Следы почитания Даниила Столпника и покровительства столпничеству потомками Даниила Романовича
Не только Даниил Романович, но и другие члены семьи галицко-волынских князей проявляли себя покровителями столпничества и поддерживали культ св. Даниила Столпника.
Среди прямых потомков Даниила Галицкого имя Даниила носили его внук, галицкий князь Даниил Мстиславич, упоминающийся в летописи под 1280 г.,1 а также правнук, Острожский и Холмский князь Даниил Василькович (✝ ок. 1370), ставший (вместе со своим отцом, cлонимским князем Васильком Романовичем) родоначальником князей Острожских и Заславских.2
Племянник Даниила Галицкого, волынский князь Владимир Василькович, знаменитый «книжник» и «философ», со смертью которого прекращается Галицко-Волынское летописание, также, несомненно, имел прямое отношение к почитанию св. Даниила Столпника и столпничеству вообще.
В летописном некрологе по случаю смерти князя впервые в древнерусском летописании упоминается имя прп. Даниила Столпника. Владимир скончался в день, когда отмечается память этого святого:
...опрятавше тело его, вложиша и во гробъ месяца декабря во 11 день на память святого Данила Столпъника в соуботоу.3
В древнерусских месяцесловах XI—XIV вв. под 11 декабря отмечается память нескольких христианских святых.4 Выбор среди них княжеским летописцем именно Даниила Столпника в связи с упоминанием о смерти Владимира Васильевича может свидетельствовать, что этот святой был каким-то особым образом связан с усопшим князем.
С Владимиром Васильковичем связано строительство двух самых больших из известных ныне на волынских и галицких землях каменных башен-столпов, вызывавших удивление даже у княжеского летописца. В посмертном панегирике Владимиру, помещенном в Галицко-Волынской летописи под 1289 г., воздается хвала князю в том числе за постройку им нового города Каменца, в котором был возведен невиданных размеров каменный столп:
Созда же (Владимир Василькович. — А.М.) въ нем (городе Каменце. — А.М.) столпъ камень высотою 17 саженеи, подобенъ удивлению всем зрящим на нь.5
Этот необыкновенный столп почти полностью сохранился до наших дней и был неоднократно исследован учеными. Башня располагается на высоком берегу р. Лесны (приток Западного Буга) посреди искусственной насыпи. Диаметр круглого в плане сооружения достигает 13,5 м, а высота сохранившихся доныне стен — ок. 30 м при их толщине ок. 2 м. Внутри при помощи деревянных перекрытий башня была разделена на пять ярусов. На уровне четвертого яруса в наружной стене сохранились следы дверного проема и наружной площадки, на которой, вероятно, был устроен балкон.6
Ил. 126. Башня-столп Владимира Васильковича. Вторая половина XIII в. Современный вид (г. Каменец, Брестская область, Беларусь)
В той же летописной похвале по случаю кончины Владимира Васильковича говорится о еще одном возведенном им каменном столпе, равном по высоте столпу в Каменце. Второй столп Владимира Васильковича был возведен неподалеку от первого — в городе Берестье:
...в Берестии же създа стлъпъ каменъ, высотою, яко и Каменецкыи...7
Остатки древней башни были полностью уничтожены в 1831 г. при строительстве Брестской крепости. По старинным планам города конца XVIII — начала XIX в., а также в ходе археологических раскопок неоднократно предпринимались попытки определить ее местонахождение, не давшие, однако, убедительных результатов.8
С конца XV в. известен располагавшийся возле Берестейского столпа монастырь во имя Св. Симеона Столпника. Обитель впервые упоминается в привилее 1499 г., данном Берестью великим князем Литовским Александром Ягеллончиком, где о монастыре говорится как о «древнем», имевшем два храма: Прп. Симеона Столпника и трапезный Благовещенский. В XVII—XVIII вв. монастырь неоднократно переходил от православных к униатам и обратно. Во время время Отечественной войны 1812 г. он сильно пострадал от пожаров и в 1824 г. был упразднен. В 1833 г. храмы и другие уцелевшие постройки монастыря были разобраны в связи со строительством Брестской крепости. В память о древней обители в 1865 г. в новой части Бреста был возведен собор во имя Св. Симеона Столпника, который в настоящее время является кафедральным храмом Брестской епархии.9
Еще одна грандиозная каменная башня-столп была построена сыном Даниила Галицкого Мстиславом, княжившим на Волыни. Этот князь известен особым стремлением к увековечиванию памяти своих предков: он, в частности, возвел храм-усыпальницу во имя Свв. Иоакима и Анны над могилой своей бабки, великой княгини Евфросинии-Анны,10 а одного из своих сыновей назвал именем Даниил.11 Под 1291 г. в Галицко-Волынской летописи сообщается о начале строительства Мстиславом Даниловичем нового столпа в Черторыйске:
...в Черторыискы в городе заложи столпъ камен.12
В 1961 г. П.А. Раппопортом был вскрыт фундамент башни на древнерусском городище в селе Старый Черторыйск Маневицкого района Волынской области. Башня имела круглую форму, и ее диаметр достигал 13,5 м, то есть был равен диаметру башни в Каменце. Обе башни полностью соответствуют друг другу и по строительной технике, вплоть до размеров кирпича. Исследователи полагают, что названные сооружения имели также одинаковую высоту и внутреннее устройство.13
Похоже, что в XIII — первой половине XIV вв. свою связь со столпничеством ощущали не только отдельные князья, связанные ближайшим родством с Даниилом Галицким. Так или иначе, эта черта объединяла всех членов рода Романовичей, правивших как на Волыни, так и в Галичине.
Доказательством сказанному, очевидно, может служить широкий размах строительства в различных частях Галицко-Волынской Руси близких друг другу по своим основным архитектурно-конструктивным особенностям и функциональному предназначению башен-столпов, которые в литературе принято называть «башнями волынского типа».
Помимо уже рассмотренных нами примеров, в настоящее время подобная башня известна в Турове. Время и обстоятельства ее сооружения неизвестны. Постройка не сохранилась до нашего времени, будучи разобранной в 30-е гг. XIX в.14
Несколько башен-столпов древнерусского времени выявлено в Галицком Прикарпатье — на территории современной Львовской области. Это сохранившиеся до нашего времени, но все еще остающиеся недостаточно изученными сооружения в Дрогобыче, Пятничанах (Жидячевского района) и Скеливке (Фельштине) (Старосамборского района). И. Р. и Р.И. Могитичи датируют их второй половиной XIII — первой половиной XIV вв.15
Ил. 127. Пятничанская башня. Конец XIII — первая половина XIV в. Современный вид (с. Пятничаны, Жидячевский район, Львовская область, Украина)
Ко времени княжения племянника Даниила Галицкого Владимира Васильковича относится появление в Галицко-Волынской Руси полного текста славянской версии сборника духовных сочинений, именуемого «Паренесис» и приписываемого св. Ефрему Сирину. В колофоне списка «Паренесиса», хранящегося ныне в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (РНБ. Погодинское собрание. № 71а), значится, что книга была писана для некоего Петра, «благолюбивого тиуна» князя Владимира Васильковича.16
Упомянутый список «Паренесиса» является копией конца XV в. с оригинала, выполненного на Волыни во второй половине XIII в. Этот волынский оригинал считается древнейшим полным текстом славянского перевода сочинений св. Ефрема Сирина, самым ранним из всех известных ныне списков «Паренесиса», не только древнерусских, но и славянских вообще.17
Основу сборника составляют «увещательные (παραινετικοί) слова» Ефрема Сирина к египетским монахам, дополненные рядом поучений. В качестве вступительных или заключительных статей помещаются также Житие Ефрема Сирина, «слово от жития» Ефрема Сирина и «слово о Василии Великом и Ефреме Сирине».18
Появление на Волыни в правление Владимира Васильковича славянского перевода сборника сочинений Ефрема Сирина, как нам представляется, должно быть связано с проявлением особого интереса к христианскому аскетизму — отшельничеству и столпничеству.
Ил. 128. Успение св. Ефрема Сирина. Византийская икона. Середина XV в. Музей византийской культуры (Афины, Греция)
Самый знаменитый из сирийских Отцов Церкви св. Ефрем Сирин (IV в.), сам несколько лет проведший отшельником в горах, не без основания считается одним из наиболее авторитетных вдохновителей столпничества, чья заслуга состоит в духовном оправдании этой особой формы подвижничества и его признании христианской церковью.19
В одном из посланий к египетским монахам, переведенном на множество языков и вошедшем в состав «Паренесиса», Ефрем Сирин решительно возражает тем, кто осуждал столпничество, усматривая в нем следование древним языческим ритуалам. Впервые в святоотеческой традиции Ефрем формулирует христианское отношение к столпничеству как подвигу во имя Господа: «Одни смирили себя вретищем и железом; другие в затворе и посте поработали Господу; иные на столпах неукоризненно совершили подвиг».20
В сирийском Житии Св. Ефрема, памятнике VI—VII вв., также переведенном на церковнославянский язык и вошедшем в состав «Паренесиса», описывается, как при погребении святого прощание с ним происходило в присутствии клира, народа, монахов и столпников.21 Последние лишь в самых исключительных случаях сходили со своих столпов, прерывая данный Богу обет служения. Описанный в житии факт красноречиво свидетельствует об особом почитании древними столпниками св. Ефрема, сложившемся если не при его жизни, то уже на ранних этапах прославления святого.
Духовная связь святого со столпничеством нашла отражение в христианской иконографии. На византийской иконе середины XV в. «Успение св. Ефрема Сирина» (Византийский музей в Афинах) святой изображен на погребальном ложе в окружении монахов; над ложем — образ Богоматери; вокруг, на пейзажном фоне, — сцены монашеских трудов, вдали — столпник на колонне, которому подают еду.22
Примечания
1. ПСРЛ. Т. II. Стб. 881.
2. См.: Войтович Л.В. Княжа доба: портрети еліти. Біла Церква, 2006. С. 509—510, 512.
3. ПСРЛ. Т. II. Стб. 919.
4. См.: Лосева О.В. Русские месяцесловы XI—XIV вв. М., 2001. С. 221—222.
5. ПСРЛ. Т. II. Стб. 925.
6. Батюшков П.Н. Холмская Русь... Приложения. № 28. С. 39; Раппопорт П.А. Волынские башни. С. 205—211; Ткачев М.А. Замки Белоруссии. Минск, 1987. С. 6—10; Антипов И.В. Древнерусская архитектура второй половины XIII — первой трети XIV в. С. 115—118. № IV.7.
7. ПСРЛ. Т. II. Стб. 927.
8. Ткачев М.А. Замки Белоруссии. С. 10—11; Лысенко П.Ф. Берестье. Минск, 1985. С. 57, 335; Антипов И.В. Древнерусская архитектура второй половины XIII — первой трети XIV в. С. 119—121. № IV.9.
9. См.: Паевский Л. Древний Брест и его храмы. Гродно, 1894; Зоненберг Х. История города Брест-Литовска, 1016—1907. Варшава, 1908.
10. ПСРЛ. Т. II. Стб. 937—938.
11. Там же. Стб. 881.
12. Там же. Стб. 938.
13. Раппопорт П.А. 1) Военное зодчество западнорусских земель X—XIV вв. М.; Л., 1967 (МИА СССР. № 140). С. 142—146, 149; 2) Древнерусская архитектура. СПб., 1993. С. 121; Антипов И.В. Древнерусская архитектура второй половины XIII — первой трети XIV в. С. 126—128. № IV.13.
14. Ткачев М.А. Исследования памятников оборонного зодчества Белоруссии // АО за 1971 г. М., 1972; Трусов А.О. Памятники монументального зодчества Белоруссии XI—XVII вв.: Архитектурно-археологический анализ. Минск, 1988. С. 103.
15. Могитич І.Р., Могитич Р.І. Особливості техніки муровання і архітектурних форм Галицько-Волинського зодчества (X—XIV ст.) // Археологія. 1990. № 4. С. 62.
16. Столярова Л.В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI—XIV веков. М., 2000. № 105. С. 119—120.
17. См.: Турилов А.А. Ефрем Сирин. Славянские переводы, рукописная и старопечатная традиция до XIX в. // Православная энциклопедия. Т. XIX. М., 2008. Отдельные фрагменты и «слова», вошедшие затем в «Паренесис», известны со второй половины XII в. (см.: Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI—XIII вв. М., 1984. № 128, 163).
18. См.: Paraenesis: Die altbulgarische Übersätzung von Werken Ephraims des Syrers / Hrsg. von G. Bojkovsky. Bd. 1—5. Freiburg; Berlin, 1984—1990.
19. См.: Анатолий (Грисюк), иеромонах. Исторический очерк сирийского монашества до половины VI века. Киев, 1911; Vööbus A. History of Asceticism in the Syrian Orient. Vol. 2: Early Monasticism in Mesopotamia and Syria. Louvain, 1960.
20. Св. Ефрем Сирин. Блаженства: В 55 главах. По славянскому переводу. Часть первая. Слово 28-е // Творения прп. Ефрема Сирина. Т. I. М., 1858.
21. Bibliotheca Orientalis Clementino-Vaticana / Ed. J.S. Assemani. T. I. Hildesheim, 1975. P. 54.
22. Acheimastou-Potamianou M. Ikons of the Byzantine Museum of Athens. Athens, 1998. P. 114—115. Nr. 31.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |