Заключение
Изучая историю русского летописания, мы изучаем одну из важнейших сторон культурной жизни народа и в то же время один из важнейших источников по истории народов СССР, что дает ключ к правильному использованию этого богатейшего и разнообразного по содержанию источника и составляет одно из необходимых условий понимания прошлого, а следовательно, и современной жизни советского народа. Нельзя любить свой народ и быть равнодушным к его истории, к пройденному им пути.
Попытаемся в самом общем виде подвести итоги предлагаемым в настоящей книге исследованиям о русском летописании с XI до начала XVIII в.
Мы исходим из убеждения, что основное методическое правило при изучении летописания — не отрывать изучение идейной стороны, целенаправленности источника от данных «формального» (в широком смысле) анализа текстов. Только в этом случае «формальный» анализ не будет формальным, а анализ текстов с помощью изучения идейного их содержания не будет носить субъективный, произвольный характер. Само собою разумеется, что не всегда в равной мере возможно реализовать этот принцип практически. Мы убеждены также, что дальнейшее продвижение научной работы в изучаемой области требует как разыскания новых текстов, так и уточнения методики.
Мы полагаем также, что исследователь не сойдет с правильного пути, если будет изучать процесс развития русского летописания в связи с общим ходом общественного развития. Особенно важно понимать и ощущать эту связь для древнейших периодов, от которых до нас дошли только следы памятников.
Эта связь явственно обнаруживается при изучении следов древнейших летописных сводов. Необходимо, конечно, отличать летописную предысторию — записи об отдельных событиях, о ряде событий, записи о деятельности отдельных лиц — от составления сводов как попытки осмысления истории народов или государства. Записи, вошедшие в состав Древнейшего киевского свода, могли делаться не только в Киеве (например, в Вышгороде об Ольге и древлянах). Но локализировать древнейшую историческую письменность, относящуюся к летописной предыстории, нам удалось только применительно к памятникам и записям, вышедшим из киевской Десятинной церкви, носящим печать большой архаичности.
Совокупность показаний материала оправдывает мнение, согласно которому первый летописный свод был составлен при Ярославе Мудром, вызван к жизни общими социально-политическими условиями того времени накануне выделения Киевской области из состава древней «Русской земли».
Закономерно развивающийся внутренний процесс формирования Древнерусского государства, распространение органов княжеской власти: формирование государственного аппарата принуждения, распространение «вир» и «продаж», сопровождалось участившимися случаями «неправедного суда» и злоупотреблениями властью. В киево-печерском летописании XI в., составившем новую эпоху в истории русского летописания, эти явления политики нашли яркое отражение, как и тяжелая внешнеполитическая обстановка на Юге. Критика власти соответствовала сложившемуся в монастыре идеалу отношений, соблюдение которых предполагалось, разумеется, в рамках существовавшего тогда социально-политического строя.
Новый киево-печерский летописный свод — Повесть временных лет — (после 1111 г.) возник в условиях государственной и народной жизни, способствовавших утверждению представления о широкой восточноевропейской общности, политической и этнической. Как показывает исследование, Повесть временных лет была первым памятником, в котором с полной ясностью утверждалось и осмысливалось понятие Руси в широком значении, как совокупности разных (не только южнорусских) восточноевропейских этнических групп и племен. В этом отношении новый памятник содержал, можно сказать, откровение о русском народе, новое понимание народа — Руси.
Вместе с тем чрезвычайное значение киево-печерских сводов было понято киевским правительством, и мы видим попытки использовать печерское летописание в интересах киевского стола. Факт новых редакций Повести временных лет хорошо известен. Но исследование показывает, что именно под влиянием княжеской редакции было внесено в текст Повести временных лет новое понятие термина Русь, как разновидности варяжского народа.
Сложный характер интересов составителя Повести временных лет, сочетание местного патриотизма с пониманием широких задач, стоявших перед «историком» Руси, получает объяснение в свете общих условий того времени, становится понятным, когда усваивается суть того сложного процесса, который именуется процессом феодального дробления в Киевской Руси, в котором обнаруживали свое действие как силы центробежные, так и силы центростремительные; иными словами, процесс этот имел две стороны, раскрыть которые, в некоторой мере, мы пытаемся в работе.
Наряду с летописанием в Киеве, после выделения из состава древней «Русской земли» трех областей возникает на Юге летописание в Переяславле-Русском и в Чернигове1.
Примечания
1. В рукописи А.Н. Насонова этот раздел остался незаконченным. — Прим. ред.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |