Глава XVIII. Новгородское восстание 1209 г.
Новгородские восстания первой половины XIII в. особенно интересны тем, что в них ярче, чем в каком-либо другом движении на Руси того времени, проявился классовый антагонизм «вятших» и «меньших». Иногда термин «вятшии» в новгородских документах заменялся словом «большими», а «меньших» людей называли «худшими», по свойственному феодальным временам стремлению прикрывать подобными категориями вопиющее общественное неравенство.
К началу XIII в. классовый антагонизм в новгородском обществе достиг большой остроты. Возросшее значение ремесла и торговли в хозяйственной жизни, позволяло отдельным новгородцам создавать крупные богатства, основой которых по-прежнему были обширные земельные имущества, а в городах — торговля и особенно ростовщичество. Имущественное неравенство вызывало резкие классовые контрасты в Великом Новгороде. Появились богатые боярские фамилии, в руках которых сосредоточивались большие земельные имущества и капиталы, переходившие по наследству. Пожалуй, наиболее типичной из таких боярских семей были Мирошкиничи.
Основателем благосостояния этой боярской семьи был Ми-рошка Нездиничь, получивший посадничество в 1189 г. Уменьшительное имя Мирошка не должно вызывать представление о малом значении его носителя. Это был просто обычай называть людей уменьшительными именами, обычай, который позже войдет во всеобщее употребление в Московской Руси, где самые знатные бояре будут обращаться к великим князьям, называя себя Васьками, Алексашками и т. п.
Посадник Мирошка умер в 1203 г. и был похоронен в Юрьеве монастыре под Новгородом. Раскопки, произведенные в Юрьевском соборе, великолепном здании XII в., обнаружили каменные саркофаги Мирошкиничей. Прямой наследник Мирошки, его сын Дмитрий, по-новгородски Дмитр, одно время был самовластным распорядителем в Новгороде. Это и привело к бурным выступлениям народных масс против семьи Мирошкиничей и поддерживавших ее боярских кругов.
Конечно, Мирошкиничи не были единственным боярским родом, который выдвинулся в Новгороде конца XII — начала XIII в. С ними конкурирует семья Михалковичей, родоначальник которой Михаил Степанович получил посадничество в 1180 г. Этот боярский род состоял в постоянных сношениях со старшей ветвью Мономаховичей — киевскими и смоленскими Ростиславичами. В деятельности Мирошкиничей и Михалковичей заметно яркое различие. Н.А. Рожков доходил даже до утверждения, что Мирошкиничи и Михалковичи представляли как бы две политические партии. Мирошкиничей он считал представителями аристократической партии, Михалковичей — демократами. «XII век, — пишет Н.А. Рожков, — был временем, когда слагались первоначальные новгородские политические партии. Следующее затем столетие, как сейчас увидим, внесло значительные перемены в партийную группировку и в политические программы борющихся сторон»1. Терминами «демократы» и «аристократы» Н.А. Рожков наделяет представителей той и другой боярской группировки в Новгороде. В изображении событий в Новгороде конца XII — начала XIII в., сделанном Н.А. Рожковым, сказалась сильная модернизация. Он приписал боярским группировкам средневековья то, чем эти группировки никогда не обладали, — характер политических партий. Между тем Маркс в своих хронологических выписках, говорящих о распрях гвельфов и гибеллинов во Флоренции, замечает, что распри патрициев Флоренции — это «в сущности только ссоры враждебных друг другу родов, а не борьба политических партий»2.
То же самое мы находим и в средневековом Новгороде. Мирошкиничи и Михалковичи, как и другие патрицианские фамилии в Великом Новгороде, одинаково стремились к захвату власти в свои руки, однако разными средствами и опираясь на различные общественные круги. Отсюда и выступает то яркое различие между Мирошкиничами и Михалковичами, которое проглядывает в рассказе летописи о новгородских событиях начала XIII в. Мирошкиничи действуют как представители боярских кругов, опиравшихся на поддержку крепнувшего Владимиро-Суздальского княжества.
Постоянные связи и поддержка Мирошкиничей со стороны суздальских князей обеспечили этому боярскому роду господство в новгородском управлении. Вскоре же после смерти посадника Мирошки посадничество перешло в руки его сына Дмитра. Характер правления Дмитра Мирошкинича в Новгороде был почти деспотическим. В центре Новгорода посадничий брат Борис Мирошкинич приказал убить «без вины» Олексу Сбыславича. Расправа произвела на новгородцев тяжелое впечатление3. В следующем, 1209 г. негодование против Дмитра и его приспешников вылилось в большое восстание.
Восстание 1209 г. было подготовлено глухой борьбой в среде новгородцев. Об этой борьбе дает представление сообщение летописи, что Всеволод Большое Гнездо пожаловал новгородцев вольностями за их участие в походе на Рязань: «дал им волю и уставы старых князей, чего хотели новгородцы, и сказал им: "кто вам угоден, того любите, а злых казните"»4. Раненный во время войны с Рязанью, посадник Дмитрий Мирошкинич остался во Владимире вместе с 7 «вятшими» мужами. Таким образом, создалась удобная обстановка для выступления новгородцев против ненавистного посадника.
Летопись ставит восстание 1209 г. в непосредственную связь с соглашением между Всеволодом и новгородцами: «Новгородцы же, придя в Новгород, устроили вече на посадника Дмитра и на братью его, потому что те повелели на новгородцах брать серебро, а по волости кур брати, на купцах виру дикую, и повозы возити и все зло; пошли на их дворы грабежом, а Мирошкин двор и Дмитров зажгли, а имущество их взяли, а села их распродали, и челядь, а сокровища их изыскали и взяли без числа, а избыток разделили по зубу, по 3 гривны по всему городу, и на щит; если кто тайно захватил, про то один бог ведает, и от того многие разбогатели, а что на досках, то князю оставили»5.
Ожесточение против посадника Дмитра Мирошкинича было настолько велико, что новгородцы хотели скинуть его труп с моста в Волхов. Вскоре после этого события в Новгород пришел княжить Святослав, сын Всеволода Большое Гнездо. Посадничество получил соперник Дмитра — Твердислав Михалкович, при котором князю отданы были захваченные у Дмитра доски6. Сторонники Дмитра были заточены, а имущество их подвергнуто конфискации.
В летописи отсутствует точная дата восстания; только отмечено, что оно произошло в 1209 г. Случилось это, по-видимому, зимой 1209 г., до масленицы, так как новый князь Святослав пришел в Новгород уже после восстания, незадолго до масленицы (на мясопустной неделе), значит, примерно в феврале. Расправа с Дмитром носила характер наказания по закону провинившегося посадника. Новгородцы разорили его двор по постановлению веча7. Однако это не мешает видеть в новгородских событиях 1209 г. народное восстание, притом восстание антифеодального характера. В этом нас убеждают те обвинения, которые были выдвинуты против Дмитра и его сторонников. «Все зло», причиненное Дмитром с его приспешниками, указано в 4 пунктах. Дмитр приказал: 1) на новгородцах брать серебро, 2) по волостям брать кур, 3) с купцов взимать дикую виру, 4), «повозы возити».
В этих обвинениях чувствуется раздражение в первую очередь новгородских купеческих кругов. Постановление о взимании «дикой виры» с купцов приравнивало их к остальному населению. «Дикая вира» раскладывалась среди населения общины, когда на ее территории находили мертвое тело, а убийца оставался неизвестным. Купцы, тянувшие в свои купеческие объединения, естественно, должны были находиться вне общины, так как, по выражению «Русской Правды», они «не прикладывали» к ней вирою, т. е. не обязаны были нести повинности вместе с общиной. Попытки Дмитра Мирошкинича и его сторонников заставить купцов платить «дикую виру» вместе со всей общиной (вервью) резко нарушали купеческие интересы.
Более широкое значение имело обвинение Дмитра в том, что он заставлял «повозы возити». Здесь имелась в виду обязанность населения перевозить за свой счет людей и грузы для князей и других феодалов. Эта повинность была не только тяжелой, но и свидетельствующей о зависимом положении людей, возивших повоз. Не случайно Даниил Заточник сравнивал людей, подчинявшихся своим женам, с теми, кто возил повоз8.
Купцы упорно добивались свободы от повоза, вследствие чего договоры Новгорода с великими князьями твердо постановляли: «у купцев повозов не имати»9. Право требовать от купцов перевозки грузов и людей во время следования купеческих караванов открывало громадные возможности для произвола.
Повоз касался широких кругов населения, являясь разорительной феодальной повинностью. Особенно тягостен был повоз для сельского населения, на которое в основной падала и другая повинность, названная в обвинениях, выдвинутых против Дмитра, — «по волости кур брати».
В некоторых летописных списках вместо «кур» поставлено «кун», следовательно, речь идет о взыскании денег. Но в этом надо видеть явное осмысление не вполне понятного текста, так как слово «кур» стоит в древнейших списках Новгородской летописи.
Но что значит «брать кур»? Некоторое количество кур обычно входило в состав того, что получали князья и их представители в деревнях в качестве подати или приношения. По данным краткой редакции «Русской Правды», вирник получал по двое кур на день. В 1289 г. Мстислав Романович наложил на жителей Берестья «ловчее» — по 20 кур со всякой сотни, заменив для горожан натуральную подать деньгами10. Следовательно, в требовании брать по волостям кур не было ничего неожиданного, так как поставлять определенное количество кур входило в обязанности сельского населения. По-видимому, новость была в том, что, во-первых, количество кур, собираемых по волостям, было несоразмерно повышено и, во-вторых, эта повинность населения давала место для различных злоупотреблений в сельских местностях, «по волости». Повозы и собирание кур по волостям, таким образом, касались не столько горожан, сколько сельского населения.
Всех новгородцев касалось собирание «серебра» — самое первое и, видимо, главное обвинение против Дмитра. Речь идет о сборе какой-то, может быть, даже единовременной подати, которая отяготительным бременем легла на население.
Но не эти официальные обвинения были главными причинами, вызвавшими ожесточение широких новгородских кругов против Мирошкиничей. Основное внимание летописца направлено на богатства Дмитра. Дворы, села и челядь Мирошкиничей были распроданы новгородцами, часть оставшихся денег роздана по всему городу и разделена на каждого новгородца «по зубу» «и на щит». В данном случае новгородцы поступили с усадьбой Дмитра, как с вражеским городом, разграбили ее, взяли «на щит».
В событиях 1209 г. замечается, с одной стороны, стихийность, дававшая возможность некоторым людям тайно обогатиться, а с другой стороны, налицо организованное вмешательство государственной власти. Имущество распродается, деньги собраны в казну и распределены между жителями («по зубу»), заемные документы, «доски», сохранены в целости и переданы князю. Это не противоречит указанию летописи на то, что новгородцы пошли на дворы Мирошкиничей грабежом. Слово «грабежь» имеет в данном случае значение наказания, как в «Русской Правде», где за поджог гумна предполагалось наказание преступника: «на поток, на грабежь дом его».
Восстание 1209 г. было важной вехой в истории Великого Новгорода. Вероятно, к этому времени относится создание пространной редакции «Русской Правды». Она была основана на более ранних «Правдах», что позволило ее создателям озаглавить всю «Правду» как «Суд Ярославль Владимеричь»11. В числе других аргументов в пользу составления Пространной Правды в Новгороде вскоре после восстания 1209 г. укажем на следующее обстоятельство. Обвинение против Дмитра Мирошкинича, состоявшее в том, что он приказал брать «дикую виру» с купцов, совпадает с одной статьей Пространной Правды. В «Правде» читаем постановление о «дикой вире», согласно которому убивший в ссоре («в сваде») или на пиру платит вместе с вервью: «то тако ему платити по верви ныне, иже ся прикладывають вирою»12. Слово «ныне» указывает на определенное время, когда стали платить «по верви» только те, кто к ней «прикладывають вирою». Ранее же, по-видимому, платили все люди, жившие на территории общины-верви.
О времени составления Пространной Правды говорит и статья, которая указывает виры, установленные при Ярославе. В них указывается право вирника брать по двое кур на день, т. е. имеется прямая ссылка на постановление Ярослава, которому новгородцы приписывали краткую редакцию «Русской Правды» в ее целом виде. Введение этой статьи было прямым ответом на незаконное увеличение поборов (в данном случае — кур) с населения, что ставилось в вину посаднику Дмитру.
Во всяком случае летопись дает указание на какие-то изменения в новгородском законодательстве, произведенные с согласия Всеволода Большое Гнездо. Всеволод, отпуская новгородцев после похода на Рязань, «дал им волю всю и уставы старых князей, чего хотели новгородцы»13. Уставы старых князей — это и была Краткая «Русская Правда» вместе с уставом Владимира Мономаха, которые легли в основу Пространной Правды.
Имя Мирошки, возможно основателя дома Мирошкиничей, сохранялось еще в былинной поэзии XIX в. в виде смутного воспоминания о Мирошке-богатыре, победившем бабу-ягу14.
Примечания
1. Н.А. Рожков. Из русской истории. Очерки и статьи, т. I. Пг., 1923, стр. 141.
2. «Архив Маркса и Энгельса», т. V, стр. 209.
3. «Новгородская Первая летопись...», стр. 50.
4. «И вда им волю всю и уставы старых князь, его же хотеху новгородьци, и рече им: «кто вы добр, того любите, а злых казните»» (там же, стр. 50).
5. «Новгородьци же, пришьдъше Новугороду, отвориша вече на посадника Дмитра и на братью его, яко ти повелеша на новгородьцих сребро имати, а по волости куры брати, по купцем виру дикую, и повозы возити, и все ало; идоша на дворы их грабежьмь, а Мирошкин двор и Дмитров зажьгоша, а житие их поимаша, а села их распродаша и челядь, а скровища их изискаша и поимаша бещисла, а избыгък розделиша по зубу, по 3 гривне по всему городу, и на щит; аще кто потаи похватил, а того един бог ведаеть, и от того мнози разбогатеша; а что на дъщьках а то князю оставите» («Новгородская Первая летопись...», стр. 51).
6. «Даша дъщкы Дмитровы Святославу, а бяше на них бещисла» (там же, стр. 51).
7. «Отвориша вече на посаднике Дмитра и на братью его» (там же, стр. 51).
8. «Не робота в роботах под женками повоз возити» («Слово Даниила Заточника», стр. 26).
9. «Грамоты Великого Новгорода и Пскова», стр. 11.
10. «Летопись по Ипатскому списку», стр. 613.
11. М.Н. Тихомиров. Исследование о Русской Правде. Глава «Время, место и причины возникновения Пространной Правды», стр. 215—230.
12. «Правда Русская», т. I, стр. 104.
13. «Новгородская Первая летопись...», стр. 50.
14. В.Ф. Миллер. Очерки русской народной словесности, т. I. М., 1897, стр. 82.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |