№ 15/1. Немецкий проект торгового договора Новгорода с Любеком и Готландом (латинская грамота)¹

In nomine Domini amen. Notum et evidens sit omnibus Christi fidelibus presentem paginam inspecturis, quod secundum justiciam ab antiquis a mercatoribus inter Ruthenos Nogardie habitam hec eorum justicia et libertas noscitur exstitisse.

I. Cum mercatores Theuthonici vel Gotenses veniunt in Berkø² in regno regis Nogardensium, erunt sub pace et protectione regis et Nogardiensium, et quicquid eis in dicione Nogardiensium injurie irrogatum fuerit, super hoc Nogardienses respondebunt. Eandem protectionem et pacem habebunt mercatores predicti in reditu ad locum p re fatum quam et in veniendo.

Cum autem mercatores veniunt in aquam, que dicitur Nü³, fruentur libertate, quam ab antiquo in omnibus habuerunt⁴.

II. A loco, ubi primo inchoat dominium Nogardiensium, hospites libere utentur silva secando ea, de quibus habent necesse, ascendendo et descendendo. Item hospites estivales cum venerint in terram, erunt sub antiqua pace et si voluerint hospites, rex, borch[g]ravius⁵, dux⁶ et Nogardienses discreciores osculabuntur crucem, sicut moris est, in signum pacis et fedus concordie et amoris.

III. Cum hospites in regno Nogardiensium et sub eorundem pace et protectione sunt, si res eorum furto subtracte fuerint et summa furti sit infra dimidiam marcam kunen, reus se redimere poterit cum 2⁷ marcis kunen; si vero supra predictam summam et infra dimidiam marcam argenti furtum commiserit, virgis decorietur et ad maxillam cauteriabitur vel redimat se cum 10 marcis argenti; qui autem ultra dimidiam marcam argenti furatus fuerit, communem⁸ subibit sentenciam. Si furta predicta commissa fuerint inter Berkø et Engera⁹, intimabitur oldermanno de Engeren, qui veniet infra duos dies, et si infra duos dies non venerit oldermannus, illi, qui furem deprehenderunt, secundum quantitatem furti de eo judicabunt nec eis super hoc imputari debet excessus. Simile erit, si furtum contigerit inter Engeren et Aldagen¹⁰ et ita deinceps usque Nogardiam veniatur.

IV. Cum hospites hyemales venerint ad torrentem, qui dicitur vorsch, intimabitur oldermanno vectorum, qui dicuntur vorschkerle, ut mane veniant ductores, et decoquetur eis ipso mane unum caldarium et non plus, quo decocto et expedito dicti vectores sine dilatione expedient mercatores, nec aliqui assumentur in lodias nisi viri robusti et ydonei, per quos res hospitum conserventur. Iidem¹¹ vectores cum ad tabernam pervenerint piscatorum, recipiant precium suum videlicet quilibet vectorum 8 capita martarorum et unum par maparum vel loco maparum 3 capita martarorum, et deinde hospes absque ulla mora expediatur.

V. Cum autem hospites memorati devenerint ad locum, qui dicitur Gestevelt¹², quelibet navis onerata¹³ bonis teloneabit unam marcam cunen, navis onerata¹⁴ gravibus utpote carnibus, farina, siligine vel brasio theloneabit dimidiam marcam kunen, navis vero onerata¹⁵ victualibus ad nichilum obligatur; thelonearius ibidem scrutabitur bona, pro quibus dandum est theloneum, nec dabitur theloneum antequam bona in Nogardiam veniant. Quando hospites estivales venerint ante torrentem, qui dicitur vorsch, statim absque mora vectores conducent eos ad tabernam piscatorum, quo dum perveniunt quelibet lodia dabit vectoribus 4 panes et unam scutellam butiri; si panes habere noluerint, dabuntur eis pro quolibet pane due cunen et pro butiro 3 capita martarorum. Cuilibet vectori dabuntur 8 capita martarorum et unum par maparum vel loco maparum 3 capita martarorum. Idem jus habebunt hospites estivales de dando theloneo quod et hospites hyemales, ut supradictum est.

VI. Cum hospes lodias conducit in Nogardia[m]¹⁶, si lodie occurrerint navibus in Nu, quelibet lodia accipiet precium suum et pernam vel 5 marcas cunen pro perna; si venerit lodia in occursum mercatoribus in Aldagen vel in Wołcowe minne¹⁷, recipiet medietatem precii et dimidiam pernam vel 2½ marcam cunen.

VII. Quecunque lodia cum aliis lodiis conducta non venerit, tempore deputato precio suo carebit¹⁸; quecunque lodia conducta non tamen onerata in de[s]censu¹⁹ confracta fuerit vel periclitata, similiter precio suo carebit.

VIII. Cum mercatores cum lodiis ascendunt et ex infortunio aliqua dissensio inter mercatores et vectores orta fuerit vel percussio intervenerit et lis per compositionem sedata fuerit, non debet eadem dissensio amplius ventilari. Cum mercatores ascendunt Wolcowe et veniunt ad Veritin Ritsagen²⁰, prima die famuli mercatorum non intrabunt Ritsagen, set secunda die intrabunt et exibunt, cum venerint Dhrelleborch²¹. Cum hospes res suas posuit in lodiis et ex infortunio aliqua lodia periclitata fuerit vel confracta, nichil de hoc ad hospitem, set de precio respondebit pro longitudine vie, qua res duxit, et hospes sustinebit da[m]pnum²², quod exinde percepit. Quando naves mercatorum sunt in Nü, secundum antiquam justiciam libere possunt negociari hospites cum Carelis et Engeris.

IX. Cum hospites veniunt in Nogardiam, debent vehicula esse parata ad deferendas res hospitum et cuilibet lodie dabuntur 15 cunen; predictum precium dabitur infra quindenam; Gotenses 10 cunas dabunt pro rebus suis deferendis. Hospites cum exierint a curia Theuthonicorum, dabunt lodiis in de[s]censu²³ dimidiam marcam cunen.

Curie Theuthonicorum et Gotensium et hospites liberi erunt, ita quod Nogardienses nec personis nec rebus habendis, tractandis vel vendendis aliquas possunt ponere constituciones; curie hospitum predictorum adeo debent esse libere, ut si aliquis excessum aliquem commiserit et ad eas confugerit, non debet dari extra²⁴ eas in manus alicujus, set placitari debet pro eo, ac si esset in ipsa ecclesia constitutus.

X. Item nulli precones, qui dicuntur schelke, debent intrare curiam Gotensium vel Theuthonicorum, nuncius autem ducis curiam intrare potest. Si Ruthenus deliquerit in hospitem, intimabitur duci et oldermanno Nogardiensium, qui causam conplanabunt; si autem hospes deliquerit in Ruthenum, intimabitur oldermanno hospitum et nullus alium accipiet per vestem, set oldermannus manum porriget pro reo, ut ipsum producat²⁵ ad racionem.

XI. Item placita hospitum inter hospites et Ruthenos habenda sunt in curia sancti Johannis coram duce, oldermanno, Nogardie[n]sibus²⁶ et non coram aliquo alio. Item custos, qui dicitur biriz²⁷, nullum habet jus intrandi curiam nec usquam ante curiam erit, cum non sit de antiquo jure. Inter curias Theuthonicorum in platea non debet esse pugna vel percussio cum fustibus, qui dicuntur velen, quia de hujusmodi ludo insolito ab antiquis in loco predicto²⁸ posset oriri discordia inter hospites et Ruthenos.

XII. Si aliquis ausu temerario curiam Theuthonicorum vel Gotensium invadere presumpserit vel eam violenter intraverit armata manu ibique aliquem aut rebus aut corpore molestaverit vel dampnificaverit, dampnum, quod ibidem acceperit, pro suo optinebit. Si autem evaserit et quaestio contra eum mota fuerit et devictus fuerit auctor injurie, duplicem emendam faciet scilicet 20 marcas argenti et quilibet de suis complicibus emendabit 1½ marcam argenti. Si autem aliquod dampnum in curia fecerit, emendabit, quod si ipse emendare non suffecerit, Nogardienses pro eo satisfacient in emenda. Si vero aliquis invasorum curie aut personarum in curia pro excessu suo detentus fuerit, pena publica punietur.

XIII. Si quis autem temerarie curie plancas aut portas secuerit aut in curiam arcu vel aliis armis sagittaverit aut inpetum cum lapidibus vel aliis fecerit, convictus satisfaciet in 10 marcis argenti.

Item omnibus venientibus ad curiam hospitum indifferenter et libere possunt vendere res suas, quia modica vel nulla est differenda mercatoribus inter hospitem et Nogardiensem; simile erit²⁹ de empei-one et vendicione extra curiam et in eo nichil delinquunt predicti mercatores. Hospites libere et sine contradictione pueros suos mittant ad discendum loquelam in terram, quocunque volunt.

Item ab ecclesia sancti Nycholai usque ad curiam hospitum curia non debet occupari edificiis usque ad plateam. Cimiterium sancti Petri sepietur, sicut antiquo consuetum est, et simili modo curia Theuthonicorum et Gotensium³⁰.

XIV. Sanctus Petrus et sanctus Nycholaus in Aldachen³¹ secundum jura antiqua rehabere debent sua prata.

XV. Item si aliqua dissensio emergit inter hospites et Ruthenos in Nogardia, illa dissensio ita debet conplanari et terminari, ut, cum hospites estivi venerint, cum dissensione prehabita nichil habeant disponere, sive terminata sit eadem dissensio sive non. Si etiam aliqua dissensio orta fuerit inter hospitem et Ruthenum, sedari et conplanari debet secundum jura, ut, cum hospes abire disposuerit, racione dissensionis nullatenus inpediatur. Item si fuerit discordia inter hospites et Nogardienses, sedari debet in loco, ubi orta est, si autem sedari non possit, nulla pandatio fiet primo et secundo anno, set si in tercio anno dissensio conplanari non possit et fiat pandatio, admittetur. Item nullus hospes potest detineri in curia alicujus Rutheni, nisi prius indicetur oldermanno, ut premuniat³² aliquem, qui suspectus est, ne intret curiam Rutheni.

XVI. Item si aliqua werra vel discordia inter terras circumjacentes et Nogardienses [exstiterit]³³, racione hujus discordie hospes inpediri non debet, quia nichil cum werra habet disponere ex parte utraque, quocunque ire voluerit, libere dimittatur. Nullus eciam hospes Theuthonicus vel Gotensis tenetur ire in expedicionem nec ad hoc de jure poterit coartari. Si hospes veniens de superioribus partibus terre versus Gotlandiam ire voluerit, dabit ecclesie sancti vridach³⁴ marcam argenti, non plus.

XVII. Item si hospes debet ducere testimonium in Ruthenum, habebit duos hospites et duos Ruthenos, similiter Ruthenus contra Theuthonicum. Si Ruthenus et hospes discordaverint in testimonio et neuter eorum velit pretestificari, super hoc sordentur, quis eorum pretestificetur, et quii pretestificatus fuerit, evincet in causa, de qua tractatur.

XVIII. Si aliquis Ruthenus solvere debet hospitibus et Ruthenis, prius solvet hospiti, Rutheno, si autem hospiti solvere non sufficiat, redigetur in servitutem, cum uxore et pueris hospiti et eum, si vult, hospes deducere poterit, dum tamen antequam eum deducat publice offerat redimendum; qui autem se de eo intromiserit, hospiti debita persolvet.

XIX. Item si clericus in sacris ordinibus constitutus, oldermannus et nuncius malo casu occidantur, quos absit, dupli[ci]³⁵ emenda satisfiet scilicet 20 marcis argenti; si vero alius interficitur, emendabitur cum 10 marcis argenti, servus autem proprius emendabitur cum 2½ marca argenti; vulnus³⁶ viri liberi emendabitur 1½ marca argenti, vulnus servi cum dimidia marca argenti. Qui alii dedit alapam, emendabit dimidiam marcam argenti.

XX. Libra bis equari debet in anno, si expedire videbitur, similiter sch[a]la³⁷ argenti. Bona, que adducit hospes, ponderari debent in curia in libra sicut quondam in pondario et recipiet ponderator 9 schin de cap. Bona, que emit hospes a Rutheno, ea Ruthenus presentabit ad libram sine expensis hospitis, set hospes dabit ponderatori 9 schin pro cap, non plus. Quicunque ponderator constituetur, in quacunque libra ponderabit, osculabitur crucem, quod cuilibet ex utraque parte equaliter ponderet. Ponderator argenti hospitibus predictis ponderabit sine precio. Quicquid argenti examinator receperit ad comburendum de hospite, superposicionem deconputabit de tali argento, quale ab eo recepit. Cum hospes argentum suum facit ponderari, una ponderatio debet fieri in una scala et secunda ponderatio, si placet hospiti³⁸.

Si aliquis hospes argentum vendiderit examinatori argenti et quod ei ponderator argenti exponderat, ille, qui recipit, non reportat, super hoc Nogardienses respondebunt. Stater³⁹, qui dicitur cap, debet gravitate continere 8 Livonica talenta.

XXI. Item per funem sancti Petri debet hospes mensurare bona sua⁴⁰.

XXII. Cum hospites hyemales vel estivates exierint a curia et venerint ad vorsch, tunc, si volunt, accipient unum ductorem⁴¹ scilicet vorschke[r]l⁴², cui dabunt 8 capita martarorum et unum panem.

XXIII. Quicunque hospites sunt in curia estivates vel hyemales et habent⁴³ equos, eis utantur, bona sua vel fratris sui Ubere adducendo et deducendo cum suis equis.

XXIV. Curia Gotensium cum ecclesia et cimiterium sancti Olavi et prata adjacentia in omnibus libera erunt secundum justiciam habitam ab antiquis.

XXV. Via a curia Gotensium trans curiam regis usque ad forum⁴⁴ libera erit et edificiis inoccupata liber[t]ate⁴⁵, quam rex edidit Constantinus. Item circa curiam eorundem Gotensium secundum justiciam antiquam ad 8 passus⁴⁶ edificia poni non debent nec lignorum congeries circumponi nec aliquid in ea fieri debet preter ipsorum voluntatem.

XXVI. Item curiam gildae, quam iidem Gotenses vendiderunt, non tenentur renovatione pontis aliquatenus procurare⁴⁷.

Jura⁴⁸ et libertates prescript[e]⁴⁹, quas hospites mercatores in⁵⁰ dominio regis et Nogardiensium sibi fieri postulant, eedem⁵¹ libertates et jura ipsis Nogardiensibus, cum in Gotlandiam venerint, in omnibus inpendentur favorabiliter et benigne. Amen.

* * *

Во имя Господа, Аминь! Да будет известно и объявлено всем верным Христу, которые будут смотреть настоящую грамоту, что, согласно правде, полученной издревле купцами от русских из Новгорода, признается, что эта [грамота] выступает как правда и свобода для них.

I. Когда купцы тевтонские или готские прибудут в Бьёрко во владения новгородского князя, они окажутся под миром и защитой князя и новгородцев, и если что-либо им в новгородских владениях несправедливое будет причинено, за это будут отвечать новгородцы. Этой же защитой и миром будут обладать упомянутые выше купцы [и]⁵² при возвращении в заранее установленное место, настолько же как во время прибытия. Если купцы прибывают по воде, именуемой Нева⁵³, они будут пользоваться свободой, каковую имели издревле во всем.

II. От места, где начинается владение новгородцев, гости могут свободно пользоваться лесом, вырубая столько, сколько считают нужным и при прибытии и при возвращении [из Новгорода].

Также летние гости, когда прибудут в землю, будут под старым миром, и, если гости захотят, князь, посадник, тысяцкий и другие новгородцы будут целовать крест, как установлено обычаем, в знак мира и договора согласия и любви.

III. Когда гости находятся во владении Новгородцев и под их же миром и защитой, и если будут украдены их вещи, стоимостью ниже половины марки кун⁵⁴, то вор может откупиться 2 марками кун; если же кражу совершит на стоимость выше означенной суммы и ниже половины марки серебра, то розгами будет побит, и щека будет клеймена, или пусть выкупит себя 10 марками серебра⁵⁵. Тот же, кто украдет свыше половины марки серебра, подпадет под общепринятый [в таких случаях]⁵⁶ приговор. Если описанные кражи будут совершены между Бьёрко и Ижорой (Engera), то об этом будет сообщено ижорскому старосте⁵⁷, который должен прибыть через два дня; а если через два дня не придет староста, то те, кто схватили вора, могут сами вынести приговор в соответствии с размером кражи, и это не должно вменяться им в вину. Подобное же будет, если кража случится между ижорой (Engeren)⁵⁸ и Ладогой, и так же на всем пути до Новгорода.

IV. Когда зимние гости придут к потоку, который называется Порог (Vorsch)⁵⁹, [об этом] будет сообщено старосте перевозчиков, именуемых порожанами (vorschkerle)⁶⁰, чтобы [уже] утром [к ним] прибыли проводники; и пусть им тем же утром согреют один, но не больше, котел воды (caldarium)⁶¹, который без промедления, после того как закипит и будет готовым, будет доставлен купцам названными перевозчиками; и не будут приниматься на лодьи никакие иные, как мужи сильные и достойные, через которых вещи гостей сохранятся.

Те же перевозчики, когда достигнут рыбачьего пристанища (taberna piscatorum)⁶², пусть возьмут свою цену — каждому из перевозчиков по 8 куньих мордок (capita martarorum)⁶³ и один стандартный кусок ткани (par maparum)⁶⁴ или, вместо ткани, 3 куньих мордки, после чего гость без какого-либо промедления пусть будет отпущен.

V. Когда же упомянутые гости прибудут на место, именуемое Гостинополье, каждый корабль, груженый товарами (bona), уплатит одну марку кун. Корабль, нагруженный тяжелым (gravis) [товаром, таким] как мясо, мука, пшеница или солод (brasium)⁶⁵, платит полмарки кун; корабль, нагруженный продовольствием (victualia)⁶⁶, ничем пусть не облагается. Мытник (Thelonearius)⁶⁷ там же [пусть] проверит товары, за которые должно быть дано мыто (theloneum), и [пусть] не будет дано мыто, прежде чем товары не прибудут в Новгород. Когда летние гости достигнут потока, именуемого Порог, тотчас без промедления перевозчики соберут их [всех] в рыбачьем пристанище, где, когда они подойдут, каждая лодья даст перевозчикам 4 хлеба и одну чашку (scutella) масла; если они хлеба брать не захотят, пусть им будут даны за каждый хлеб две куны и вместо масла — 3 куньих мордки. Каждому перевозчику будет дано 8 куньих мордок и один кусок ткани, или вместо куска ткани 3 куньих мордки. То же право будут иметь летние гости относительно того мыта, которое им следует уплатить, так же как и зимние гости, о чем говорилось выше.

VI. Когда гость собирает лодьи к Новгороду, если лодьи встретятся с судами в Неве, каждая лодья пусть получит свою плату и окорок или 5 марок кун вместо окорока. Если лодья прибудет к месту сбора купцов в Ладоге или в устье Волхова, [то пусть] возьмёт половину цены и половину окорока или 2½ марки кун [вместо окорока].

VII. Всякая лодья, отправившаяся вместе с другими лодьями, но не дошедшая [до места назначения], своей платы лишится по истечении определенного срока; всякая лодья, отправившаяся [вместе с другими лодьями], однако не нагруженная, которая при возвращении будет поломана или повреждена, также своей платы лишится.

VIII. Когда купцы с лодьями прибывают и из-за несчастья какое-либо разногласие между купцами и перевозчиками возникнет, или драка будет, и спор посредством примирения (composicio) улажен будет, не должно это же разногласие шире раздувать. Когда купцы достигают Волхова и прибывают к Веритин Ритзаген (Veritin Ritsagen), в первый день слуги купцов не будут входить в Ритзаген (Ritsagen), а во второй день будут входить и выходить, когда придут [в] Холопий городок. Когда гость свои вещи положил в лодьи, и из-за несчастья какая-то лодья будет повреждена или поломана, ничто по этому поводу гостю [дано не будет], но он заплатит за длину пути, которым вещи провез, и гость примет на себя убыток, который из-за этого получил. Когда корабли купцов (mercatores) находятся в Неве, в соответствии с древней правдой гости (hospites) свободно могут торговать с карелами и ижорой (Carelis et Engeris).

Волховские возчики (порожане). Из книги Олафа Магнуса «История северных народов» (1555 г.)

IX. Когда гости прибывают в Новгород, подводы (vehicula) должны быть уже готовы к перевозке вещей гостей, и за каждую лодью будут даны 15 кун; указанная плата будет дана через 15 дней (infra quindenam)⁶⁸. Готы за перевозку своих вещей дадут 10 кун. Гости, когда уедут из Немецкого двора, дадут за лодии при отбытии половину марки кун.

Дворы Немецкий и Готский и гости [пусть] будут свободными, так что новгородцы ни на людей, ни на вещи хранящиеся, перевозящиеся или продающиеся не смогут наложить никаких ограничений. Дворы упомянутых гостей должны быть столь свободными, что если кто-либо совершит какой-либо побег и в них найдет убежище, не должен он быть выдан вне дворов в чьи-либо руки, но должен быть вместо этого помилован, если он был помещен в самой церкви⁶⁹.

X. Также никакие вестники (precones), которые называются шельками (schelke)⁷⁰, не должны вступать во двор Готский или Немецкий; посланник же тысяцкого во двор войти может. Если русский обидит гостя, сообщено будет тысяцкому и старосте⁷¹ новгородцев, которые разрешат дело; если же гость обидит русского, сообщено будет старосте гостей, и никто другой не схватит [его] за одежду, но староста [сам] наложит [свою] руку [на него] как на обвиняемого, чтобы привести [его] самого на суд⁷².

XI. Также решения касательно гостей [в споре] между гостями и русскими должны выноситься на дворе Святого Иоанна в присутствии тысяцкого, старосты, новгородцев и без присутствия кого-либо другого. Также пристав, который зовется бирич (biriz), никакого не имеет права входить во двор и не будет [находиться] нигде перед двором, так как нет этого по древнему праву. Между дворами немцев на улице не должно быть драки или боя с дубинками, которые называются фелен (velen)⁷³, так как из такого рода непривычной древней забавы в указанном месте может возникнуть разногласие между гостями и русскими.

XII. Если кто-либо с безрассудным дерзким замыслом во двор Немецкий или Готский вторгнуться решится, или в него силой вломится вооруженным, и там чьи-либо вещи или кого-либо лично тронет или повредит, ущерб, который он там приобретет, будет за ним [— не будет компенсирован]. Если же убежит, и разыскивать его будут, и найден будет виновник несправедливости, пусть совершит двойное возмещение (emenda)⁷⁴, то есть 20 марок серебра, и каждый из его сообщников возместит 1½ марки серебра. Если же какой-либо ущерб во дворе совершит — возместит; каковой если сам возместить не сможет, новгородцы вместо него будут ответственны за возмещение. Если же кто-либо из вторгнувшихся во двор или его людей будет на дворе, не успев убежать, задержан, то наказывать его будут всенародно.

XIII. Если же кто безрассудно забор или ворота у двора разломает (secuerit)⁷⁵, или во двор из лука или другим оружием пустит стрелы, или станет бросать камни или что-то другое, будучи уличенным, ответит 10 марками серебра.

Также всем прибывающим во двор гостей без различия и свободно могут продавать свои товары, так как для купцов между гостем и новгородцем нет различия или оно не велико. Подобное будет и относительно купли и продажи вне двора, и при этом указанные купцы ничего противозаконного не совершают. Гости пусть свободно и невозбранно посылают своих детей изучать язык в ту землю, куда захотят. Также от церкви св. Николая вплоть до двора гостей двор не должен быть занят строениями вплоть до улицы. Кладбище св. Петра будет огорожено в соответствии с древним установлением, и подобным же образом двор Немецкий и Готский.

XIV. Святой Петр и Святой Николай в Ладоге в соответствии с древними правами должны продолжать владеть своими лугами.

XV. Также если какая-либо ссора возникает между гостями и русскими в Новгороде, эту ссору таким образом должно устранить и разрешить, чтобы, когда придут летние гости, ссора, имевшая место прежде, не должна никак их касаться, разрешена ли была эта ссора или нет. Если же какая-либо ссора возникнет между гостем и русским, она должна быть улажена и устранена сразу же согласно праву, чтобы, когда гость решит уехать, из-за ссоры ему никак не препятствовали. Также если будет разногласие между гостями и новгородцами, оно должно быть улажено на месте, где возникло; если же не сможет быть улажено, то никакого задержания (pandatio)⁷⁶ не произойдет в первый и второй год, но если в третий год ссора не сможет быть устранена и задержание произойдет, [тогда] оно допустимо. Также никакой гость не может быть задержан во дворе какого-либо русского, если только прежде не было сообщено старосте, чтобы он предостерег того, кто [в чем-то] подозревается, дабы не входил во двор русского.

Торговля мехами. Из книги Олафа Магнуса «История северных народов» (1555 г.)

XVI. Также если какой-либо раздор (werra)⁷⁷ или разногласие между соседними землями и новгородцами [возникнет], гостю из-за этого разногласия не должны препятствовать, так как война не должна никак его касаться ни с той, ни с другой стороны; куда бы он ни захотел пойти, пусть будет свободно отпущен. Также никакой гость немецкий или готский не привлекается к участию в [военном] походе, и к этому по праву не может быть принуждаем. Если гость, прибывая с вышеупомянутых частей земли, пожелает идти к Готланду, [пусть] даст церкви святой Пятницы марку серебра, [но] не больше⁷⁸.

XVII. Также если гость должен давать показания на русского, то у него пусть будут [свидетелями] двое гостей и двое русских, подобным же образом русский против немца. Если русский и гость будут расходиться в показаниях⁷⁹, и ни тот, ни другой из них не захочет [дальше] убеждать, относительно этого будет брошен жребий, кто из них более убедителен и кто окажется более убедительным, тот победит в тяжбе, относительно которой велось разбирательство.

XVIII. Если какой-либо русский должен уплатить гостям и русским, то [пусть] раньше уплатит гостю, чем русскому. Если же гостю уплатить не сможет, [то пусть] отправится к гостю в рабство, с женой и детьми, и его, если хочет, гость может увести, однако прежде чем он его уведет, пусть публично предложит [его] выкупить; каковой же за него вступится, [тот] гостю долги выплатит.

XIX. Также если клирик, имеющий священнический сан (clericus in sacris ordinibus constitutus)⁸⁰, староста или⁸¹ посланник будет убит, что не подобает (quod absit), [то] ответят двойным возмещением (emenda), соответствующим 20 маркам серебра; если же кто-то другой будет убит, возместится 10 марками серебра, раб же частный будет возмещен 2½ марками серебра; рана свободного мужа будет возмещена 1½ марки серебра, рана раба — ½ марки серебра. Кто ударил по лицу другого, возместит половиной марки серебра.

XX. Весы (libra) должны выравниваться дважды в год, если покажется нужным, подобным же образом и скалва (sch[а]lа)⁸² серебра. Товар, который привозит гость, взвешиваться должен на дворе на весах (libra), как раньше в весовой (in pondario)⁸³, а весовщик возьмет 9 векшей (schin)⁸⁴ за капь (de cap)⁸⁵.

Товар, который покупает гость у русского, его русский доставит к весам без затрат гостя, но гость даст весовщику 9 векшей за капь, [но] не более. Кто бы не назначался весовщиком, на каких бы весах он не взвешивал, должен целовать крест, что взвешивает одинаково для обоих сторон. Серебро упомянутым выше гостям весовщик взвешивает без платы. Сколько бы серебра ни взял пробирер (examinator)⁸⁶ для плавки у гостя, то [свою] прибавку (superpositio)⁸⁷ [он] подсчитает от того серебра, которое получил от гостя. Когда гость свое серебро отдает взвешивать, одно взвешивание должно делаться на одной скалве (scala), и второе взвешивание, если угодно гостю⁸⁸.

Если какой-либо гость серебро продаст пробиреру серебра, и сколько ему весовщик серебра отвесит, то тот, приняв [серебро], не возвращает [его гостю назад]⁸⁹; за это будут отвечать новгородцы. Вес⁹⁰, который называется капь, должен по тяжести содержать 8 ливонских фунтов (Livonica talenta)⁹¹.

Пороги на Волхове. Гравюра из «Описания путешествия в Московию и Персию» Адама Олеария, 1656 г.

XXI. Также с помощью веревки (funis) святого Петра должен гость измерять свой товар⁹².

XXII. Когда зимние или летние гости уедут из двора и прибудут к Порогу, тогда, если хотят, они возьмут одного проводника, а именно порожанина, которому дадут 8 куньих мордок (capita martarorum) и один хлеб.

XXIII. Любые гости, находящиеся на дворе, летние или зимние, и имеющие лошадей, пусть ими пользуются, свой или своего товарища товар свободно привозя и увозя на своих лошадях.

XXIV. Готский двор с церковью, и кладбище святого Олава, и окрестные луга во всем свободными будут в соответствии с древней правдой.

XXV. Дорога от Готского двора через княжеский двор до торговой площади свободной будет и не занятой постройками, согласно свободе, которую объявил князь Константин. Также, вокруг двора тех же готов, согласно древней правде, на 8 шагов не должны строения ставиться и груды бревен наваливаться, и ничто в нем не должно производиться без их дозволения.

XXVI. Также о дворе гильдии, который те же готы продали, они не должны заботится, как-либо поновляя мостовую.

Теми же правами и свободами, изложенными выше, которые гостящие купцы во владениях князя и новгородцев для себя потребовали, и сами новгородцы, когда прибудут на Готланд, во всем будут пользоваться с одобрением и радушием. Аминь.

Иллюстрации:

Примечание к илл. 2:

Дрейер допускал в этом месте порчу текста. Он считал, что вместо Veritin Ritsagen следует читать verum Vitlagen, а вместо die famuli — die kanili. Весь отрывок с многочисленными исправлениями выглядел у него так: veniunt ad verum Vitlagen, prima die kanili mercatores non intrabunt Vitlagen (Dreyer, 1762. S. 179). В этом направлении пытался рассуждать и Ф. Круг, который даже предложил читать vicum Vitiagen, в котором можно было видеть деревню Виляги (Vylägi) на Волхове в 46 км от Ильменя (Krug, 1848. S. 632). В противном случае, писал Ф. Круг, «на ум приходят» различные Vitten (от vitta — земельный надел). Если же отрешиться от названия топонима, то, по мнению Круга, кроме Гостинополья на Волхове существует только одна пристань, «где проезжающие совершают большое количество покупок» — Соснинская пристань (совр. Волхов мост) в 74 км от Ильменя (Krug, 1848. S. 632—633). Версии с прочтением как Vitiagen продолжал разрабатывать и М.Н. Бережков. Он был убежден, что корень топонима следует сопоставлять с vitta, т. е. «небольшим земельным участком, застроенным лавками, магазинами и жилыми помещениями». Так, по мнению М.Н. Бережкова, иноземцы «обозначали лавки или рядки, довольно обычный вид новгородских поселков, составляющих нечто среднее между городом и деревней» (Бережков, 1879. С. 153—154). В определении местоположения Vitiagen'а Бережков отсылал к работе А. Ильинского, в которой перечислены рядки, располагавшиеся на Волхове в XVI в. По данным 1582 г., на протяжении от Новгорода до Ладожского озера было только 3 поселка с «рядовским», т. е. торгово-ремесленным, а не сельскохозяйственным населением: село Грузино (81,5 км от Новгорода) с 43 дворами мастеровых и торговых людей, слобода Вежище в погосте Коломенском (35 км от Новгорода) с 8 дворами и рядок Хутынского монастыря в 10 км от Новгорода с 12 дворами. Все они, кроме Вежище (осталось 8 дворов), запустели уже к 1583 г. (Ильинский, 1876. С. 269—270). К сожалению, этот путь рассуждений не находит надежной основы в источниках, хотя на него до сих пор иногда ссылаются (Сорокин, 1997. С. 15). Кроме того, историки этого направления фактически проигнорировали материалы публикации Лаппенберга, в которой содержится факсимильное воспроизведение рассматриваемого отрывка. Ближайший осмотр убеждает, что правильным чтением все же следует признать Veritin Ritsagen (Sartorius, 1830. S. 37, b. Ср.: Tobien, 1844. S. 88). В связи с этим вел свои изыскания К. Хёльбаум. Прежде всего, он допустил, что речь идет о двойном (русском и иноземном) названии населенного пункта: Veritin (или) Ritsagen. Обследование карты убедило его, что такое место на Волхове только одно — это местечко Веретья (Veretia) на правом берегу Волхова чуть выше Старой Ладоги у порогов, которое в одном из атласов было обозначено как Ручей (Rutschei). Хёльбаум предположил, что эти названия могли обозначать различные стоянки (на правом или левом берегу), которыми гости пользовались при прибытии и отъезде (HUB. I. S. 230). Позднее исследователь развил свои наблюдения, сопоставив Veritin-Ручей с названием шестого днепровского порога в трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» — βερούζη (Веручи). Сам император переводил это слово как «Кипение воды» (Константин Багрянородный, 1991. С. 48—49, 325, прим. 42). По мнению Хёльбаума, Веручи (Veroutzi), то есть др.-рус. вьручии (кипящий, пузырящийся) — это и есть слегка измененное Veritin, второе названия поселения на Волхове возле Ручья (Höhlbaum, 1879. S. 136). Эта версия не стала у исследователей ведущей. Можно добавить, что еще спустя почти столетие Б. Клейбер попытался связать название порога βερούζη (Веручи) со словом «ручей», но не нашел поддержки у коллег (Kleiber, 1959. S. 90—91; Константин Багрянородный, 1991. С. 325, прим. 42). Гётц подробно обследовал гипотезы Круга, Бережкова и Хёльбаума, но признал, что для него «это место темно так же, как оно было уже для Сарториуса-Лаппенберга» (Goetz, 1916. S. 103, 112). В.А. Брим вообще отказался рассуждать на эту тему, в рамках которой «все предположения не могут иметь серьезного значения», так как правильность чтения (Ritsagen или Vitiagen) до сих пор не установлена (Брим, 1931. С. 225—226). Наконец, в 1937 г. К. фон Штерн посвятил топониму Veritin Ritsagen специальную работу, ставшую самой объемной. Он подверг разбору все высказанные ранее версии. Гипотеза Хёльбаума о соответствии Veritin Ritsagen Ручью Veretia была им отвергнута (Stern, 1938. S. 193). Но в основу собственной работы им был положен все тот же, слегка трансформированный тезис о двойном названии: русскому Veritin соответствует скандинавское Ritsagen. Общим для них Штерн признал некий «поворотный» характер месторасположения: Veritin он производил от «веретено», то есть от «вертеть», a Ritsagen — от заимствованного из русского слова «рычаг», которое в форме Rytsagen в XV—XVI вв. в Риге обозначало устройство в виде колеса для накручивания каната (Stern, 1938. S. 194). Место для этого «поворотного» поселения, которое вполне сопоставимо, по мнению того же Штерна, с «рядком» Бережкова, следует искать в промежутке от Гостинополья до Холопьего городка. И в этом отношении Штерн предлагает вернуться к версии, высказанной еще Кругом, о расположении Veritin Ritsagen в районе Соснинской пристани у железнодорожного моста через Волхов (Stern, 1938. S. 198). Таким образом, версия о локализации рассматриваемого топонима около Соснинской пристани, действительно занимающей очень удачную позицию в месте, где русло Волхова делает изгиб, оказывается наиболее популярной среди исследователей. К сожалению, эти книжные схолии никак не подкреплены археологическим материалом. Так, например, нигде не учитывается чуть ли не единственное крупное укрепленное поселение на побережье Волхова в промежутке от Гостинополья до Холопьего городка — это городище у дер. Городище (ок. 20 км ниже Киришей), которое хотя и плохо обследовано, но уверенно относится к X в. Вокруг него, начиная с XI в., существовал обширный посад, а функционировало оно вплоть до XVI в., когда здесь останавливался Сигизмунд Герберштейн (Лебедев, 1977. С. 157—159). Вероятно, позднейшие работы позволят более уверенно сопоставить Veritin Ritsagen с одним из существующих топонимов и/или археологическим памятником. В настоящем издании мы будем обозначать его транслитератцией с латинского: Веритин Ритзаген.

Примечания

1. Для публикации латинского текста использовано издание К. Хёльбаума (HUB, I. S. 229—233, № 663). Перевод осуществлен Л.Д. Бондарь и Д.Г. Хрусталевым. Пользуясь случаем, выражаем глубокую благодарность Т.А. Антонову, любезно содействовавшему верному прочтению отдельных мест текста, а также существенно и решительно отредактировавшему черновую версию перевода. Текст разделен на статьи в соответствии с публикацией Ф.Г. фон Бунге, частично откорректированной Л.К. Гётцем (LUB, I. S. 517—527, № 413; Goetz, 1916. S. 90—166). Факсимильные отрывки воспроизводятся по изданию И.М. Лаппенберга (Sartorius, 1830. S. 42). Желание дать больше постраничных комментариев к публикуемому документу вынудило нас отказаться от наиболее удобной публикации текста и перевода двумя столбцами.

2. Исследователи сходятся во мнении, что речь в данном случае идет не о известной скандинавской торговой фактории Бирка (Birka; швед. Björkö) на озере Меларен, а о острове Березовом (Berko (Berkö); фин. Koiwisto (Koivisto); совр. Бол. Березовый) у северного берега Финского залива. См.: Lehrberg, 1816. S. 257, n. 8; Карамзин, 1991. С. 604; Sartorius, 1830. S. 30, n. 2; Tobien, 1844. S. 77; Goetz, 1916. S. 94; Брим, 1931. С. 220; Niitemaa, 1965. S. 199; Halaga, 1975. S. 478; Сорокин, 1997. С. 13. Вик на оз. Меларен перестал функционировать уже к началу XI в. — археологи ограничивают период его существования до 980 г. (Тиандер, 1910. С. 270—272, 279; Брим, 1931. С. 210; Булкин, Лебедев, 1974. С. 15—16; ИШ, 1974. С. 70; Лебедев, 2005. С. 251—256. Ср.: Свердлов, 1967. С. 274—275). Кроме того, странно ожидать сопровождения новгородским представителем немецких купцов начиная с территории Швеции. Маршрут купеческих караванов, следовавших с Готланда в Новгород, пролегал обычно вдоль южного побережья Финляндии и, минуя Выборгский залив, острова Березовый и Котлин, спускался к Неве (См. Лебедев, 2005. С. 267, 535). В новгородском проекте договора пунктом, ограничивающим зону ответственности русских, обозначен остров Котлин (Ketlingen) (ГВНП. С. 58). Те же функции мог выполнять и расположенный невдалеке остров Березовый. В географических описаниях XVIII в. он упоминается наряду с Котлином как важнейший пункт восточной части Финского залива (т.е. озера Котлин): «Выборгъ градъ стоитъ на Котлине озере; на озере островъ Котлинъ, да островъ Березовый» (Новиков, 1773. С. 186). Свое название он мог сохранять и в древности, так как действительно выделяется на фоне традиционного соснового пейзажа северного побережья Финского залива обильной порослью березы (рус. Берёза, швед. Björk, финск. Koiwu, эстон. Köiw, нем. Birke, нижнесаксон. Barke (Berke)). К сожалению, остров Бол. Березовый фактически не обследован археологически, отчего дополнительные данные о его функциях отсутствуют.

3. В оригинале здесь и далее начертание букв в этом слове напоминает Ny. Речь, со всей очевидностью, идет о реке Неве (Нево; фин. Neva, Newa järwi; древнесканд. Nyja). Такое начертание названия Невы — Ny — лишнее свидетельство того, что перед нами источник XIII в. Это наблюдение можно сделать из сопоставления редакций Новгородской скры. Только в первой и некоторых списках второй встречается (наряду с Nu) такая запись — Ny. Позднее везде утверждается начертание Nu. См.: Schlüter, 1911. S. 7, 50, 51, 64.

4. Это предложение И.Е. Андреевский и Л.К. Гётц предпочитали относить к статье № 2 (Андреевский, 1855. С. 21; Goetz, 1916. S. 96). Мы сохраняем состав статьи по изданию Бунге (LUB, I. S. 517).

5. В оригинале — borchravius. И. К.Г. Дрейер ошибочно читал это слово как borchramus и воспринимал в качестве личного имени (Dreyer, 1762. S. 177), что даже привело к многолетнему спору об идентификации «Князя Борхрамуса» (подробнее см.: Tobien, 1844. S. 75—77) и специальному исследованию, посвященному его биографии (Lehrberg, 1816. S. 237—272). В действительности речь идет о новгородском посаднике — «важнейший (gravis, gravius) в городе (borg, borch)». Также он обозначен и в латиноязычном договоре с Норвегией 1326 г. — borgravius (ГВНП. С. 69—70, № 39). В немецких текстах в период с 1269 по 1405 г. посадник неизменно именовался бургграфом — borchgreve, borchgrave (ГВНП. С. 58, 60, 62, 65, 74, 76, 79, 85, 86, № 31, 33, 37, 42, 43, 48). После 1405 г. он постепенно заменяется на менее значимые: бурмистр — bormestere, бургомистр — burgermester (см. подробнее: Каштанов, 2003. С. 314—315).

6. В оригинале слово «dux» внесено дополнительно, над строкой. Имеется в виду буквально «герцог» — верховный военачальник. Для Новгорода это тысяцкий. В латинском тексте договора с Норвегией он также обозначен как dux (ГВНП. С. 69—70, № 39). В немецких текстах этому слову соответствует hertoge. См. подробнее: Каштанов, 2003. С. 316—317.

7. В оригинале все числительные, естественно, записаны римскими цифрами. Мы сохранили написание числительных по изданию К. Хёльбаума.

8. В этом месте И.К.Г. Дрейер читал capitalem, но в оригинале четко — соттипет.

9. Речь идет об области Ижора, Ингерманландия — Engera, Engeren, Ingermannland. Ср.: Sartorius, 1830. S. 35, n. 2.

10. Традиционное для немецких и скандинавских источников наименование города Ладога (совр. село Старая Ладога) — Aldeigja (Alldceigiu, Aldeigiv; нем. Aldega), к которому позднее стали присоединять окончание borg (город) — Aldeigjuborg (нем. Aldeigaburg). См.: Sartorius, 1830. S. 35, n. 3; Goetz, 1916. S. 99; Брим, 1931. С. 222; Рыдзевская, 1978. С. 150, прим. 33; Джаксон, 1993. С. 244—245; Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 47, 125—126; Лебедев, 2005. С. 447.

11. В оригинале — Hiidem.

12. Речь, со всей очевидностью, идет о поселке Гостинополье, название которого на немецком языке отражено как калька с русского: «Гости-поле» (Gostinopole) = нем. «Gäste-feld» (Geste-velt). См.: Tobien, 1844. S. 81; Krug, 1848. S. 632; Goetz, 1916. S. 103; Брим, 1931. С. 225.

13. В оригинале — honerata.

14. В оригинале — honerata.

15. В оригинале — honerata.

16. В оригинале — Nogardia.

17. Факсимильное воспроизведение этого места см. илл. 1, с. 259. Дрейер допускал читать здесь amne (amnis) — река (Dreyer, 1762. S. 178). Лаппенберг указал на то, что это недопустимо и правильно — minne. Однако он затруднился разъяснить это слово (Sartorius, 1830. S. 37, а; Tobien, 1844. S. 88, n. 1). Хёльбаум предложил понимать Wołcowminne как «волховское устье», где minne сопоставимо с древнескандинавским mynni, которому в современном шведском соответствует mynne — устье (HUB, I. S. 230, n. 2). Например, устье Западной Двины в скандинавских источниках традиционно обозначалось как Dyna-mynni (Брим, 1931. С. 217). Это мнение утвердилось у исследователей (Брим, 1931. С. 223; Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 47).

18. Это предложение Бунге относил к предыдущему пункту (LUB, I. S. 518), но по смыслу оно более уместно именно здесь, как размещали его Андреевский и Гётц (Андреевский, 1855. С. 22; Goetz, 1916. S. 110).

19. В оригинале — decensu.

20. Факсимильное воспроизведение этого отрывка см. илл. 2, с. 259. См. также примечание к илл. 2, с. 259—263.

21. Еще Дрейер сопоставлял Dhrelle с древнескандинавским thrœll (grœplla) — раб, холоп (нем. sklave, knecht, leibeigener) (Dreyer, 1762. S. 179). При прибавлении borch (borg) — город, получалась точная скандинавская калька с русского наименования: Холопий (Робий) городок — сканд. Thrœlleborch (grœplla-borg) — нем. Sklavenstädtchen. См.: Sartorius, 1830. S. 37, n. 1; Tobien, 1844. S. 88, n. 3; Krug, 1848. S. 632; Бережков, 1879. С. 154; Goetz, 1916. S. 103, 112; Брим, 1931. С. 226; Stern, 1938. S. 189. Имеется в виду поселение Холопий городок, располагавшееся чуть ниже по течению Волхова от Новгорода, в 2 км ниже Хутынского монастыря. Археологические материалы указывают на его существование в период с конца I тысячелетия н. э. вплоть до XVI в. (Носов, Плохов, 1989. С. 36, 40). Следует заметить, однако, что в тексте можно обнаружить и указания, заставляющие усомниться в однозначности такого отождествления.

22. В оригинале — dapnum.

23. В оригинале — decensu.

24. В оригинале extra написано над строкой и заменяет зачеркнутое de (Sartorius, 1830. S. 42). Факсимильное воспроизведение этого отрывка см. илл. 3, с. 259.

25. Лаппенберг указывал, что в этом месте в оригинале расположен надстрочный знак, означающий per, и весь отрывок может быть прочитан как per ducat (Sartorius, 1830. S. 38, b).

26. В оригинале — Nogardiesibus.

27. Латинское слово получилось путем транскрибирования русского «бирич» — «судебный исполнитель» (нем. büttel). См.: Goetz, 1916. S. 123.

28. Лаппенберг считал, что в этом месте пропущено слово «habito» или какое-то похожее (Sartorius, 1830. S. 38, d).

29. В оригинале — erit erit.

30. Это предложение Андреевский и Гётц предпочитали относить к статье № 14 (Андреевский, 1855. С. 27; Goetz, 1916. S. 133). Мы сохраняем состав статьи по изданию Бунге (LUB, I. S. 519).

31. Несмотря на ошибку в написании, речь со всей очевидностью идет о Ладоге (Aldagen), как и считали все исследователи этого текста (Sartorius, 1830. S. 39, n. 1; Tobien, 1844. S. 82; HUB, I. S. 231; Goetz, 1916. S. 134; Брим, 1931. С. 222).

32. Лаппенберг и Тобиен считали, что здесь должно стоять premoneat (Sartorius, 1830. S. 39, а; Tobien, 1844. S. 91, n. 1).

33. В оригинале здесь очевидный пропуск слова. Хёльбаум вставлял сюда exstiterit (появится), а Лаппенберг и Бунге еще ранее предлагали добавлять fuerit (возникнет). См.: Sartorius, 1830. S. 39; LUB, I. S. 523; HUB, I. S. 232.

34. Речь идет о церкви св. Параскевы Пятницы (нем. Freitag) в Новгороде. См.: Sartorius, 1830. S. 39, n. 3; Tobien, 1844. S. 82; Goetz, 1916. S. 140.

35. В оригинале — dupli.

36. В оригинале — vulnnus.

37. В оригинале — schla. Факсимильное воспроизведение этого отрывка см. илл. 4, с. 259.

38. Лаппенберг считал, что в этом месте «наверное пропущено — in altera scala» (Sartorius, 1830. S. 41, b). Бунге тоже добавлял «in altera scala?» в конец предложения (LUB, 1. S. 527).

39. В оригинале над этим словом надписано lode, а далее неразборчивое qui (или que). Факсимильное воспроизведение этого отрывка см. илл. 5, с. 259.

40. Это предложение Андреевский и Гётц предпочитали относить к статье № 20 (Андреевский, 1855. С. 32; Goetz, 1916. S. 150—151). Мы сохраняем состав статей по изданию Бунге (LUB, I. S. 526).

41. В оригинале это слово выделено золотом.

42. В оригинале — vorschkel.

43. В оригинале — habeant.

44. Перед этим словом в оригинале находится зачеркнутое «curiam».

45. В оригинале — liberate.

46. Слово внесено в текст дополнительно.

47. Пункты 24, 25 и 26 Гётц предпочитал объединять и рассматривать вместе (Goetz, 1916. S. 159). Мы сохраняем состав статей по изданию Бунге (LUB, I. S. 527).

48. С этого места и до конца текст написан другой рукой.

49. В оригинале — prescriptas.

50. В оригинале — sibi in.

51. В оригинале — heedem.

52. Здесь и далее в квадратных скобках дополнения переводчиков.

53. Это буквальный перевод. Позднее в Новгородской скре, начиная с III редакции (XIV в.), выражение «Невский путь» (Nuvare) полностью замещает термин «водный путь» (Watervare) в Новгород (Schlüter, 1911. S. 53, 55). Характерно, что Нева в данном случае не воспринималась как река, но как некая протока, узкое место в море.

54. Маркой в средневековых немецких текстах обозначалась гривна, а марка кун = гривна кун (Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 129). Гривна кун содержала 51,19 г серебра и составляла гривны серебра (204,756 г). См.: Янин, 1956. С. 48.

55. Различия в тяжести наказания (штраф, физическое наказание, смертная казнь) в зависимости от суммы украденного характерно для средневекового немецкого городского права. В Любекском праве (Cod. 1, XXXV11. De furto) эти положения выглядят следующим образом: «Si quis cum furto deprehensus fuerit et furti taxationem excesserit videlicet (unum) fertonem; репа suspendii fur obnoxius erit. Si vero furti estimacio minoris precii fuerit sicut vulgo solet did, fur verberabitur et tondebitur, sed si talis fuerit quod per facultates suas se exemerit tercia pars iudici tercia civitati et tercia cedet actori» (Hach, 1839. S. 196). Подобные статьи содержатся и в Гамбургском городском праве 1270 г. (XII, 7), и в Гамбургско-Рижском праве (X, 7), и в Рижских статутах конца XIII в. (X, 2) (Lappenberg, 1845. S. 68; Napiersky, 1876. S. 120—121, 192). См. также: Bunge, 1878. S. 317—318; Goetz, 1916. S. 99.

56. В тексте в этом месте стоит communem, что означает обычное (традиционное), общепринятое в таких случаях наказание. Однако исследователи уже с первого издания отмечали, что здесь более уместно capitalem, то есть «высшая мера». Смертная казнь за подобную провинность вполне соответствует нормам немецкого и скандинавского городского права. Рассматриваемый текст особенно близок нормам городского права Висбю (Visby Stadslag. I, cap. 57), которое записано очень поздно, но свою основу сохранило из XII в.: «so we ос tve marc oder dar boven stelet, de heft sin lif vorbörd» (шведск.: «Hvilken som ock stjäl två marker eller derutöfver, den har förverkat sitt lif») (Schlyter, 1853. S. 72). О наказании смертью за кражу в немецком праве см. также: Wilda, 1842. S. 892; Goetz, 1916. S. 99.

57. Это должностное лицо буквально названо «староста от ижорцев» (oldermannus de Engeren), где ижорцы — некая (скорее всего, этническая) общность местных жителей. Гётц предпочитал называть этого старосту тиуном (Goetz, 1916. S. 99), но к использованию подобной терминологии в тексте нет прямых указаний.

58. Судя по всему, слова «Engera» и «Engeren» имеют разное значение. Вполне может быть, что в первом случае речь идет об области, а в последнем — об этносе.

59. Буквально: «бурный поток, который именуется Порог», где слово «Порог» (Vorsch) отмечено как имя собственное. В русском проекте того же договора это слово использовано именно в значении «порог», как его и переводит Е.А. Рыдзевская (ГВНП. С. 51). Средненижненемецкое Vorsch (Forsch) происходит от древнескандинавского (др.-исл.) fors (др.-швед. foss), то есть «водопад» (нем. Fall, Wasserfall). См.: Строев, 1839. С. 161; Krug, 1848. S. 629; Брим, 1931. С. 225; Angermann, 1995. S. 200, n. 33. Этот же термин (fors) обнаруживается в названии некоторых днепровских порогов, как они обозначены в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного (составлен в 948—952 гг.). Например, Улворси (Ούλβορσί; от сканд. Hólmfors) или Варуфорос (Βαρουφόρος; от сканд. Bárufors). См.: Константин Багрянородный, 1991. С. 48—49, 322—323 прим. 33, 325 прим. 40.

60. Словом «vorschkerle» обозначались люди (kerle), которые обладали монополией на обслуживание проезжающих и перевозящих грузы через волховские пороги (vorsch). Исследователи неоднократно пытались подобрать адекватный эквивалент этому термину: порожцы, пороговые парни, пороговые люди, служба водопада, водопадники. Наиболее популярными стали названия «пороговые проводники» или «пороговые лоцманы» (Tobien, 1844. S. 81; Goetz, 1916. S. 103—104; Брим, 1931. С. 225; ГВНП. С. 58; Angermann, 1995. S. 200; Сорокин, 1997. С. 15). Хотя предпочтительнее выглядит перевод, предложенный Г.С. Лебедевым: «ребята порога, работники порога», то есть Forschkerlen от древнесканд. Forskarlar (Лебедев, 1977. С. 160). Е.Р. Сквайрс понимала vorschkerle как «волховские перевозчики», но прилагала к ним иллюстрацию из книги XVI века (Olaus Magnus. Historia de gentibus septentrionalibus... Antverpae, 1558), где изображены бурлаки, которые тащат корабль против течения (Сквайрс, 2000. С. 523; Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 138). Судя по всему, основной функцией этих служащих порога действительно была транспортировка судна против течения, но в пункте № 22 того же документа они представлены и в качестве возможных проводников при проходе судов по течению. В связи с тем, что мы имеем дело с текстом, где уже используются латинские термины «перевозчик» (vector) и «проводник» (ductor), для средненижненемецкого vorschkerle (буквально: «пороговые люди» (Строев, 1839. С. 161)) в качестве соответствующего подобрано нейтральное «порожане» (Славянский, 1847. С. 49), то есть представители некоей общности, проживающей у порогов и работающей на них.

61. Под caldarium подразумевается некая емкость для приготовления пищи, вероятно, котел. Гётц считал, что речь идет о разогреве утром какой-то еды (Goetz, 1916. S. 104). Однако скорее всего, имелось в виду, что порожане должны собрать дров, развести огонь и довести до кипения котел воды, а уж приготовление блюд совершали сами путешественники.

62. Можно перевести и как «рыбачья хижина» («рыбачья изба»: Брим, 1931. С. 225), и как «лавка рыботорговцев», и как «рыбачья слобода», но речь идет о некоем пристанище (единственное число), которое, хотя и не имело значительного постоянного населения (судя по всему, это одно здание), посещалось регулярно и было известно всем путешествующим по Волхову. Как предполагал Гётц, эта «хорошо известная остановка» знаменовала собой завершение наиболее трудного этапа водного пути к Новгороду (Goetz, 1916. S. 105).

63. Capita martarorum буквально переводится как «головка куницы» (от немецкого marte, marder, mardel — «куница, кунья шкурка») и, по общему признанию исследователей, является калькой с русского «куна» (куница, кунья шкурка — денежная единица, используемая при расчетах). См.: Sartorius, 1830. S. 36, n. 2; Андреевский, 1855. С. 21; Gutzeit, 1887; Goetz, 1916. С. 105; Спасский, 1957. С. 24; Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 34. Куна представляла собой более мелкую, чем гривна О/25 гривны), денежную единицу, которая давала название и всему собирательному понятию «деньги» (Янин, 1956. С. 38—39). С таким значением это слово было заимствовано и в немецкий язык — kunen (cunen), а гривна кун =марка кун (marc kunen). Сквайрс писала, что «в нижненемецких текстах существительное куна используется исключительно как обозначение денежной единицы, сам зверек и его шкурка называются mart(e) или marder», и «от данного существительного происходит немецкая калька со синем. Hovet, употреблявшаяся иногда в составе сложного существительного marthovede или лат. capita martarorum» (Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 129. Ср.: Schlüter 1911. S. 29, 126; Сквайрс, 2000. С. 437). В нашем тексте встречается как слово «kunen» (cunen), так и словосочетание «capita martarorum». Причем в одном месте пункта № 5 они практически противопоставлены: «пусть им будут даны за каждый хлеб две cunen, и вместо масла 3 capita martarorum». Выходит, что оплата волховских служащих осуществлялась как кунами в качестве некоего денежного эквивалента (kunen, cunen, marc kunen), так и кунами, под которыми подразумевались собственно меховые шкурки (capita martarorum). Этот случай особенно примечателен уже потому, что сам факт существования именно кожаных (меховых) денег на Руси в «безмонетный» период (XI—XIV вв.) нередко ставится под сомнение (Котляр, 1973. С. 155—164). Далее в тексте мы переводим «kunen (cunen)» как куны, а «capita martarorum» — как куньи мордки. О меховых и кожаных деньгах см.: Лучинский, 1958. С. 6—45; Свердлов, 1978; Перхавко, 2006. С. 191—199.

64. Гётц, ссылаясь на Бережкова, считает, что здесь имеются в виду полотенца или платки, которые «были основными статьями немецкого импорта в Россию» (Бережков, 1879. С. 152; Goetz, 1916. S. 105). Скорее всего, речь идет о неких (условленного размера) обрезах ткани, действительно служивших важным предметом торговли.

65. В источниках встречается написание этого слова как bracium.

66. Здесь выделено три категории импортируемых грузов: bona (от bonum — добро, имуществом, выгода, польза), graves (от gravis — тяжелый, тяжесть, почтенный, достойный уважения) и victualia (съестные припасы, продовольствие). Вероятно, в первом случае (bonis) речь идет о товарах ремесленного производства (по Бережкову: «ценный товар»). Последний случай (victualibus) означает продукты питания, пищевые товары (по Бережкову: «жизненные припасы»). Под «тяжелыми» (или «значительными») товарами, судя по всему, подразумевается группа, так сказать, «акцизных» товаров, то есть тех пищевых продуктов, ввоз которых «из-за моря» облагался налогом. См.: Бережков, 1879. С. 157; Goetz, 1916. S. 106.

67. В Новгороде таможенная подать называлась «мыто», от чего ее сборщик — «мытник». В данном случае речь идет именно о служащем, собиравшем торговую пошлину (teloneum). См.: Бережков, 1879. С. 153, 157; Goetz, 1916. S. 107, n. 1.

68. Буквально infra quindenam можно перевести как «ниже пятнашки», но речь, со всей очевидностью, идет о сроке платежа, который не должен превышать 15 дней. Обращает на себя внимание жесткость и необычность подобного требования. Ведь это первый случай, когда в средневековом документе обговаривается срок погашения кредиторской задолженности по оказанным услугам. Лишь в 1303 г. английский король Эдуард I выдаст привилегию, установившую подобный срок, причем это будет 20—40 дней (Goetz, 1916. S. 114—115).

69. Это место допускает и другой вариант перевода: «и если было решено в самой церкви». Как бы то ни было, но речь идет о праве убежища, которое хотели закрепить за своим двором иноземцы. См.: Goetz, 1916. С. 117—118. В таких условиях более уместным выглядит именно размещение беглеца в церкви, а не принятие решения о нем под сводами храма. Ср.: Bulmerincq, 1853.

70. Речь идет о судебном служащем (schalk — preco), курьере, исполнителе, вызывающем подсудимого в суд. См.: Goetz, 1916. S. 119.

71. Здесь использовано единственное число, что позволило Андреевскому уточнить должностные полномочия этого старосты и даже назвать его тиуном, судебным приставом (Андреевский, 1855. С. 31). Текст не дает к этому оснований.

72. Об этом месте см.: Goetz, 1916. С. 121.

73. Уже Лаппенберг производил veien от древнескандинавского völr, то есть baculus (baculum) — палка, трость, жезл (Sartorius, 1830. S. 38, n. 2). Аналогичные пометки на полях книги Дрейера (в Библиотеке РАН) делал Круг: «палица, палка» (Dreyer, 1762. S. 180). Тобиен, а вслед за ним и Гётц устанавливали цепочку преобразований в рамках немецкого языка: veien — feien (Fellen) — Rellen (палица) — Pfählen (столбами, палками) — Pfahl (кол, столб). См.: Tobien, 1844. S. 82; Goetz, 1916. S. 124.

74. Это буквальный перевод, который подразумевает выплату двойного «штрафа», «виры», «компенсации».

75. Буквально: «расколет», «разрубит».

76. Буквально можно перевести как «коробление», что применяется как в отношении имущества (задержание), так и в отношении деревянных конструкций (сгибать, коробить). В древнерусском языке этому слову имелся очень близкий аналог — рубить (рубоша), то есть арестовывать, задерживать имущество или сажать в поруб. Об этом отрывке см.: Goetz, 1916. S. 135—136.

77. Английское war (война) происходит от франкского werra (средненижненемецкое werre, wer), но последнее имеет более широкий диапазон значений — «беспокойство, сумятица, смятение, раздор» (Shiller, Lubben, 1880. S. 688). Полагаем, что в этом месте текста речь о более емком понятии, нежели «война».

78. Следует заметить, что торговля в Новгороде была беспошлинной, если не считать мыта (таможенного сбора, которым облагались некоторые группы товаров) и сбора за транзитную торговлю, то есть за право закупить товар в других регионах Руси и торговать им в Европе (Riesenkampff, 1854. S. 74, 111; Goetz, 1916. S. 141). Мыто взималось в Гостинополье, хотя иноземцы желали платить его в Новгороде, а транзитная пошлина уплачивалась в церкви Параскевы Пятницы в пользу новгородских купцов, занимающихся заморской торговлей (Goetz, 1916. С. 107).

79. В латинском тексте здесь единственное число: «показание», «свидетельство».

80. Эту сложную латинскую формулу в русском языке можно передать одним словом: «священник».

81. В оригинале здесь стоит и (et), но, как и считал Хёльбаум, уместнее читать или (vel). См.: HUB, I. S. 232, b.

82. Скалвы (сннем. schale(n), швед, skålvag) являются большими, изготовленными из металла и дерева, равноплечными коромысловыми весами (Goetz, 1916. S. 153—155; Клейпенберг, 1973. С. 143—146). В XIII в. они пришли на смену пуду (нем. punt, лат. pondo (pondus)), весам с неравноплечным коромыслом, неподвижной точкой опоры и подвижной гирей (Клейненберг, 1973. С. 141). Скалвы были более надежным и точным измерительным прибором, отчего их введения настойчиво требовали иноземные торговцы, что даже было зафиксировано договором Новгорода с Готландом 1262 г.: «Пудъ отложихомъ, а скалви поставихомъ по своей воли и по любви» (ГВНП. № 29. С. 57). В нашем случае говорится о специальных скалвах для серебра, которые, несомненно, существовали, но археологически пока не зафиксированы и в источниках не описаны (Клейненберг, 1973. С. 146).

83. У Лаппенберга под словом «pondario (pondarium)» подразумеваются некие весы (Sartorius, 1830. S. 40). Однако у исследователей утвердилось мнение, высказанное Гётцем, который считал, что pondarium — это комната для взвешивания (важна) или даже специальный весовой дом, располагавшийся на иноземном дворе (Goetz, 1916. S. 152—153). В статье 1973 г. И.Э. Клейненберг предложил «в слове pondarium (им. падеж) видеть один из латинских вариантов для обозначения пуда (пундера)», то есть собственно весов. В таком случае весь перевод этого места должен выглядеть так: «взвешивать должны во дворе на скалвах, как прежде на пуде» (Клейненберг, 1973. С. 148, прим. 36). По мнению Клейненберга этот перевод особенно хорошо согласуется со статьей договора Новгорода с Готландом 1262 г., в котором говорится об обязательной замене весов типа пуд на скалвы (ГВНП. № 29. С. 57). Однако в том отрывке текста, который предлагается переводить иначе, не говорится о скалвах (schala или scala), но употребляется обобщающее слово «весы» (libra). Желаемого противопоставления явно не получается. Скорее его следует искать между фразами in curia («во дворе») и in pondario, а следовательно, более предпочтительной остается версия Гётца.

84. Schin напоминает английское skin (кожа, шкурка, мех), а по смыслу представляет более мелкую, чем куна, денежную единицу (HUB, I. S. 233). Андреевский предположил, что речь идет о векше, веверице (Андреевский, 1855. С. 34, прим. 106). В общем и целом его поддержал Гётц (Goetz, 1916. S. 153—154). Денежная система Руси имела следующую иерархию: гривна = 20 ногат = 25 кун=50 резан=150 вевериц (Янин, 1956. С. 40, 160). Казалось бы, на роль schin подходит не только векша (веверища), но и резана. Однако сопоставление с договором Новгорода с Готландом 1262 года убеждает в обратном. В этом документе устанавливается иная стоимость взвешивания капи — 2 куны: «А немцьмъ, и гтъмъ, и всему латиньскому языку платити по две куне от капи и от всякого веснаго товара, что кладуть на скалви, и продавше и купивше» (ГВНП. № 29. С. 57). В 1268 г. иноземцы явно пытались выговорить себе более выгодные условия оплаты взвешивания — 9 schin, но если schin — резана, то выходит, что купцы собирались теперь платить больше (9 резан = 4,5 куны). Если же schin — векша, то требования иноземцев оказываются вполне умеренными: 9 векшей = 1,5 куны.

85. Как в русском, так и в немецком проекте в пункте № 20 капью названа мера веса (и, судя по всему, объема), соответствующая 8 ливонским фунтам (ок. 417 кг). См.: Строев, 1839. С. 104; ГВНП. С. 61; Спасский, 1957. С. 144. Одновременно капь являлась общерусским обозначением гири. В этом значении она отмечена в договоре Готланда со Смоленском 1229 г. (СГ. С. 20—52; Клейненберг, 1973. С. 146, прим. 30).

86. Андреевский считал examinator а тем же весовщиком (Андреевский, 1855. С. 34). По мнению Гётца, под examinator следует понимать специального русского служащего, который следил за качеством серебра — контролер, оценщик, пробирер (Goetz, 1916. S. 155).

87. Под superpositio Лаппенберг признавал некую примесь металлов к серебру, возникавшую при плавке (Sartorius, 1830. S. 41). Андреевский переводил это место в том же духе: «взяв у гостя серебро для плавки, весовщик должен, при возвращении серебра, исключить примес» (Андреевский, 1855. С. 34). Однако технологически не вполне понятно, что за «примес» появляется при плавке серебра. При этой процедуре скорее следует ожидать угар, уменьшение объема металла, а не увеличение. Superpositio явно представляет некое приобретение, прибавку (super — сверх, выше) к чему-то, какому-то положению (positio, positionis — положение, местоположение). На основании этого Гётц сделал предположение, что речь идет о премии, плате за переплавку, которую пробирер брал тем самым серебром, которое плавил (Goetz, 1916. S. 155—156). Эта версия сейчас является наиболее убедительной.

88. Издатели текста чаще всего добавляют в конец этого предложения слова «на другой скалве» (in altera scala), что вполне оправдано смыслом выражения (Sartorius, 1830. S. 41, b; LUB, I. S. 527).

89. Андреевский переводил это место немного иначе, но сохраняя тот же смысл: «Если гость продаст свое серебро пробиреру, и весовщик уже свесит его, то пробирер не имеет права требовать назад своих денег под тем предлогом, что купленное серебро заключает в себе менее надлежащего веса» (Андреевский, 1855. С. 34).

90. В оригинале над словом «stater» (вес) надписано «lode» (от loden, гиря), а рядом неразборчиво «que» (и) или «qui» (который). Скорее всего, замешательство составителя грамоты связано с многозначностью термина «капь», под которым могли пониматься и эталонная гиря, и единица весоизмерительной системы, и гиря весом в капь, и гиря вообще (Клейненберг, 1973. С. 148). В нашем случае речь идет о капи как единице веса, который единомоментно можно было взвешивать на скалвах.

91. Эта часть немецких условий полностью вошла в состав русского проекта: «В капи (cap) быть весу 8 ливских фунтов (punt Livisch)» (ГВНП. С. 61). Это позволяет приравнять латинское talenta немецкому punt (фунт).

92. Андреевский переводил этот пункт следующим образом: «При измерении товаров должно руководствоваться законною мерою, хранящейся в церкви св. Петра, и здесь названную funis Sancti Petri» (Андреевский, 1855. С. 34). Речь, со всей очевидностью, идет о некоей мере длины, изначальное же funis — веревка. См.: Goetz, 1916. S. 156—157.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница