Из дневника поездки на Чудское озеро (1958 г.)
30 июня. ...Псков произвел большое впечатление и на этот раз даже не своей древностью (я был в Пскове третий раз), а своим явно преуспевающим благоустройством и зеленью. Цементируют кремлевскую и городскую стену. Это портит, ее внешний вид, но сейчас это способ спасти ее от неминуемого разрушения...
1 июля. Утром неудача. Пришли в музей и так ничего и не добились. Зато около 4 часов дня добился разговора с Демочкой (И.Н. Демочка — зампред Облисполкома. — Ред.) и по его приглашению приехал в Облисполком. Он повел меня к Богданову, председателю Облисполкома и потом ко второму секретарю Обкома Михаилу Степановичу (первый секретарь М.Н. Канунников был в отъезде). Прием везде был прекрасный, работами нашими интересуются, обещают помочь, а Демочка и так помогает. Вечером в номер пришла И.К. Годунова, работник музея в Пскове, наша бывшая студентка, и рассказала об экспедиции, из которой только что вернулась, предлагала нам лететь на вертолете, но мы решили ехать на пароходе.
2 июля. Ночь почти не спал, а в 4 часа 30 мии. утра пришла машина от Облисполкома и повезла на речной вокзал. В 5 час. 30 мин. «Александр Невский» отошел от пристани. Это небольшой пароход с салоном на носу, двумя каютами в трюме и несколькими скамейками на корме и по бокам трубы. Народу относительно немного, везут мебель, нравы патриархальные, но не грубые, ехали школьники (лет 10—12) из интерната... Вот и Великая с ее высокими берегами, Снетогорским монастырем и храмами, рукава и простор Псковского озера. В Самолве нас встречал настоящий руководитель экспедиции Г.Н. Караев. На газике доставил нас в село, где уже снята для меня комната у Якова Ивановича и Евгении Тимофеевны Калининых. После отдыха был на отчете участников экспедиции, которые ежедневно в 8 час. 30 мин. вечера проводит Караев. Дело очень сложное. Металлоискатели показывают металл, но пока еще ничего нет; аквалангисты заняты, но со дна поднимают ил и пр. Часто металлоискатели показывают металл, а на деле оказываются валуны.
3 июля. На вертолете летали в Гдов. Там нас водил местный учитель средней школы Николай Владимирович Иванов, небольшой подвижный старичок, моих лет или немного постарше. Крепость в Гдове расположена своеобразно на небольшом возвышении у берега Гдовы. Это почти четырехугольник. Сторона, обращенная к реке, не имеет уже стены, зато степа сохранилась на значительном протяжении на противоположной стороне. Там очень ясно выражен и ров. Степа состоит из известковых плит, обложенных снаружи валунами, сильно осыпалась и попорчена. Ее древняя часть под валунами. На месте собора и других зданий — пустыри. Собор был взорван фашистами, непонятная подлость, бесцельная злоба мелких людей, мечтавших угнетать мир.
Характерная особенность: Гдов расположен в нескольких километрах от озера. Наша чудесная машина привлекала множество мальчишек, заполнивших лужок до отказа и два часа атаковавших вертолет. Экипаж вертолета состоит из молодых и очень милых людей от 22 до 25. Чем больше я сейчас встречаюсь с молодежью, тем больше ее начинаю любить. Это повое и хорошее племя, пусть же растет и возвышается (плагиат из Хронографа). Н.В. Иванов заслуживает всяческого уважения, собрал коллекцию монет с 1700 г., топоры, ядра и пр. Немного, но как это почтенно, — живая душа.
Раньше Гдова спускалась у Городища. Возможно, там и было городище, но выражено это слабо, к тому же стоит оно одиноко, вдалеке от озера и реки. Есть большой лужок, заболоченный, и остаток какого-то протока, остальное дополняется воображением. Г.Н. Караев ищет здесь волок от названия «Волошня», и я не спорю. Думаю, впрочем, что волока не было... В школе показывали песок с примесью железа. Вот в этом разгадка валунов, которые показывают примесь металла.
4 июля, пятница. Летали на вертолете в Пнево, стоящее на самом узком месте Теплого озера, на другом берегу Мехикорми с красивым белым маяком. Пнево стоит рядом с мысом, вытянутым к озеру, теперь голо, но еще недавно, по рассказам стариков, был здесь сосновый бор с вековыми деревьями. У самого мыса песчаные холмики, и в одном из них находят много человеческих костей, а как рассказал Иван Николаевич Светцов (ему 75 лет, рыбак), его мать находила там медные пряжки и булавки. Молодой парень подтвердил, что и при нем там находили ржавые железные ножи. Гулявшие школьницы принесли керамику с орнаментом, найденную там же. Видимо, тут было когда-то кладбище, но известие о нем крайне сбивчиво; говорили даже о чугунных ядрах. Светцов сказал, что есть предание о том, что Измена (Мехикорми) получила название потому, что там была «смена» (!) войск.
Из Пнева мы прилетели в Мехикорми. Здесь все называли селение и русским названием — Измена, упоминая, что к северу от него имеется Пикузице или «Старая Узмень», но было уже поздно, и в Узмень мы не попали, возвращались вдоль эстонского берега над о. Пересари... Вечером состоялся мой доклад в клубе. Собралось много пароду, дважды хлопали. Доклад, видимо, понравился...
6 июля, воскресенье. Ясный, но холодный день, в 4 час. вчера ходили на Кобылье городище. Теперь оно, впрочем, довольно красиво и в то же время нелепо называется «Курганом Александра Невского». Городище стоит на небольшом холме, на берегу озера. В центре его церковь, а кругом низкая каменная ограда из валунов с прекрасным кладбищем. Существование здесь городища доказано раскопками П.И. Раппопорта. Он откопал две деревянных бревенчатых степы к северу от церкви, наружная степа была обуглена, что соответствует рассказу летописи 1463 г. о сожженном немцами городке. Видимо, пространство между деревянными стенами было набито землей. Городище было значительно пространнее нынешней церковной ограды, но повышение его над окружающей территорией очень незначительно. Церковь, вернее, ее старый прямоугольник с пофронтонным покрытием, прекрасно сохранилась, только сделаны наличники у боковых окоп и растесано окно в алтаре. Глава покрыта по-московски в виде луковицы, а не псковского шлема. Особенно хорошо сохранилась абсида (вернее 3 абсиды — для престола, жертвенника и диаконника). Церковь украшена по абсиде и главе обычным псковским узором из чередующихся углублений. Внутри обычная тесная псковская церковь с открытой главой и толстыми столбами, в куполе, на степах, в алтаре много голосников. В целом это великолепный образчик псковской архитектуры (построена церковь в 1462 г.). К четырехугольнику пристроен притвор и колокольня XIX в. Все содержится в прекрасном порядке...
Городище — место поэтичное, стоит на крутом берегу озера. И широкий его простор и тихая деревня с ладными, хотя и бедными домами, и белая древняя церковь, и блеклое вечернее небо с ослепительным солнцем, уже тонущем в озерных водах, все это так много говорит воображению.
7 июля. Пасмурный холодный день, вертолет не прилетел. В час дня поехали на озеро с Г.Н. Караевым на катере, приспособленном для водолазов. Останавливались в воротах между островами, у Вороньего острова. Водолаз Горун, молодой коренастый человек южного типа (он украинец, но дед его был турком). Горун трижды был в воде. В воротах под водой лежит большой камень, метров в 11 длиной, в 4—5 ширимой, видимо, взорванный, потому что, по словам водолаза, он покрыт обломками и даже заметны остатки шурфов. Поверхность его скрыта под водой, примерно на 2 метра: Горун стоял на камне с лопатой в согбенной руке и лопата высовывалась наполовину. Высота камня от дна 4—5 метров (более точно в материалах). Это, возможно, и есть Вороний камень на дороге из Пскова к Гдову и Кобыльему Городищу, а в другую сторону к Дерпту (Тарту). К камню под водой примыкает стена, метров в 7 шириной (длина и ширина ее пока точно не выяснены). Горун достал из-под воды камень из стены, это бурый известняк, с одной стороны он явно обработан. Вернулись раньше обычного — к 7 час. вечера...
9 июля, среда. ...В 11 час. вылетели на вертолете. Летели через озеро к Эмайыги (Омовже наших летописей) до моста на ней, потом обратно и сели на Перисари. Местность в устье Омовжи пустынная, но дальше начинается красивая равнина с распаханными полями и селениями, я вдали маячит возвышенность... К.А. Смирнов рассказал следующее со слов стариков (ему самому 55 лет), слышал он этот рассказ мальчиком 8—10 лет (значит, до мировой войны) от деда (а не от отца, как он сам подчеркнул): «Старики говорили, что немцы стояли в Парапале (царапал), а русские у Вороньего камня; немцев было больше, и русские пошли на хитрость, разделившись на два отряда (один сел в засаду). Немцы начали наступать, а русские заманили их на плохой лед. Место для немцев было чужое, и они не знали состояния льда; не столько немцев было побито, сколько утонуло». Вот смысл рассказа, очень вероятно рисующего битву. Но что это, легенда или позднейшее припоминание, сказать трудно...
10 июля, четверг. ...Вечером я ходил к Ив. Ив. Колосову, рыбаку. Он чистил картошку вместе со своей старухой и был воинственно настроен, сдав свой топ только тогда, когда узнал, что мне уже 65 лет. В моей фигуре и лице так все посредственно, что это вредит мне всю жизнь. «Маленькая собачка—всю жизнь щепок». Из рассказа его я вынес одно важное указание: на эстонском берегу стояла деревня Старая Узмень (к северу от Измены, или Мехикорми), километрах в двух от нее к Чудской Руднице существовал перевоз (Г. Н. с удивительным упорством отвергает эту узмень, выдвигая свою). Спросил его о слабом льде. Он показал его так: слабый лед от Воронья камня к Городищу («большие ворота»), от Воронья камня к о. Станок («малые ворота»); напротив Чудской Рудницы третий слабый лед, где «типа», «гороб» — возвышения; внизу Вороний камень всегда был под водой метра на полтора...
11 июля, пятница. Утром киношники увлекли меня с Г.Н. Караевым в путь, снимали зачем-то в лесной деревушке за Козловым и, наконец, доставили в Колу, где хотели сделать снимок с креста с соответствующим кадром, но пошел сильный дождь. Скрылся у некоего десятиклассника Валерки, который принес крест к аппарату. Посидели 2 часа и уехали. Мать Валерки вначале ему говорила, что не надо кончать школу, а после моего разговора с ним столь же горячо увещала его кончить ее. Оказалось, что десятилетка в Самолве закрылась и надо ехать учиться в Ям... По моей просьбе Валерка отнес крест в часовню, а мы с Г.Н. Караевым уехали в Самолву. Вороний камень н здесь знают, вечером пришли аквалангисты во главе с Кипкало с просьбой помочь им организовать лабораторию при Академии наук. Придется помочь, еще одно дело к сотне других, а помочь надо.
12 июля, суббота. Выехали из Самолвы на буксирном катере «Судак» в 6 час. утра. За о. Перисари озеро несколько взволновалось, но в целом было чудесное, хотя и холодноватое утро. Ехал всю дорогу на палубе и даже не заходил в каюту... Интересно устье Эмайыги (Омовжи), все в рукавах и необозримых полях камыша, пустынно, летают дикие утки и чайки. Затем берега становятся выше, к ним начинают подходить рощи. Только с остановки «Кастры» становится оживленнее. Название «Кастры» симптоматично, не говорит ли оно о «немецком костре», укреплении, о разорении которого сообщает псковская летопись. Вид на Тарту с реки некрасивый, но сам город хорош...
Комментарии
Публикуется с сокращениями по автографу, хранящемуся в Архиве АП СССР (ф. 693, оп. 3, д. 68, лл. 1—15). Вместе с дневником поездки М.Н. Тихомиров поместил вырезки из местных газет о Псковской земле и Ледовом побоище, кальки с карт, схем, планов Пскова и Псковского уезда, Чудского озера, его отдельных участков и предполагаемых мест Ледового побоища. Материалы об организации экспедиции, отзывы на планы, отчеты, выводы экспедиции составляют дела.№№ 69 и 70а в его личном фонде. С итогами экспедиции и позицией М.Н. Тихомирова по этому вопросу связан и его отзыв на статью М.С. Ангарского «К вопросу о поисках места Ледового побоища» (ф. 693, оп. 1, д. 211, лл. 1—2).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |