Ресурсы дополнительной вместимости переписанных листов в соотношении с размером вставки о Романе и предполагаемый текст сообщения, ей предшествовавшего
Текст с изложением Романова проекта своим объемом значительно превосходит размеры текста, умещающегося в пределах одной обычной (не переписывавшейся) страницы Академической рукописи. Если на одной такой странице при обычном письме в среднем умещается не более 300—320 слов, то объем сообщения о проекте в первой редакции превышает 430 слов (в орфографии переписчика), превосходя тем самым вместимость обычной страницы почти в полтора раза.
Переписчик л. 271—272 об. решал действительно непростую в техническом отношении задачу, стараясь уместить новый большой текст в пределах отведенных ему двух страниц (с. 458—459), если учесть, что размер вставки достигал без малого трех четвертей от общего объема двух обычных страниц рукописи.
Насколько возможно было решить такую задачу?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно оценить реальное состояние переписанных страниц рукописи, сопоставив имеющиеся у нас данные количественных измерений объема текста, помещенного на этих и других страницах, а также текста сообщения о проекте.
Написанные весьма убористым почерком с. 458—459 вмещают около 420 и 480 слов соответственно. Следовательно, их совокупный объем превышает объем двух обычных страниц рукописи на 260—300 слов. Для того чтобы поместить на с. 458—459 весь текст вставки о Романе, общий объем текста на указанных страницах пришлось бы увеличить еще на 130—170 слов, то есть в среднем на 15%.
Даже если предположить, что для вставки нового текста переписчиком был использован весь ресурс заново переписанных листов (л. 271—272 об.), включая с. 457 и 460, мы все равно не сможем достичь в итоге объема текста сообщения о проекте Романа. Положительная разница объемов текста с. 457 и 460 с обычной страницей составляет 50—70 слов по каждой странице. Взяв среднее значение, мы получим, что использование ресурса этих страниц в совокупности могло бы дать возможность уместить еще около 120 слов сообщения о проекте.
Но и эта прибавка не решает дела. Даже при самом оптимистическом прогнозе текст проекта в существующем ныне виде невозможно целиком уместить в пределах заново переписанных страниц Академической рукописи. В случае использования переписчиком ресурса с. 460 недостающая разница составит в среднем около 90 слов (около 20% от объема сообщения о проекте). И даже с учетом использования ресурса с. 457 эта разница все равно сохранится, составив около 30 слов (около 7% от объема сообщения о проекте).
Таблица 7. Соотношение размеров текста на с. 457—460 и текста сообщения о проекте Романа (СПР) с учетом ресурса дополнительной вместимости переписанных страниц (ДВПС) Академической рукописи
| номера и количество учетных страниц | общее количество слов на учетных страницах | среднее количество слов по норме обычной страницы | разница между фактическим и нормативным количеством слов на странице (ресурс ДВПС) | разница размеров СПР и ДВПС (количество слов) | среднее значение разницы размеров СПР и ДВПС (количество слов) |
| 458 (одна) | 420 | 300—320 | 100—120 | +310 — +330 | +320 |
| 458—459 (две) | 900 | 600—640 | 260—300 | +130 — +170 | +150 |
| 458—460 (три) | 1270 | 900—960 | 310—370 | +60 — +120 | +90 |
| 457—460
(четыре) |
1640 | 1200—1280 | 360—440 | −10 — +70 | +30 |
Как видим, уместить целиком текст сообщения о проекте Романа первой редакции в пределах отведенных для этого страниц технически невозможно, даже с учетом всех предпринятых переписчиком ухищрений. При различных рассмотренных нами возможностях распределения этого текста в пределах вновь переписанных листов (л. 271—272 об.) остается в среднем от 30 до 150 слов сообщения (от 7 до 37% его объема), которым невозможно найти места в рукописи.
У нас нет оснований предполагать, что ради помещения вставки о проекте Романа могли быть сделаны какие-то изъятия в старом тексте на с. 458—459 и тем более на с. 457 и 460. Наоборот, появление в результате переписывания на указанных страницах нескольких новых ссылок на примечания скорее предполагает возможность внесения в текст некоторых добавлений и, следовательно, увеличения его объема.
Если так, то единственным, на наш взгляд, способом рационального объяснения включения в рукопись полного текста сообщения о проекте может быть предположение, что на том же месте в рукописи ему предшествовал другой текст аналогичного содержания, но меньший по объему, который и подвергся замене при переписывании соответствующих страниц.
Таким образом, при производстве вставки нового текста о Романе все-таки не обошлось без изъятия какой-то части старого текста. И таким изъятым текстом мог быть только текст краткого известия о проекте, предшествовавший его более развернутому изложению, включенному Татищевым на завершающем этапе работы с рукописью первой редакции второй части «Истории Российской».
Первоначальный текст сообщения о проекте был, очевидно, значительно меньшего объема и скорее всего содержал только общее упоминание об инициативе галицкого князя и реакции на нее других князей. И именно такой по объему и содержанию текст имеется в «Истории» Татищева. В 45-й главе первой части историк пишет:
Роман, князь галицкий <...> видя такой великий в правлении государства безпорядок <...> учинил о наследстве престола и порядке правления предложение, которое ко всем князем разослал и звал их на сейм. Оное предложение хотя и было не лучшее и с обстоятельствы не довольно согласное, ибо подобно было германскому, но князи ово из гордости, презирая его младость, ово бояся его храбрости и силы, чтоб к сему противно воли их не принудил, никто не поехал, ни послов для разсуждения не посылали.1
Вне зависимости от того, в какое время и с какой целью приведенный отрывок был использован Татищевым в первой части его произведения, есть все основания предположить, что подобный текст мог значиться первоначально и на л. 271—272 об. Академической рукописи второй части (до переписывания указанных листов на завершающем этапе подготовки рукописи).
Татищев, как мы знаем, долго колебался насчет подлинности сообщения о проекте Романа, говоря и в первой и во второй редакциях: «мне оное неколико сумнительно было». И только будучи уверенным в том, что его информатор подобное известие «сам сочинить не мог»,2 историк решился включить его в свою «Историю», сопроводив необходимыми пояснениями в примечании.
Но еще до этого Татищев, несомненно, знал о проекте по имевшейся у него выписке из новгородского летописца. И прежде чем использовать его текст целиком, историк, проявив осторожность, мог ограничиться только небольшим упоминанием о предложениях Романа, отвергнутых другими князьями.
Такую возможность допускает, по-видимому, и А.П. Толочко, признавая, что Татищев длительное время располагал выпиской с изложением Романова проекта, которую «отважился» вставить в свою «Историю» лишь в 1746 г.3 На наш взгляд, правильнее было бы утверждать, что Татищев в 1746 г. «отважился» вставить бывшую у него выписку целиком, то есть в том виде, в каком она существует в настоящее время, снабдив ее к тому же специальным примечанием.
Наши расчеты показывают, что полной версии сообщения о проекте 1203 г. в Академической рукописи второй части «Истории Российской» предшествовала ее краткая версия, объем которой мог достигать одной трети от объема существующего ныне текста сообщения о проекте.
Таким образом, текст сообщения о проекте в целом лишь отчасти может считаться позднейшей вставкой, распространяющей предшествовавшее краткое известие аналогичного содержания. При таких обстоятельствах говорить о подложности проекта, сочиненного будто бы самим Татищевым в 1746 г. (спустя несколько лет после казни его информатора), нет оснований.
Нельзя также утверждать, что у Татищева вообще не было никакого исходного оригинального текста в виде выписки из древнего летописца, что проект Романа существовал только в воображении историка и был изложен на страницах «Истории Российской» стилизованным под «древнее наречие» языком.4
Ближе к истине, несомненно, другая точка зрения, также представленная в современной историографии. Как справедливо полагает О.А. Купчинский, тексту сообщения о проекте Романа, в наиболее раннем виде дошедшему до нас в составе Академической рукописи второй части «Истории Российской», во времена Татищева предшествовали два документа. Это — выполненная в 30-х гг. XVIII в. Хрущевым выписка из новгородского летописца, послужившая Татищеву непосредственным источником сведений о проекте. Основным же источником таких сведений в первой половине XVIII в. был впоследствии утраченный список неизвестной ныне новгородской летописи, вероятно, позднего происхождения (XVI—XVII вв.), воспроизводивший подлинный текст «конституционного проекта» галицкого князя, относящийся к началу XIII в.5
Ил. 13. Академический список второй части «Истории Российской». С. 456 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 270 об.)
Ил. 14. Академический список второй части «Истории Российской». С. 457 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 271)
Ил. 15. Академический список второй части «Истории Российской». С. 458 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 271 об.)
Ил. 16. Академический список второй части «Истории Российской». С. 459 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 272)
Ил. 17. Академический список второй части «Истории Российской». С. 460 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 272 об.)
Ил. 18. Академический список второй части «Истории Российской». С. 461 (БАН. НИОР. 17.17.11. Л. 273)
Примечания
1. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. I. М., 1994. С. 366.
2. Там же. Т. IV. С. 457, примеч. 429; Т. III. М., 1995. С. 257, примеч. 569.
3. Толочко А.П. «История Российская» Василия Татищева... С. 308.
4. Там же. С. 302—303.
5. Купчинський О. Акти та документи Галицько-Волинського князівства XIII — першої половини XIV століть. Дослідження. Тексти. Львів, 2004. С. 424.
| К оглавлению | Следующая страница |