Приложение II. Святой Александр Невский в русской поэзии народной и художественной

Столь высокая личность, как св. Александр Невский, оставивший своей деятельностью глубокий след в жизни русского народа, не могла не оставить следов и в народном творчестве. В предлагаемом народном стихе, записанном со слов крестьянина Орловской губернии, св. Александр Невский является победителем «нечестивых татар». Св. Александр не побеждал татар на поле брани, тем не менее историческая заслуга св. князя народным чутьем оценена верно: св. Александр превозмог варваров превосходством нравственной силы, подготовив своими самоотверженными подвигами будущее освобождение русского народа от тяжкого ига и дальнейшее торжество его над варварами.

Уж давно-то христианская вера
Во Россеюшку взошла,
Как и весь-то народ русский
Покрестился во нее;
Покрестился, возмолился Богу Вышнему:
  «Ты создай нам, Боже,
  Житье мирное, любовное;
  Отжени Ты от нас
  Врагов пагубных;
  Ты посей на нашу Русь
  Счастье многое!»

И слышал Бог молитвы
Своих новых христиан:
Наделял Он их
Счастьем многим Своим,
Но забылся народ русский
В счастии живя:

Он стал Бога забывать,
А себе-то гибель заготовлять.
И наслал Бог на них
Казни лютые,
Казни лютые, смертоносные:
Он наслал-то на святую Русь
Нечестивых людей,
Нечестивых людей, татар крымских.
  Как и двинулось погано племя
От севера на юг,
Как сжигали-разбивали
Грады многие,
Пустошили-полонили
Земли русския.
Добрались-то они до святого места,
До славного Великого Новогорода.
Но в этом-то граде
Жил христианский народ:
Он молил и просил
О защите Бога вышнего.
И вышел на врагов
Славный новгородский князь,
Новгородский князь Александр Невский.
Он разбил и прогнал
Нечестивых татар.
Возвратившись со войны,
Во иноки он пошел:
Он за святость своей жизни
Угодником Бога стал.

И мы, грешнии народы,
Притекаем к нему:
  «Ты, угодник Божий,
  Благоверный Александр!
  Умоляй за нас Бога вышнего,
  Отгоняй от нас Врагов пагубных!
  И мы тебя прославляем:
  "Слава тебе,
  Благоверный Александре,
  Отныне и до века"»!

      (Бессонов П. Калеки перехожие. Ч. 1. 669—671)

Из произведений художественной поэзии воспользуемся следующим поэтическим воспроизведением Невской победы в стихотворении нашего маститого поэта Майкова:

    ПОБЕДА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО НАД ШВЕДАМИ (1240 год)

Сгинь ты, туча-невзгодье ненастное!
Выглянь, Божие солнышко красное!
Вот сквозь тучу-то солнце и глянуло,
Красным золотом в озеро кануло,
Что до самого дна недостатного,
Бел-горючими камнями стланного.
Только ведают волны-разбойнички
Да тонулые в весну покойнички,
Каково его сердце сердитое,
О пороги и берег разбитое.

Вихрем Ладога-озеро, бурей обвеяно
И волнами, что хмелем бродливым, засеяно;
Колыхается Ладога, все колыхается,
Верст на двести — на триста оно разливается,
Со своею со зимнею шубой прощается:
Волхов с правого сняло оно рукава,
А налево сама укатилась Нева,
Укатилась с Ижорой она на просторе
Погулять на Варяжском, родимом им море.
И с Ижорой в обгонку несется Нева,
И глядят на побежку сестер острова,
  И кудрями своими зелеными
Наклоняются по ветру вслед им с поклонами.
И бегут они вместе, побежкою скорою, —
И бегут вперегонку Нева со Ижорою.
Али нет в Новегороде парней таких удалых,
  Кто б до синего моря не выследил их,
Не стоял бы всю ночь до зари на озерной на страже,
Как простоял не одну, а три ноченьки даже
Ижорянин крещеный Пелгусий? Его от купели
Принял князь Александр Ярославич на Светлой неделе,
А владыка Филиппом нарек.
  Вот стоит он, стоит,
И на устье Ижоры он зорко глядит.
Ну, и слышит он раннею алой зарею:
Зашумела Ижора под дивной лодьею;
Под лодьей опрокинулись все небеса;
Над лодьею, что крылья, взвились паруса,
И стояли в лодье двое юношей, в ризах червленых,
Преподобные руки скрестив на могучих раменах;
На челе их, что солнце, сияли венцы,
И окутаны мглою сидели гребцы...
Словно два серафима спустилися с ясного неба...
И признал в них Пелгусий святого Бориса и Глеба.
Говорят меж собою:
  «На эту на ночь
Александру, любезному брату, нам надо помочь.
Похваляются всуе кичливые шведы,
Что возьмут Новоград; да не ведать неверным победы:
Их лодьи и их шнеки размечет Нева...»

И запомнил Пелгусий святые слова.
И пришел с побледнелым от ужаса ликом
К Александру он князю в смущеньи великом,
И поведал виденье свое он в ночи.
И сказал ему князь Александр:
«Помолчи!»
...........................................
«Собирайтеся, — молвил дружинникам князь, —
со святой благостынею»,
И пошел попроститься с своей благоверной
княгинею,
И в Софийский собор поклониться пошел он потом,
Воздыхая и плача пред ликом пресветлым Софии, а тоже
Возглашая псалом песнопевца:
«О Господи, Боже,
О Великий, и Крепкий, и Праведный, нас со врагом
рассуди,
И да будет Твой суд правоверный щитом впереди!»

Собралися дружинники князя, кто пеше, кто конно...
Александр Ярославич повел с ними речь неуклонно:
«Други-братья, помянем не кровь и не плоть,
А слова, что не в силе, а в правде Господь!»
И дружинники все оградились крестом перед битвою,
И за князь-Александр-Ярославичем двинулись в поле с молитвою.
Воевода-то шведский их, Бюргер, куда был хитер:
На сто сажен кругом он раскинул шатер
И подпер его столпняком, глаженным, струженным, точенным,
Сквозь огонь главным розмыслом шведским золо́ченным.
И пируют в шатре горделиво и весело шведы,
Новгородские деньги и гривны считая. И было беседы
За полуночь у них. И решили они меж собой
Доски бросить на берег со шнек, потому что весь берег крутой,
И пристать неудобно, и весь он обселся глухими кустами;
Порешили, и доски со шнек протянули на берег мостами.
Кончен пир: провели Спиридона, епископа их, по мосткам,
Только Бюргер на шнеку без помочи выбрался сам.
И пора бы: не было бы русской тяжелой погони,
Да, и князь-Александра...
Заржали ретивые кони,
И Гаврило Олексич, сквозь темных кустов,
Серой рысью прыгнул на сшалелых врагов,
И сдержал свое слово: добрался он спросту,
По доскам, до епископской шнеки, без мосту;
И учал он направо и лево рубить все и сечь,
Словно в жгучие искры о вражьи шеломы рассыпался меч.
Образумились шведы в ту пору, и вскоре
Сотней рук они витязя вместе с конем опрокинули в море.
Да Гаврило Олексич куда был силен и строптив,
Да и конь его Ворон куда был сердит и ретив:
Окунулися в море, — да мигом на шнеке опять они оба,
И в обоих ключом закипела нещадная злоба:
И железной подковой, и тяжким каленым мечом сокрушен.
Утонул воевода-епископ и рыцарь их, сам Спиридон.
А Сбыслав Якунович тот сек эту чудь, с позевком и с плеча,
И проехал сквозь полк их, и даже подкладом не вытер меча,
Хоть вернулся к дружине весь красный, и спереди он, да и сзади;
И его Александр похвалил молодечества буйного ради.
А Ратмир не вернулся, и только уж други смогли
Вырвать труп для схоро́на на лоне родимой земли.
«Три корабля трупьем своим навалиша!» —
Крикнул ловчий у князь-Александра, а Миша,
Стремянной, говорит: «Хоть пасли мы заморских гусей их, пасли,
Да гусынь их, любезных трех шнек, почитай не спасли».
Балагур был. А Савва-то отрок досмысленный был,
И у Бюргера в ставке он столп золотой подрубил,
Да и ворогов всех, что́ попалися под руку, тоже
Топором изрубил он в капусту.
А князь-то!.. О Господи, Боже!
Как наехал на Бюргера, их воеводу, любимым конем,
Размахнулся с плеча и печать кровяную булатным копьем
Положил меж бровей хвастуну окаянному шведу.
Затрубили рога благоверному князь-Александру победу,
И со страхом бежали все шведы, где сушью, а где по воде,
Но настигла их быстро Господняя кара везде:
Уж не князь Александр их настиг со своей удалою дружиной.
А другой Судия на крамольников, вечно-Единый...
И валилися шведы, валежником хрупким, со смертной тревогой,
Убегая от Божией страшной грозы ни путем, ни дорогой;
По лесам и оврагам костями они полегли,
Там, где даже дружинники князя за ними погоней не шли.

В стихотворении, приложенном к «Житию св. благоверного вел. кн. Александра Невского» (см. ист. и пособ.), живо рисуется светлый образ св. Александра.

* * *

Когда наш мирный край родной
Губил и жег татарин злой;
Когда несметными толпами,
Как звери хищные стадами,
Из края в край, из града в град,
Неслись монголов страшных силы,
И след их был пожаров ряд,
Грабеж, насилье и могилы, —

Врагом лишенная венца,
На цепи тяжкие взирая,
В слезах страдала Русь святая —
Не зрелось бедствиям конца.

Пред ликом попранной свободы,
В ней смолк веселья шумный глас,
Всем мнилось: близок смерти час!
Убитый тяжестью страданья,
Народ поник своей главой —
Лишь церкви благовест святой
Ему нес звуки упованья,
И в это время скорби, слез,
Как утешение небес,
Сиял во тьме звездою славы
Блюститель русския державы,
Красою ангельской лица
И взором, кротостью обильным,
Он влек к себе, как дань, сердца
Неотразимо чувством сильным.

Его власы до стройных плеч
Как прядь златая упадали,
Уста любовию дышали
И мудростью звучала речь.

Высокой доблестью украшен
И сердцем истинный герой —
Врагам средь битв был грозно страшен,
Вне битв — отрадой был святой.
Всегда в сознаньи долга строгом,
Он правду всей душою чтил —
И чувства сердца разделил
Между отчизною и Богом.

Святая жизнь его была
Как лик младенческий светла,
В нем мысль, как голубь белоснежный,
Неслась в край неба безмятежный:
Там князь от мира отдыхал,
Там, бросив меч свой и державу,
Душой он светлой ликовал,
Забыв, как прах, земную славу.

Там в сонме ангелов святых,
Перед Творца небес престолом,
Души восторженным глаголом
Он изливал жар чувств своих.

Когда ж с небес душа слетала,
Вступал он плотью в мир земной,
Тогда опять в нем закипала
Любовь к стране его родной:
Он на алтарь отчизны милой
Себя, как жертву, приносил
И слез не раз он токи лил
Над ней, в тоске души унылой.

* * *

Блажен, кто храм души своей
Не предал пламени страстей,
И кто с любовью крепкой к Богу
Свершает жизни сей дорогу.

* * *

Блажен, чья мысль всегда свята,
Чей дух не горд и терпелив
И кто к подножию креста
Слагает чувств своих порыв.

* * *

Блажен, кто здесь противник зла,
Кто друг сирот и друг вдовицы,
Того, как светлые златницы,
Восходят на небо дела.

* * *

.......................................
Блажен великий князь: здесь он,
Как кедр, злом не был сокрушен
И, царственным венцом блистая,
Венчал себя и блеском рая.
Он на престол возшел отца,
Отчизне скорбной к утешенью,
И ясность светлого лица
Забот покрылась легкой тенью.

* * *

На жертву блага предает
Себя с любовью он святою, —
Народ его чтит всей душою,
И красным солнышком зовет.

Сын верный Церкви православной,
Он храмы Божии любил
И под порфирою державной
Смиренье в сердце сохранил.

* * *

Душа, как злато, в нем светлела
Он свято чтил чужих права, —
И звонкоустая молва
О нем во всех концах гремела.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница