Царский титул и его производные в памятниках письменности Галицко-Волынской Руси
Единственным регионом Древней Руси, где царский титул не только не утратил своего прежнего значения и привлекательности, но и обнаружилось явное стремление местных князей в той или иной мере использовать его, была Галицко-Волынская Русь. Исследователями давно замечено, что в то время как летописи Северо-Восточной Руси и Новгорода полностью уклоняются от какого-либо применения царского титула к русским князьям, в Галицко-Волынской летописи, напротив, царский титул на протяжении всего XIII в. применяется как к галицким, так и к волынским князьям, чего ни разу не было отмечено в предшествующие столетия.1
К такому же выводу на основании анализа более широкого круга источников приходит В.А. Водов: «В XIII веке число примеров (использования царского титула на Руси. — А.М.) сокращается, причем они встречаются только в текстах галицкого и волынского происхождения».2
Применение в Галицко-Волынской летописи царского титула к Роману Мстиславичу привлекло внимание А.П. Толочко. Рассмотрев известные ныне свидетельства использования царского титула князьями домонгольской Руси, историк относит титулование царем Романа к случаям, которым «не найдено сколько-нибудь очевидного оправдания». И такое «оправдание» Толочко находит в коронации сына Романа Даниила: «Поскольку же сам Даниил в 1252 г. принял корону и титул короля, царское достоинство было распространено на его отца Романа, не в последнюю очередь, надо полагать, для демонстрации наследственных легитимных прав на королевскую власть, что вообще характерно для Галицко-Волынской летописи».3
На наш взгляд, подобная аргументация может вызвать только недоумение.4 В представлении А.П. Толочко, значение царского и королевского титулов и соответственно значение царской и королевской власти в средние века было одинаковым или, по крайней мере, так должны были считать в Галицко-Волынской Руси. Никаких доказательств, подтверждающих возможность подобного вывода, исследователь, разумеется, не приводит. Похоже, А.П. Толочко попросту путает значение царского и королевского титулов. Приравнивать их друг к другу — это все равно, что ставить на одну ступень в феодальной иерархии византийского василевса и русского князя или римского императора и германского короля.
Итак, в Галицко-Волынской летописи царским титулом отмечен прежде всего Роман Мстиславич, родоначальник династии галицко-волынских князей. Обращаясь к сыну Романа Даниилу, летописец восклицает:
Его же (Даниила. — А.М.) отецъ (т. е. Роман Мстиславич. — А.М.) бе цесарь в Роускои земли, иже покори Половецькоую землю и воева на иные страны все.5
А.С. Орлов обратил внимание на параллель приведенного отрывка с текстом «Александрии» — переведенного с греческого языка не позднее середины XIII в. эллинистического романа об Александре Македонском. Описывая унижения Даниила Романовича в Орде, летописец как бы сравнивает его с персидским царем Дарием, побежденным Александром, — вспоминая о поре всевластия Дария, автор романа, подобно русскому летописцу, говорит: «толикыи царь Дарии, толико языкъ победивъ и вся грады поработивъ».6
На основании указанной параллели иногда делается вывод о чисто литературном характере уподобления Романа Мстиславича царю автором Галицко-Волынской летописи.7 Если это и так, то, прибегая к литературным средствам, летописец лишь подчеркивает высокий правительственный статус Романа на Руси, утраченный его сыном после поражения от татар.
Ил. 162. Митра перемышльских грекокатолических епископов. Вторая половина XVIII в. По легенде, переделана из древней короны Даниила Галицкого. Из альбома Археологическо-библиографической выставки Ставропигийского института (Львов, 1888)
Воспринимался ли летописцем в качестве царя сам Даниил Романович, из данного отрывка не ясно. Нет и других прямых свидетельств наследования царского титула Даниилом. Зато можно уверенно говорить, что царским титулом пользовался его племянник, Владимиро-Волынский князь Владимир Василькович (1269—1288).
Этот факт подтверждается целым рядом красноречивых свидетельств. В колофоне списка «Паренесиса» св. Ефрема Сирина, выполненного для тиуна Петра, одного из приближенных князя, значится:
Въ лето семое тысяще написашася книгы сия при цесарстве благовернаго цесаря Володимера, сына Василкова, унука Романова, боголюбивому тивуну его Петрови.8
Оригинал рукописи, составленной между 1269 и 1289 г., утрачен. Приведенная запись писца Иева сохранилась в списке конца XV в., хранящемся ныне в Российской национальной библиотеке (РНБ. Погодинское собрание. № 71а). В этом позднем списке, вероятно, и появилась читающаяся в выходной записи дата: «Въ лето семое тысяще...».9
Кроме того, Владимир Васильковим дважды уподобляется царю в рассказе о его кончине, помещенном в Галицко-Волынской летописи в составе так называемого Летописца Владимира Васильковича, завершенного вскоре после его смерти.10 В первый раз летописец сообщает о приготовлении тела усопшего к погребению по царскому чину:
Княгини же его [с слу]гами дворьными, омывше его и увиша и оксамитомъ со круживомъ, якоже достоить цесаремь, и возлошиша и на сани, и повезоша до Володимеря.11
Далее, в сцене плача вдовы Владимира, летописец приводит ее обращение к покойному:
Цесарю мои благыи, кроткыи, смиреныи, правдивый!12
Помимо приведенных примеров, где царский титул и производные от него понятия непосредственно относятся к галицким И ВОЛЫНСКИМ князьям, известно также немало случаев употребления «царской терминологии» в письменных памятниках Галицко-Волынской Руси применительно к другим русским князьям и княжеской власти вообще.
Например, в галицком списке «Повести временных лет», вошедшем в состав Летописца Переяславля-Суздальского,13 весь текст летописи озаглавлен: «Летописець Рускихъ цареи». О вокняжении в Киеве Олега в 882 г. здесь сказано так: «И седе Олегъ, княжа и царствуя въ Киеве». Здесь также встречается весьма необычное употребление глагола «царствовать» в значении «прозываться»: «...нача царствовати Русская земля».
В трех грамотах, составленных от имени галицкого князя Льва Даниловича (1264 — ок. 1301), оригиналы которых не сохранились, термин «царь» применен к киевскому князю Владимиру Святославичу (980—1015). Мотивируя свое решение о земельных пожалованиях в пользу церкви, князь Лев ссылается на своего далекого предка: «...яко прадедъ нашъ царь великыи Володимиръ придалъ митрополитомъ».14 Упоминание в этих грамотах также митрополита Киприана позволяет предположить, что они были созданы не ранее конца XIV в. с целью подкрепить имущественные права православной церкви в Галичине, оказавшейся под властью Польши.15
Примечания
1. Шахматов А.А. Исследование о Радзивиловской или Кенигсбергской летописи // Радзивиловская или Кенигсбергская летопись. СПб., 1902 (Изд. ОЛДП. Т. CXIII). С. 32; Орлов А.С. О Галицко-Волынском летописании // ТОДРЛ. Т. V. М.; Л., 1947. С. 33; Лихачев Д.С. Галицкая литературная традиция в Житии Александра Невского // Там же. С. 54; Исаевич Я.Д. Из истории культурных связей Галицко-Волынской Руси с западными славянами в XII—XIV вв. // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII—XIV вв. / Под ред. Б.А. Рыбакова. М., 1974. С. 263.
2. Водов В. Замечания о значении титула «царь»... С. 518.
3. Толочко А.П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992. С. 136, 138.
4. См.: Назаренко А.В. К проблеме княжеской власти и политического строя Древней Руси. Замечания и размышления по поводу книги: Толочко А.П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992. 224 с. // СР. Т. 2. М., 1999. С. 184.
5. ПСРЛ. Т. II. Стб. 808.
6. Орлов А.С. К вопросу об Ипатьевской летописи // ИОРЯС. Т. III. Л., 1926. С. 116. См. также: Творогов О.В. Александрия Хронографическая // СККДР. Вып. 1 (XI — первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 35—37.
7. Водов В. Замечания о значении титула «царь»... С. 519, 525, 529.
8. Столярова Л.В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI—XIV веков. М., 2000. № 105. С. 119—120.
9. См.: Там же. С. 121—122.
10. О Летописце Владимира Васильковича см.: Еремин И.П. Волынская летопись 1289—1290 гг. как памятник литературы // ТОДРЛ. Т. XIII. Л., 1957.
11. ПСРЛ. Т. II. Стб. 918.
12. Там же. Стб. 919—920.
13. Доказательства происхождения этого списка из Галицко-Волынской Руси см.: Орлов А.С. О Галицко-Волынском летописании. С. 32—33.
14. Грамоти XIV століття / Упорядкування, вступна стаття, коментарі і словники-покажчики М.М. Пещак. Київ, 1974. С. 9, 13, 19.
15. Наиболее полный и основательный анализ содержания и подлинности всех известных ныне грамот Льва Даниловича и их списков см.: Купчинський О.А. Акти та документи Галицько-Волинського князівства XIII — першої половини XIV століть: Дослідження. Тексти. Львів, 2004. С. 454—683.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |