Отрывок VII. О событиях 1240—1242 гг.

Текст Nû lege wir die rede nider und sprechen abir wider, wie iȥ dem dûtschen hûs in hant zû dem êrsten gienc in Nieflant. von Darbete bischof Herman bie den ziten began zeisen mit den Rûȥen. die wolden sich ûf struȥen kegen dem cristentûme al sê. in tet ir unsâlde vil wê. sie tâten leides im genûc. dô er daȥ lange vertrûc die brûdere er zû hûlfe bat. der meister quam im ûf der stat und brâcht im manchen rischen helt beide kûne und ûȥ irwelt. des kuniges man quâmen dar mit einer hovelîchen schar; des was bischof Herman vrô. mit deme here sie kârten dô vrôlîchen in der Rûȥen lant. eȥ gienc in dâ vil wol in hant. vor eine burg sie quâmen dô, die was irre kumft unvrô. sturmes man mit in began, daȥ hûs gewunnen sie in an. Îsburc die burc hieȥ der Rûȥen man keinen lieȥ man brêchte in in nôt. welcher sich zû were bôt, der wart gevangen oder geslagen. man hôrte rûfen und clagen: in dem lande ubir al erhûb sich ein michel schal. Die von Plezcowe dô wâren diser mêre unvrô. eine stat ist sô genant, die liet in Rûȥen lant. dâ sint lûte harte sûr, die wâren dieser nâkebûr. von den wart nicht gespart, sie hûben sich ûf die vart und jageten grimmelîchen dar mit mancher brunien lichtvar; ir helme lûchten als ein glas. vil manich schutze dâ mite was. sie quâmen ûf der brûder her; sie satzten sich kein in zû wer. die brûdere und des kuniges man die Rûȥen vrilichen riten an. bischof Herman der was dar als ein helt mit sîner schar. sich hûb ein ungevûger strît: die dûtschen hiwen wunden wît, die Rûtȥen liden gгôȥe nôt: man slûc ir achte hundert tôt, die bliven ûf deme wal. bie Îsburc nâmen sie den val. die anderen nâmen dâ die vlucht, man jagete sie âne zucht vaste hin zû lande wert, die Rûȥen manten sêre ir pfert beide mit geiseln und mit sporn; sie wânten alle sîn verloren: der wec dûchte sie gar lanc. der walt von jâmerschalle clanc. zû lande was in allen gâch; der brûdere her zogeste hin nâch. die Mode ein waȥȥer ist genant: nâ in uber ûf daȥ lant die brûdere vûren mit gewalt; sie brâchten manchen degen balt. Die von Plezcowe dô wâren der geste unvrô. die brûdere slûgen ir gezelt vor Plezcowe ûf ein schône velt. der bischof und des koniges man ir legirstat vil wol gewan. manich ritter und knecht vordienten wol ir lêhenrecht. man lieȥ gebieten in dem her, man solde bereiten sich zûr wer, und lieȥ sie dâ bie verstân, man solde ouch zû sturme gân. die Rûȥen wurden des gewar, daȥ sturmen wolde manich schar beide burc unde stat. die Rûȥen wâren strîtes mat dâ vor bie Îsburc worden: sie boten sich dem orden, wan sie vorchten ungemach. un einen vride man dô sprach. der vride wart gemachet dô mit den Rûȥen alsô, daȥ Gêrpolt, der ir kunic hieȥ mit sîme gûten willen lieȥ burge und gûte lant in der dûtschen brûdere hant, daȥ ir der meister solde pflegen. dô bleib daȥ sturmen under wegen. Dâ die sûne geschach, nicht lange sûmete man dar nâch, daȥ her brach ûf gemeine dô. sie wâren alle in gote vrô und gâben gote die êre: sie dankten im vil sêre. dô daȥ her was bereit vrôlich iȥ von dannen reit. zwêne brûdere man dar lieȥ die man daȥ lant bewaren hieȥ von dûtschen eine cleine macht. daȥ wart in sint zû schaden brâcht: ir hêrschaft werte unlange vrist. eine stat in Rûȥen lande ist, Nogarden ist sie genant. dem kunige wart daȥ mêre bekant, er hûb sich ûf mit mancher schar kegen Plezcowen, daȥ ist wâr. dar quam er mit grôȥer macht; er hette manchen Rûȥen brâcht zû lôsene die von Plezcô. des wâren sie von herzen vrô. dô er die dûtschen irsach, nicht lange sûmete er dar nâch, die zwêne brûdere er verstieȥ der vogetîe er sie erstieȥ und alle ir knechte man vertreib. der dûtschen keiner dâ bleib: den Rûȥen lieȥen sie daȥ lant. den brûderen gienc iȥ sus in hant: wêre Plezcowe dâ behût daȥ wêre nû dem cristentûme gût biȥ an der werlde ende. eȥ ist ein missewende, der gûte lant betwungen hât und der nicht wol besetzet hât: der claget wen er den schaden hât, wan iȥ im vil lîchte missegât. der kunic von Nogarden kârte wider. Eȥ stûnt dar nâch nicht lange Sider. ein stat ist grôȥ unde wiet die ouch in Rûȥen lande liet: Susdal ist sie genant. Alexander was genant der bie der zît ir kunic hieȥ: sîn volc er sich bereiten lieȥ den Rûȥen was ir schade leit; snelle wurden sie bereit. dô vûr kunic Alexander, mit im vil manich ander Rûȥe her von Susdal. sie vûrten bogen âne zal, vil manche brunje wunneclich. ir banier die wâren rich, ir helme die wâren liecht bekant. sus zogeten sie in der brûder lant dâ gewaldeclîch mit her. die brûdere dâ mit sneller wer brâchten in daȥ kegenzil; ir was aber mâȥen vil. Zû Darbete wart vernomen kunic Alexander wêre komen mit her in der brûder lant und stifte roub und brant. der bischof des nicht enlieȥ des stiftes man er snelle hieȥ îlen zû der brûdere her kegen den Rûȥen zû wer. waȥ er gebôt daȥ geschach. nicht lange sûmeten sie dar nâch, sie quâmen zû der brûdere macht. sie hatten zû cleine Volkes brâcht; der brûdere her was ouch zû clein. îdoch sie quâmen uber ein, daȥ sie die Rûȥen ritten an. strîtes man mit in began. die Rûȥen hatten schûtzen vil. die hûben dô daȥ êrste spil menlîch vor des kuniges schar. man sach der brûder banier dar die schutzen underdringen, man hôrte swert dâ dingen und sach helme schroten. an beider sît die tôten vielen nider ûf daȥ gras. wer in der brûdere her was die wurden ummeringet gar. die Rûȥen hatten sulche schar, daȥ ie wol sechzic man einen dûtschen ritten an. die brûdere tâten wer gnûc, îdoch man sie dar nider slûc. der von Darbete quam ein teil von deme strîte, daȥ was ir heil: sie mûsten wîchen durch die nôt. dar bliben zwênzic brûder tôt und sechse wurden gevangen. sus was der strit ergangen. Kunic Alexander was vrô, daȥ er den sig behielt also. er kârte wider zû lande. er lieȥ doch dar zû pfânde sumelîchen rischen man, der reisen nimmer mêr began. waȥ brûder in dem strîte was geslagen, dâ ich nû von las, die wurden Sider wol verclait mit manchem helde unverzait. die sich durch got hân gegeben in der dûtschen brûdere leben, <...>

Перевод Ну, оставим эту тему И поговорим о том, Как дела у Дома Тевтонского Шли поначалу в Ливонии [1]. Епископ Герман из Дорпата [2] Начал в то время С русскими враждовать. Те хотели, как прежде, выступить Против христианства [3]. Это принесло им большие неприятности [4]. Они причинили ему много зла [5]. Долго он это терпел, Пока не позвал на помощь братьев [6]. Магистр [7] прибыл к нему немедленно [8] И привел многих отважных героев, Смелых и отборных. Королевские мужи [9] туда прибыли С большим отрядом, Чему был епископ Герман рад. С этим войском они отправились тогда Радостно на Русь. Их дела пошли там очень хорошо. К замку они подошли, Где их приходу не были рады. Пошли на них штурмом. Захватили их замок. Изборском [10] назывался замок. Ни одному русскому не дали уйти Невредимым. Кто им сопротивлялся, Тот пленен был или убит. Слышались крики и стоны: Повсюду в той стране Начался великий плач. Это очень опечалило Жителей Пскова. Так называется город, Расположенный на Руси. Там жили люди жестокосердные. Они были их соседями [10]. Без промедления Собрались они в поход. И поскакали яростно туда, Одетые в блестящие доспехи [11]. Их шлемы сияли как стекло. С ними было много стрелков [12], Они столкнулись с войском братьев [13]. Те дали им отпор. Братья и мужи короля На русских смело напали. Епископ Герман держался Как герой со своим отрядом. Начался бой жестокий: Немцы [14] наносили глубокие раны, Русские несли большие потери. Восемь сотен их было убито [15], Тех, кто остался на поле брани. Под Изборском потерпели они поражение. Остальные обратились в бегство. Их преследовали в беспорядке По пятам, тесня их к дому. Русские сильно погоняли своих лошадей И плетьми, и шпорами. Они думали, что все пропали. Путь им казался слишком длинным. Лес гудел от горестных криков. Все стремились добраться до дома. Братья их преследовали. Моде [16] называется река: За ними на другой берег Братья переправились с большой силой; Они вели за собой многих смелых воинов [17]. Псковичи же Не были рады гостям. Братья поставили шатры Перед Псковом на красивом поле. Епископ и мужи короля Очень удобно лагерем расположились. Многие рыцари и кнехты [18] Полностью заслужили свое право на лен [19]. Был отдан приказ Готовиться к бою. И дали им [20] понять, Что пойдут они на штурм. Русские заметили, Что многие отряды штурмовать готовятся И замок, и посад [21]. Русские не оправились еще После боя под Изборском. Они сдались Ордену, Там боялись большей беды. О мире повели переговоры. И мир был заключен С русскими на тех условиях, Что Герпольт [22], как звали их короля, Согласился оставить Замки и плодородную землю В руках немецких братьев, В распоряжении магистра. И отказались от штурма. Когда примирение состоялось, Недолго после этого медлили, Чтобы собраться в обратный путь. Все пребывали в большой радости И воздавали хвалу Господу. Они благодарили его за очень многое. Когда войско было готово, Радостно оттуда отправились. Там оставили двух братьев, которых Управлять этой землей назначили [23], И небольшой отряд немцев [24]. Это позже обернулось им во вред. Их господство продолжалось недолго. Есть город на Руси, Новгородом он называется. Их королю [25] стало об этом известно. Он выступил со многими отрядами Против псковичей, это правда. И пришел он с большой силой. Он многих русских привел, Чтобы освободить тех, кто в Пскове. Этому обрадовались они сердечно [26]. Увидев немцев, Он долго не медлил, Обоих братьев он выгнал, Покончив с их фогством [27], И всех их кнехтов [18] изгнали. Ни одного немца там не осталось. Русским оставили они страну. Так обстояли дела у братьев. Если бы Псков тогда удержали, Это было бы на пользу христианству [3] До самого конца света. Это — просчет [28]. Кто покорил хорошие земли, Но недостаточную защиту их обеспечил, Тот заплачет, понеся убытки, когда он, Что очень вероятно, неудачу потерпит. Король Новгорода ушел в свою землю, Недолго было спокойно. Есть город большой и просторный Также на Руси. Суздалем он называется. Александром звали того, Кто в то время там был королем [29]. Своим подданным он велел собираться В поход. Русским их неудачи обидны были. Быстро они собрались. И поскакал король Александр, С ним много других Русских из Суздаля. У них было луков без числа, Очень много блестящих доспехов. Их знамена богато расшиты, Их шлемы славились своим сиянием [30]. И отправились они в землю братьев [31] С сильным войском. Тогда братья, быстро вооружившись, Оказали им сопротивление. Их, однако, было немного. В Дорпате стало известно, Что пришел король Александр С войском в землю братьев [31], Чиня грабежи и пожары. Епископ без внимания этого не оставил. Мужам епископства [32] он срочно велел Поспешить к войску братьев, Чтобы против русских сражаться. Что он приказал, то было исполнено. Долго не медля, Они присоединились к силам братьев. Они слишком мало людей привели. Братьев также было слишком мало. Всё же вместе они решили На русских напасть. Начали с ними сражаться. У русских было много стрелков [12], Они отразили первую атаку, мужественно Выстроившись перед войском короля. Видно было, что отряд [33] братьев Строй стрелков прорвал, Был слышен звон мечей И видно, как раскалывались шлемы. С обеих сторон убитые Падали на траву [34]. Те, кто был в войске братьев, Оказались в окружении. У русских было такое войско, Что, пожалуй, шестьдесят человек Одного немца атаковало [35]. Братья упорно сражались. Всё же их одолели. Часть дорпатцев вышла Из боя, чтобы спастись. Они вынуждены были отступить [36]. Там двадцать братьев осталось убитыми И шестеро попали в плен [37]. Так прошел этот бой. Король Александр был рад, Тому, что он победу одержал. Он возвратился в свою землю. Однако за это ему пришлось заплатить Жизнями многих храбрых мужей [38], Кто никогда больше не отправится в поход. Что касается братьев, в том бою павших, О чем я только что читал [39], То их позже, как положено, поминали Вместе со многими бесстрашными героями, Которые по зову Господа Среди тевтонских братьев живут, <...>

Комментарий

1. Nieflant — Ливония, Лифляндия (см. в разделе 1 ком. 6 к отр. III СРХ). Дом Тевтонский в Ливонии — Ливонский орден, образованный в Ливонии в 1237 г. из остатков разгромленного Ордена меченосцев и пополненный рыцарями Тевтонского ордена. Официально являлся филиалом Тевтонского ордена в Ливонии, хотя реально зависимость его от Тевтонского ордена была минимальной. Во главе Ордена стоял магистр (ландмейстер — Landmeister). Ливонский орден явился наследником и правопреемником всей принадлежавшей Ордену меченосцев собственности в Ливонии; в военно-политическом отношении был наиболее сильным из феодально-духовных государств Восточноприбалтийского региона. После покупки в 1349 г. бывших владений датской короны в Северной Эстонии Ливонский орден стал и самым большим среди них государством по территории [Turnier 1954: 262—265; Kalniņš 1972: 56—60].

2. Герман, епископ Дорпатский — Герман фон Бекесховеден, брат епископа Альберта. Известен по документам с 1217 по 1248 г. До прибытия в Ливонию был аббатом бенедектинского монастыря св. Павла недалеко от Бремена. В начале 1220 г. по рекомендации брата Герман был посвящен архиепископом Магдебургским в сан епископа Эстонского (ГЛ, XXIII: 11). Но из-за препятствий, чинимых датчанами, он не смог тогда же попасть в Эстонию. Весной того же года, чтобы разделить в Эстонии сферы влияния Лундской (датской) и Рижской церквей, папа издал распоряжение о создании Леальского епископства в Западной Эстонии (с центром в замке Леаль). Новое епископство было подчинено церковной юрисдикции Рижского епископства, а Герман стал епископом Леальским (ГЛ, XXIV: 3). В 1223 г. Герман вместе с епископом Рижским и меченосцами заключили соглашение о совместных действиях против эстов и новгородцев. Условием соглашения должен был стать раздел всех эстонских земель, не занятых датчанами, на три части (ГЛ, XXVI: 13). Осенью 1224 г., после падения Тарту, было образовано Дорпатское епископство. Герман перенес свою кафедру в отстроенный немцами замок. Чтобы обезопасить свои владения, Герман вступил в ленные отношения с германским императором Генрихом и стал, как и епископ Альберт, имперским князем. Дорпатское епископство просуществовало до 1558 г. [ГЛ, XXVIII: 8; LUB, Bd. 1, № LXIV: 69 от 06.11.1224; № LXVIII: 72—73 от 01.12.1224]. Леальским и одновременно Дорпатским епископом Герман оставался до конца 1227 г., когда после покорения о. Сааремаа (Эзеля) крестоносцами было создано самостоятельное — Эзельское (иначе — Леальское или Вик-Эзельское) епископство [Чешихин 1884: 369—371, 373; Арбузов 1912: 33; Gnegel-Waitschies 1958: 33; ИЭ: 172—174]. См. о Германе также док. 4 и 5 в разделе 2.

3. См. ком. 1 к отр. V СРХ.

4. Данная строфа является сложной для понимания. Немецкие исследователи прошлого века переводили ее как «безбожность русских причиняла епископу страдания» [Meyer 1848: 59; SRL: 558]. Думается, однако, что ближе к истине трактовка И.Э. Клейненберга, полагавшего, что речь идет о горе и неприятностях, которые своими поступками навлекли на себя сами русские [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 202—203]. Правда, более предпочтительным представляется перевод слова «tet» не как «кощунство» (вариант И.Э. Клейненберга), а как «действия», «поступки».

5. Ему (im) — епископу Герману.

6. Братья (brûdere) — рыцари Ордена.

7. В 1240—1241 гг. магистром Ливонского ордена был Андреас фон Велвен. С весны 1241 г. он — вице-магистр [Benninghoven 1965: 444—445]. См. о нем также ком. в прил. 2Г.

С 1242 г. магистром стал Дитрих фон Гронинген, занимавший эту должность до июля 1245 г. [Арбузов 1912: 285]. Между тем сам автор СРХ считал, что в 1240—1242 гг. магистром Ливонского ордена оставался Герман Балке (строфы 2292—2294). По другим же, более достоверным сведениям Герман Балке был магистром только в 1237—1239 гг. [Арбузов 1912: 285].

8. И.Э. Клейпенберг переводит «ûf der stat» как «немедленно» [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 202—203]. Примерно такой же перевод в латышском издании 1998 г. [АН: 86]. Л. Мейер полагал, однако, что речь идет о «городе» или «резиденции» епископа [LR, Glossar: 396]. Думается, что такой перевод точнее соответствует исторической сути событий. К тому же «немедленно» предполагает приход магистра по первому зову епископа, что вряд ли хотел отразить хронист, будучи апологетом Ордена.

9. Королевские мужи (des kuniges man) — вассалы датского короля из Северной Эстонии.

10. Изборск (Îsburc) — древнерусская крепость к юго-западу от Пскова, форпост на пути из Дорпатского епископства в Псков. Псковичи — «соседи» (nâkebûr) жителей Изборска. По письменным и археологическим данным известен с IX в. Изборск был одним из трех русских городов, упоминаемых в легенде о призвании варягов [ЛЛ: 20; Седов 1993: 9—41; Артемьев 1998]. По мнению И.Э. Клейненберга, передача автором СРХ русского «борск» в топониме «Изборск» как «burc» («замок», «крепость») была вызвана двумя обстоятельствами: 1) сходством звучания в русском и немецком языках; 2) тем, что Изборск воспринимался автором хроники как укрепленный населенный пункт, в котором посад не имел большого значения [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 204]. Между тем в историографии существует мнение, разделяемое как западными, так и отечественными историками, о том, что этот топоним имеет не славянское (из чего исходит И.Э. Клейпенберг), а германское (скандинавское) происхождение и означает «город на Иссе» [Белецкий 1996: 78—82]. Иначе говоря, вполне вероятно, что автор СРХ передает именно первоначальный смысл данного топонима.

11. См. ком. 6 к отр. V СРХ.

12. То есть, лучников.

13. См. выше, ком. 6.

14. Употребление хронистом этнонима «немцы» (dûtschen) для всех ливонцев неслучайно, так как значительная часть вассалов датского короля из Северной Эстонии были также выходцами из Германии.

15. В Псковских летописях говорится о 600 погибших [П1Л: 13; П2Л: 21, П3Л: 81].

16. Моде (Mode) — р. Великая. Этот гидроним встречается также и в других ливонских и западноевропейских источниках [см. Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 206—207; LRC: 256].

17. То есть, вассалов датской короны из Северной Эстонии и вассалов епископа Дорпатского, а также, возможно, эстов — коренного населения этих территорий.

18. Кнехты (knecht) — слуги. Имеются в виду состоявшие при братьях-рыцарях Ордена оруженосцы, конюхи, кузнецы и т. п. Слуги с такими же функциями находились и при отрядах североэстонских и дорпатских вассалов.

19. Здесь имеются в виду в первую очередь крестоносцы, незадолго до того прибывшие в Ливонию, которые рассчитывали получить за участие в походе ленные владения как на вновь завоеванных русских землях, так и в самой Ливонии (включая Эстонию). На вознаграждение в виде земельных пожалований рассчитывали и лица из вспомогательных служб. Как правило, они получали лены не более 1—3 гаков. Среди таких мелких держателей выслуженных ленов могли быть и представители коренных народов Ливонии. Небольшие лены за участие в походах могли получать и командиры пеших отрядов, состоявших из местных жителей [ср. Дорошенко 1960: 82 и далее; Назарова 1990: 69—71, 139 и др.].

20. Им — т. е. рыцарям крестоносного войска.

21. Согласно НIЛ, посад был сожжен (см. далее в прил. 2Е). Не исключено, что для штурма псковской крепости крестоносцы намеревались применить осадные машины, использовавшиеся и при взятии замков местных жителей в Ливонии (см. ГЛ, XXXIII: 5).

22. В других источниках русский князь Герпольт не упоминается.

В.Т. Пашуто, вслед за Х. Кельхом и некоторыми другими немецко-прибалтийскими авторами, переводит имя «Gêrpolt» как «Ярополк» и считает его княжеским наместником [Пашуто 1963: 103]. Согласно летописи (прил. 2Е), Псков сдавали бояре, а не князь. Именно поэтому П. фон Остен-Сакен счел, что под именем Герпольт следует понимать посадника Твердилу Иванковича [Osten-Sacken 1907: 105].

С.М. Соловьев же предполагал, что им мог быть псковский воевода Гаврила Гориславич [Соловьев, т. III: 835]. Сомнительно, однако, чтобы имена Твердила или Гаврила могли быть переданы по-немецки как «Герпольт». К тому же в СРХ он назван «королем», т. е. князем, а не фогтом или военным предводителем. Более вероятным, поэтому, представляется мнение И.Э. Клейненберга и И.П. Шаскольского, что князь Герпольт — это Ярослав Владимирович, сын князя Псковского Владимира Мстиславича [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 219—224], известный в источниках как Герцеслав (Gerceslawe — ГЛ, XXII: 4) и Гереслав (Ghereslaw — см. далее, док. 13). Ярослав Владимирович возглавлял группу новгородских и псковских бояр, оппозиционных правившим в Новгороде князьям Владимиро-Суздальской династии и их сторонникам в Новгороде. Ярослав считал себя законным наследником псковского княжеского стола и намеревался вернуть его себе, опираясь на поддержку своих ливонских родственников. Вполне вероятно, что Ярослав вынужден был согласиться и на то, чтобы признать себя вассалом епископа Дорпата [см. в прил. 2Б, Е, док. № 13, также: Назарова 2000 (а): 42—43].

Правда, «Герпольт» с бо́льшим основанием можно перевести как «Ярополк», а не «Ярослав». Не исключено, что ошибка в имени произошла в предполагаемых Дорпатских анналах (см. в Предисловии к СРХ), которыми пользовался автор СРХ. Вместе с тем вполне допустимо, что Герпольтом-Ярополком звали сына Ярослава от его первой жены, ливонской немки, убившего свою мачеху (см. прил. 2Е¹). Вместо Ярослава, отказавшегося после смерти жены продолжать дальнейшую борьбу за Псков, ливонцы, захватив город, могли посадить на псковский княжеский стол его сына, который и передал управление Псковом немецким наместникам — тиунам. Таким образом была соблюдена видимость законности установления ливонской власти в Пскове.

23. Говоря о передаче Пскова только магистру, хронист «забыл» о епископе Дорпата, о котором ранее сам же упоминал как об инициаторе данного похода. Сомнительно, чтобы епископ Дорпатский (за которым стоял епископ Рижский) согласился отдать Ордену всю власть в Пскове. Думается, что из двух «братьев», очевидно, фогтов (в «Житии Александра Невского» они названы «тиунами». См. прил. 2Ж, ком. 27), оставшихся командовать немецким отрядом и управлять Псковом, один был представителем епископа, а второй действительно «братом», т. е. рыцарем Ордена. О том, как предполагалось делить доходы с псковских земель между Орденом и Дорпатом, см. в док. 13.

24. Если замечание хрониста о небольшом отряде, оставленном в Пскове, верно, это может свидетельствовать о достаточно прочной поначалу позиции там сторонников ориентации на Ливонию, что отражало сильные антиновгородские настроения. Этому соответствует упоминание в НIЛ о совместном управлении городом ливонцами и псковским посадником Твердилой (см. прил. 2Е).

25. Королю (kunige) — князю Александру Ярославичу. Согласно летописи, во время сдачи Пскова он был не в Новгороде, а в Переславле (см. прил. 2Е).

26. Изменение настроений в Пскове и усиление недовольства ливонцами происходило, вероятно, в течение всего 1241 г. Об освобождении Пскова русскими войсками в начале 1242 г. см. в прил. 2Ж, ком. 11 и 28.

27. Буквально: «освободив их от фогтства», т. е. от их обязанности судей-фогтов. Фогты возглавляли административно-судебные округа — фогства, на которые делились территории Ливонского ордена и Рижского епископства. Дорпатское епископство, имевшее значительно меньшую территорию, делилось на административные участки — амтства. Таким образом, говоря о «фогтстве», хронист включает занятые крестоносцами псковские земли в административную структуру Ордена.

28. Слово «missewende» имеет несколько значений. И.Э. Клейпенберг перевел его как «неудача» [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 210—211]. Л. Мейер переводит это слово как «несчастье» [«Unglück» — LR, Glossar: 385]. Но по смыслу рассказа более подходящим представляется перевод, которому отдано предпочтение в латышских изданиях: «ошибка», «ошибочность», «неправильность» [Klaustiņš, Saiva 1936: 56; АН: 89].

29. Ср. с ком. 25. Судя по тексту, хронист не знает, что новгородским князем, освобождавшим Псков, был Александр Ярославич. Он ошибочно считал его суздальским князем (путая, очевидно, с событиями 1261 г.). Кроме того, по его представлению, между освобождением Пскова и Чудской битвой прошло больше времени, чем это следует из НIЛ.

30. См. выше, ком. 11, а также ком. 9 к отр. V СРХ.

31. На самом деле русские войска вступили на территорию Дорпатского епископства, а не Ливонского ордена.

32. Мужи епископства (desstibtes man) — вассалы Дорпатского епископа.

33. Здесь для обозначения войсковой единицы употреблено слово «banier» — «знамя», «хоругвь». Согласно порядку, существовавшему в войсках правителей германских государств, в конце XV в. было три вида хоругвей: «гончая», «Святого Георгия», «великая», которые насчитывали соответственно 400, 500 и 700 всадников. Во главе каждой хоругви находились знаменосец и построенные в пять шеренг рыцари. В каждой последующей шеренге количество воинов увеличивалось на одинаковое число единиц. В зависимости от типа хоругви, в первой шеренге могло быть от 3 до 9 конных воинов, а в последней — от 11 до 17. Образуемый таким образом клин — это «свинья», упоминаемая в русской летописи (см. ком. 18 к прил. 2Ж). За клином четырехугольником, состоявшим из 33—43 шеренг, располагались лучники и слуги рыцарей [Jähns 1880: 979—985]. По числу воинов хоругви в XIII и XV вв. были примерно одинаковыми [Кирпичников 1994: 165].

Согласно сообщению хрониста, клином были построены только братья-рыцари. Из-за быстроты наступления русский войск Орден мог использовать только рыцарей, постоянно живших на территории Эстонии. Причем часть рыцарей сражалась в то время с куршами. Поэтому правы исследователи, которые полагали, что «свинья», выставленная на Чудском озере, соответствовала меньшей — «гончей» хоругви и могла насчитывать вместе с командиром 35 рыцарей [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 227—228; Кирпичников 1994: 165].

34. И.Э. Клейпенберг полагает, что здесь «падали на траву» («vielen nider ûf daz gras») — идиоматическое выражение, равнозначное «пасть на поле битвы» и применяется без учета времени года [Бегунов, Клейпенберг, Шаскольский 1966: 213]. Но не исключено, что автор хроники, основываясь на свидетельствах кого-то из участников похода, имел в виду реальную траву: в предполагаемом месте битвы — на мелководье и в зимнее время из-подо льда торчат островками заросли камыша [Караев 1966 (б): 146]. О возможном месте Ледового побоища см. ком. 17 к прил. 2Ж.

35. Соотношение русских и ливонских сил как 60:1 было, по сообщению хрониста, и в битве при Раквере (см. в отр. IX СРХ). Слишком большая разница в силах и совпадение данных в обеих битвах вызывает сомнение в достоверности сведений. Надо иметь в виду, что хрониста интересовала в основном численность войск Ордена. Но сетования хрониста по поводу того, что ливонских сил было мало, все же, вероятно, имели основания. Стремительное появление русских в пределах Дорпатского епископства не оставляло ливонцам много времени на сборы. Поэтому ливонское войско было меньше того, которое они могли бы собрать, если бы готовились к походу заранее.

А.Н. Кирпичников предполагал, что в Ледовом побоище с ливонской стороны участвовало меньше воинов, чем в битве при Раквере в 1268 г., в которой, по сведениям СРХ, ливонцев было до 18 тыс. [Кирпичников 1994: 165]. По мнению А.А. Строкова, русское и ливонское войска насчитывали примерно по 15 тыс. воинов [Строков 1955: 263—266]. Но численное равенство войск вызывает здесь большое сомнение. Е.А. Разин полагал, что ливонцев было 10—12 тыс. человек, которым противостояло 15—17 тыс. русское войско [Разин 1940: 160]. Численность в 15—17 тыс. сопоставима с теми силами, которые, по сведению «Хроники Ливонии», были у русских в ливонском походе 1218 г. (16 тыс. — по ГЛ, XXII: 3). Но в Чудской битве их было уже меньше. Не гадая о размерах ливонского войска, отметим, что на Чудском озере оно было существенно меньше, чем то, которое брало Изборск и осаждало Псков.

36. Ср. далее в прил. 2Ж, ком. 8. В НIЛ говорится об измене «чуди», т. е. эстов, бывших в войске Дорпатского епископа.

37. Данные о потерях, приведенные хронистом, сильно отличаются от тех, которые известны по летописи. См. в ком. 22 к прил. 2Ж. Вероятно, хронист сообщил о потерях только среди братьев-рыцарей, не учитывая павших и плененных рыцарских слуг, а также о потерях среди вассалов Дорпатского епископа.

38. Дословный перевод: «оставил в залог много храбрых людей».

39. Строфы сходного содержания неоднократно повторяются в тексте хроники и подтверждают мнение исследователей о том, что хроника была предназначена для чтения вслух.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница