Перенесение святых мощей благоверного великого князя Александра Невского
В церковной жизни монастыря за первый период его истории наиболее выдающимся событием является перенесение в монастырь мощей Святого благоверного великого князя Александра Невского из Владимира, где святые мощи почивали с времени их прославления.
Перенесение мощей Святого Александра Невского было связано с той особливой благоговейной памятью к святому князю-воителю, которая стала достоянием невской столицы с первых же дней её возникновения.
Ещё в ноябре 1710 года последовал указ митрополита Стефана о включении в отпусты при богослужении имени Святого Александра Невского, как молитвенного предстателя за невскую страну.
Когда новая невская столица обстроилась и основанная в ней обитель во имя Святого Александра Невского обзавелась приличным храмом и достаточным составом братии, мысль о перенесении в неё святых мощей небесного её покровителя напрашивалась на осуществление сама собой. Ещё на памяти старожилов, при царе Алексее Михайловиче, в 1652 году, патриархом Никоном, тогда ещё митрополитом Новгородским, перенесены были святые мощи Филиппа, митрополита Московского, из Соловецкого монастыря в Москву. В феврале 1722 года архиепископ Феодосий был во Владимире, в Рождественском монастыре, где находились святые мощи Александра Невского, и вместе с архимандритом монастыря Сергием произвёл их освидетельствование. Мощи сохранялись в серебряной раке, в которую были переложены «из старой» в 1697 году Суздальским митрополитом Илларионом.
4 июня 1723 года архиепископ Феодосий объявил в Святейшем Синоде, что Государь, будучи 29 мая в Александро-Невском монастыре, указал обретающиеся во Владимирском Рождествене монастыре мощи святого благоверного князя Александра Невского перенести в Александро-Невский монастырь.
Святейший Синод 30 июня постановил святые мощи в Александро-Невский монастырь перенести по примеру перенесения из Соловецкого монастыря в Москву святых мощей митрополита Филиппа в 7160 году. Устроить на государственные средства по определению Правительствующего Сената «удобную лектику, которая раку святого с мощами свободно б вместить могла и имела бы над оной ракой приличный балдехин», к лектике поставить испытанных смирных лошадей с «надлежащим провожательством». При перенесении святых мощей «от стороны Святейшего Синода быть настоятелю Рождествена монастыря, в котором мощи почивают, и иметь ему при себе духовных персон и светских служителей умеренное по потребе число, а от стороны Правительствующего Сената быть достойной из знатного офицерства персоне, с надлежащим драгун или солдат числом», по усмотрению Сената. Все расходы должны быть приняты на государственный счёт по примеру перенесения мощей митрополита Филиппа. «И как все оное к перенесению потребное определено и приготовлено будет, тогда то перенесение без всякого умедления и действом производить». К назначенному для перенесения дню, «объявив о нем во граде для известия народу обычайно», отправить в монастыре архимандриту со священнослужителями всенощное бдение, с приложением службы благоверному князю, и в самый день перенесения совершить после Литургии молебенное пение. Затем, подняв раку с мощами святого князя, благоговейно, с подобающей честью, вынести из церкви «со обыкновенной процессией» и поставить при церкви в лектику «честно и усмотрительно, дабы не точию мощам, но и раке никакого в пути повреждения не учинилось». Поставив раку «и распростерши балдехин и распорядив по приличным местам определенных к провожательству духовных и военных, чиновно восприять показанный путь, в который из града священному чину и народному собранию проводить со обыкновенным церковным пением и колокольным звоном, как мощи святого провожать долженствует, и, по том провождении, ехать оным путем умеренно, со усмотрением мест, дабы в удобных никакого свыше потребы медления, а в неудобных вредительной скорости не употреблялось». При мощах «как духовные персоны, так и охранительный от воинских караул, рассмотрительно определенный», всегда должны быть неотлучны для наблюдения, чтобы при святых мощах «никаких сквернословии и непотребных действ отнюдь ни от кого не происходило, и в непреминуемых нужных местах лектика с мощми, как от мокроты, так и от прочих случайных вредительств сохраняема была всякими мерами, сколько крайний смысл и конечная сила возможет», «в чем помянутым того провожательства начальствующим и духовной и светской персонам, яко поверенным блюстителям, опасное иметь тщание и бодрый присмотр и неусыпное попечение, а подчиненным их всеусердными в том и неутружденными себя показывать и охранительным всегда быть». Для лучшей безопасности, особливо от пожаров, нигде в лежащих на пути городах и сёлах с мощами не останавливаться, но, проезжая города и сёла, иметь остановки «в удобных полевых местах». Святые мощи помещать в шатре под надлежащим присмотром и охранением. А когда святые мощи будут приближаться к которому городу или селу, то посылать вперёд, за несколько прилично вёрст, письменное известие: архимандриту в города к архиереям и духовных дел управителям, а в сёла к священнослужителям, офицеру — в города к воеводам и прочим гражданским командирам и в сёла к светским обывателям, для встречи святых мощей и препровождения с процессией и звоном благоговейно. Всему пути вести «обстоятельный юрнал», «из которого, выписывая, присылать в Святейший Синод от каждого места на всякой почте рапорт, дабы в Синоде о том было ведомо». При приближении к Петербургу прислать за несколько вёрст в Синод с рапортом нарочного курьера и, остановясь в удобном месте, ожидать «повелительного о прибытии определения». Бывшему в Москве синодальному советнику, преосвященному Леониду, архиепископу Сарскому и Подонскому, предписывалось встретить святые мощи «с прилунившимися в Москве архиереи и архимандриты, и игумены, и со всем священным собором, в воскресный или в какой праздничный день, пред Литургией, за городом с крестным хождением», и сопровождать их до Тверских ворот и за город «с народным собранием», для чего и объявление пред тем временем публичное учинить, а во время процессии быть в Москве при всех церквах обыкновенному звону. Назначенному для сопровождения мощей архимандриту предписывалось, «дабы он имел в пути такое поспешение», чтобы мог со святыми мощами «к Санкт-Петербургу прибыть приближающегося августа к девятому, а по всеконечной мере к двадцать пятому числу неотложно».
Сенат, обсудив полученное из Святейшего Синода ведение, постановлением 10 июля предложил устроить для перенесения мощей, вместо лектики, удобный ковчег, «который бы раку святого с мощми свободно вместить мог и имел бы над оной ракой приличный балдехин». Расходы Сенат полагал возместить из доходов Монастырского Приказа, из наличных денег, какие в Приказе окажутся. Нести ковчег и над ним балдахин людьми с переменой. С этой целью «во всех городах и селах и деревнях брать, как из посадских, так и из ямщиков и из крестьян, чьего бы оные ведения ни были, по скольку человек надлежит». Для сопровождения мощей был назначен окольничий Михаил Васильевич Собакин. Для провождения святых мощей, для караула и посылок даны из Московского гарнизона обер-офицер с унтер-офицером и 20 человек драгун. Подводы всем от Владимира до Петербурга даны из Ямского Приказа, а прогонные деньги из Штатс-Конторы. Святейший Синод, заслушав ведение Сената, того же 10 июля сделал дополнительное постановление: «Вместо лектики, которая была бы лошадьми везена, устроить удобный ковчег, который бы раку святого с мощми свободно вместить и людьми несен быть мог и имел бы над оной ракой приличный балдахин с надлежащим державной персоне украшением, с примеру учиненного оной прежде определенной лектики с балдахином абриса, и при том строении быть в Москве супер-интенденту Зарудневу, которому, под ведением и присмотром обретающегося в Москве синодального члена и асессоров, оное все построить, как оным сенатским ведением показано, из наличных Монастырского Приказу денежных доходов, какие в том Приказе ни будут, счисляя оные в счет Штатс-Конторы. А нести оный ковчег с мощми через городы и знатныя, довольное священников число имеющия, места, где сретение оным и провождение со обычной процессией будет, священным чином, а через деревни и в прочих путевых местах определенными от Сената светскими людьми с обычной переменой. Предписано было «в пути иметь усердное поспешание, чтобы как возможно святые мощи к Санкт-Петербурху принесены были к показанному Святейшего Синода прежним приговором приближающегося августа 20-му, а по всеконечной мере к 25-му числу неотложно».
Работа, начатая Зарудневым 25 июля, была закончена им к 1 августа; 7 августа ковчег был привезён во Владимир, где 10 числа был совершенно окончен и украшен. Сохранилось описание ковчега с балдахином. Ковчег был четырёхугольный, «крышка» на нём «шатром»; обит бархатом малиновым и позументом золотым; вокруг ковчега 8 личин львиных с скобками, чеканных медных, позолоченых, под ковчегом 8 подножек с херувимами, деревянных резных, позолоченых, под ножками амвон, обит сукном зелёным; на крышке ковчега подушка бархатная лазоревая, со всех сторон обложена золотым позументом, и 4 золотые кисти; на подушке «шапка княжеская» малинового бархата, накрест обложенная золотым позументом и опушенная горностаем с серебряным вызолоченным крестом. Над ковчегом балдахин, сверху обит был бархатом тусинным, а в середине сверху байбереком малиновым, с золотыми позументами; подзор у балдахина зелёный бархатный, выложен позументом золотым — широким, средним и узеньким и «немецкими всякими штуками и звёздочками и вкруг звёздочек и на концах обшит сукном золотым». У подзора 28 кистей золотых, у балдахина 4 вензеля с шапками гренадёрскими, медные чеканные, вызолоченные. Сверху балдахина крест медный, вызолоченный, с распятием чеканным, вызолоченным, 4 лампады медные, золочённые. Внутри балдахина подбито тафтою двоеличною рудожелтою, а в середине камкою брусничною. У раки, в которой почшали мощи святого князя, под окладом ковчег деревянный, а на ковчеге построено возглавие едино, а со сторон — с одной одна, а с другой 3 тумбы с надписями чеканными и между ними оклад медный золочёный с травами, поверх раки образ святого князя, на образе венец, оплечья и поля обложены серебром и вызолочены; при раке «плащаница большая» — образ святого Александра Невского, шит по камке лазоревой, над главой святого князя образ Пресвятыя Троицы, венцы обнизаны жемчугом, опушка из атласа зелёного, тропарь и кондак шит золотом и серебром. Для несения ковчега было устроено «носило» деревянное, на носиле 8 столбиков деревянных, у столбиков и вверху и по сторонам 24 крюка с петлями. Когда балдахин утверждён был над ковчегом, то образовалось сооружение в вышину 5 аршин 10 вершков, в длину с носилками 11 аршин, в ширину 7 аршин. Несли его около 150 человек, а иногда и больше, только с места подняли 96 человек.
За разными приготовлениями перенесение святых мощей началось только 11 августа. После Литургии и водосвятного молебна святые мощи были подняты, вынесены в южные двери и поставлены в приготовленный ковчег. Ни в одни ворота пройти было невозможно. Пришлось разобрать забор. При шествии через торговую площадь на большой улице пришлось, за теснотой, сломать несколько прилавков.
«И вынесли из града святые мощи с крестами и со звоном и с провожанием духовных персон и светских всяких чинов жителей, со множеством народа, несли святые мощи за город, и вынесли и поставили на Студеной горе, духовные персоны, священники и диаконы, в расстоянии от Монастыря в версте.
И в той день в Володимере в Монастырях и при соборных и приходских церквах был звон до нощи; день был красной; в вечеру был дождь небольшой и ветер превеликой, и на той Студеной горе с мощми святого ночевали».
12 августа стояли на горе до полудня, ожидая изготовления вощанки, которую делали для предохранения от пыли и от дождя, «и в путь пошли, не дождавшись той вощанки, и, отошед 10 верст, до реки Колокши, и переправясь оную реку, ночевали; остановились в час нощи».
«В 13-й день от реки Колокши в путь пошли в 3-м часу дня, для того, что привезли клеенку и на ковчег убирали; и шли до села Дмитриевского; из того села встретили святого мощи со кресты священник да диакон с прочими многими народы за версту, и в том месте архимандрит облачался».
Далее в журнале архимандрита Сергия следуют непрерываемой цепью сёла и встречи «со многими народными людьми». «Несли святые мощи с ношатыми мужеска полу людьми многие шляхецкие жены и дети их малолетные, многое число».
Иногда «была остановка на реке за худым мостом, стояли долго и мост делали», однажды «мост под мощми и под ношатыми людьми обломился», иногда был «дождь во весь день и дорога огрязла и ношатым была трудность немалая», иногда «за худым мостом через речку с мощми святого ношатые люди шли водою по колени». 17 августа подошли к Москве.
«От Володимера до Москвы в препровождении были синодальных Монастырей игумены: Сновицкого монастыря Виктор, Козмина Монастыря Карион со иеродиаконы и при них по дороге в Володимерском, Переславль-Залесском и Московском уездах священника по 3 и по 4, да по 2 и по 3 диакона».
18 августа в Москве была торжественная встреча у Красного пруда, где стоял ковчег с мощами, архимандритом Симоновским и, не доходя Ямской, — архиереем Фиваидским Арсением.
У Креста встретили Леонид, архиепископ Сарский и Подонский, Варлаам, епископ Суздальский и Юрьевский, архимандриты, игумены и протопопы и прочие духовные чины; «и чли тут ектению и евангелие Богородицы, а над ковчегом святого несли 4 рипиды дьяконы; и пошли в Москву Мещанскою улицею» и по Сретенке, Введенской, Петровской, Тверской. Отсюда первоначально предполагали идти в Кремль, но был сломан мост. Поэтому «от Моисеевских богаделен шли Тверскою к Белому городу в триумфальные Иверские ворота к Земляному городу и перешли за Ямскую Тверскую улицу в поле во 2-м часу пополудни, и тут архиерей чел евангелие святому и, отпустя молебен, по осенений честным крестом, пошли со кресты в Москву». Весь тот день до вечера был во всей Москве звон.
«И, отошед 3 часа пополудни от Ямской слободы 105 и от Рогаток 58 сажен, ковчег святого поставили в поле и при нем государев шатер и тут ночевали; и тут было множество народу, для которых пели молебны чуть не во всю ночь разные священники».
23 августа были в Клину и тут стояли более 5 часов. 26 — в Твери. В Твери «нерачением и неготовностью Тверского посаду бургомистра и прочих в улицах и в мостах по переправам и через реку Волгу чинилось немалое затруднение: понеже в улицах за теснотой ломаны многие хоромы; несли посадские люди». 28 пришли к Торжку. 31 дошли до Вышнего Волочка. 7 сентября от села Бронниц в путь пошли водою; в провождении святых мощей на судне были 2 священника. «Стали ночевать, отшедши 14 верст, против Николаевского Липинского Монастыря; и тут стояли за превеликой необычайной погодой по 9-е число». В 9-й день «вышли на озеро Ильмень в 9-м часу; пришли до Юрьева Монастыря в 10-м часу по полуночи; и тут встречали со кресты в лодках иеромонахи и иеродиаконы и монахи того Монастыря. И пришли до пристани в Новгород и тут ковчег святого вынимали из судна и убирали балдахин и прочее и несли в город, и туг же встречали со кресты епископ Иоаким, архимандриты, игумены, протопопы и прочие духовные чины, да из мирских господ господин генерал Волков, да воевода Хилков и прочие начальнейшие и купецкие и всяких чинов люди со множеством народа».
Затем «понесли посадские люди через мост Волховский в ворота, что у гостиного двора, и в город в Спасские, где стояли с полчаса, затем, что широта носилок и высота ковчега пройти не могла, для чего в оных воротах вынимали брус и у носилок оттирали со сторон шестов вершка по два, и, пронесши ворота, на учиненных из архиерейского дому скамьях, убитых коврами, поставили у самой соборной церкви, у северных дверей, и пели тут молебен, а в соборе и везде до вечера был звон, а перед ковчегом был поставлен шатер государев и караул».
«А за 5 часов до свету был в соборе благовест ко всенощному бдению, а пели при епископе певчие архиерейские, и отпели за час до свету, и тут же разбирали балдахин и ставили на ковчег клеенку меньшую, для того что в день и в ночь был дождь небольшой.
В 10-й день в час дня был в соборе благовест до Божественной литургии, и служил епископ Иоаким с архимандриты и игумены и протопопы, и на отпуске сказывал казанье монах Прибылович о почтении святых икон и святого объявлял от жития его, а, отслужа Литургию, епископ, вышед со всеми духовными персонами из собора и перед ковчегом святого начав молебен, пошли провожать через Волховский мост и, сошед против Хутынского подворья, ставили ковчег святого в судно и провожали с кресты архиерей и прочие духовные чины и воевода с протчимии со всем народом до Антоньева Монастыря Римлянина и, прочет на том судне Евангелие, отбыли со кресты в город, и с утра был везде же звон.
И в путь пошли рекой Волховом к Ладоге и, отошед 10 верст до Хутыня Монастыря, и тут встретение святого мощам было архимандритом и с братьею и из прочих при том Нове-Городе Монастырей встретение и провождение святым мощам было же, архимандриты ж и игумены с честными кресты и со святыми иконами.
И от того Монастыря в путь пошли в ночь 13 сентября, дошли до города Старой Ладоги, и из оной Ладоги встретили святые мощи со кресты Ивановского Монастыря игумен Лаврентий, да Николаевского Монастыря строитель Гавриил с братьею и с прочими духовными персонами и со светскими служителями и с собранием многочисленного народа и проводили за город со обычайною процессиею и с звоном.
А из Новой Ладоги встретили святые мощи морского флота поручик господин Косенков, да дому светлейшего князя управитель Алексей Жеребцов, да бургомистр Алексей Барсуков с прочими за 8 верст под селом Покровским.
А как прибыли к оной Ладоге, встретили святые мощи с честными крестами и со святыми иконами протопоп с прочими духовными персонами и светскими служители и с собранием многочисленного народа у канала и проводили оным каналом до моста и у того моста ночевали.
В 15-й день из Новой Ладоги в пути пошли к Шлиссельбургу сухим путем после обедни». «В 19-й день прибыли к Слюшенбурху и из Слюшенбурха встретили святого мощи поп с прочими церковниками и с светскими служительми с честными кресты и с святыми иконами за 5 верст, да встречали ж из Слюшенбурха бригадир господин Шувалов и господин полковник и комендант Бухольц с товарищи начальнейшими и проводили до пристани, которая имеется при реке Неве с приезду, званием пушешная, с собранием многочисленного народа; у той пристани октября по 1-е число стояли.
Того же числа получили из Святейшего Синода указ, чтоб поставить святого мощи в Слюшенбурхе в каменной церкви до указу, и о том в Святейший Синод прислал доношение». По осмотру и по мере как в градских воротах, так и в церковных дверях с ковчегом оказалось пройти невозможно. 29 получили из Канцелярии Святейшего Синода указ вынуть раку с мощами из ковчега и поставить в Шлютельбурхе в церкви, за балдахин и ковчег, убрав, содержать в приличном месте до указу; архимандриту с путевым журналом, также и со обретающимися при ковчеге для путевого расходу подьячими быть в Санктпитербурх и явиться в Святейшем Синоде. В 1 день октября, «подняв ковчег с мощми из судна, пошли в город, ковчег несли людьми до церкви, а как принесли к церкви и выняли из ковчега раку с мощми и внесли в церковь с трудностию и поставили на ступенях у правого крылоса и, запечатав сверху прежних печатей, отдали коменданту и попу именно во всякой целости».
По всему пути рассылались указы о приготовлении для несения святых мощей по 100 человек.
30 октября архиепископ Феодосий объявил в Святейшем Синоде высочайший указ, чтобы при ковчеге, в котором рака с мощами принесена из Владимира в Шлиссельбург и имеет быть перенесена в Петербург, «устроить арматуру по абрису, каков в С.-Петербурхе учинен». Только 21 июля 1724 года Святейший Синод приступил к исполнению этого высочайшего указа, постановив соорудить нужную арматуру со всею поспешностью, под наблюдением архитектора Швердфегера. Арматура была несложная: 4 клейма к балдахину, к раке шлем с латою и 2 щита. 26 июля, будучи за Литургией в Троицком соборе, Государь приказал архиепископу Феодосию, «ехать в Шлюсенбург ко гробу святаго благовернаго князя Александра Невскаго с мощми и, что надлежит к принесению оного августа до 30-го дня сего года, осмотря, заранее исправить». Преосвященный Феодосий с архитектором Швердфегером и живописцем Иваном Одольским отправились в Шлиссельбург и порешили, что к перенесению святых мощей в Петербург надлежит: написать образ святого благоверного князя Александра Невского в великокняжеской одежде, которому и быть на гробе; облегчить тяжесть перенесения святых мощей, заменив ковчег более легкими носилками; подновить балдахин. Об этом 6 августа и было написано донесение Святейшему Синоду. А 8 августа судья Головачёв послал с нарочным в Шлиссельбург к коменданту, полковнику Абраму Дмитриевичу Бухольцу письмо: «Понеже его архиерейство, преосвященнейший Феодосий, архиепископ Великоновоградский и Великолуцкий и архимандрит Монастыря Александро-Невскаго, желает быть известен, как при гробе святаго благовернаго князя Александра Невскаго, так и при ковчеге в Шлюсенбурхском соборе опись имеется ль и в чьем ведении, также и при раке на сребренных деках со имеющейся подписи прикажи священникам, списав, прислать точные копии неумедля». 18 августа Бухольц прислал копии описей ковчегу, балдахину и раке и список с надписей.
«У раки под окладом» ковчег деревянный, а на ковчеге «возглавие едино, да с едину сторону 3, с другою едина же тумбы, а оныя тумбы с подписьми обронными чеканными и между ими окладу медной золоченой с травами». «Поверх раки» образ святого благоверного великого князя Александра Невского, венец и оплечье и поля обложены серебром, позолочены. Мерою рака в длину 3 аршина с вершком, поперек аршин 4 вершка, в вышину аршин вершков. «При раке» «плащаница большая — образ чудотворца Александра Невскаго, шита по камке лазоревой, над главою образ Святыя Троицы, венцы обнизаны жемчугом, опушка атлас зеленый; тропарь и кондак шита золотом и серебром, подложена тафтою красною».
«Вкруг цки пишет тако»: «В сей сребропозлащенной раце положенные Святыя мощи благовернаго и Христолюбиваго князя Александра Ярославича, во иноцех преподобного Алексия, Невскаго и Владимерскаго и всея России чюдотворца, внука бывша Всеволоду, правнука Георгию Долгоруку, праправнуку Владимеру Манамаху, иже был правнук великому князю Владимеру Святославичю, во святом крещении нареченный Василий, просветившему Российскую землю святым крещением, от него же осьмый степень великих князя Александр сей».
На первой тумбе: «Сей благоверный святый великий князь Александр рожден бысть от благовернаго и великаго князя Ярослава Всеволодовича Владимерскаго и от Святыя великия княгини Феодосии, ими же и воспитан во благочестивом наказании и Божественному Писанию научен из младенства своего, красотою лица и величеством тела и премудростью разума и благочестием житья ростый и православною верою, яко солнце, сияше и тем родители своя увеселяше, ибо Пресвятую Троицу во едином Божестве Отца и Сына и Святаго Духа и Пречистую Богородицу и Приснодеву Марию и все небесные силы».
На второй тумбе: «И вся Святыя усердно любляше и заповеди Божественные крепко храняше, архиереи же, иереи и священный чин почитая, монахи приимая и нищия милуя, сирот питаше, вдовиц заступаше, обидимых избавляше и, по апостолу, всем всяк вникая, да вся купно и себе самого Богу приобрящет, егда же доспе совершенного возраста, тогда волею благочестивых родителей своих и законному браку сочетася со благородною княжною Вассою Полоцкою, от нея же и чада себе рождаше и во страсе Божий питаше; сице же ему благочестно жительствующу в Великом Нове Граде и от Бога и от родителей своих порученную власть добре правящу, прославляше его Бог до конец вселенныя и помощию Божиею и Пресвятыя Богородицы и многия победы показа над лукавыми и Богоборными Немцы, приходившими с похвалами и со многочисленными войствы на реку Неву и на Великий Новград и Псков и во иных различных местах, якоже о том повествует пространнее Степенная Книга».
На третьей тумбе: «И оттоле не токмо себе, но имя свое страшно и грозно Немцем сотвори, им же жены их чад своих, яко громом, устрашаху, молчати и боятися повелеваху, глаголюще: Александр идет. О нем же слышах и безбожный мучитель, царь Батый, призва его к себе и, видев красоту лица его и возраста величеством и храбрость мужества, словес же премудрость и гласа силу, зело удивися и пред всеми, похвалив, честь велию воздаде ему и посла его во Орду к кановичам. Святый же Александр прииде из Орды во град Владимер и многия от Батыя разоренныя церкви воздвиже и христиан распуженных собра и отъиде к Беркалю в Орду и, быв тамо месяц шесть, в болезнь телесную впаде, царь же отпусти его. Он же, дошед Городца, изнеможе».
На четвертой тумбе: «И пострижеся в монашество и в схиму с великою любовию и наречен бысть Алексий. Причастився же Таин Христовых и воздех руце, предаде святую свою душу Господеви, в лето 6771 году ноемврия в 14 день. Тело же его святое принесено во град Владимер того же месяца в 23 день. Над ним же преосвященный Кирил митрополит надгробная пения отпев, нача святому в руце влагати прощальную грамоту. Святый же пред всеми сам, яко живы, руку свою разгнув, прия грамоту от митрополита и паки согнул. И о сем чудеси вси предстоящий удивишася и прославиша Бога. И положено святое его тело зде, в велице архимандритии и Монастыре и во храме Пресвятыя Богородицы, на сем месте, многа чудеса точащее оттогда и доныне с верою приходящим. Аминь».
На пятой тумбе: «Во дни благочестивых царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев, по благословению великаго господина, святейшаго кир Адриана, архиепископа Московскаго и всея России и всех Северных стран патриарха, устройся сия сребропозлащенная рака в честь и хранение цельбоносных нетленных мощей святаго благовернаго великаго князя Александра, в монасех Алексия, Невскаго и Владимирскаго и Всероссийскаго чудотворца, иже почивает блаженно во граде Владимере, в пречесной и великой обители Пресвятыя Богородицы и Приснодевы Марии, в Монастыре Рожествинском, при архимандрите тоя Лавры господине Иосифе Шахнове, подшася радетельно в соделовании строения сего святейшаго патриарха ризохранитель, монах, иеродиакон Боголеп. Мироздания 7203 лета месяца».
Наверху вокруг покрова нашито золотом: «Тропарь, глас 4. Яко благочестиваго корене пречестная отрасль, был еси, блаженне Александре; яви бо тя Христос, яко некое Божественное сокровище Российстей земли, новаго чудотворца, преславна и Богоприятна: и днесь, сошедшеся в память твою, верою и любовию во псалмех и пениих радующеся, славим Господа, давшаго тебе благодать исцелений; Его же моли спасти град сей и держав сродников твоих Богоугодне были и сыновом».
Еще 15 июня 1724 года Святейший Синод постановил: «Отныне» святого благоверного великого князя Александра Невского «в монашеской персоне никому отнюдь не писать», «писать тот святаго образ во одежах великокняжеских».
Помещавшийся на раке образ святого Александра Невского в монашеском одеянии был снят и вместо него «подкреплен под оклад» образ, писанный на тафте, «в княжеской одежде»; венец и оплечья серебряные были сняты. Снята была и «плащаница большая» с образом святого Александра Невского и Пресвятыя Троицы.
Новый образ святого Александра Невского написан был живописцем С.-Петербургской типографии Иваном Одольским. Исправлен был балдахин, переменена на нём материя, железные гвозди заменены медными, добавлена резьба. Всего израсходовано 150 рублей.
Рака была обита парчою, взятою с дорогих риз Шлиссельбургской соборной церкви. Впоследствии церковь добивалась, чтобы на монастырский счёт заготовлены были другие ризы.
«21-го августа в Невской Канцелярии Судия Стефан Филиппович Головачев объявил: великий господин Святейшаго Правительствующаго Синода вицепрезидент, преосвященный Феодосий, архиепископ Великоновоградский и Великолуцкий и архимандрит Монастыря Александра-Невскаго, в присутствие своего в Невском Монастыре приказал к пренесению мощей святаго благовернаго великаго князя Александра Невскаго заготовить с абриса Монастыря Александро-Невскаго медною грыдорованною доскою напечатать синодальной команды в Типографии для поднесения Государю и Государыне с их высокою Фамилией 5 экземпляров на тонкой белой тафте и высоким и знатным особам 200 экземпляров на александрийской бумаге. Доска с тафтою и бумагою в тот же день была доставлена в Синодальную Типографию. Эта медная доска, изготовленная, как на ней и означено, Петром Пикартом, сохранялась в древлехранилище Лавры. После праздника снимок абриса был отпечатан в «довольном числе» и пущен в продажу. Прикупили 5 пудов пороху и прочих материалов, необходимых для производства стрельбы из пушек. [...]
Перенесение мощей Святого Александра Невского из Владимира в Санкт-Петербург. Эскиз росписи, 1845—1846 гг. Худ. П.В. Басин
День перенесения святых мощей был в воскресенье. В 5 часов утра тремя выстрелами с крепости столица была оповещена о предстоящем торжестве. По этому сигналу собрался Невский флот и в полном составе пошёл по направлению, откуда должны были прибыть святые мощи, к Шлиссельбургу. Прибыли святые мощи на галере. Царь встретил их у кирпичных заводов и, по сохранившимся рассказам, сам стал у руля галеры, на которой следовали святые мощи, а бывшие с ним сановники стали у вёсел. При пушечных салютах и колокольном звоне честные останки святого великого князя Невского были встречены на берегу Невы, у монастыря, духовенством, войсками и народом. С берега святые мощи были перенесены Государем и сановниками в монастырь и поставлены в «новой церкви», которую «святили в тот же день».
Будучи в монастыре 30 августа 1724 года, во время перенесения мощей Святого Александра Невского, Пётр Великий указал к сочинённым Святому благоверному великому князю Александру Невскому стихирам и синаксарию сочинить седальны и канон, и по сочинении всю ту службу по обыкновению напечатать и разослать во все Государство с таким повелением, дабы повсюду, вместо прежде бывшей Святому благоверному великому князю Александру Невскому ноября 23-го числа службы, отныне праздновали августа в 30-м числе непременно». В тот же день Государь указал перевезти в Невский монастырь из Иверского большой колокол, который был весом 800 пудов, и «для привозу водяным путем рассмотреть и приготовить путь заранее». 2 сентября Святейший Синод, заслушав в заседании высочайшее повеление о составлении службы Святому Александру Невскому, сообщённое архиепископом Феодосием, поручил составление канона, седальнов и «всей службы, как надлежит быть совсем исправно», синодальному советнику, школ и типографий протектору, архимандриту Гавриилу «в скорости» и представить на одобрение Святейшему Синоду, по одобрении напечатать и разослать по епархиям для всех церквей. Архимандрит Гавриил представил Святейшему Синоду запрос относительно составления синаксаря, и Святейший Синод ответил: синаксарь «сочинить из обретающегося в прологе жития, приложив к тому из бывшей с шведами и окончившейся миром войны краткую историю, и пренесение его святых мощей, по приличию». О способе перевозки колокола 7 сентября в Канцелярии монастыря сделан был опрос бывшего наместника Иверского, иеромонаха Варлаама, одного Иверского и нескольких Валдайских жителей. Колокол удалось доставить только в 1726 году. Высочайшее же повеление относительно церковной службы скоро было исполнено, и 8 июля 1725 года из Александре-Невской типографии была выпущена книжка: «Месяца августа 30 дне. Служба благодарственная Богу, в Троице Святей славимому, на воспоминания заключенного мира между Империею Российскою и Короною Свейскою». В тот же день празднуется и пренесение мощей святаго благовернаго великаго князя Александра Невского.
В «синаксарие» при этой службе записано, после изложения событий дня 30 августа 1724 года: «и узакониша соборне память святаго благовернаго великаго князя Александра, яже празднуема 6 ноемврия 23-го дне, в вечные годы праздновать августа 30-го, в он же и пренесение сотворися мощей его, и Свейская брань желаемым окончися миром».
Отпечатано по книге
«Александро-Невская Лавра (1713—1913)»,
С.Г. Рункевич.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |