смоленский князь, и традиционный недруг Ростовской земли — Новгород.5 В 1150 г. к Изяславу присоединился и брат Юрия Вячеслав.6 Этот союз князей поддержали Польша и Венгрия.7 Такова была политическая обстановка, сложившаяся на Руси в 40—50-х гг. XII в.
Наиболее ожесточенная борьба развернулась между группировками князей в 1149 г. В этом году в Суздаль вернулся сын князя Юрия Ростислав, у которого Изяслав захватил Переяславль Русский. Потеря города — форпоста ростовско-суздальских князей на юге Руси — заставила Юрия Долгорукого перейти к решительным действиям. Собрав войска, он выступил в поход на Киев.8 У Ярышева Юрий соединился с войсками Святослава Ольговича и двинулся на Супой, где к нему подошли половцы.9 Юрий решил нанести удар Изяславу в районе Переяславля.10 Войска союзников заняли позицию под городом на берегу р. Трубеж.11 Изяслав также сконцентрировал свои войска под Переяславлем.12
Вначале князь Юрий обратился к Изяславу с мирными предложениями, но последний отказался вести переговоры. Тогда Юрий и Святослав двинули свои войска навстречу противнику. Летописец сообщает о боевом порядке войск союзников. Юрий поставил свои войска в центр, войска под командованием сыновей — на левый фланг, а черниговские — на правый. На заходе солнца 23 августа произошло решительное сражение — «бысть сеча зла».13 Превосходство оказалось на стороне Юрия, войска Изяслава не выдержали натиска и стали отступать. Первые «побегоша» поршане, затем войска Изяслава Давыдовича и киевляне. Даже частичный успех Изяслава Мстиславича, когда он фронтальным ударом рассек порядок войск союзников на стыке полков Юрия и Святослава («проеха сквозе не») и зашел к ним в тыл, не спас положения. Переход переяславцев на сторону Юрия и смятение в полку Ростислава окончательно решили исход битвы. Изяслав бежал с поля боя «сам третий» на Канев и оттуда в Киев. На утро Юрий вошел в Переяславль. Горожане торжественно его встречали: «рекуче: "Гюрги нам князь"».14
Пробыв три дня в Переяславле, Юрий пошел к Киеву и остановился около города близ Выдубицкого монастыря, вероятно, ожидая сопротивления Изяслава. Но тот, получив отказ от киевлян в сборе ополчения, бежал во Владимир Волынский.15 Юрий вступил в столицу.
Сообщение о занятии Юрием Киева крайне тенденциозно: «Начало княжения в Киеве князя великого Дюргя, сына Володимиря Мономаха, внука Всеволожа, правнука Ярославля, пращюра великого Володимира, хрестившего всю землю Рускую».16 Летопись отмечает, что Юрий въехал в Киев при огромном скоплении народа, встречавшего его с «радостью великою». Юрий «седе на столе отца своего хваля и славя бога».
Придя во Владимир Волынский, Изяслав Мстиславич стал деятельно готовиться к походу на Киев. В результате переговоров с польскими и венгерскими феодалами к нему пришло на помощь несколько тысяч наемников из Польши и Венгрии. Одновременно князь Изяслав сделал попытку дипломатическим путем разбить коалицию князей во главе с Юрием Долгоруким. С этой целью он предложил перейти на его сторону брату Юрия Вячеславу, княжившему в Турове, обещая в случае захвата Киева отдать ему великокняжеский стол. Для большей «убедительности» Изяслав, угрожая вторжением, сконцентрировал свои войска по всей западной границе Туровского княжества («заступи волость» Вячеслава).17 Последний был вынужден срочно просить помощи у Юрия, который совместно с половцами выступил к городу Пересопница, расположенному на границе Владимиро-Волынского княжества.
Получив иностранную помощь, князь Изяслав Мстиславич щедро одарил наемников и выступил из Владимира к Луцку. В это время авангард союзных войск во главе с Ростиславом и Андреем Юрьевичами вошел в Пересопницу и соединился с «помочью», присланной Владимиром Галицким. Туда же вскоре прибыл с основными войсками и князь Юрий. Известие о концентрации сил союзников на границе Владимиро-Волынского княжества вынудило Изяслава отказаться от первоначального замысла — похода на Киев и сделать попытку разрешить конфликт путем переговоров. Венгерские королевские «мужи» и польский князь Болеслав обратились к Юрию и Вячеславу с посланием. В нем говорилось, что Изяслав готов согласиться с потерей Киева за соответствующую компенсацию; Юрий должен был возвратить захваченную им новгородскую дань и признать право Изяслава на владение Владимиро-Волынским княжеством. В ответном послании, адресованном «зятю нашему королеви и брату нашему Болеславу и сынови нашему Индрихове», Юрий и Вячеслав ни словом не обмолвились о предложениях Изяслава. Князья потребовали вывода иностранных войск с захваченной территории: «...не стоите на нашей земли... а вы в свою землю поидите», — дав понять, что вопросы войны и мира с Изяславом — внутреннее дело Руси и подлежат компетенции русских князей, а не венгерского короля и польских феодалов, «а ве [мы — Х.П.] ся своим братом и сыном Изяславом сами ведаимы».18 Было также поставлено условие возвращения Изяслава из Луцка во Владимир. Требования Юрия и Вячеслава были приняты: венгры и поляки ушли, вернулся во Владимир и Изяслав. Начались переговоры, однако они не привели к миру. Изяслав настаивал на возвращении ему даней от Новгорода. Вячеслав был согласен с этими требованиями и уговаривал Юрия уступить «нудящю брата на мир».19 Однако Юрий, «прием светника Дюргя Ярославича», «не да дании».20 Переговоры прекратились, на помощь Изяславу вновь пришли иностранные наемники.
Переговоры о мире вскрыли значительные разногласия между Юрием и его братом и союзником Вячеславом. Последний требовал незамедлительного заключения мира, опасаясь в случае продолжения войны полного опустошения своей волости — Турово-Пинского княжества.21 Юрий проводил более дальновидную политику. Заключение мира давало возможность Изяславу собрать большое количество войск и, используя Владимиро-Волынское княжество как плацдарм, нанести удар по Киеву. Юрий понимал опасность, которая возникла при нахождении Изяслава на западной границе Руси, рядом с его польскими и венгерскими союзниками. Поэтому ростовский князь стремился окончательно изгнать Изяслава. Видимо, Юрий Долгорукий предусмотрел и подходящего претендента на стол во Владимир. Это был Юрий Ярославич. «Сподручник» ростовского князя, он не играл самостоятельной роли в политических событиях того времени.22 Но именно такая кандидатура и устраивала Юрия Долгорукого, рассчитывавшего безусловно на владение пограничным княжеством посредством своего ставленника. Юрий Ярославич был старшим сыном Ярослава Святополчича, который правил во Владимиро-Волынске до Изяслава. Следовательно, передача княжества от Изяслава Юрию Ярославичу могла быть представлена как законный ввод в отцовское владение. Предположение о существовании претендента на Владимиро-Волынский стол делает понятным и политику ростовского князя и его «светника» Юрия Ярославича.
Вопрос о новгородской дани, послуживший предлогом для разрыва переговоров, был также связан с общей политикой Юрия. Возвращение дани Изяславу давало ему возможность использовать большее количество средств для найма иностранных войск, при помощи которых можно продолжать борьбу. Юрий, сам часто прибегавший к найму половцев, отлично понимал политику Изяслава и решительно выступал против передачи дани в руки врага.
Приход иностранных наемников к Изяславу побудил Юрия к активным военным действиям. Его войска осадили Луцк.23 На помощь осажденным выступил с войсками Изяслав.24 Военные действия были неожиданно прекращены вмешательством Владимира Галицкого, который поставил свои войска «на Полонои, межи Володимером и Луческом».25 Галицкий князь убеждал противников заключить мир. Последовали неоднократные призывы Владимира к Юрию,26 обмен послами между Владимиром и Вячеславом,27 просьбы Андрея Юрьевича28 и настойчивые требования Вячеслава. Наконец, после длительных переговоров Юрий заключил мир на следующих условиях: «Изяслав соступи Дюргеви Киева, а Дюрги возврати все дани Новгороцкыи».29
Заключение мира между двумя противниками не разрешило основных противоречий. В 1150 г. Изяслав продолжал деятельно готовиться к предстоящей борьбе, и вскоре он обрел единомышленника в лице Вячеслава. Юрий, убедившись во время мирных переговоров под Луцком во враждебном отношении Вячеслава к своей политике, рассчитанной на изоляцию Изяслава Мстиславича и пресечение его далеко идущих планов захвата Киева и юга Руси при помощи иностранных наемников, не выполнил обещания, видимо, данного брату, о передаче ему киевского стола. Вячеслав, как старший в роду Мономаховичей, оказался «обиженным» и полностью перешел на сторону Изяслава, который решил, что наступил удобный момент для нападения на Киев. Быстрым маршем по направлению Пересопница—Дорогобуж—Гольское (где к нему перешли черные клобуки) Изяслав подошел к Киеву. Юрий, ничего не знавший о неожиданном нападении Изяслава, вынужден был бежать в Городец на Остре.30
Несмотря на захват столицы, положение Изяслава было непрочным. Он был изолирован от своих союзников и располагал лишь силами личной дружины, киевлян и черных клобуков. При военных действиях Новгород сдерживался Ростовом, а Ростислав — Святославом Ольговичем, на западной границе Руси сильный Владимир Галицкий угрожал захватом Владимиро-Волынского княжества и сковывал соединенные силы венгров и поляков — союзников Изяслава. Последовавший вскоре совместный поход Владимира Галицкого с запада и Юрия с черниговскими войсками с востока опять лишил Изяслава Киева. Изяслав бежал во Владимир. В Киев вступили союзники. Владимир и Юрий поспешили оформить свой военный союз договором в Печерском монастыре.31
Видимо, Изяслав понял, что без активной помощи извне ему не добиться прочной победы. Второй поход Изяслава ознаменовался захватом Киева при помощи иностранным наемников. Получив от короля Венгрии Гейзы II конный отряд, насчитывавший около 10 тыс. всадников, Изяслав в марте 1151 г. двинулся на Русь.32 Ему удалось уйти от преследования Андрея Боголюбского и Владимира Галицкого, занять Белгород и выйти непосредственно к подступам к Киеву.33 Юрий отступил в Городец.34 Изяслав вновь захватил Киев.35
С захватом Киева Изяславом Мстиславичем борьба за «Рускую землю» между враждующими группировками князей еще более обострилась. Юрий Долгорукий и в 1151 г. продолжал удерживать в своих руках Переяславль и Городец на Остре, контролируя тем самым важные стратегические районы Киевского княжества, дающие ему возможность получать помощь с севера от черниговского князя и с юга от половцев. Получив подкрепление, князь Юрий двинулся на Киев и подошел к Днепру в районе Родунии, стремясь перейти на правый берег реки. Но из-за обстрела его войск лучниками Изяслава переправа была сорвана.36 Тогда Юрий сосредоточил свои полки на броде около Заруба.37 Половцы, первыми высадившиеся на правый берег, отбросили войска Изяслава.38 Полки ростовского князя и его союзники, переправившись через Днепр, двинулись к Василеву.39 В этот момент Изяслав, располагавший меньшим, чем его противник, количеством войск, сделал попытку дипломатическим путем избежать столкновения.40 Однако ростовский князь отказался вести переговоры. Юрий решил нанести удар непосредственно по Киеву, но при переходе через р. Лебедь его войска были отброшены.41 Изяслав прилагал все усилия, чтобы навязать сражение своему противнику до подхода Владимира Галицкого. Войска Изяслава Мстиславича шли по пятам за Юрием и настигли его в районе Василева на р. Рутец, где и произошло сражение.42 Стесненные с флангов болотом и речкой Малый Рутец, полки ростовского князя потеряли маневренность, и Юрий не смог использовать своего перевеса в живой силе. Первый же удар Изяслава был решающим: боевой порядок войск Юрия был смят, а паника и бегство черниговцев и половцев завершили разгром.43 Ростовский князь с сыновьями и остатками дружины отступил в Переяславль. Попытка Юрия оказать сопротивление в Переяславле и Городце оказалась безрезультатной. После многодневной осады он был вынужден уйти в свою вотчину, «в Суждаль».44
Отступление Юрия Долгорукого из пределов Киевского княжества позволило Изяславу в 1152 г. бросить свои войска на Галич. В союзе с венгерским королем он добился значительных успехов в борьбе против Владимира Галицкого.45 Юрий, воспользовавшись отсутствием Изяслава, двинул свои войска на юг. К нему присоединились Святослав Ольгович, половцы и вассалы Юрия — рязанские и муромские князья. Вероятно, поход к Чернигову был военной демонстрацией, хотя преследовал вполне определенную политическую цель. Ростовский князь стремился спасти своего союзника Владимира Галицкого, потерпевшего в этот момент страшное поражение от Изяслава Мстиславича. Юрий полагал, что появление его войск в непосредственной близости от границы Киевского княжества вынудит Изяслава вывести войска из Галича и перебросить их на восток. Расчет Юрия Долгорукого полностью оправдался. Как только его войска вступили в пределы владений Изяслава Давыдовича и осадили Чернигов, Ростислав и Святослав Мстиславичи, оборонявшие город, обратились за помощью к брату, и Изяслав был принужден срочно заключить мир с Владимиром, покинуть Галич и выступить в поход на Юрия. Добившись ухода войск Изяслава из пределов Галицкого княжества, ростовский князь, оставив вспомогательный отряд Святославу Ольговичу, вернулся в Суздаль.46
Через год, в 1154 г., Юрий Долгорукий повторил поход на «Русь». Но он также кончился неудачно. Дойдя до вятичей, князь Юрий отправил сына Глеба за половцами, а сам был вынужден вернуться из-за мора в «коних».47
Но вскоре в Киеве один за другим умирают Вячеслав Владимирович, а затем и Изяслав Мстиславич. На киевском столе пытается закрепиться его брат — Ростислав Мстиславич. Однако неожиданное нападение Изяслава Давыдовича черниговского вместе с Глебом Юрьевичем и половцами заставило его даже без заключения ряда с киевлянами покинуть город и выступить навстречу противникам. В битве под Переяславлем Ростислав был разгромлен и бежал в Смоленск.48 Киев захватил Изяслав Давыдович.49 Но он недолго продержался на великокняжеском столе — из Суздаля уже выступил с многочисленными войсками Юрий. При подходе Юрия к Смоленску навстречу ему вышел Ростислав, который целовал крест Юрию, «яко отцу», т. е. признал свою вассальную зависимость.50 После переговоров с Изяславом Давыдовичем весной 1155 г. на киевский стол вступил Юрий Долгорукий.
Во время своего киевского княжения (1155—1157 гг.) Юрий Долгорукий придерживался традиционного для киевских князей курса «сдерживания» половцев, опустошавших юг Руси. Однако его методы, рассчитанные на прекращение набегов половцев, значительно отличались от действий предшественников. Он пытался урегулировать отношения с половецкими феодалами мирным путем, не совершая ответных походов в степь, как это делали Владимир Мономах и Мстислав. Тонкий дипломат, Юрий умело сочетал политику переговоров с военными демонстрациями, подкрепляя свои требования о прекращении набегов вполне реальной силой. Так, во время «снемов» с половцами в Каневе51 и в Зарубе52 многочисленные войска Юрия и его союзников были сосредоточены в непосредственной близости от места переговоров. В результате подобной тактики великий князь добился значительных успехов. Он не только заключил договор с половцами, но и вынудил их оказать помощь Изяславу Давыдовичу в борьбе против Святослава Всеволодовича.53
Княжение Юрия Долгорукого ознаменовалось установлением тесных дипломатических отношений с Византией, которые были прерваны при Изяславе. Через год после вступления Юрия на стол прибыл митрополит Константин, привезший князю благословение от святейшего собора.54 Великий князь придерживался традиционного союза Мономаховичей с Византией55 в отличие от Изяслава Мстиславича и его сыновей, заключивших союз с Венгрией.
В области внутренней политики Юрию удалось добиться некоторых успехов. Применяя методы дипломатического нажима, демонстрации военной силы, территориальных уступок, брачных союзов, используя противоречия между князьями, он сумел избежать новой борьбы за великокняжеский стол. В 1155 г., отдав Сновск и ряд городов Святославу Ольговичу, Юрий расколол коалицию черниговских князей. Он приобрел в лице Святослава союзника, отказавшегося поддерживать своего двоюродного брата Изяслава Давыдовича в походе на Киев.56 В том же году Юрий заключил мирный договор и с братьями Изяслава (Ростиславом и Владимиром) и с сыном Изяслава — Мстиславом.57 Войска этих князей он использовал для устрашения половцев на «снеме» под Каневым. Получив также и «галицкую помочь» от своего зятя Ярослава, великий князь в ультимативной форме потребовал заключения мира у Изяслава Давыдовича. Последний, оказавшись без союзников, вынужден был «целовать крест» Юрию.58 Киевский князь закрепил свой успех рядом территориальных уступок Изяславу Давыдовичу и Святославу Ольговичу.59 Союз между Изяславом и Юрием был скреплен и брачными связями.60 В следующем, 1156 г. Юрий уже использовал союз с Изяславом Давыдовичем, войска Ольговичей участвовали в военной демонстрации при заключении мира с половцами в Зарубе.61
Пытался Юрий распространить свое влияние и на важное в стратегическом отношении пограничное Владимиро-Волынское княжество. Как и в 1149 г., он наметил претендента на стол во Владимире — своего племянника Владимира Андреевича. Но поход на Волынь оказался неудачным.62
Великий князь добился и некоторых успехов в борьбе с Новгородом. Его сын Мстислав занимал новгородский стол с 1155 по 1157 г.
Юрий придавал большое значение идеологическому и политическому престижу церкви. Приезд митрополита Константина ознаменовал не только союз с Византией, но и противопоставление авторитета церкви беглому митрополиту Климу Смолятичу и его покровителям: сыну Изяслава Мстиславу и братьям Изяслава — Ростиславу, Владимиру и Ярославу. В этой связи факт предания проклятию умершего Изяслава необходимо расценивать как политический выпад Юрия против своих врагов.
Конечно, в период феодальной раздробленности, в момент ожесточенной междоусобной войны, вызванной целым комплексом экономических и политических причин, попытка Юрия стабилизировать положение на юге Руси, прекратить борьбу за Киев имела лишь кратковременный успех.
Время правления Юрия совпадает с периодом напряженной политической обстановки в Киеве. Впервые после Ярополка (ум. в 1139 г.) киевляне вынуждены были принять князя, не заключившего ряда с городом, причем это событие произошло в момент наибольшей активизации деятельности веча, которое лишь с 1146 по 1154 г. 13 раз выразило свою волю. За этот период киевское вече семь раз приглашало князей, дважды изгоняло неугодных ему правителей, трижды ограничивало княжескую волю, по решению веча один князь был убит. Киевское вече очень решительно защищало свои прерогативы. Ростислав, например, потерял Киев из-за отсутствия договора с горожанами, Игорь Ольгович был свергнут и убит за нарушение ряда. Захват города и княжение Юрия, не заключившего договора с вечем, безусловно рассматривались горожанами как прямое нарушение своих традиционных прав. На это совершенно конкретно указывают события, развернувшиеся после смерти Юрия. Само известие о кончине князя крайне враждебно и совершенно противоречит предыдущим сообщениям, которые наделяли Юрия всеми христианскими добродетелями. Сразу после его смерти в Киеве вспыхнуло восстание, горожане разгромили дворы князя, были перебиты все суздальцы «по городам и селам» «Рускои земли». Восстание киевлян, убийство киевских дружинников, разгром имущества Юрия полностью повторяют события, предшествовавшие свержению Игоря. Видимо, причины возмущения горожан и в 1147, и 1157 гг. были идентичны и заключались в нарушении вечевых прав Киева.63
Борьба между князем и «людьем» не могла не отразиться в таком документе, каким являлась великокняжеская киевская летопись. Действительно, в записях 1155—1157 гг. сталкиваемся с четко сформулированной политической доктриной, которая доказывает существование преемственных прав Юрия как Мономаховича на владение Киевом. На это совершенно недвусмысленно указывают слова Юрия, обращенные к Изяславу Давыдовичу, который был приглашен вечем в Киев: «Мне отцина Киев, а не тобе».64 Следовательно, ростовский князь рассматривал Киев как свое личное владение, как «вотчину», которую он должен получить по праву наследования после отца, Владимира Мономаха, и старших братьев. Не случайно в традиционных летописных сообщениях о начале правления Юрия в 1149 и 1155 гг. тенденция преемственности власти усилена по сравнению с аналогичными известиями о вступлении на киевский стол других князей.65 В этих известиях подчеркивается, что ростовский князь — непосредственный преемник отца, деда и прадеда, княживших в «Рускои земле». Не случайно, что подобная запись близка аналогичному известию о вступлении на киевский стол Владимира Мономаха.66
Характерно, что политическая направленность личного Летописца Юрия заключается, так же как и тенденция киевской летописи 1155—1157 гг., в стремлении доказать, что борьба за Киев являлась защитой прав Юрия на владение «Рускои землеи». Известия памятника крайне тенденциозны. Князь — справедливый государь, хороший полководец, ловкий дипломат. Возвеличивание Юрия и его деяний — такова основная идея Летописца.67
Политическое развитие Ростово-Суздальской земли за время княжения Юрия Долгорукого шло семимильными шагами. Отказавшись от обмена Суздаля на «русские городы», приняв бразды правления от своего пестуна Георгия Симоновича, Юрий стал значительно влиять как на внешнюю, так и на внутреннюю политику Залесского края. Огромное значение для судеб земли имел его отказ посылать в Киев «Суждальскую дань». Подобный акт (естественно, де-факто) уничтожал определенные отношения (вассальные) с верховным сюзереном — великим князем. Безусловно, разрыв даннических отношений предполагался на время, до тех пор пока в Киеве сидит враг Юрия, Изяслав Мстиславич. А пока «Суждальскую дань» присваивал для собственных нужд князь Ростовской земли. Но возобновление платежей так и не последовало.68 Посылка в Киев «Суждальской дани» прекратилась. Таким образом, надо полагать, что отмена дани была решительным сдвигом к самостоятельности «Суждальской земли», как финансовой, так и вассально-правовой.
Внешняя политика Ростова при Юрии Долгоруком также была чрезвычайно активной. Тесные политические контакты, интенсивный торговый и культурный обмен, различные формы взаимоотношений с югом и северо-западом Руси, от визитов высших иерархов в Ростов до прихода колонистов в незаселенные районы края, от военных походов к польской границе до матримониальных связей с Византией, и, наконец, многолетняя борьба и захват Киева, исторического центра Древней Руси, — все это способствовало выдвижению Залесской земли в ранг сильнейших государственных образований Восточной Европы.
Но самое главное заключалось в том, что такие контакты способствовали интенсивнейшему развитию внутренних процессов в области политики, экономики, классообразования, развитию феодального способа производства и производственных отношений вширь и вглубь на территории Владимиро-Суздальской Руси. Для подобного роста феодализма и его проявления в деле генезиса и эволюции государственного образования была необходима собственная верховная власть в лице князя, цель которого заключалась в олицетворении самостоятельности политических институтов края, защите его рубежей от внешних врагов и подавлении классовых выступлений эксплуатируемых низов. Но Юрий Долгорукий, стремившийся только в Киев, а затем навсегда покинувший северо-восток, не мог осуществлять функцию верховного сюзерена Владимиро-Суздальской земли. Местным феодалам был необходим свой местный правитель, защищавший и исполнявший желания и требования местной дружины, а также лично владевший местными землями и тем самым понимавший чисто местные нужды «суждальских» землевладельцев. Конечно, князей, желавших попасть на ростовский стол, было много. Но ведь требовался такой, который осуществлял бы «преемственность» династии. Подобные, впрочем, также находились. Потомство мужского пола у Юрия было немалое. Но князь как правитель, полководец и политик должен был обладать определенными личными и деловыми качествами — храбростью, деловитостью, твердостью и даже великодушием и терпимостью. Но, самое главное, он должен был быть самостоятельным государем, правда, внимательно прислушивающимся к мнению своей дружины, тем не менее совершенно независимым в своих решениях от великого князя, сидящего в Киеве. Такого правителя найти было очень трудно, почти невозможно. Существовала только одна кандидатура, которая находилась, как и великий князь, в Киеве, принадлежала, как и великий князь, к Мономаховичам, обладала, как и великий князь, всеми перечисленными качествами, управляла, как и великий князь, киевским княжением. Это был сын Юрия Долгорукого — Андрей.
Примечания
1. ПСРЛ. СПб., 1908. Т. II. Стб. 320—355.
2. Там же. Стб. 339—340, 402—403 и др.
3. Там же. Стб. 377, 485 и др.
4. Там же. Стб. 325, 327, 383 и др.
5. Там же. Стб. 368—371.
6. Там же. Стб. 394, 399.
7. Там же. Стб. 384, 385 и др.
8. Там же. Стб. 373, 374; см. также: Л., 1926—1928. Т. I. Стб. 320, 321. — В Ипатьевской и Лаврентьевской летописях неправильно указано время выхода Юрия из Суздаля. Это подтверждается последующими датами (время стоянки Юрия у Супоя, у Белой Вежи, битва под Ярославлем). Надо, вероятно, читать не «июля», а «июня», тогда дата 24 июня не противоречит остальным. Во Львовской летописи также находим «24 июня» (см.: там же. СПб., 1910. Т. XX. С. 111).
9. Там же. Т. II. Стб. 376—377; см. также: т. I. Стб. 321.
10. Там же. Т. II. Стб. 377, 379.
11. Там же. Стб. 379.
12. Там же.
13. Там же. Т. I. Стб. 322. — В Ипатьевской летописи ошибочно: «...яко солнцю восходящю» (там же. Т. II. Стб. 382). Однако после сражения Юрий вступил в Переяславль опять «а наутрия».
14. Там же. Т. II. Стб. 382.
15. Там же. Стб. 383. — Отказ горожан смягчен их заявлением, что в дальнейшем Изяславу будет оказана помощь для возвращения в Киев, так как киевлянам с Юрием «не ужити».
16. Там же. Стб. 383—384.
17. Там же. Стб. 384—385.
18. Там же. Стб. 388.
19. Там же. Т. I. Стб. 323.
20. Там же. Т. II. Стб. 388.
21. Там же. Стб. 392, 393; см. также: т. I. Стб. 323.
22. Там же. Т. II. Стб. 479; т. I. Стб. 345. — Отметим, что у Юрия Долгорукого был второй такой же служилый князь Иван Берладник.
23. Там же. Т. II. Стб. 389.
24. Там же. Стб. 391.
25. Там же.
26. Там же.
27. Там же. Стб. 392.
28. Там же. Стб. 391.
29. Там же. Стб. 393.
30. Там же. Стб. 395—396.
31. Там же. Стб. 401—403.
32. Там же. Стб. 409.
33. Там же. Стб. 410—415.
34. Там же. Стб. 416.
35. Там же.
36. Там же. Стб. 422—423.
37. Там же. Стб. 424, 425.
38. Там же. Стб. 430.
39. Там же. Стб. 429—431.
40. Там же. Стб. 432.
41. Там же. Стб. 433, 434.
42. Там же. Стб. 436—439.
43. Там же. Стб. 438.
44. Там же. Стб. 443, 445.
45. Там же. Стб. 447—452.
46. Там же. Стб. 455—459.
47. Там же. Стб. 468.
48. Там же. Стб. 475—476.
49. Там же. Стб. 476.
50. Там же. Стб. 477.
51. Там же. Стб. 481.
52. Там же. Стб. 485.
53. Там же.
54. Там же; см. также: Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси I—XII вв. СПб., 1913. С. 387, 388; Голубинский Е.Е. История русской церкви. М., 1901. Т. I, 1-я пол. С. 288, 312.
55. Как известно, Юрий был связан брачными узами с императорским домом Комнинов. Его последняя жена Елена (?) была родственницей Мануила Комнина.
56. ПСРЛ. Т. II. Стб. 479.
57. Там же. Стб. 480.
58. Там же. Стб. 481.
59. Там же. Стб. 482.
60. Там же.
61. Там же. Стб. 485.
62. Там же. Стб. 485—488.
63. В обоих случаях, в восстаниях 1147 и 1157 гг., сталкиваемся с перерастанием волнений в антифеодальные.
64. ПСРЛ. Т. II. Стб. 478.
65. Там же. Стб. 384, 478. — Ср. с известиями о вступлении на киевский стол Всеволода Ольговича, Изяслава Мстиславича, Всеволода Владимировича, Ростислава Мстиславича и Изяслава Давыдовича (там же. Стб. 304, 327, 416, 471, 476, 490, 504).
66. Там же. Стб. 276.
67. Лимонов Ю.А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л., 1967. С. 59—60.
68. Нет ни одного источника, сообщающего, что выплата дани была возобновлена при Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |