Условное феодальное держание на Руси в XII в.
В русских землях XIV—XVI вв. хорошо было известно так называемое «кормление». Кормленщик получал во владение доходы с города или волости, но пользовался своими правами временно и на определенных условиях. Такой вид условного феодального пожалования отмечается в наших источниках по крайней мере с XIV в.; с более же раннем времени можно судить только предположительно. Настоящая статья и ставит своей задачей показать, что условное феодальное держание уже существовало в XII в. под другими названиями — «милость», «придаток», «хлеб», а сами феодальные держатели носили название милостников.
В источниках XII в. слово «милостник» встречается хотя и не часто, но и не настолько редко, чтобы остаться в полном забвении. И если все-таки разряд людей, известных под этим названием, остался в стороне от научного изучения, то это объясняется прежде всего тем, что «милость» «Русской Правды» почему-то не сопоставлялась с милостниками летописи, хотя это слово употребляется в летописи в применении к совершенно определенной категории людей — к княжеским слугам.
Рассказывая о борьбе Всеволода Мстиславича со Святославом Ольговичем за новгородское княжение, летописец сообщает, что «милостьници Всеволожи» стреляли в Святослава, но князь остался жив. В указателе к новгородской летописи слово «милостьници» объясняется как любимцы, но такое объяснение в сущности ничего не поясняет1, так как термин «любимцы» не обозначает какую-либо общественную категорию. Настоящий смысл слова «милостник» объяснен в той же новгородской летописи с ясным указанием на то, что «милостьници» были княжескими слугами. Говоря об убиении Андрея Боголюбского, летописец прямо замечает, что его убили его «милостьници»2. Неизвестно, каким путем краткое сообщение о смерти могущественного владимирского князя дошло до Новгорода, вероятнее всего — в виде устного рассказа какого-либо новгородца, заехавшего в Суздальскую землю. На это, в частности, указывает географическая неточность известия. По летописному известию, князя убили во Владимире, но он спал («спящю ему») в Боголюбове. Между тем Владимир находится от Боголюбова в 15 км, Андрей же не только спал, но и был убит в Боголюбове. Тут новгородский летописец показывает явную неосведомленность в топографии Владимира и Суздаля. Однако основная деталь обстоятельств убийства Андрея запомнилась летописцу: князь был убит своими милостниками.
Действительно, в подробном рассказе об убиении Андрея Боголюбского, помещенном в Ипатьевской летописи, мы находим указание на то, к какой категории княжеских людей принадлежали заговорщики. Зачинщиком убийства был любимый «слуга» Андрея Боголюбского, а одним из заговорщиков — «Анбал Ясин ключник». Всех убийц, которых летописец далее называет паробками князя, насчитывалось до двадцати. Обстоятельства убийства не оставляют сомнения в том, что паробки принадлежали к дворцовым слугам. Незадолго до убийства они пировали в княжеской медуше. Ключник Анбал выкрал у князя его меч. Заговорщики принадлежали к княжеским слугам. Летописец указывает, что после убийства князя, они убили также «Прокопья, милостьника его», ограбили княжескую казну, положили награбленное «на милостьные кони», взяли «милостьное» княжеское оружие и стали собирать дружину, чтобы бороться с владимирской дружиной3. Таким образом, слова новгородской летописи о том, что убийство было совершено «милостьника ми» Андрея Боголюбского, вполне подтверждается Ипатьевской летописью.
Если даже считать «милостьника» Прокопия просто княжеским любимцем, то как надо понимать указание летописи на «милостьных» коней и на «милостьное» оружие. И.И. Срезневский со свойственной ему осторожностью переводит эти термины словами «жалованный», «любимый», ставя знак вопроса. Слово «любимый» здесь явно не подходит, а второй термин — «жалованный — гораздо ближе к истине. На этом особом значении прилагательного «милостьный» мы остановимся ниже. Здесь же отметим, что и третье известие летописи о милостниках, которое находим в Ипатьевской летописи, также совершенно четко связывает их с княжескими слугами. Рассказывая под 1180 г. о войнах Святослава Всеволодовича, летописец замечает, что он начал свой поход, «сдумав с княгинею своею и с Кочкаремь, милостьником своим», не сообщив о своем решении «мужем своим лепшим». В этом кратком известии находим уже прямое указание на то, что милостник Кочкарь не принадлежал к числу феодальной знати, к лучшим, или «лепшим», княжеским людям, т. е. к боярам4.
Все рассмотренные нами летописные известия одинаково говорят о милостниках как об особой категории княжеских людей. Эта категория занята непосредственно в княжеском дворцовом хозяйстве. К их числу принадлежат ключники и слуги. Этим, кажется, можно объяснить поправку Ипатьевской летописи к более раннему летописному тексту, сохранившемуся в Лаврентьевском списке. По Лаврентьевской летописи, Владимир Святославич был сыном Малуши, ключницы княгини Ольги; по Ипатьевской летописи, он родился от Малуши «милостьнице Оль жины»5. Здесь слово «милостьница» явно заменило собой почти однозначащий термин «ключница».
Итак, милостники — это не просто княжеские любимцы, а особый разряд княжеских слуг, занятых непосредственно в дворцовом хозяйстве, в первую очередь ключники и слуги, — разряд, соответствующий средневековым министериалам в Западной Европе6. По-видимому, милостники XII в. — те же княжеские слуги, какие нам известны по «Русской Правде» под именем огнищан. Возможно, что само слово «огнищанин» имело местное, ограниченное хождение. Ведь этот термин встречается только в Новгородской летописи и в «Русской Правде», которая сохранилась в списках новгородского происхождения. Напомним, что слово «милостник» употребляется в той же Новгородской летописи только в рассказах о Святославе Ольговиче и Андрее Боголюбском, т. е. о черниговском и владимирском князьях. Да и вообще слово «милостник» могло иметь короткий период хождения, так как, по-видимому, уже в XIII в. оно было заменено словом «дворянин».
Княжеские слуги, как и министериалы Западной Европы, нередко выходили из числа рабов, что не мешало им выдвигаться впоследствии в ряды знати, вступать в число феодалов и скапливать большие земельные богатства. Именно таких людей следует видеть в «милостниках» Андрея Боголюбского, во главе с Кучковичами и ключником Анбалом. Этот Анбал, по словам летописи, «ключь держашеть у всего дома княжа»; Андрей Боголюбский «надо всими волю ему дал бяшеть»7. Следовательно, Анбал фактически заведовал всем дворцовым хозяйством в Боголюбове. Из летописного свидетельства узнаем о происхождении этого княжеского слуги. Анбал пришел к князю в рубище, а впоследствии стал ходить в шелковых одеждах. «Помнишь ли ... в которых порътех пришел бяшеть», — обращается к нему в летописи некий киевлянин, оказавшийся в Боголюбове8. Фигура Анбала живо напоминает нам ключника в «Русской Правде», который делается холопом, если он «привяжет ключь к собе». Характерно, что летопись ничего не сообщает о расправе с убийцами Андрея Боголюбского, и только позднейшие легенды уверяют, что главные инициаторы убийства — Кучковичи были жестоко наказаны. Эти дворцовые слуги подчас становились могущественными феодалами, что показывают позднейшие легенды о Москве как о вотчине боярина Кучки. Это подтверждается вторым названием Москвы — Кучково, еще известным в XII в.
Итак, милостники — княжеские слуги. Это позволяет по-новому отнестись к термину «милость», имеющемуся в «Русской Правде». Нет никакого сомнения в том, что слово «милостник» является производным от слова «милость». Кроме общего значения — милосердие, благорасположение, это слово имело и свой особый, узкий смысл, очень близкий по значению к средневековому термину «beneficium» — пожалование на условиях временного держания. В таком смысле слово «милость», возможно, и употребляется в Пространной редакции «Русской Правды»: «а в даче не холоп, ни по хлебе работят, ни по придатце, но оже не доходят года, то ворочати ему милость; отходит ли, то не виноват есть»9.
Наиболее интересный и обоснованный комментарий к этой статье дал Б.Д. Греков. Он говорит: «Не следует игнорировать и термина «милость», который, несомненно, может приблизить нас к правильному пониманию всей статьи. Милостью тут называется хлеб или деньги, вернее все то, что бедный человек в тяжелую для него минуту получил от зажиточного или богатого хозяина, и что он обязан ему отработать»10.
К этому правильному замечанию можно сделать и дополнение, так как слово «милость» встречается не только в «Русской Правде», но и в других памятниках, которые говорят не только о бедных людях. Так, «милость» в значении пожалования встречается у Даниила Заточника в той редакции его «Слова», которая обращена к новгородскому князю Ярославу Всеволодовичу: «всякому дворянину имети честь и милость у князя», «коболязи бо и коврели... и те имеют честь и милость у поганых салтанов»11.
Здесь слово «милость» соединено с «честью». «Честь и милость», на которые имеет право рассчитывать каждый дворянин, — это его почетное место при княжеском дворе и пожалование (beneficium, милость) определенными денежными или земельными получениями. Действительно, слова «милость» и «милостник» в смысле условного держания и его держателя известны в сербском языке XIV в. В Законнике Стефана Душана «милостью» называется участок земли, пожалование от царя: «Ако тько дасть милость цареву и рече: даль ми есть господинь царь, како есть дрьжаль мои другь пре с мене». Законник знает также милостников и милостную книгу12.
Напомним здесь же о милостных конях и милостном оружии, захваченных у Андрея Боголюбского. Это и могло входить в состав той «милости», которую получал княжеский слуга. Как видим, статья «Русской Правды» о запрещении порабощать за дачу и придаток может получить несколько иной, более расширенный смысл, чем ранее. В этом смысле очень интересно мнение Н.А. Максимейко, который, указывая, что «дача» позже, в Русском государстве обозначала земельный надел, сопоставляет этот термин с упомянутой статьей в «Русской Правде». Следовательно, речь может идти не только о бедных людях, зарабатывавших себе пропитание, но и о других разрядах населения. Об этом же говорит и слово «придаток», которое тоже обозначало какое-то пожалование. Таким только образом можно понимать известие Новгородской летописи об изгнании из Пскова сторонников Ярослава Всеволодовича, бравших от него «придаток»: «поидите по князи своемь, нам есте не братья»13. Изгнанные псковичи, конечно, не принадлежали к беднякам, отрабатывавшим милость, полученную от князя. Перед нами скорее всего люди, вступившие в зависимость от князя, получившие от него «придаток» в виде оружия и коней; иными словами, люди, вооруженные и экипированные князем, его сторонники, ставшие опасными для псковичей, поссорившихся с Ярославом.
Нашему толкованию статьи «Русской Правды» как будто противоречит то обстоятельство, что в ней говорится о «хлебе», за который некоторые порабощали людей, получивших его в ссуду. Но слово «хлеб» имело и другой смысл, очень близкий к понятию «милость» как пожалование, в смысле временного держания, бенефиция. «Братья, вам челом бью, вам живот дати и хлеба накормити», — обращается владимирский князь Юрий Всеволодович к победившим его князьям. Здесь речь идет, конечно, не о хлебе, а о пожаловании Юрия. Победители дают ему Радилов городец в княжеский удел. С такой же фразой обращается к старшему брату и Ярослав Всеволодович: «а сам, брате, накорми мя хлебом»14.
Слово «хлеб» в ясном значении временного пожалования, кормления употребляется в переговорах Новгорода с тверскими князьями. В начале XIV в. новгородцы жаловались тверскому великому князю Михаилу Ярославичу на Федора Михайловича: «Князь великыи Андреи на вьсь Новгород дали Федору Михаиловицю город стольный Пльсков, и он ед хлеб. А како пошла рать, и он отъехал, город повьргя». Новгородцы требовали от князя дать Федору Михайловичу кормление у себя, а не за счет Новгорода: «тобе, княже, не кормити его новгородьским, хлебом, корми его у собе»15. Здесь «новгородский хлеб» выступает как новгородский удел. Федор Михайлович держал в кормлении Псков, брал с него доходы («ед хлеб») и не выполнил своих обязанностей — бежал из города, когда началась война. Поэтому нет никаких оснований настаивать на том, что в «Русской Правде» говорится обязательно о хлебе как ссуде, которую получали бедные люди. Наоборот, хлеб, дача, придаток могут быть поняты как виды феодального условного держания, объединяемого общим названием «милости». Не лишним будет здесь же отметить, что слово «год» также не обязательно обозначает годовой промежуток времени, а может быть просто обозначением срока. Слова «оже не доходят года, то ворочати ему милость» обозначают обязанность держателя вернуть полученное держание («милость», бенефиций) обратно, если держатель (милостник) уходит от своего господина раньше определенного срока. Он не обязан возвращать придаток, дачу, милость, если выполнил свое обязательство.
Предложенное понимание статьи «Русской Правды» о «милости» существенно меняет взгляд на происхождение статей о холопстве. Эти статьи обычно представляют как своего рода заботу о том, чтобы феодалы не могли порабощать свободных людей. Источники холопства в «Русской Правде» сведены к к трем случаям: 1) добровольная самопродажа свободного человека в холопство; 2) женитьба на рабе без договора; 3) принятие на себя без договора обязанностей тиуна или ключника. Но ключники и тиуны — уже не рядовые холопы, это верхушка среди княжеских слуг, державшая в своих руках княжеское хозяйство, распоряжавшаяся холопами и смердами. Вот к ним-то и относится статья «Русской Правды», ограничивающая возможность обращения их в холопство. Даже ключник, обычно холоп, не делается холопом, если заключил договор: «съ рядомь ли, то како ся будеть рядил, на том же стоить»16. Здесь мы видим ту же заботу о княжеских и боярских слугах, как и в статье о наследстве боярском и дружинном. Наследство смерда идет князю, «аже в боярех, любо в дружине, то за князя задниця не идеть»; наследство боярина или дружинника достается их дочерям17.
Таким образом, статья о «милости» вовсе не опекает бедных людей, которых голод и нужда заставили взять ссуду у богатого человека. Эта статья ставит своей задачей охранять от порабощения мелких феодалов, занявших холопские места при боярском и княжеском дворе, но стремившихся сохранить свою свободу. Подобная статья типична именно для «Русской Правды» как кодекса феодального права.
Милостники XII в. — это предшественники позднейших дворян. Они составляли один из разрядов княжеских слуг. Наши источники характеризуют их в тот момент, когда дворцовая служба уже принимала новый характер обеспечения. Место «придатка» — милостных коней и милостного оружия все более и более занимает новая форма держания — земельное пожалование, позднейшая московская «дача».
Таким образом, историю поместной системы и служилого землевладения надо начинать искать гораздо раньше, чем в XIV—XV вв. Поместная система была только частью феодальной системы. Она начала складываться на Руси уже в XII—XIII вв., когда появляются милостники.
Комментарии
Работа опубликована в сборнике «Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия» (М., 1952, стр. 100—104). Новейшее издание Законника Стефана Душана, на который ссылается М.Н. Тихомиров (стр. 337), — «Законик царя Стефана Душана 1349—1354» (Београд, 1960).
Примечания
1. «Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов». М.—Л., 1950, стр. 632.
2. Там же, стр. 34.
3. «Летопись по Ипатскому списку». СПб., 1871, стр. 397—402 [ПСРЛ, т. II. М., 1962, стр. 585—593].
4. Там же, стр. 416 [там же, стр. 614].
5. Там же, стр. 45 [там же, стр. 57].
6. С.В. Юшков. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949, стр. 250—254.
7. «Летопись по Ипатскому списку», стр. 401 [ПСРЛ. т. II. М., 1962, стр. 590].
8. «Летопись по Ипатскому списку», стр. 401 [ПСРЛ, т. II, М., 1962, стр. 590].
9. «Правда Русская», т. I. Тексты. М.—Л., 1940, стр. 116.
10. Б.Д. Греков. Киевская Русь. М., 1949, стр. 204.
11. Н.Н. Зарубин. Слово Даниила Заточника. Л., 1932, стр. 68, 70—71.
12. «Svod sákonův slovanských». Praha, 1880, str. 286—287.
13. «Новгородская Первая летопись...», стр. 272.
14. «Летопись по Лаврентьевскому списку». СПб., 1872, стр. 475.
15. «Грамоты Великого Новгорода и Пскова». М.—Л., 1949, стр. 18.
16. «Правда Русская», т. 1, стр, 116 (Троицкий список XIV в.).
17. Там же, стр. 114.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |