Увлечение столпничеством византийского императора Исаака II
Каким образом культ св. Даниила Столпника мог возникнуть в семье галицко-волынских князей, откуда он затем перешел в семью великих князей московских и стал общим для Рюриковичей, выразившимся во множестве случаев имянаречения в честь названного святого? Источники, как нам кажется, позволяют получить ответ и на этот непростой вопрос.
Как мы уже видели, следы почитания Даниила Столпника и особого интереса к столпничеству так или иначе отмечаются в деятельности большинства известных ныне галицко-волынских князей XIII — начала XIV вв., принадлежавших к обеим главным ветвям потомства Романа Мстиславича — как к Даниловичам, так и к Васильковичам. Следовательно, истоки галицко-волынского столпничества восходят непосредственно к родоначальникам династии — галицко-волынскому князю Роману Мстиславичу и его жене, «великой княгине Романовой».
Ил. 131. Даниил Столпник. Икона из собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. Первая половина XVI в. Кирилло-Белозерский государственный музей-заповедник (г. Кириллов, Вологодская область, Россия)
Именно со второй женой Романа и матерью Даниила Галицкого, греческой царевной Евфросинией-Анной, как нам кажется, должно быть связано появление в княжеской среде Древней Руси родового почитания Даниила Столпника, а также внешних атрибутов столпничества. Сказанное обусловлено монашеским воспитанием и специфическими традициями родительской семьи византийской принцессы, ставшей Галицко-Волынской княгиней.
По свидетельству Никиты Хониата, чрезвычайный, если не сказать беспрецедентный интерес к столпничеству, вызывавший недоумение и даже некоторое осуждение окружающих, проявлял в годы своего царствования отец Евфросинии, византийский император Исаак II Ангел (1185—1195, 1203—1204). Так, в разгар войны с мятежником Алексеем Браной Исаак впал в «малодушное расслабление», состоявшее в том, что царь, отстранившись от ведения войны, предался совместным молитвам с собранными им в большом числе монахами и столпниками, которых он поселил в своем дворце:
Набрав себе толпу монахов, которые ходили босыми и спали на голой земле, и поселив в свои царские палаты подвижников, возвышающихся над землею на столпах, царь просил Бога молитвами их укротить наступившую междоусобную войну и не попустить того, чтобы царская власть, быв отнята от него, перешла к другому; а о том, что непосредственно касалось войны, не заботился нисколько, возлагая все надежды на всеоружие духовное.1
Необычное пристрастие Исаака II к столпничеству проявилось в предпринятой им масштабной строительной деятельности, которой царь предавался с истовым рвением, так что при этом, по замечанию Хониата, «не смотрел ни на какие требования долга»:
...когда он решился построить еще во Влахернском дворце башню, частию, как говорил, для защиты и обороны дворца, а частию и для собственного помещения, то разломал несколько церквей, исстари спокойно стоявших по берегу моря, обратил в развалины множество отличных домов в столице, основания которых отчасти и доселе представляют вид, невольно вызывающий слезы, и совершенно сровнял с землею великолепное здание государственного казначейства, все выстроенное из обожженного кирпича.2
Широкое распространение столпничества в византийской столице на рубеже XII—XIII вв. подтверждается свидетельствами западноевропейских источников. Согласно сообщению Робера де Клари, на захвативших Константинополь весной 1204 г. крестоносцев сильное впечатление произвели украшавшие город столпы, на вершинах которых жили отшельники-столпники:
А еще в другом месте в городе было величайшее чудо: ибо там были два столпа, и каждый в толщину, наверно, с три обхвата и в высоту каждый имел с добрых 50 туаз; и на каждом из этих столпов, наверху, в маленьком укрытии пребывал какой-нибудь отшельник; а внутри столпов была лестница, по которой они туда взбирались. Снаружи этих столпов были нарисованы и вещим образом записаны все происшествия и все завоевания, которые случились в Константинополе или которым суждено было случиться в будущем.3
Приведенное описание дает ясное представление о внешнем виде и внутреннем устройстве константинопольских столпов, обжитых отшельниками, а также о пророческом предназначении этих «чудесных» сооружений, стены которых снаружи были покрыты вещими письменами и изображениями.
Описание Робера де Клари совпадает с изображениями столпа в произведениях византийского и древнерусского искусства, где он часто представлен в виде напоминающего колонну архитектурного сооружения, изукрашенного резьбой, с входным проемом у основания, через который видны ведущие вверх ступени, с венчающим сооружение навершием в виде чаши.4
Примечания
1. Никита Хониат. История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. II / Пер. под ред. проф. Н.В. Чельцова. СПб., 1862. С. 35—36.
2. Там же. С. 119—120.
3. Робер де Клари. Завоевание Константинополя / Пер., статья и коммент. М.А. Заборова. М., 1986. С. 66.
4. Лукашевич А.А. Даниил Столпник. Иконография // Православная энциклопедия. Т. XIV. М., 2007.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |