Глава 5. Экономика
В отличие от других неполитических сюжетов хозяйство Большой Орды получило освещение в историографии. И.В. Зайцев в своей книге об Астраханском ханстве посвятил ему специальный раздел1. Описание и анализ проблемы, приведенные исследователем, как и объем привлеченных им материалов, в принципе достаточны, чтобы просто отослать читателя к этой работе. Однако для цельности изложения мы все же дадим краткий очерк экономики Тахт эли, отметив при этом, что источниковая база и большинство выводов у нас с И.В. Зайцевым во многом сходны.
Г.А. Федоров-Давыдов отмечал, что «Большая Орда оказалась наследницей только кочевой части Золотой Орды», она представляла собой одно из «кочевых государств, в которых нашла свое развитие кочевая стихия хозяйства, составлявшая один из главных укладов Золотой Орды»2. Можно спорить насчет дефиниций и терминологии (экономика кочевников вовсе не была стихийной; кочевая экономика не «нашла свое развитие», а продолжила естественное существование в подобающей ей экологической среде и т. д.). Однако главная мысль известного археолога, специалиста по истории Улуса Джучи абсолютна справедлива. В Большой Орде кочевое скотоводство действительно было главным занятием большинства населения. В этом она имела сходство с Узбекским ханством и Ногайской Ордой.
Номадный уклад жизни большеордынских татар описал А. Контарини: они «кочуют в поисках свежей травы и воды и никогда не живут оседло. У них не бывает иной пищи, кроме молока и мяса»3. Как и в любом кочевом социуме, улусные общины перемещались по степи не хаотично и «стихийно», а в соответствии с налаженными маршрутами между сезонными пастбищами. В нашем распоряжении есть некоторые данные о летовьях и зимовьях лишь на территории к западу от Волги. В 1500 г. Менгли-Гирей сообщал в Москву о ханах Большой Орды: «...недругом нашим Ахматовым детем летовати межы Доном и Днепром»4. Тремя годами ранее в наказе послу Ивана III запрещалось возвращаться из Крыма «ни с весны, ни в лете», т.к. была опасность встретить Орду «на сей стороне Дону»; надлежало дождаться, когда она «пойдет... за Дон, да перелезши Дон учнет кочевати к Волзе»5. В январе 1481 г. ногаи и сибирцы разгромили улусы хана Ахмеда на территории «меж Доном и Волгою, на Донцу на Малом близ Азова»6.
Из этих сообщений можно заключить, что летние пастбища находились в районе Дона, зимние — в Волго-Донском междуречье и, таким образом, действовал широтный цикл кочевания. Однако для этой зоны Дешт-и Кипчака традиционно (еще с домонгольских времен) был характерен меридиональный цикл с летованием на севере и зимованием на юге. Это было связано с состоянием травостоя в разные сезоны, возможностью прокорма скота зимой и т. д. Возможно, волго-донской цикл кочевания также предусматривал передвижения народа и скота не строго с запада на восток и обратно, а на северо-запад, к московским и литовским границам (летом) и на юго-запад к волжским низовьям (зимой).
Состав стада был обычным для евразийских номадов. О нем известно из описания у И. Барбаро прихода подданных Кучук-Мухаммеда к Тане в 1438 г.: «Сначала шли табуны лошадей по шестьдесят, сто, двести и более голов в табуне; потом появились верблюды и волы, а позади них стада мелкого скота». Причем итальянец удостаивает татарских домашних животных лестными эпитетами — «прекрасные крупные быки», «высокие мохнатые двугорбые верблюды», «огромнейшие бараны на высоких ногах, с длинной шерстью и такими хвостами, что некоторые весят до 12 фунтов каждый»7. Заметим при этом, что татарские кони не вызвали у Барбаро никаких особенных эмоций.
Как ни странно, земледелие в этом кочевом обществе отмечено многими источниками, несмотря на его второстепенную и вспомогательную роль в экономике. Самое подробное описание принадлежит тому же Иосафату Барбаро. Он пишет, что в дни февральского полнолуния «устраивается клич по всей орде» с призывом готовиться к севу во время мартовского новолуния, с объявлением точного срока и места работ. В назначенное время татары нагружают телеги семенами и с пахотными животными, иногда целыми семьями, направляются в район будущей пашни, который располагается, как правило, в двух днях пути от кочевых стойбищ. Отсеявшись, возвращаются домой. За произрастанием урожая следит хан, который лично объезжает поля. Жатву производят те же люди, которые занимались севом. С ними в район полей отправляются желающие купить зерно. Барбаро указывает, что татары выращивают пшеницу (с урожаем сам-50) и просо (сам-100). «Иногда получают урожай столь обильный, что оставляют его в степи» (т.е. вообще не жнут?)8.
Автор не называет местности, в которых татары занимались земледелием. На этот счет имеются сведения в других источниках. Пашни Большой Орды находились на берегах левых днепровских притоков Орела (Орели) и Самары, а также на реке Куме — в степях, примыкавших к области Пятигорье9. Неурожаи или срыв пахоты из-за вражеских набегов ставили татар в очень тяжелое положение, вызывали социальную напряженность и конфликты по поводу путей миграций. И.В. Зайцев отмечает, что Орда обрела бы стабильную продовольственную базу, если бы вышла за пределы волго-донских степей — на Кубань и в крымские владения. В частности, в этом крылась причина частых конфликтов с Крымским ханством. Однако непримиримая позиция Гиреев к своим соперникам — ханам Тахт эли, опора крымцев на могучий османский тыл не позволили Большой Орде реализовать этот шанс10.
Хозяйственное значение земледелия возрастало по мере ухудшения положения со скотоводством, что обычно для кочевников. Из-за истощения и утраты стад (угона их врагами), прекращения доступа к освоенным пастбищам номадам приходилось сосредотачиваться на выращивании злаков как основном ресурсе пропитания. Если же в такой ситуации у улусов не было возможности осесть на землю, то им грозил голод. Поэтому как отчаянный крик о помощи выглядят просьбы хана Муртазы к литовским властям в конце XV в.: «...даите мне где на вкраине хлебокормленье». Набеги своих татар на пограничные поселения Великого княжества Литовского он объяснял отчаянным экономическим положением: «...голодные и худые конъные и пешые люди вашымъ людемъ украинъным шкод вделали, што которыи ездечы, жыта искали»11.
Помимо скотоводства и земледелия, татары занимались изготовлением ремесленных изделий («В их войске есть ремесленники — ткачи, кузнецы, оружейники и другие, и вообще есть все необходимые ремесла»12). Важным подспорьем в пропитании служила охота («Татары прекрасные охотники с соколами и у них много кречетов... ходят на оленей и другого крупного зверя»13).
Как любое кочевническое образование, Большая Орда нуждалась в товарообмене с оседлыми соседями. И, как большинство каганатов, ханств и орд, она выставляла на рынок продукцию скотоводческого хозяйства. Главным и самым ценным предметом торговли были татарские кони. Их многотысячные табуны гнали на продажу в Московскую Русь и Персию. Кроме коней, в Польшу и Трансильванию вывозили быков (оттуда они переправлялись в Италию и Германию), в Персию — верблюдов. Для ведения коммерческих операций за границей десятки купцов присоединялись к ханским посольствам14.
Значительную статью доходов составляла работорговля. Захваченных в набегах пленников продавали «за море» — туркам15, которым рабы были нужны в качестве гребцов для огромного гребного флота. Как отмечает Б.Н. Флоря, в условиях, когда восточноевропейские государства стремились ограничить ордынское вмешательство в свои дела, раздраженные татары стали нападать на соседей — прежде всего Московское государство и Великое княжество Литовское. В середине XV в. начались регулярные набеги большеордынцев с захватом полона. «Именно в эти годы работорговля становилась одним из главных источников существования Орды»16.
До конца ханствования Ахмеда Московская Русь сохраняла даннические отношения с Ордой. Неясно, насколько заметным в экономике последней был приток средств в виде дани (выхода)17. Д.М. Исхаков полагает, что выход существенно пополнял ханскую казну18. Но если это и верно, то только до 1471 г., когда, судя по исследованиям А.А. Горского, Иван III прекратил выплаты19.
Убеждение в полностью кочевой природе государственности и экономики Большой Орды порой приводит историков к полному отрицанию в ней городской жизни20. В качестве дополнительного аргумента приводят слова некоего татарина-собеседника И. Барбаро по поводу укреплений Таны: «Кто боится, тот и строит башни»21. В этой связи возникает вопрос о том, как соотносились с Большой Ордой Сарай и Хаджи-Тархан — бывшие Золотоордынские мегаполисы на Нижней Волге? В XV в. они продолжали существовать и, очевидно, служили пунктами активной коммерции22. Во всяком случае вятчане, захватившие Сарай в 1471 г., «много тавара взяша и пленъ многъ поимаша»23, что говорит об оживленной торговле и многочисленном населении города.
В начале XVI в. анонимным автором был составлен перечень восточных стран под названием «Татарским землям имена». Во многом он повторял список стран, завоеванных во второй половине XIV в. Тамерланом, из русской «Повести о Темир-Аксаке». Но в некоторых деталях отразились и более поздние реалии. В частности, территория бывшего Джучиева улуса изображена в таком виде: «Орда Болшая, Крым, Васьторокан, Сараи, Азов, Калмакы, Ногаи, Шибаны, Казань»24. Как видим, Большая Орда названа отдельно от упомянутых городов, которые, таким образом, не принадлежали ей — если следовать логике данного текста.
Двойственное впечатление по этому поводу оставляет летописное известие о разгроме Сарая в 1471 г. Спустившись по Волге на судах, вятчане «взяша Сараи... Слышавше же се татары Болшіе Орды, понеже близъ ту кочевали за единъ день, и тако многое ихъ множество поидоша переимати ихъ (налетчиков. — В.Т.)...»25. Т.е. большеордынцы, с одной стороны, выступают здесь как внешняя сила по отношению к Сараю, хотя и живут поблизости; но с другой — они бросаются на выручку пострадавшему городу.
Государство без столицы трудно представить, и в историографии есть мнения о стольной функции Сарая, которые то ли исполнялись им до конца истории ханства26, то ли по мере ослабления Орды перетекли к Хаджи-Тархану27. Однако известная нам история Большой Орды не позволяет однозначно видеть ни в одном из названных городов ее столицу или постоянную ханскую резиденцию (хотя для кочевого юрта это, наверное, одно и то же). Ханы предпочитали жить в своих кочевых ставках, и только там их застают источники. Полагаю, что Сарай и Хаджи-Тархан исходя из своего географического положения все-таки принадлежали Большой Орде, но не являлись ее стольными городами28. Ликвидация Большой Орды в 1502 г. произошла, когда крымцы захватили кочевую ставку и ордобазар хана Шейх-Ахмеда. Сарай же они не тронули, т. е. реальной значимости для государственного суверенитета он в то время уже не имел.
С начала 1480-х гг. экономическое положение Большой Орды неуклонно ухудшалось. Недород на полях, поражения от соседей, все более нарастающая агрессивность Крыма расшатывали кое-как сложившийся за предыдущие десятилетия баланс между скотоводческим и земледельческим укладами. Татары были вынуждены отправляться в грабительские набеги на окрестные владения или вообще оставлять родину и переселяться в другие государства. Экономический упадок Орды многократно описан в литературе, и мы не будем на нем останавливаться. Тем более что ниже нам придется вернуться к этой ситуации при рассмотрении последнего этапа истории Тахт эли.
Примечания
1. Зайцев И.В. Астраханское ханство. С. 203—210.
2. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. С. 166, 167.
3. Барбаро и Контарини о России. С. 223.
4. СИРИЮ. Т. 41. С. 301.
5. Там же. С. 67.
6. ПСРЛ. Т. 37. С. 95.
7. Барбаро и Контарини о России. С. 142—143, 149.
8. Барбаро и Контарини о России. С. 150.
9. СИРИО. Т. 41. С. 113, 119, 149.
10. Зайцев И.В. Разгром Большой Орды // Пусковые механизмы долговременных процессов в природе и обществе. Тез. докл. VIII науч. конф. «Человек и природа. Проблемы социоестественной истории». М., 1999. С. 50; Он же. Астраханское ханство. С. 204, 205.
11. Lietuvos Metrika. Knyga Nr 5. P. 138, 179; Knyga Nr 6. P. 88.
12. Барбаро и Контарини о России. С. 147.
13. Там же. С. 148.
14. Там же. С. 149; ПСРЛ. Т. 12. С. 156, 168.
15. СИРИО. Т. 41. С. 225, 230.
16. Флоря Б.Н. Орда и государства Восточной Европы в середине XV века (1430—1460). С. 191.
17. В начале XV в. размер выхода с Великого княжения Владимирского составлял 5 тыс. рублей (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. М.; Л., 1950. С. 49).
18. Исхаков Д.М. Тюрко-татарские государства XV—XVI вв. С. 70.
19. Горский А.А. Москва и Орда. С. 160—163.
20. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. С. 517; Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. С. 166.
21. Барбаро и Контарини о России. С. 148.
22. См. подробно: Зайцев И.В. Астраханское ханство. С. 210—226; Пачкалов А.В. Города Нижнего Поволжья в XV веке.
23. ПСРЛ. Т. 12. С. 141.
24. Казакова Н.А. «Татарским землям имена» // ТОДРЛ. Т. 34. Куликовская битва и подъем национального самосознания. Л., 1979. С. 253.
25. ПСРЛ. Т. 12. С. 141; Т. 28. С. 128.
26. Марджани Ш. Извлечение вестей о состоянии Казани и Булгара (Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар). Ч. I / Пер. Р.К. Адыгамова. Казань, 2005. С. 100.
27. Зайцев И.В. Астраханское ханство. С. 57, 58, 61; Исхаков Д.М. Тюрко-татарские государства XV—XVI вв. С. 22.
28. Наверное, в таком же положении находился в Большой Орде город Тюмень в низовьях Терека. Но об этом городе, как и в целом о Тюменском юрте (улусе, «княжестве»), сохранилось очень мало информации.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |