Великий подвиг
У русских князей бывали разные прозвища. Чаще всего их получали по названию города, где сидел князь, — Владимирский, Галицкий, Черниговский, Теребовльский. Иногда прозвище возникало от ярких личных качеств — Мстислав Удалой, Ярослав Мудрый, Иван Калита... И даже семейные обстоятельства могли стать основанием — Всеволод Большое Гнездо был прозван так за свою большую семью, имел он двенадцать сыновей и дочерей.
Александр Невский был первым князем, получившим прозвище за подвиг. Так оценили его современники, под этим именем помнят его потомки. Минуло с той поры уже три четверти тысячелетия, а значение подвига во все эти века не убывало, как случилось со многими славными делами, отошедшими и забытыми. Наоборот! По мере того как мы глубже познавали историю России, масштаб его вырастал. Время и знания высветили новые, неведомые современникам и ближним потомкам грани содеянного. Чтобы вполне оценить их, уже недостаточно знания только истории русского народа, Русского государства. Только изучив историю многих народов и племен, как сохранивших себя, так и навсегда исчезнувших в кипящих водоворотах нашествий, смерчами крутившихся на просторах Евразии, мы поняли, от какой судьбины избавило нас самозабвенное мужество предков.
Лишь когда мы кропотливо — по русским, арабским, скандинавским, монгольским, персидским, итальянским и иным документам — исследовали гигантскую мозаику средневековых событий, мы поняли место выигранного Александром дерзкого скоротечного сражения — Невской битвы — в отечественной истории.
Вопрос о том, что случилось бы, если бы Невская битва была проиграна или если б русские вообще не решились на сражение, а отсиживались за стенами новгородского Детинца, пассивно поджидая врага, не кажется праздным или лишенным научных оснований.
Окинем еще раз мысленным взором военно-стратегическую обстановку, сложившуюся в то время вокруг северо-западных твердынь — Новгорода и Пскова.
За три года до Невской битвы Новгороду удалось избежать таранного удара татаро-монгольских армий. Угроза нашествия с юга миновала.
Но всего через три года после того, как она миновала, последовал удар шведских феодалов с севера, отраженный в Невском сражении. Если б этого не удалось сделать, то возможные утраты — захват шведами, по крайней мере, части новгородских территорий, военное ослабление, крупный экономический урон из-за утраты богатых драгоценной пушниной северных волостей и потеря выхода на Балтику в сочетании с данью в пользу Орды — самым решительным образом ослабило бы Господин Великий Новгород.
В таких условиях согласованное со шведами вторжение рыцарей с третьего стратегического направления — из Прибалтики — могло стать и почти наверняка стало бы последним событием на страницах славной новгородской истории. История эта была бы закончена, как случилось в те годы с куда более могущественными народами и племенами. Три мощных удара с разных направлений всего за пять лет! И любой мог привести к утрате самостоятельности русских феодальных республик — последнего никем непокоренного осколка некогда могучей Киевской державы! Таким мог быть неосуществившийся, но имевший все основания стать реальностью вариант нашей истории.
А что породил бы он в цепи необходимо наступающих исторических следствий? Сделаем еще один шаг в туманную область вариантов развития. Предположим, что Новгород и Псков утратили самостоятельность, стали владениями Швеции или Ордена. Осуществись захватнические планы Швеции в отношении Новгорода, и у конунгов появилась бы реальная возможность создания «великой Швеции» — «от моря до моря», то есть от Балтики до Белого моря. Новгород был единственным барьером, сдерживавшим эту экспансию. Это означало бы утрату Русского Севера, явившегося одним из важнейших источников роста экономического могущества русских земель, собирания сил для борьбы с Ордой.
Горделивая Тверь и подымавшаяся Москва оказались бы в жестоких жерновах — с юга Орда, с запада Орден, с севера Швеция... Возможность возникновения Русского централизованного государства в таких условиях превратилась бы в практически невероятную или исчезла бы совсем. Такое движение русской истории скорее всего стало бы неосуществимым.
...Кончался длинный и многотрудный день 15 июля. Белый северный вечер долго светился над невскими берегами. Еще не отошедший от горячки боя, отдыхал у походного костра молодой князь. Многое предстояло ему впереди. До следующего великого сражения Александра Невского — Ледового побоища — оставалось чуть больше полутора быстролетных лет.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |