Глава II. Переезд в Новгород. Господин Великий Новгород
Суздальские владения на западе доходили до границ Новгородских земель. Переяславское княжество лежало на пути из новгородских городов Волока Ламского и Торжка в Поволжье. Владея из Переяславля Зубцовым, Тверью и Коснятиным, суздальский князь мог запереть путь новгородским караванам, шедшим вниз по реке Нерли за хлебом, и прекратить подвоз хлеба в Новгород. Начавшаяся борьба с Западом заставляла Новгород искать помощи на Востоке. Поэтому новгородцы были в некоторой зависимости от Суздаля и должны были с ним ладить. Начиная с XIII века они всё чаще и чаще начали брать на княжение молодых князей суздальского рода.
Призвание суздальских князей раскололо сам Новгород на две партии. Одна признавала необходимость союза с Суздалем для борьбы с Западом. К ней примыкали многие новгородцы, лично заинтересованные в союзе: торговавшие с Суздалем или посылавшие караваны на Волгу. Другая партия упорно стояла за новгородскую волю и видела в суздальских князьях угрозу этой вольности. Эта партия держала сторону южно-русских князей, менее властолюбивых и более удаленных от Новгорода, не пытавшихся вторгаться в новгородские дела. От победы то одной, то другой партии на вече зависела смена князей. Когда на княжении сидел суздальский князь, его властолюбие и обиды усиливали южно-русскую партию. Когда в Новгород приходил южно-русский князь, нападения врагов и все невыгоды ссоры с Суздалем давали перевес партии суздальской.
В 1220 году новгородцы «показаша путь» своему князю Всеволоду Мстиславовичу — южно-русскому князю — и послали владыку и посадника к великому князю Суздальскому Юрию, старшему брату Ярослава, прося его о князе. Великий князь послал в Новгород своего молодого сына Всеволода.
Положение молодого суздальского князя в Новгороде было очень трудным. Он должен был одновременно исполнять приказания своего отца и ладить с новгородцами. К тому же на Новгород со всех сторон поднимались войной его западные соседи. Раздираемый приказами отца, мятежами новгородцев и наступающим врагом, от которого он должен был защищать Новгород, Всеволод пришёл в отчаяние. В 1220 году зимней ночью он тайком от новгородцев со всем своим двором и дружиной убежал из Новгорода в Суздаль. Ввиду наступающих отовсюду недругов бегство Всеволода озадачило и опечалило новгородцев. Они должны были снова просить себе князя от самого сильного соседа — великого князя Суздальского. Их старейшины приехали к Юрию Всеволодовичу, говоря: «Аще не хощешь у нас держати сын свой, то вдай нам брата своего».1 Юрий согласился. В 1222 году Ярослав с княгиней Феодосией, сыновьями Феодором и Св. Александром и дружиной приехал из Переяславля на Новгородское княжение.
Древний Новгород
Новгородский князь жил с семьёй и дружиной не в самом Новгороде, а в княжьем селе Городище, в трёх верстах от стен города. Эта новая обстановка Городища, в которой жил Св. Александр, немногим отличалась от Переяславля. Городище было куском Суздальской земли, перенесённой в Новгород. Князь был здесь хозяином и распоряжался в селе по своей воле, не спрашивая новгородцев. Его окружал свой двор и своя дружина. Поэтому и жизнь молодых княжичей шла по-старому. Продолжалось начатое в Переяславле обучение; ловы в лесах, по Мсте и Ловати; отъезды в охотничьи села и богомолья по многочисленным монастырям, разбросанным вокруг Новгорода: к святому Антонию Римлянину, на Хутынь, к Спасу Нередице, в Свято-Варваринский, в Перынский, в Свято-Юрьевский, в Аркажский.
Всё же переезд в Новгород был большой переменой в жизни Св. Александра. В Переяславле весь удел был расширенным княжеским двором. Выезжая из него, князь повсюду был хозяином. Княжий двор переносился в волости, и волости приходили на княжий двор. Здесь, в Новгороде, за пределами Городища кончался суздальский двор и начинался иной мир, живший по своей, враждебной Городищу воле. Жизнь в Городище была для княжичей продолжением суздальской жизни, но выезды в город и подчас буйное вторжение города в Городище и самый вид богатого и пестрого Господина Великого Новгорода глубоко отличались от залесской тишины Переяславля.
Окруженный земляными валами, Новгород широко раскинулся на обоих берегах Волхова своими пятью концами: Загородским, Наревским и Людиным на Софийской стороне и Славянским и Плотницким на Торговой. Каждый конец и каждая улица жили своей особой жизнью, управляемые кончанскими, сотскими и улицкими старостами. Каждая улица имела свои предания, свои старинные семьи, издавна связанные с улицей и верховодившими в ней. Памятниками этих семейных преданий были раскинутые по всему Новгороду среди деревянных изб и хором каменные храмы, воздвигнутые богатыми и почетными семьями в своих улицах.2
Средоточием этих далеко разбросанных улиц и храмов был Софийский детинец — общее достояние всего Новгорода, его главная святыня — Святая София, на верность которой новгородцы целовали крест. Узкие, кривые улицы и проулки отводили с разных сторон к каменным башням детинца, с церквами и часовнями над проездными воротами, по имени которых самые ворота назывались Богородскими, Спасскими, Покровскими и Владимирскими. За воротами в Новгородской твердыне детинца, над всеми церквами и палатами, возвышалась белая громада Св. Софии. Это тяжёлый, пятиугольный храм, неповторимый во всём новгородском зодчестве. Ни один зодчий не посмел строить храма по подобию Св. Софии — она была едина, непревзойденна в Новгороде. Внутри храма с темного свода смотрел строгий образ Спасителя с полусжатой десницей. Царьградские иконописцы, расписывавшие храм при епископе Луке Жидяте, три раза писали десницу благословляющей, но три раза она сжималась. Тогда они услышали голос: «Писари, писари, не пишите Мне благословляющую руку, но пишите сжатую; Аз в сей руце Новгород держу; а когда рука Моя распрострется, тогда будет граду сему кончание». В пределах храма покоились новгородские князья и владыки. К нему примыкал дом Святой Софии — архиепископские покои со службами. И в Св. Софии, и в каменных башнях детинца, и в постройках владычного двора до наших дней сохранилась крепость и строгая массивность Новгорода.
На другом берегу Волхова, прямо напротив детинца, было другое средоточие Новгорода. Здесь был Ярославов двор и торг с храмом Св. Николая Мирликийского, со звонницей вечевого колокола и вечевой степенью-помостом — место шумного и бурного новгородского веча, нередко кончавшегося побоищами.
На торговой стороне от Ярославова двора и находившегося на нём храма Св. Параскевы Пятницы, заложенного заморскими купцами, посылавшими свои товары за море и вымаливавшими здесь избавление от морских напастей, шёл вдоль берега Волхова пёстрый и шумный Новгород-торговец с лавками и лабазами. Здесь были два иностранных двора с иностранными церквами: варяжской божницей Св. Олафа и немецкой ропатой Св. Петра, склады и дома готского и немецкого торговых домов. Эти иноземные миры, занесённые в самый центр Новгорода, заключались опять новгородским храмом Св. Иоанна на Опоках. При этой церкви было купеческое братство «Ивановское сто»: Новгородская Первая Гильдия.3
В этом пёстром мятении торговища и белой неподвижности пяти софийских куполов за рекой было соединение двух начал новгородской жизни, затейливо сплетённых новгородцами в единый образ.
В Св. Софии была степенность и размеренная важность. Здесь, во владычиных покоях, собирался совет господ под председательством князя или владыки, состоявший из степенных и старых посадников, тысяцких, сотских, концевых и бирючей. Здесь же три раза в неделю во владычне комнате садились думать 10 докладчиков, разбиравших судебные дела, по боярину и житьему человеку от конца, под страхом денежной пени за неявку. Святая София собирала из всех концов Новгорода самых знатных и почтенных людей. Она знала строгую иерархичность новгородских званий с гордой замкнутостью и сознанием своей важности на каждой ступени. Здесь было ясно, кто правит Новгородом. Во главе бояре, владельцы земель и денег, новгородские капиталисты, ссужавшие купцов деньгами, но сами считавшие торговлю недостойным для боярина занятием. Пониже — житьи люди, более мелкие капиталисты. Ещё ниже — купцы разного богатства и разного почёта и жившие на новгородских землях мелкие помещики-своеземцы. Потом — «чёрные люди», ремесленники и мелкие торговцы. И совсем уже внизу — смерды, половники, закупы и одерноватые холопы, рассеянные на новгородских землях.4
Торговище тоже собирало новгородцев из всех концов на общее вече. Но здесь нет ни степенности, ни сановитости Св. Софии. Здесь движение толпы, шум и выкрики, быстро проявляющееся возмущение. Иногда Св. София выходила унимать Торговище. При кровопролитных драках владыка в облачении с духовенством шёл разнимать дерущихся. Но иногда торговище нападало на Св. Софию.
В обычное мирное время Св. София на совете господ правила Новгородом. Она решала все дела, вела переговоры с иноземными державами, собирала вече, рассылая бирючей по всем концам, и держала вечников в своих руках. Это вече, собранное Св. Софией, происходило чинно, насколько это было возможно при большом стечении людей. Со степени к вечу обращались посадский и тысяцкий, а вечевые дьяки записывали постановления, сидя в особой вечевой избе у края помоста. В то время Св. София накладывала свою степенность и иерархичность на весь Новгород. Боярин и купец были выше меньших людей. Меньшие люди с почётом расступались перед ними.
Но во время неурядиц Торговище овладевало городом. Вече собиралось само собой по звуку набата. Здесь не слушали ни посадника, ни тысяцкого, не заботились о записях дьяков. Тогда уже Торговище погружало Новгород в свой шум и кипение. Иерархичность и степенность кончались. Меньшие люди избивали своих бояр, иногда даже владык, грабили имущество и дома людей больших. В этом восстании Торговища было стихийное движение. Св. София размеряла свои действия и подчас шла на уступки. Торговище не знало расчета.
В этой сумятице новгородской жизни до сих пор трудно решить, кто был хозяином Новгорода: степенный ли совет господ, правивший в нём, или вече меньших людей, в короткие дни своих восстаний свергавшее этот совет и проявлявшее свою волю.
Примечания
1. Полное собр. лет. Изд. Арх. Комис. Т. IV. С. 27.
2. Церковь Св. Власия, церковь Св. Мирона, построенная купцом Войгостом, церковь Св. Якова на Яковлевой улице, храм Св. Архистратига Михаила на Прусской улице, воздвигнутый боярином Михалком Степановичем и сыном его посадником Твердиславом Михалковичем, церковь Вознесения, построенная Милонегом, каменный храм в Детинце в честь Свв. Бориса и Глеба, построенный богатым новгородским гостем Сотко Сытиничем (по-видимому, героем былины о «Садко, богатом госте»).
3. «Ивановское сто» было первым среди новгородского купечества и имело особые права. Пять его старост вместе с тысяцким вершили суд при всех спорах иноземных купцов с новгородцами. «Ивановское сто» ведало также мерами веса: «вощаныя скальвы, медные пуды и гривенку рублевую» и мерой длины — «ивановский локоть». Для того чтобы стать полноправным — «пошлым» — членом гильдии, нужно было внести 50 гривен серебра в товарищество и 21½ гривны на церковь.
4. Организация новгородского общества была следующей. Высший класс составляли бояре, владевшие капиталом и землями и ссужавшие деньгами купцов. Имея деньги, бояре занимали все высшие должности. Благодаря задолженности им других сословий влияние бояр было очень значительно. Следующий класс составляли житьи люди — более мелкие капиталисты и землевладельцы, не занимавшие высших должностей и иногда пускавшиеся в торговлю. Потом шло купечество, делившееся на гильдии, из которых высшей было «Ивановское сто». За купцами шли чёрные люди — ремесленники, мелкие торговцы и рабочие.
Вверху иерархической лестницы сельского населения Новгорода за боярами стояли своеземцы, обрабатывавшие собственные земли. Ниже их были смерды, т.е. крестьяне, жившие на государственных землях и платившие оброк. Под ними были половники, изорники, кочетники — крестьяне, обрабатывавшие частновладельческие земли. Ещё ниже были закупы — крестьяне, бравшие плату вперёд и становившиеся временно, до выплаты долга, рабами владельца земли. Ниже всех стояли одерноватые холопы, т.е. полные рабы, ставшие таковыми вследствие или преступления, или невыплаты долга.
Во главе новгородского управления стояли избранные вечем посадник и тысяцкий. В их функции входило: сношение с иноземными государствами, суды и внутреннее управление. Во время исполнения обязанностей они назывались степенными (от «степени» — помоста, с которого они обращались к вечу). При отставке они получали название старого посадника и тысяцкого. Тысяцкий был предводителем новгородского ополчения.
Каждый конец имел своё вече. Каждый конец делился на две сотни. Сотни делились на улицы. Во главе их стояли кончанские, сотские и улицкие старосты. Во время войны каждая улица, сотня и конец составляли особую часть, входившую в ополчение.
Помимо этих административных должностей и веча в Новгороде был совет господ, как бы новгородская высшая палата. В него входили: архиепископ, посадник, тысяцкий, сотские и кончанские старосты и старые посадники и тысяцкие. Взаимоотношения совета господ, посадника и веча с князем и распределение функций устанавливались особыми договорными грамотами. (См.: М. Любавский. Древняя русская история до конца XVI века. Москва. 1918. С. 183—195).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |