Источники сведений второй редакции о пребывании Всеволода в Суздале
Если обратиться к фактам замены или уточнения Татищевым места княжения Всеволода во второй редакции, то можно заметить, что в ряде случаев они действительно обнаруживают определенную связь с соответствующими известиями Ипатьевской летописи.
Появление во второй редакции в сообщении о посольстве к Всеволоду галицкого князя Владимира Ярославича (под 1190 г.) добавления, что посольство было направлено «в Суздаль», несомненно, отображает стремление автора к более полной передаче соответствующего известия древнего южнорусского летописца, отразившегося также в сообщении Ипатьевской летописи:
| История Российская, 1190 г. | Ипатьевская лет., 1190 г. |
| И немедленно послал с ведомостью к вую своему Всеволоду в Суздаль, прося его, чтоб не допустил паки его изгнать, обес-чався быть всегда в воли его.1 | И посла ко Всеволодоу ко оуеви своемоу в Соуждаль. И моляся емоу: «Отче, господине! Оудержи Галичь подо мною. А язь Божии и твои есмь со всимъ Галичемь, а во твоей воле есмь всегда».2 |
Подобное известие в целом, как и появившееся во второй редакции дополнение о Суздале, Татищев мог почерпнуть только из источника, близкого к Ипатьевской летописи, поскольку в других имевшихся у него списках (Радзивиловской, Новгородской Первой, Воскресенской или Никоновской летописей) оно отсутствует. Из сопоставления текстов явствует, что историк непосредственно следует за своим источником, в точности передав все смысловые элементы его сообщения.
То же самое следует сказать и в отношении помещенного под 1193 г. сообщения о том, как по просьбе Всеволода Юрьевича смоленский князь Давыд Ростиславич отправил к нему Ростислава Рюриковича, к которому во второй редакции прибавлено упоминание о Суздале.
| История Российская, 1193 г. | Ипатьевская лет., 1193 г. |
| Ростислав же выпросился у отца ко стрыю своему Давиду в Смоленск (далее в Воронцовском списке значится зачеркнутое: и к тестю в Суздаль3) и с домом. Давид вельми обрадовался приезду Ростиславли), принял его с честию и веселия многия для него учинил. Всеволод Юриевич, уведав, что зять его и з дочерью в Смоленске, послал его звать к себе. Ростислав испроси у Стрыя позволения, и Давид, ода-ря его, отпустил в Суздаль к тестю его и с домом, чему князь великий Всеволод вельми обрадовался и держал у себя зятя с дочерью до лета с великою любовию и, одаряя, отпустил, проводя их три дни со множеством вельмож своих.4 | А Ростиславъ испросися оу отца ко строеви своемоу ко Смоленьскоу съ саигаты ко Давидови. И приеха Ростиславъ ко строеви своемоу, победивъ Половци, славою великою. Слышавъ же Всеволодъ, тесть его, и позва и к собе. Ростиславъ же еха ко цтю своемоу в Соуждаль со саигаты. Тесть же его, державъ оу себе зимоу всю и одаривъ даръми многими, и со честью великою зятя своего и дчерь свою и отпоусти во свояси.5 |
Сообщение о поездке Ростислава к Всеволоду и включенное во вторую редакцию упоминание Суздаля как места пребывания последнего могли быть заимствованы Татищевым из того же, близкого к Ипатьевской летописи источника. Структурно это сообщение полностью повторяет соответствующее известие Ипатьевской летописи. Как и в случае с известием о Владимире Ярославиче, подобных сведений нет ни в одной другой летописи, доступной автору «Истории Российской». В обоих случаях датировка «татищевских известий» совпадает с хронологией Ипатьевской летописи.
Есть и еще одна, весьма примечательная деталь, касающаяся использования Татищевым летописной терминологии. Выражение саигатъ (сайгатъ) встречается только в нескольких известиях Ипатьевской летописи.6 Историк середины XVIII в. не смог определить его значения, о чем прямо уведомил своих читателей в специальном примечании: «Согоиты, видно, что слово иноязычное, но какого и что значит, неизвестно».7 В первой редакции этот неясный термин Татищев оставил без перевода,8 а во второй редакции неудачно перевел как «дом» или «княгиня с детьми».9
Позднейшими исследованиями в области сравнительного языкознания было установлено, что древнерусское сайгатъ может быть сопоставлено с чагатанским, азербайджанским и казахским soyat «подарок, доля добычи».10 В древнерусском языке это заимствованное из тюркских языков слово также могло означать военную добычу, трофеи11 или применяться в более узком смысле — «дар, подарок из военной добычи».12
Тот факт, что Татищев использовал этот редкий древнерусский термин, безусловно, подтверждает наличие в его руках аутентичного источника, близкого к Ипатьевской летописи, и, кроме того, свидетельствует о стремлении историка к возможно более полной передаче оригинальных летописных терминов, даже если их значение было ему самому не известно. В то же время, нельзя не заметить, что четко переданное во всех списках Ипатьевской летописи выражение «саигаты» Татищев воспроизводит в искаженном виде, допуская при этом различные варианты написания: «согаиты», «сагоиты» или «согоиты». Остается предположить, что текст, которым воспользовался историк в качестве источника известия о саигатах, по каким-то причинам содержал испорченное или неясное написание подлинного древнерусского термина.
Влияние южнорусского источника, близкого к Ипатьевской летописи сказалось также в работе Татищева над известиями о посольствах новгородцев к Всеволоду Юрьевичу в 1196—1197 гг. Вторая редакция «Истории Российской» содержит более подробную версию событий, включая упоминания Суздаля как места пребывания Всеволода.
Под 1196 г. Татищев сообщает, что новгородцы «вознегодовали паки на князя своего Ярослава Владимировича и посылали ко Всеволоду в Суздаль, прося его, чтоб Ярослава взял, а дал им сына своего или кого другаго».13 Это посольство во главе с посадником Мирошкой по прибытии ко Всеволоду было силой задержано князем, а просьба новгородцев оставлена без удовлетворения. Такая же участь постигла и других послов. Тогда новгородцы изгнали Ярослава и пригласили на княжение сына черниговского князя Ярослава Всеволодовича Ярополка.14
Через год (1197) Всеволод потребовал удалить Ярополка из Новгорода. Новгородцы подчинились, после чего отправили к великому князю новых послов. На этот раз место пребывания Всеволода в первой и второй редакциях «Истории Российской» определено по-разному:
| Первая редакция: | Вторая редакция: |
| А в Володимир ко Всеволоду послаша предния мужи, посадника Иванка, бояр и сотники.15 | ...послали в Суздаль к великому князю Всеволоду посадника Иванка, бояр знатнейших и сотников с годовою данью по уставу Ярославлю и со многоценными дарами.16 |
Всеволод простил новгородцев и вновь направил к ним Ярослава Владимировича.
Рассмотренный нами эпизод хорошо известен по сообщениям нескольких источников.17 Наиболее полная версия представлена в Новгородской Первой летописи.18 Кроме того, о противостоянии новгородцев и великого князя Всеволода сообщается в Никоновской и Воскресенской летописях.19 Всеми названными источниками мог пользоваться Татищев, от редакции к редакции дополняя и уточняя свою версию событий 1196—1197 гг. Однако ни в одном из этих источников нет никакого упоминания о Суздале как месте пребывания Всеволода.
Зато подобное упоминание содержит Ипатьевская летопись, под 1196 г. представляющая свою версию отношений новгородцев со Всеволодом, изложенную в более сжатом виде:
Тое же зимы выгнаша Новгородци Ярослава Володимерича из Новагорода, много славшеся ко Всеволодоу к Соуждальскомоу и молившеся емоу, да бы имъ далъ своего сына любо иного кого. Всеволодъ же ихъ воли не створи. Они же, ехавше ко Ярославоу ко Всеволодичю Черниговьскомоу, испросиша оу него сына меншаго Новоугородоу на столъ.20
О том, что в работе над данным эпизодом Татищев действительно мог пользоваться одним из своих южнорусских источников — близкой к Ипатьевской Раскольничей летописью — и во второй редакции воспользоваться содержащейся в ней атрибуцией княжеского стола Всеволода, свидетельствует примечание 562, следующее непосредственно за сообщением о примирении Всеволода с новгородцами: «Сим годом кончился манускрипт Раскольничей, н. 2, которого конец утрачен».21
В следующем, 1198 г. прекращаются известия другого южнорусского источника, используемого Татищевым, — Голицынской летописи. Можно было бы ожидать, что теперь атрибуция княжеского стола Всеволода Юрьевича будет связана с Владимиром и колебания Татищева в этом вопросе прекратятся.
Ил. 9. Страница Ипатьевского списка Ипатьевской летописи. Первая четверть XV в. Библиотека Российской академии наук (Санкт-Петербург, Россия)
Этого, однако, не происходит. Под 1206 г. изгнанный из Переяславля Всеволодом Чермным сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав в первой редакции «прииде ко отцу своему в Володимерь», а во второй редакции — «в Суздаль».
Как и в других рассмотренных случаях, упоминание Суздаля и замену Владимира на Суздаль в известии об изгнании Ярослава нельзя оценивать как результат произвольного обращения Татищева со своими источниками. Излагая обстоятельства этого изгнания, и в первой и во второй редакции историк четко следовал за своим главным источником — Никоновской летописью, где на этот раз Всеволод Юрьевич представлен суздальским князем.
| Первая редакция | Вторая редакция | Никоновская летопись |
| Потом посла Всеволод к Ярославу Всеволодичу в Переяславль, рекий: «Почто искал еси Галича под моею братиею? Иди ко отцу твоему в Суздаль. И аще не хощеши ити добром, аз на тя иду ратию».22 | Всеволод же немедленно послал в Переяславль к Ярославу Всеволодичу сказать, «понеже он хотел Галич овладеть, а братьев моих Игоревичев онаго лишить, того ради шел бы из Переяславля Киевской области к отцу в Суздаль; а ежели добровольно не учинит, то он, пришед с войски, его выгонит».23 | Таже потомъ князь велики Всеволодъ Чръмный Святославичь посла въ Переславль къ Ярославу сыну Всеволожу, внуку Юрья Долгорукаго, глаголя сице: «Иди изъ Переславля ко отцу своему въ Суздаль, а Галича подъ моею братьею не ищи, аще ли хощеши искати, то и себя погубиши; или паки еще медлиши не изходя изъ Переславля, и се азъ иду на тя ратию...».24 |
Колебания Татищева в атрибуции княжеского стола Всеволода начались там, где его источник также проявляет колебания и неуверенность, уклоняясь от четкого определения места пребывания великого князя, к которому отправился его сын:
| Первая редакция | Вторая редакция | Никоновская летопись |
| Ярослав прииде ко отцу своему в Володимерь...25 | И Ярослав пришел в Суздаль к великому оскорблению отца его...26 | И тако Ярославъ Всеволодичь изыде изъ Переаславля, и прииде въ землю Ростовскую и Суздалскую и Володимерскую ко отцу своему Всеволоду Юрьевичю...27 |
Как видим, летописец предлагает весьма расплывчатую формулировку, лишенную к тому же ясного логического смысла. Если следовать летописному определению, получится, что Ярослав прибыл к своему отцу сразу в три адреса: в Ростовскую, Суздальскую и Владимирскую землю, — в конструкции летописца соединились названия трех исторических образований. Ясно, что Татищев не мог механически воспроизвести такие сведения, не рискуя быть непонятым своими читателями.
Возвращаясь к текстологическому анализу проекта Романа Мстиславича, мы должны признать, что произведенные Татищевым во второй редакции замены Владимира на Суздаль и, соответственно, владимирского князя на суздальского не могут быть истолкованы как спонтанное проявление его собственной фантазии или следствие пересмотра сложившихся ранее общих представлений.
Рассмотренные нами случаи упоминания Суздаля, а также замены Владимира на Суздаль в качестве резиденции великого князя Всеволода в тексте второй редакции «Истории Российской» показывают, что в основе их лежало стремление автора к более полной передаче содержания известий аутентичных источников. Иными словами, во второй редакции Татищев более полно воспроизводил тексты летописных известий в части атрибуции княжеского стола Всеволода или старался восполнить недостаток таких сведений данными из других надежных источников. При этом историк избегал редакторской правки известий о месте пребывания Всеволода, «подгонки» их к какому-то определенному городу, не смущаясь содержащихся в источниках разночтений.
Примечания
1. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. III. С. 150.
2. ПСРЛ. Т. II. Стб. 667.
3. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. III. С. 286, вар. 345.
4. Там же. С. 154.
5. ПСРЛ. Т. II. Стб. 678—679.
6. Там же. Стб. 569, 857 и др.
7. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. III. С. 254, примем 556.
8. Там же. Т. IV. С. 316.
9. Там же. Т. III. С. 154.
10. Мелиоранский П.М. Заимствованные восточные слова в русской письменности домонгольского времени // ИОРЯС. Т. X, кн. 4. 1905. С. 127; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. СПб., 1996. С. 545; Менгес К.Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». Л., 1979. С. 134—135.
11. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. III. М., 2003. Стб. 244.
12. СлРЯз XI—XVII вв. Вып. 23. М., 1996. С. 21.
13. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. III. С. 162.
14. Это известие отсутствует в первой редакции «Истории Российской» и впервые представлено в Воронцовском списке, отражающем начальный этап работы над текстом второй редакции (Там же. С. 284, вар. 1—1).
15. Там же. Т. IV. С. 325.
16. Там же. Т. III. С. 165.
17. См.: Янин В.Л. Новгородские посадники. М., 2003. С. 159—160.
18. ПСРЛ. Т. III. М., 2000. С. 42—43, 234—237.
19. Там же. Т. Х. С. 23, 30—31; Т. VII. М., 2000. С. 102.
20. Там же. Т. II. Стб. 702.
21. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. III. С. 256, примеч. 562; ср.: T. IV. С. 457, примеч. 422.
22. Там же. Т. IV. С. 333.
23. Там же. Т. III. С. 176.
24. ПСРЛ. Т.Х. С. 51.
25. Татищев В.Н. Собр. соч. Т. IV. С. 333.
26. Там же. Т. III. С. 176.
27. ПСРЛ. Т. Х. С. 51.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |