1. «Поле половецкое»
На протяжении почти двух веков южными соседями Древней Руси были кочевые тюркоязычные племена половцев, вступавшие в различные отношения с Русью. Иногда они были мирными, сопровождавшимися браками и военными союзами, но чаще, о чем шла речь выше, враждебными. Не случайно перед Русью так остро стояла задача укрепления южных и юго-восточных границ. Знаменитый призыв автора «Слова о полку Игореве» — «Загородите полю ворота», обращенный к русским князьям в 1185 г., был злободневен на протяжении всей истории русско-половецких отношений. Чтобы читатель мог яснее представить, с каким врагом «лицом к лицу» стояла Южная Русь в XI — начале XIII в., целесообразно хотя бы кратко остановиться на истории половцев.
Впервые русские познакомились с половцами в 1056 г., когда орда хана Балуша подошла к южным рубежам Руси. К этому времени половцы заняли все пространство степей, вытеснив оттуда печенегов, торков, берендеев. Стабильных границ Половецкая земля не имела. Кочевой уклад хозяйства вынуждал половцев занимать все удобные для кочевий земли, вторгаться в пределы соседних государств и захватывать (пусть временно) их окраинные территории. Больше всех терпело от половцев южнорусское порубежье, но грабительские их походы достигали и северных границ Византийской империи. Как и их предшественники печенеги, половцы подразделялись на отдельные ханства, или объединения, каждое из которых занимало «свою» территорию.
С.А. Плетнева на основании картографирования ранних типов половецких каменных изваяний установила, что в XI в. одними из устойчивых половецких земель были берега среднего и нижнего течения Северского Донца1.
Для конца XI — начала XII в. известна локализация двух половецких орд. Одна из них, возглавляемая Тугорканом, кочевала в днепровском Левобережье, владенья другой, ханом которой был «шелудивый» Боняк, располагались на правом и левом берегах Днепра. Исследователи полагают, что эти орды представляли собой части единого, хотя и неустойчивого, объединения половцев, кочевавшего в Поднепровье и являвшегося непосредственным соседом Киевской и Переяславльской земель.
В Приазовье в начале. XII в. находился центр еще одного объединения половцев во главе с ханом Урусобой. Оно было слабым и развалилось под ударом войск Мономаха в 1103 г.
Известен также половецкий союз в Предкавказье, ядром которого стали орды донецких половцев во главе с ханом Отроком.
Около середины XII в. Половецкая земля представляла собой конкретное географическое понятие с вполне определившимися границами. Их хорошо знали на Руси. Летописец под 1152 г. сообщает: «...вся Половецкая земля, что же их межи Волгою и Днепром»2. Изучение исторической географии Половецкой земли, осуществленное в советское время, позволяет несколько уточнить летописную локализацию. Северная граница «Поля Половецкого» проходила на Левобережье в междуречье Ворсклы и Орели, на Правобережье — в междуречье Роси и Тясмина, западная — по линии Ингульца. На юге оно включало северокавказские, приазовские и крымские степи.
Этнически эта огромная страна не была только половецкой. Здесь жили и другие народы: алланы, яссы, хазары, гузы, косоги. Они, вероятно, являлись основным населением городов Шаруканя, Сугрова, Балина на Донце, Саксина на Волге, Корсуня и Сурожа в Крыму, Тмутороканя на Тамани. В различных письменных источниках эти центры названы половецкими или кипчакскими, но это оттого, что они находились в пределах Половецкой земли или пребывали в даннической зависимости от половцев. Некоторые из существовавших ранее городов (например, Белая Вежа) были разгромлены и превращены в половецкие зимовища3.
Поход объединенных русских дружин на половцев к днепровским порогам. Миниатюра Радзивилловской летописи
История половцев после заселения восточноевропейских степей разделена исследователями на четыре периода. Первый — середина XI — начало XII в., второй — 20—60-е годы XII в., третий — вторая половина XII в., четвертый — конец XII — первые десятилетия XIII в.4 Каждый из этих периодов имеет свои особенности как в области внутреннего развития половцев, так и в области их взаимоотношений с русскими и другими соседями.
В целом первый период характеризуется необычайной агрессивностью половцев. Они устремляются к границам богатых земледельческих стран, вторгаются в их пределы, грабят их население. Страсть к наживе толкает отдельных представителей половецкой верхушки к участию в войнах русских князей друг с другом или же с западными соседями. За это участие они получают двойную цену: богатые дары от союзников и контрибуцию с побежденных. В этот период своей истории половцы находились на начальной, таборной стадии кочевания, характеризовавшейся постоянным передвижением их орд по Степи. Это обстоятельство затрудняло организацию серьезных военных экспедиций русских военных дружин на половцев.
Начало XII в. ознаменовалось значительными изменениями в жизни половцев. К этому времени все степное пространство было разделено между отдельными ордами и каждая из них кочевала в пределах вполне определенной территории. Теперь половцы, оказавшиеся непосредственными соседями Руси, не могли безнаказанно вторгаться в ее пределы. Их ожидали ответные удары. В течение первых двух десятилетий объединенные силы южнорусских княжеств нанесли половцам несколько серьезных поражений. В 1103 г. они были разгромлены в районе р. Молочной, впадающей в Азовское море, в 1109, 1111 и 1116 гг. такая же участь постигла и донецких половцев. Во время этих походов русские дружины овладели городами Шаруканем, Сугровым и Валином. Летопись сообщает, что половцы в результате военных походов русских в Степь были угнаны «За Дон, за Волгу, за Яик», Тогда, как полагают исследователи, хан Отрок ушел со своей ордой из района Северского Донца «в Обезы» — на Кавказ5.
Второй период половецкой истории совпал по времени с начальным этапом феодальной раздробленности на Руси, ознаменовавшейся обострением межкняжеских отношений, частыми междоусобными войнами, соперничеством претендентов на великокняжеский стол. В этих условиях борьба с половцами отошла на второй план. Разрозненные походы русских дружин в Степь не могли достичь решающих побед. Отдельные князья, особенно представители черниговских Ольговичей, больше думали о том, как использовать половцев в борьбе за Киев, чем о том, как обезопасить границы от их вторжений. Установление союзнических отношений с половцами (дикими), привлечение их для участия в решении внутренних дел Руси способствовали сравнительно быстрому возрождению могущества кочевников.
В это время они переживают высший этап своего развития. Завершился переход ко второму способу кочевания, характеризовавшемуся появлением устойчивых границ каждой орды и наличием постоянных зимовищ. Вместо крупных, но неустойчивых объединений появились небольшие орды, состоявшие как из кровнородственных, так и некровнородственных семей и родов. В половецком обществе военно-демократические отношения сменялись раннефеодальными.
Третий период половецкой истории характеризуется, с одной стороны, усилением давления кочевников на южнорусское пограничье, с другой — консолидацией русских сил для ответных антиполовецких походов. Чаще всего они направлялись в район Приднепровья, где хозяйничали приднепровские и лукоморские половецкие орды, угрожавшие безопасности днепровского («греческого») торгового пути, особенно его южного отрезка. Разумеется, путь этот не находился, как это иногда утверждается, в руках приднепровских половцев, но его бесперебойное функционирование требовало постоянной охраны, посылки в наиболее опасные участки (Канев, район порогов) русских дружин. Летопись говорит о таких походах под 1167, 1168, 1169 и другими годами. Предпринимались русскими князьями и походы в глубинные районы половецких кочевий. В 1184 г. полки князей Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича нанесли поражение половцам в устье Орели6. В плен была захвачена почти вся половецкая верхушка: Кобяк Кареневич с сыновьями, Изай Билюкович, Товлый, Осолук и др. Аналогичный поход русские полки осуществили и в 1187 г., в результате которого были разгромлены половецкие зимовища на р. Самаре.
Победа русских дружин, водимых Владимиром Переяславльским, над половцами. Миниатюра Радзивилловской летописи
В отличие от поднепровских половцев, не представлявших во второй половине XII в. сколько-нибудь значительной угрозы для Руси, донские, возглавляемые энергичным ханом Кончаком, постоянно вторгались в русские земли, грабили население. О Кончаке, сыне хана Отрока и грузинской царевны Гурандухт, русские летописцы отзываются то как о могучем богатыре «иже снесе Сулу», то как об окаянном и безбожном разорителе Руси. Разгром русских полков Игоря Святославича в 1185 г. свидетельствовал, что для успешной борьбы с «Донским союзом» Кончака сил одного княжества было недостаточно. Поражение на Каяле «открыло» юго-восточную границу Руси со Степью, после чего донские половцы не только безнаказанно грабили пограничные районы Новгород-Северского и Переяславльского княжеств, но и начали вторжения в пределы Киевской земли.
Победа дружин Игоря Святославича над половцами в первом бою. Миниатюра Радзивилловском летописи
Четвертый период половецкой истории характеризуется некоторым улучшением русско-половецких отношений. Летописи отмечают для этого времени преимущественно не столкновения русских с половцами, а участие последних в княжеских междоусобицах, главным театром которых стали Галицкое и Волынское княжества. Разумеется, это не значит, что половцы вообще отказались от своей традиционной политики грабежа. Даже и после понесения ими серьезных потерь в двух битвах с ордами Чингисхана (в 1222 и 1223 гг.) половцы осуществляли нападения на русские земли. В 1234 г. они разорили Поросье и окрестности Киева. Это было последнее столкновение русских с половцами. Их власти в южнорусских степях пришел конец. Источники свидетельствуют, что в 30 — начале 40-х годов половцы вели упорную борьбу с ордами Чингисхана и Батыя, но были покорены ими и вошли в состав Золотой Орды7. Таким образом, половцы, занявшие огромные пространства южнорусских степей, за 200 лет своей истории прошли путь от таборных кочевий до создания кочевнического государственного объединения в социально-экономической области и от военной демократии до феодализма в области общественных отношений. Огромная роль в этом принадлежит Древнерусскому государству, находившемуся на неизмеримо более высокой (по сравнению с половцами) ступени своего исторического развития.
Примечания
1. Плетнева С.А. Половецкие каменные изваяния // Свод археол. источников, Е 4—2. — М., 1974, рис. 32, 36.
2. ПСРЛ, т. 2, стб. 455.
3. Артамонов М.И. Саркел Белая Вежа // Материалы и исследования по археологии, № 62. М.; Л., 1958, с. 84.
4. Плетнева С. А Половецкая земля // Древнерусские княжества. — М., 1975, с. 265—266.
5. Рыбаков В.А. Древняя Русь. Сказания, Былины, Летописи. — М., 1963, с. 89—91.
6. Кудряшов К.В. Половецкая степь. — М., 1948, с. 96—99.
7. Греков В.Д., Якубовский Л.Ю. Золотая Орда и ее падение. — М.; Л., 1950, с. 57—59; Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. — М., 1966, с. 228—235.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |