Формирование территории Смоленского княжества
Процесс освоения кривичскими племенами будущей территории Смоленской земли, по-видимому, еще не завершился, как в их среде начался новый процесс феодализации, приведший в конечном итоге к созданию государственного объединения — Смоленского княжества.
Формирование территории Смоленской земли в свое время было блестяще изучено А.Н. Насоновым по древнерусским летописям1, но сейчас это явление может быть изучено по другим источникам детальнее. Данническое освоение кривичской территории началось из племенного центра кривичей «Старого Смоленска», — под этим термином исследователь подразумевал, следуя за А.А. Спицыным и А.Н. Лявданским, гнездовский комплекс памятников, что было совершенно верно. По Устюжской летописи, Смоленском и, очевидно, всей кривичской землей управляли старейшины — выходцы из местной родоплеменной знати, знакомой нам по гнездовским «Большим курганам».2 В течение IX — начале X в. выковался, видимо, и «аппарат принуждения», с помощью которого постепенно готовилось закабаление свободного населения. Поселки дружинной знати «предгнездовского» периода находились поблизости от территории будущего Гнездова: погребенные возле них в курганах мужчины сопровождались на тот свет мечами, скандинавскими украшениями и т. д. (Новоселки)3. Нам еще трудно представить, где началось это закабаление и как проходило: мало еще исследованы окрестности Смоленска археологически. Не знаем, как и когда кривичская знать осела на землю, — произошло ли это в XI в. или даже в X в. (как думает, возможно, не без оснований Х. Ловмяньский)4. Частично владельческие села смоленской знати обнаружены археологически5, но это требует целенаправленных раскопок. Во второй половине XI в. процесс феодализации в Земле, видимо, зашел далеко: во главе ее сел уже не князь из местной кривичской среды, а князь, навязанный Киевом. Началось выделение Смоленского княжества из состава киевских земель.
Устав Ростислава — источник для изучения роста смоленской территории. Устав Ростислава 1136 г., как выясняется, содержит ценнейшие сведения о росте территории Смоленской земли, на что никогда внимания не обращалось. Я имею в виду известный список даней князя, из которых 10% передавалось епископии, так как удалось выяснить, Устав опирался на более ранний источник6.
Здесь прежде всего важно выяснить, как был составлен текст о данях? П.В. Голубовский предполагал, что все наименования волостей и отдельных центров в нем могут быть сведены в 12 групп, каждая из которых начиналась с пункта о большей сумме дани, а далее пункты следовали в нисходящем порядке. В конце были собраны, он полагал, центры с колеблющейся данью, и все завершалось местностями, которые «в уме писавшего не соединялись какой-либо ассоциацией идей». Уже это заключение несколько настораживает. Кроме того, если какую-то «ассоциацию идей» в первых группах П.В. Голубовского еще можно усмотреть (Вержавляне Великие — Каспля), то с третьей этот принцип поминутно нарушается (Хотшин и Жабачев географически расположены рядом, Воторовичи же крайне удалены, но включены в одну группу и т. д.). Некоторые «группы» оказались состоящими из одного только названия, так как другие пункты по их отдаленности объединить с ними в группы было нельзя (Дедогостичи — IX группа, Заруб — X группа), что указывает на произвольность построения в целом. Нам ясно, что ключ П.В. Голубовского не подошел и следует искать какой-то другой.
Список даней Устава был составлен, по-видимому, следующим образом (табл. 1). Сначала в него было включено 8 пунктов смоленского правобережья Днепра, расположенных к северо-западу от Смоленска (Вержавляне Великие, Врочницы, Торопец, Жижец, Каспля) и к северо-востоку (Хотшин, Жабачев, Воторовичи)7. Далее вошли волости левобережья (Шуйская, Дешняны, Ветская и Былев), лежащие в восточной и юго-восточной части Смоленской земли (без области вятичей — «восточного клина»). После этого в список вносились пункты уже вразброд — то расположенные в центре земли (Бортницы), то снова на Пути из варяг в греки (Витрин, Жидчичи), то на левобережье Днепра в юго-восточной части земли (Басея, Мирятичи, см. табл. 1), и т. д.
Есть ли здесь система? В конце списка стоит Вержавск (№ 34) с указанием, что это город. Вместе с тем казалось бы логичным, чтобы он шел за Вержавлянами Великими (№ 1) как их центр, но он стоит в самом конце списка и, значит, приписан позднее, тогда, когда стал городом и появилась возможность брать с него дополнительную дань. Это наводит на мысль, что список, которым пользовались составители Устава 1136 г., составлялся не единовременно. Что же он собою представлял, как и когда составлялся? Всего вероятнее, это был общий список княжеских доходов, хранившийся в княжеской канцелярии и извлекавшийся всякий раз при поступлении годовых даней из различных смоленских земель. Не приходится сомневаться, что сразу же с выделением смоленского княжения возник вопрос о материальной обеспеченности нового князя. Был составлен список всех центров и погостов земли (вероятно, в географической последовательности), и против каждого значилось, сколько с него причиталось дани и других поборов. В 1054 г., когда создавалось это княжение, Смоленская земля еще не достигла своих максимальных размеров; по мере ее увеличения из года в год, переходя от одного князя к другому, список этот к 1136 г. гипотетически должен был иметь следующий вид: вначале был большой перечень податных центров, всего вероятнее, в географической последовательности. Эта часть отражала первооснову княжения, ту экономическую базу, благодаря которой удалось создать в 1054 г. княжество. Затем к списку дописывались пункты, которые охватывались княжеской данью позднее, по мере расширения аппетитов смоленских князей. Совершенно очевидно, что именно так и составлен был список доходов смоленского князя, из которого в 1136 г. составителю Устава предстояло вычленить доходы, которые делились с епископией. В основном он справился с этой задачей и ошибся лишь, включив в список виру дедичей и полюдье Копыси и Лучина, которые кафедре не причитались (см. преамбулу источника). На таблице 1 отражены наши наблюдения. Все 35 пунктов Устава8 идут в том порядке, как они там расположены. Первые 12 (Вержавляне Великие — Былев) — в географической последовательности, начиная с самого крупного дохода и кончая самым меньшим. Волости эти прежде всего занимают древнейшую территорию страны — область длинных курганов и некоторые территории к востоку и югу от Смоленска на кривичском пограничье (Шуйская, Ветская, Былев, Дешняны). Все эти пункты, видимо, и составляли основу экономической базы княжения в 1054 г. Следующие наименования (Бортницы — Мирятичи) были приписаны явно позднее: либо по мере упорядочения дани и возникновения новых центров обложения на прежней территории в правобережье р. Царевич (пункт Бортницы), а также на Пути из варяг в греки (Витрин, Жижец), либо в результате специальных военных экспедиций (области Басея и Мирятичи, расположенные рядом друг с другом и, видимо, захваченные одновременно в левобережье к западу от Смоленска). С присоединением этих последних княжеской данью была охвачена вся основная территория смоленских кривичей, и дальше вширь дань могла распространяться лишь на некривичские земли. И действительно, к семнадцатому пункту податного перечня теперь приписываются еще три, расположенные в области Пахры и Нары, где жили вятичи, и Протвы, населенной голядью. Здесь были основаны податные центры: Добрятино, Доброчков, Бобровницы. Однако дань росла и внутри Смоленского княжества, где также возникали новые центры обложения — Дедогостичи (верховья р. Гжати), Ження Великая и Солодовничи на Верхней Волге. Княжеские отряды стали проникать и в область радимичей, и на границе с ними на верхней Десне были основаны податные волости Заруб и Пацынь, платившие в Смоленск равную долю с выше расположенными Дешнянами (Дешняне, по-видимому, кривичское население подесенья) и, следовательно, равные им по экономическому значению. В области Голяди (или в непосредственной близости от нее) возникли Путтино с подчиненным ему пунктом Беницы (по Уставу 1136 г., Беницы платили не в Смоленск, а в Путтино 2 гривны9). Последний этап феодализации Смоленской земли, судя по списку княжеских доходов, отраженных в Уставе Ростислава, начался упорядочением дани на торговых коммуникациях как на Днепре (Копысь), так и в области радимичей (Прупой, Кречут — Пропойск и Кричев), на пути в Новгород (Лучин), в верховьях р. Болва (Блеве), вятической р. Москва (Искона на притоке этой реки — Исконе). Это было время, когда «суздале-залесская дань» еще не была возвращена Долгоруким Смоленску, и ее также включили в список доходов князя и добавили еще Вержавск, который к этому времени стал городом, и Лодейницы.
Таблица 1
| № п/п Наименование податных центров и волостей | Дань в гривнах серебра | Географические районы | Даты | ||||||
| Путь из варяг в греки | Волга | Центр | Вост. часть без вятичей | Зап. часть левобер. Днепра | вятичей | радимичей | |||
| 1. Вержавляне Велик. | 1000 | + | — | — | — | — | — | — | 1054 г.* |
| 2. Врочницы | 200 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 3. Торопец | 400 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 4. Жижец | 130 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 5. Каспля | 100 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 6. Хотшин | 200 | — | + | — | — | — | — | — | |
| 7. Жабачев | 200 | — | + | — | — | — | — | — | |
| 8. Воторовичи | 100 | — | — | + | — | — | — | — | |
| 9. Шуйская | 80 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 10. Дешняны | 30 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 11. Ветская | 40 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 12. Былев | 20 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 13. Бортницы | 40 | — | — | + | — | — | — | — | |
| 14. Витрин | 30 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 15. Жидчичи | 10 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 16. Басея | 15 | — | — | — | — | + | — | — | |
| 17. Мирятичи | 10 | — | — | — | — | + | — | — | |
| 18. Добрятино | 30 | — | — | — | — | — | + | — | Начало |
| 19. Доброчков | 20 | — | — | — | — | — | + | — | XII в. |
| 20. Бобровницы | 10 | — | — | — | — | — | + | — | |
| 21. Дедогостичи | 10 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 22. Заруб | 30 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 23. Ження Великая | 200 | — | + | — | — | — | — | — | |
| 24. Пацинь | 30 | — | — | — | + | — | — | — | |
| 25. Солодовничи | 20 | — | + | — | — | — | — | — | |
| 26. Путтино (с Беницами) | 32,5 | — | — | — | — | — | + | — | |
| 27. Копысь | ? | — | — | — | — | + | — | — | 1116 г. |
| 28. Прупой (Пропойск) | 10 | — | — | — | — | — | — | + | 1127 г. |
| 29. Кречут | 10 | — | — | — | — | — | — | + | |
| 30. Лучин | ? | — | + | — | — | — | — | — | |
| 31. Оболвь | ? | — | — | — | + | — | — | — | |
| 32. Искона | 40 | — | — | — | — | — | + | — | |
| 33. Суздальская дань | ? | — | — | — | — | — | — | — | 1134—1135 г. |
| 34. Вержавск | 30 | + | — | — | — | — | — | — | |
| 35. Лодейницы | 10 | + | — | — | — | — | — | — | 1136 г. |
| Итого: | 3087,5 | ||||||||
* Первоначальный список даней, составленный в 1054 г. для нового смоленского князя.
Список доходов смоленского князя предстает теперь в виде некой временной шкалы, отражающей рост этих доходов из года в год путем все большего охвата данью различных территорий как внутри страны, так и вовне.
Попробуем проставить на этой шкале какие-либо твердые временные вехи. Первые 12 пунктов вошли в список даней при устройстве княжения, т. е. в середине XI в., или, точнее, в 1054 г. (я полагаю, что это были волости, прежде платившие дань варягам10). Далее присоединение к Смоленску земель голяди на Протве и вятичей на реках Наре и Москве, что произошло не во второй половине XI в., как думал А.И. Насонов11, а в первые десятилетия XII в. Голядь, правда, археологически еще не обнаружена, но вятические древности, лежащие еще восточнее, известны хорошо. Наиболее ранние курганные захоронения этих мест датируются либо серединой XI в. (есть лишь одна группа — Воронцово в устье Исконы), либо второй половиной — началом XII в. (Шишимровские курганы северо-восточнее Можайска) и принадлежат кривичам12, а собственно вятичские курганы здесь не старше начала XII в., и их уже довольно много13. Очевидно, появление здесь большого количества населения на рубеже XI—XII вв. и было причиной того, что Смоленск обратил свои взоры на эти земли. Значит, это произошло в начале XII в., т. е. в первые два его десятилетия, (точнее, как увидим, до 1116 г.). За это время здесь были основаны Добрятино, Доброчков, Бобровницы, а вскоре, видимо, и Путтино с подчиненными им Беницами и зависимым населением (дедичами и т. д.)
Копысь и Орша — два небольших пункта домонгольского времени, расположенные в непосредственной близости друг от друга, ниже Смоленска на левом (Копысь) и правом (Орша) берегах Днепра. Первые известия о них относятся соответственно к 1059 и 1067 гг., причем Орша была, несомненно, полоцким городом14. При коалиционном походе Владимира Мономаха на Минск в 1116 г. оба пункта были заняты Вячеславом Смоленским и его союзниками, и, следовательно, до этого времени оба продолжали принадлежать Полоцкой земле. После этого оба города длительно не упоминаются в летописях. Лишь Копысь попадает на страницы Устава Ростислава 1136 г. Значит, в 1116 г. Копысь, лежавшая на смоленской стороне Днепра, была присоединена к Смоленску, а Орша — возвращена Полоцку. Не приходится сомневаться в том, что Копысь немедленно была внесена в список княжеских доходов, т. е. в том же 1116 г. Так мы получаем еще одну временную веху восстанавливаемого нами списка княжеских доходов.
Следом за Копысью в список внесены два пункта территории северных радимичей — Прупой и Кречут (Пропойск и Кричев). А.Н. Насонов уже отмечал, что «во времена Мстислава и Ростислава Смоленск укреплял свою дань в местах обитания радимичей»15. Это согласуется и с нашими наблюдениями: по Воскресенской летописи (единственному источнику), накануне своего киевского княжения Мстислав Владимирович (сын Мономаха) занимал смоленский стол. Очевидно, «укрепление дани» в стране радимичей началось, как уже показал А.Н. Насонов по другим источникам (Устав Ростислава исключался, так как исследователь датировал его традиционно 1150 г.), между 1116 (возможно, немного позднее, так как в это время в Смоленске еще сидел брат Мстислава Вячеслав) и 1136 гг., а точнее, в 1127 г. (с. 51—52). Так мы получаем еще одну временную веху, которая подтверждает нашу реконструкцию списка, так как оказывается еще более поздней, чем дата Копыси.
Есть еще одна временная веха, которую я не включил в свою предварительную работу об Уставе Ростислава16, однако оказывается, и она подтверждает установленную нами последовательность составления списка княжеских доходов. Это текст о «суждале-залесской дани», десятина с которой также должна была поступить епископии лишь только ее «воротить Гюрги». Запись об этом доходе помещена в списке Устава на 33 месте между Исконой и Вержавском17. Смысл этой фразы был предметом размышления многих исследователей. Длительно господствовало толкование ее П.В. Голубовским, затем А.Н. Насоновым, но только теперь, после передатировки Устава Я.Н. Щаповым и А.В. Поппэ18 удалось, наконец, выяснить, что это за дань. А.В. Поппэ обратил внимание на запись в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях 6643/1134 (ультрамартовского) года, где сказано, что Юрий Долгорукий (Гюрги) получил у киевского князя Переяславль в обмен на Суздаль и Ростов «и прочюю волость свою, но не всю» и, проанализировав политическое положение того времени, пришел к важному выводу, что это и есть дань, переданная киевским князем смоленскому Ростиславу, чем покупался нейтралитет последнего в княжеских междоусобицах19. Итак, 1134—1135 гг. — время, к которому следует относить включение залесской дани в Смоленский устав.
Так удается восстановить рост даннических доходов смоленского князя с 1054 по 1136 г., когда территория Смоленского княжества приобрела наконец установившийся облик.
Первоначальный рост территории. Нам предстоит теперь изучить рост смоленских земель, исходя из всех данных, которыми мы располагаем. Историческое развитие Смоленской земли запаздывало по сравнению с Полоцкой землей в среднем на полстолетия20. Ряд кривичских земель междуречья Двины и Днепра отошел к Полоцку намного ранее, чем возникло княжение в Смоленской земле, и с этим нельзя не считаться. Так, борьба Полоцка с Киевом за волок 1021 г. привела к передаче Полоцку важнейших центров на волоках Пути из варяг в греки — Усвята и Витебска21. Так в западную часть земли смоленских кривичей был вбит «полоцкий клин». Дальнейшее расширение территории на запад идти не могло, «ибо, — как указывал А.Н. Насонов, — здесь интересы Смоленска очень рано столкнулись с интересами и притязаниями Полоцка»22. Расширять территорию можно было на север, где на упомянутом Пути лежал смоленский город Торопец, на восток, где Ростово-Суздальская земля оформилась лишь в середине XII в., и частично, как увидим, на юг, где, возможно, не все племена радимичей были охвачены твердой черниговской данью.
Как мы видели в предыдущем изложении, устроители Смоленского княжества середины XI в. отлично понимали, что их первоочередной задачей является укрепление своих позиций на волоках Пути из варяг в греки, так как именно там жило самое платежеспособное население.
Если земли западных вятичей были присоединены к Смоленску в начале XII в., то, следовательно, пять предшествующих в списке княжеских доходов волостей (№ 13—17, см. табл.), были присоединены после 1054 г., но до начала XII в., т. е. во второй половине XI в. После смерти второго смоленского князя Игоря (1060) здесь не было постоянного князя; два года, известно, сидел Владимир Мономах, какое-то очень непродолжительное время — Давыд Святославич. Усилившееся смоленское вече не приняло Олега Святославича. Ясно, что в таких условиях смоленские князья не могли организовывать дальних походов для увеличения территории княжества. Этим и объясняется, что вся вторая половина XI в. ознаменовывается лишь набегами и данническим подчинением кривичских территорий вокруг Смоленска — к северо-востоку от него (Бортницы), к западу (Витрин, Жидчичи) и к юго-западу (Басея, Мирятичи).
В начале XII в. в Смоленске княжит опять Владимир Мономах (1101), а до 1113 г. — его сын Святослав, а затем другой сын — Вячеслав. Патологически пассивный характер последнего23 показывает, что захват западновятических земель был сделан до него, т. е., как полагал А.Н. Насонов, в начале века, всего вероятнее, при Мономахе.
Присоединение земель северных радимичей представляло собой совершенно особый (не замеченный наукой) акт со стороны смоленского князя, и на нем следует остановиться специально. Перед 1116 г., т. е. при Святославе Владимировиче, княжеская дань вплотную подошла к северным пределам большого племени радимичей, где были созданы, мы видели, податные волости Пацынь и Заруб, а между 1116 и 1136 гг. после небольших операций в «вятическом клине», к которому присоединили Путтино с Беницами, начались действия по присоединению земель северных радимичей. Я уже отмечал, что земли бывших «малых племен» (Г. Ловмяньский) северных радимичей были отделены от их основных земель довольно широкой, по-видимому, лесной полосой, которая позднее превратилась в южную границу Смоленской земли24. В земле радимичей Г.Ф. Соловьевой были выделены восемь районов с особым погребальным обрядом в каждом, что исследовательница толковала как малые племена, входившие в радимическую конфедерацию25. К землям, отсеченным указанными лесами, судя по картам Г.Ф. Соловьевой, отошло лишь одно малое племя радимичей (ее восьмая группа), расположенное на левом берегу Сожа между его притоками Остер (слева) и Проней (справа). Многочисленные группы курганов к востоку (в верховьях Ипути, Остра, Десны и ее притока Болвы.) исследовательница не отнесла к каким-либо малым племенам радимичей, так как для этого мало было археологических фактов (там было мало раскопок). Однако эти земли радимичей также лежали за указанной лесной полосой и также, вероятно, членились на малые племена (ею не уловленные). Если исходить из мысли Б.А. Рыбакова о десятичной системе членения восточнославянских племен, то к востоку от восьмой группы должны были лежать девятая и десятая (они могли быть в верховьях Беседи — Остра и междуречья Десны и Болвы)26. Итак, именно эти предположительно три группы малых радимических племен обитали в северной земле радимичей и эти-то группы и отошли к Смоленску.
Когда и как это могло произойти? Исходя из соображений о времени постройки крепостей Мстиславля и Ростиславля в первой половине XII в., А.Н. Насонов определил, что к этому времени возникли и смоленско-черниговские рубежи27. Но дату эту можно сузить. В 1136 г. еще не было Мстиславля и Ростиславля, но, как указывает Устав Ростислава, уже были в землях северных радимичей смоленские Кречут и Прупой (Кричев и Пропойск). Они возникли в XI в.28 и были, следовательно, позднее отобраны у Чернигова его северным соседом. Если это было действительно сделано Ростиславом (в Смоленске с 1125 г.) или даже Мстиславом (в Смоленске с 1116? по 1125 г.), как думает А.Н. Насонов, то можно выяснить, когда, всего вероятнее, это могло произойти. Единственным претендентом на радимичей были только черниговские князья, к которым и отошли семь малых племен, выявленных Г.Ф. Соловьевой. Можно ли было отторгнуть остальную часть радимичей, не войдя в конфликт с этими князьями? Ростислав Мстиславич сел в Смоленске, по-видимому, в 1125 г. и между 1125 и 1134 гг. (когда он присоединил к списку суздале-залесскую дань); он был еще недостаточно силен и вряд ли мог воевать с Черниговом. Как известно из последующих событий, он много воевал, но чаще в качестве союзника своих ближайших родственников, прежде всего брата Изяслава. Не воспользовался ли Ростислав и здесь моментом, когда черниговские Ольговичи были утеснены? Между 1116 и 1134 гг. такой момент действительно был и был всего однажды: «В лѣто 6635/1127 выгна Олговичь Всеволодъ своего стры(я) Ярослава ис Чернигова и дружину его исѣче и разграби, — говорит летопись. — Мстислав же с Ярополкомъ совокуписта воѣ, хотяще ити на Всеволода про Ярослава и Всеволодъ послася по половцѣ»29. В результате боя половцы бежали и Всеволоду Ольговичу разными путями пришлось многократно просить у Мстислава Киевского (отца Ростислава) мира, тот не соглашался, не соблазнялся на обширные дары «и тако пребыстъ все лѣто до зимы». К просьбам Ольговича присоединился даже Ярослав, пришедший из Мурома, а «Всеволодъ боле поча молитися Мстиславу», но и это не помогало. Потребовалось вмешательство церкви, чтобы Мстислав наконец согласился на мир. Совершенно очевидно, что именно в этот год, когда Ольговичи были длительно в сильнейшей зависимости от его отца, Ростислав Смоленский и решился присоединить к своему княжеству несколько малых племен северных радимичей, провести южную границу земли по их южной лесной границе и организовать в их пределах свои собственные домениальные владения со своими центрами Ростиславлем, Мстиславлем (Мстислав — имя его отца) и, вероятно, Изяславлем (Изяслав — имя его брата)30. Итак, все вышеизложенное приводит к заключению, что захват северно-радимической территории Смоленском произошел в 1127 г. Однако рост смоленской территории на юг кончился позднее. В 1142 г. Ростислав Смоленский двинулся в окрестности Гомиля, где взял «волость их всю» (черниговцев), но вынужден был, по-видимому, отступить. С этого времени территория Смоленской земли приняла окончательные размеры31.
Границы. Как и в других западнорусских землях, границы Смоленской земли намечаются современными топонимами типа «Межа», «Межник», «Межно», которые, как я уже отмечал, были распространены на Руси в домонгольское время32. Четче всего эти топонимы прослеживаются на западной границе земли за Днепром, где граничило Смоленское княжество с Полоцким, менее четко на севере — граница с Новгородской, и юге — граница с Черниговской землями. Лишь на восточных окраинах подобные топонимы неизвестны: всего вероятнее, здесь, в земле вятичей, четко очерченной границы не было33.
Полоцкое княжество, мы знаем, обособилось одно из первых, его восточная граница, следовательно, стала основой и для западной границы Смоленской земли. Исходя из письменных источников, А.Н. Насонов совершенно верно провел ее в междуречье Днепра и Друти34; что подтверждают и данные археологии: там проходила восточная граница друцкого скопления поселений, отмечаемая нами по курганам35. Незаселенные земли в междуречье Западной Двины и Днепра в районе рек Каспли и Лучесы служили, видимо, границей между Смоленской землей и Полоцкой севернее только что описанных и были заняты сплошным лесом. Севернее граница Смоленской земли, по определению А.Н. Насонова, проходила в междуречье рек Ловать и ее притока Куньи, в ее нижнем течении было село Дубровна, упоминавшееся в источниках под 1234 г. (локализовано П.В. Голубовским)36. Из района Дубровны граница поворачивала на восток, проходила севернее оз. Лучане с окружающим его скоплением древних сел и центром Лучин, южнее оз. Селигер она захватывала течение р. Волги и проходила но ее левому берегу до района г. Зубцова у устья р. Вазуза, который Смоленску не принадлежал. Начиная с междуречья Ловати и Куньи и кончая Волгой у Зубцова, граница отделяла наши земли от Новгородских земель. Далее была граница, общая с Ростово-Суздальскими землями. Огибая район Зубцова, она некоторое время тянулась по правому берегу Вазузы, а затем резко поворачивала на восток, где широкой дугой охватывала верховья рек Рузы, Москвы, Пахры до Подольска (на его окраинах расположено было смоленское Добрятино)37, Нары и Протвы. В районе нижнего течения этих двух рек начиналась черниговско-смоленская граница, которая шла по левому берегу Угры38 (возможно, не захватывая многочисленные древние поселения на этом берегу, известные по курганам), в верхнем течении Угры она пересекала ее и шла в направлении р. Болва, где было село Блеве (Оболвь), платившие дань одновременно и в Смоленск и в Чернигов39, а далее направлялась к юго-западу, к Десне, оставляя Смоленской земле Пацынь, волость Заруб (определяется по Рогнедину). Здесь начиналась южная граница Смоленской земли, для которой была использована полоса незаселенного леса между северными и южными племенами радимичей. Она проходила волнистой широкой полосой между древними деревнями или переходила в огромный лесной массив, заселенный необычайно редко40 (рис. 2).
Примечания
1. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951.
2. Булкин В.А. Большие курганы Гнездовского могильника. — В кн.: СС. Таллин, 1975, т. XX.
3. Шмидт Е.А. Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской области. — МИСО, Смоленск, 1963, вып. V; Ширинский С.С. Курганы IX — первой половины X вв. у пос. Новоселки. — В кн.: Древние славяне и их соседи. М., 1970.
4. Ловмяньский Х. О происхождении русского боярства. — В кн.: Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978.
5. Третьяков П.Н. Средневековые замчища Смоленщины. — В кн.: Историко-археологический сборник. М., 1962.
6. Алексеев Л.В. Устав Ростислава Смоленского 1136 г. и процесс феодализации Смоленской земли. — In: Słowieanie w dziejach Europy. Poznań, 1974; Он же. Периферийные центры домонгольской Смоленщины. — СА, № 4, 1979.
7. При картографировании центров Устава использованы данные П.В. Голубовского с поправками по И.М. Красноперову (Ження Великая и Солодовничи, см.: Красноперов И.М. Некоторые данные географии Смоленского и Тверского края в XII в. — ЖМНП, 1901, ч. 335) и В.В. Седову (Вержавск, Красн, см.: Седов В.В. Некоторые вопросы географии Смоленской земли, с. 22, рис. 3).
8. Следуя за Д. и А. Поппэ в интерпретации текста о Путтине, я исключаю из списка волостей «пункты» Дедичи и Корчмичи, которые, как доказали эти исследователи, таковыми не являются (Poppe D., A. Dziedzice na Rusi. — Kwartalnik Historyczny, 1967, N 1). Однако это не может быть распространено и на Беницы, так как это не испорченное «обелницы» и не «бобровники», как полагают авторы, а существующий еще и поныне в районе Путтина населенный пункт Беницы с культурным слоем XII в. (Боровский район Калужской области, см.: Успенская А.В. Древнерусское поселение Беницы. — Ежегодник ГИМ. М., 1964). Район же Путтина установлен еще П.В. Голубовским по упоминанию этого топонима в «волости Смоленской» у Боровска (Можайские акты. СПб., 1892, с. 198; Голубовский П.В. История Смоленской земли до начала XV столетия. Киев, 1895, с. 67—68, прим. 3).
9. Poppe D., A. Dziedzice na Rusi...
10. Алексеев Л.В. О древнем Смоленске. — СА, 1977, № 1, с. 90.
11. Насонов А.Н. «Русская земля»...
12. Арциховский А.В. Курганы вятичей. М., 1930, с. 117 (Воронцово); Равдина Т.В. Шишимровские курганы. — В кн.: Культура древней Руси. М., 1966.
13. Арциховский А.В. Курганы вятичей.
14. Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966, с. 179.
15. Насонов А.Н. «Русская земля»..., с. 172.
16. Алексеев Л.В. Устав Ростислава Смоленского...
17. ДКУ, с. 143.
18. Щапов Я.Н. Смоленский Устав князя Ростислава Мстиславича. — АЕ-1962. М., 1963; Поппэ А.В. Учредительная грамота смоленской епископии. — АЕ-1965. М., 1966. Некоторые дополнения см.: Кучкин В.А. Ростово-Суздальская земля в X — первой трети XIII вв.: (Центры и границы). — История СССР, 1969, № 2.
19. Поппэ А.В. Учредительная грамота..., с. 66—68.
20. Алексеев Л.В. Некоторые вопросы заселенности и развитие Западнорусских земель IX—XIII вв. — В кн.: Древняя Русь и славяне. М., 1978.
21. Алексеев Л.В. Полоцкая земля, с. 240, 241.
22. Насонов А.Н. «Русская земля»..., с. 165.
23. Подробнее об этом см.: Поппэ А.В. Учредительная грамота смоленской епископии. — АЕ-1965. М., 1966, с. 65, 66.
24. Алексеев Л.В. Некоторые вопросы..., с. 24, 25 и прим. 12.
25. Соловьева Г.Ф. Славянские союзы...
26. Соловьева Г.Ф. Славянские союзы..., рис. 8; Рыбаков В.А. Союзы племен и проблема генезиса феодализма на Руси. — ПВФ. М., 1909, с. 25—28.
27. Насонов А.Н. «Русская земля»..., с. 159, 171.
28. Ткачев М.А. Работы в белорусском Посожье. — АО 1975 г. М., 1976; Он же. Работы Посожского отряда. — АО 1976 г. М., 1977, с. 417.
29. ПСРЛ. Л., 1927, т. I, вып. 2, стб. 297—299.
30. Алексеев Л.В. Домен Ростислава Смоленского. — В кн.: Средневековая Русь. М., 1976.
31. «Трилистная» форма территории Смоленской земли А.И. Насонова значительно ближе к истине, чем та, которую предлагает В.В. Седов (Насонов А.Н. «Русская земля»...; Седов В.В. Смоленская земля. — В кн.: Древнерусские княжества X—XIII вв., с. 250; Он же. Городища Смоленской земли. — В кн.: Древняя Русь и славяне, с. 144). Земля образовалась сравнительно поздно, когда дань из соседних несмоленских центров распространилась уже далеко и, расширяя земли княжества, Смоленску приходилось «лавировать» между захваченными до него территориями. Изъятие из зоны смоленских владений междуречья Угры и Оки, рек — Протвы, Нары, Пахры В.В. Седов мотивирует тем, что земли эти были включены П.В. Голубовским и А.Н. Насоновым, якобы, лишь по сходству с современными топонимами, известными, как он думает, всей Смоленщине, основанные же позднее на этих реках центры Верея, Боровск и другие со Смоленском связаны не были (Седов В.В. Смоленская земля, с. 257). Но все это было предусмотрено в примечаниях книги П.В. Голубовского. Путтино (ныне несуществующее) находилось у Боровска (упомянуто в документе 1494 г. См.: Голубовский Л.В. История..., с. 67—80, прим. 3). В том же районе Боровска есть и современная деревня Беницы с культурными отложениями XII в. (Успенская А.В. Указ. соч.), что лишь подтверждает верность локализации того и другого (Беницы, мы говорили, подчинялось Путтину). Есть у П.В. Голубовского и аргументы против предположения о несмоленском происхождении Вереи (Голубовский П.В. История..., с. 70, прим. 4). Вне поля зрения В.В. Седова и вывод А.Н. Насонова о первоначальной принадлежности Протвы Смоленску и лишь во второй половине XII в. — Чернигову (Насонов А.И. «Русская земля»..., с. 184). На землях восточной части Смоленской земли, по Уставу Ростислава, были три смоленских центра — Добрятино, Доброчков и Бобровницы. Подобные топонимы есть и в других местах, но в Уставе они фигурируют рядом. В таком тройном сочетании они встречаются только на Пахре и Протве (Голубовский П.В. История..., с. 72, пр. 1). Следовательно, и вся эта местность принадлежала Смоленску, во всяком случае, в первой половине XII в. Основано на недоразумении растягивание Смоленской земли в сторону днепровского Лучина (Седов В.В. Смоленская земля, рис. 2). Как я уже указывал, днепровский Лучин с его городищем и курганами не может относиться к Смоленску, так как между ним и Смоленской землей лежит Рогачев, который, по летописям, принадлежал Черниговской земле. Лучин был на Лучанском озере, на севере Смоленской земли, чему не противоречит и летопись (см. с. 166—167).
32. Алексеев Л.В. О распространении топонимов «Межа» и «Рубеж» в Восточной Европе — В кн.: Славяне и Русь, с. 245—250.
33. Алексеев Л.В. Там же, рис. 1 (карта).
34. Насонов А.Н. «Русская земля»..., с. 160, 161 (вклейка).
35. Алексеев Л.В. Полоцкая земля, М., 1966, с. 77 и сл., рис., 12 (карта); Он же. Полоцкая земля. — В кн.: Древнерусские княжества X—XIII вв., М., 1975, с. рис. 2 (схема).
36. НПЛ, с. 73, 283; Голубовский П.В. История..., с. 84.
37. Богоявленский С.К. Материалы к археологической карте Московского края. — МИА, 1947, вып. 7, с. 173.
38. Насонов А.Н. «Русская земля»..., с. 160, 161 (карта).
39. Там же, с. 66, 221.
40. Древности железного века междуречья Десны и Днепра. — САИ, 1962, Д1—12, табл. 2.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |