Его пребывание в Болгарии и переговоры с царем Калояном
В бурной биографии Алексея Ангела в период, когда он был лишен императорского трона, есть только один, сравнительно небольшой временной промежуток, который оказался не освещенным в хрониках византийских историков XIII в. Это время с августа 1203 г., когда экс-император покинул Адрианополь, по апрель 1204 г., когда он появился в Мосинополе. Отсутствие в византийских источниках сведений об Алексее III, относящихся к осени—зиме и ранней весне 1203—1204 гг., по-видимому, объясняется тем, что все это время он находился вне пределов империи.
Лакуна, возникшая в сообщениях византийских историков, может быть заполнена благодаря свидетельству еще одного современника описываемых событий — автора анонимной хроники, известной под названием «Балдуин Константинопольский» и посвященной жизнеописанию первого латинского императора. По сведениям этого источника, вскоре после побега из Константинополя Алексей Ангел оказался в пределах Болгарского царства, направляясь к царю Ивану Калояну. По крайней мере такими сведениями располагали крестоносцы, специально разыскивавшие беглеца:
И так войдя в Константинополь и разыскивая Алексея, [крестоносцы его] не нашли, так как вместе с пятью тысячами людей [он] бежит к Иоанну, королю Валахии.1
Приведенное свидетельство заслуживает доверия, так как происходит из источника, возникшего, по имеющимся данным, не позднее 1219 г.2 Следовательно, известие о бегстве Алексея в Болгарию относится к наиболее близким по времени возникновения к описываемому событию и составлено к тому же одним из его очевидцев.
Сведения анонимной латинской хроники подтверждаются сообщениями итальянских источников XIII в. О бегстве византийского императора из Константинополя в «Валахию» сообщается в Генуэзских анналах (в части, составленной продолжателем Каффаро и доведенной до 1293 г.).3
Пребывание Алексея III в Болгарии и переговоры с царем Иваном Калояном подтверждаются также двумя документами Охридского архиепископства, датируемыми 1218—1219 гг. В одном из актов Охридского синода, а также в письме архиепископа Димитрия Хоматиана к митрополиту Керкиры Василию Педиадиту говорится об имевших место в недавнем прошлом переговорах византийского императора и константинопольского патриарха с царем и патриархом Болгарии.4
В частности, в указанных документах, почти дословно повторяющих друг друга, читаем о том, что в некоторое время назад «власть императора на Западе» была «вся перемещена в Болгарию». Это произошло тогда, «когда сам император, беглец из Константинополя, находился в затруднении». В это же время константинопольский патриарх «состоял в переговорах с царем Болгарии, а также с болгарским патриархом»; «тогда эти переговоры были естественны, потому что они (болгары. — А.М.) имели [своих] епископов в тех областях, которые находились под их властью, так как они оставили надежду на восстановление власти Византии». Для датировки описываемых событий важно указание на то, что они происходили во «время натиска латинян и исчезновения монархии».5
Ил. 44. Золотой перстень с печатью болгарского царя Калояна. Начало XIII в. Найден при раскопках могилы Калояна (?) в церкви Свв. Сорока Мучеников в Тырнове. Национальный исторический музей (София, Болгария)
Очевидно, в приведенных известиях речь идет о константинопольском патриархе Иоанне X Каматеросе. Он должен был присоединиться к переговорам с болгарским царем и патриархом позднее, так как находился в осажденном Константинополе вплоть до его второго захвата крестоносцами и покинул город вместе с прочими беженцами только в апреле 1204 г.6
Как считал В.Н. Златарский, Алексей III начал вести переговоры с болгарским царем Иваном Калояном о военной помощи против крестоносцев сразу по прибытии в Девельт, но, несмотря на все старания, эти переговоры ни к чему не привели: Калоян не проявил особого интереса к беглому императору и его предложениям.7 К такому же выводу в целом склоняется и Г. Принцинг, отмечая при этом, что усилия Алексея все же не прошли совершенно бесследно.8
Болгарский царь Иван Калоян, получивший в 1204 г. от папы Иннокентия III титул «короля Болгар и Валахов», играл важнейшую роль в борьбе с крестоносцами. Вскоре в битве при Адрианополе 14 апреля 1205 г. он нанес сокрушительное поражение армии Латинской империи и взял в плен ее императора Балдуина I.9 Возможность тесных контактов с болгарским царем Алексея III подтверждается и тем фактом, что в 1204 г. значительная группа византийских аристократов из окружения свергнутого императора обратилась к Калояну за военной поддержкой: именно благодаря союзу с фракийской знатью последний решился в 1205 г. начать войну с латинянами.10
Приведенные сообщения дают основания считать, что прежний император Византии Алексей III в период после августа 1203 и до апреля 1204 г. (то есть более полугода) находился в пределах Болгарии с целью поиска военных союзников против крестоносцев. Следовательно, он имел достаточно времени и возможностей для прямых отношений с соседним Галицко-Волынским княжеством и даже для личного посещения Галича.
Примечания
1. «Et sic intrantes Constantinopolim et Alexium quaerentes minime inveniunt; nam cum quinque millibus hominum fugam capit versus Johanem, regem Valahiae» (Balduinus Constantinopolitanus // FRA. Vol. XII. Wien, 1856. P. 297).
2. Klimke J. Die Quellen zur Geschichte des 4. Kreuzzuges. Breslau, 1875. S. 58; Mirdita Z. Vlasi u historiografii. Zagreb, 2004. S. 42.
3. Annales Januenses [Caffari] / Ed. G. Pertz // MGH. SS. T. XVIII. Hannoverae, 1863. P. 123.
4. См.: Снегаров И. История на Охридската архиепископия (от основането и до завладеването на Балканския полуостров от турките). София, 1924. Т. 1. С. 100, 130, 207; Златарски В.Н. История на българската държава през средните векове. Т. 3. София, 1994. С. 171.
5. Ников П. Принос към историческото изворознание на България и към историята на българската църква // Списание на Българската академия на науките. Кн. XX. София, 1921. С. 47—49, 54—55.
6. Niggl Th. Joannes X. Kamateros (1198—1206) // Lexikon für Theologie und Kirche. 2 Aufl. / Hrsg. von I. Hofer und K. Rahner. Bd. V. Freiburg, 1959. Sp. 1048. См. также: Wirth P. Zu Frage eines politischen Engagement Patriarchs Johannes X. Kamateros nach dem vierten Kreuzzuge // BF. Bd. IV. Amsterdam, 1972. S. 248—254.
7. Златарски В.Н. История на българската държава през средните векове. Т. 3. С. 170—171.
8. Prinzing G. Die Bedeutung Bulgariens und Serbiens... S. 6.
9. См.: Каждан А.П., Литаврин Г.Г. Очерки истории Византии и южных славян. СПб., 1998. С. 235—237; Паскалев В. История на България. Т. 3. София, 1979. С. 139—144; Петров П. Възстановяване на Българската держава. 1185—1197. София, 1985. С. 326; Мутафчиев Я., Гюзелев В. История на българсия народ: 681—1323. София, 1986. С. 274; Ангелов П. Българската средновековна дипломация. София, 1988. С. 103, 123, 125; Ангелов Д., Чолпанов Б. Българска воєнна история от втората четвърт на X до втората половина на XV в. София, 1989. С. 89—90; Ангелов Д. Византия: политическа история. Стара Загора, 1994 (Българската народност през вековете). С. 249—254 и др.
10. Prinzing G. Die Bedeutung Bulgariens und Serbiens... S. 8 f.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |