Заключение

Таким образом, условия возникновения церковной организации на Руси по инициативе княжеской власти и с ее материальной помощью, существование в течение первого столетия на средства князя придали ее отношениям с государственной властью особый характер. Этому зависимому положению церкви способствовал, конечно, и тот образец, каким было отношение императорской власти и церкви в Византии.

Экономическая самостоятельность церковных организаций в пору развитого феодализма на Руси способствовала выявлению несовпадений и даже противоречий интересов, что проявилось не только во Владимиро-Суздальской Руси второй половины XII в., но и в Смоленской земле первой четверти XIII в., т. е. было распространенным явлением. Однако во всех известных случаях эти выступления деятелей церкви, противопоставивших свою политику княжеской власти, закончились их поражением.

Обращает на себя внимание, что в начале церковно-политических претензий местных епископов на занятие митрополичьего стола лежит княжеская инициатива. И Феодорец во Владимире Суздальском в 1160-х годах, и Асаф в Угровске в 1240-х годах пытались добиться митрополичьей кафедры, после того как их князья дали им основания для амбиций, а затем оставили их своей поддержкой.

Нужно согласиться с исследователями, которые считают, что не только в раннее время, но и в XII—XIII вв. русская церковь в лице своих иерархов обладала определенным авторитетом и оказывала некоторое влияние на политическую жизнь в стране¹. Однако изучение истории церковно-государственных отношений показывает, что церковь и ее деятели на Руси в политических вопросах не отстаивали или защищали какую-то свою, особую линию, отличную от светских феодальных групп и городов, но разделяли одну из сторон в политическом конфликте или стремлении погасить его. Политические устремления церкви являются важными для страны и для нее самой в тех случаях, когда она поддерживает значимые в данный момент направления княжеской или городской политики. Такое влияние там, где его можно заметить, осуществлялось главным образом не в государственно-административных формах, а в результате личного воздействия или вмешательства иерарха в соответствующее дело. Деятели церкви выступали при этом не столько как органы власти, сколько как идеологический фактор, влиявший на результат политической или, шире, социально-политической борьбы княжеских и боярских группировок. Исследование роли главы церкви в политической борьбе в Новгороде в первой трети XIII в. показывает, что и здесь епископы были ставленниками князей и боярских группировок и сидели на кафедре столько, сколько удавалось поддерживавшим их князьям удержаться в городе².

Вместе с тем сама система общегосударственной церковной организации С центром в Киеве, рядом с великокняжеским двором, с епископами во многих столицах княжеств и их чиновниками в других городах на периферии объективно служила важной дублирующей политической структурой, помогавшей центростремительным силам противостоять силам центробежным и заставлявшей те или иные политические группы в центре и на местах в ходе борьбы за власть использовать авторитет иерархов в своих интересах.

В качестве института, ведавшего отправлением культа, церковь обладала разветвленной системой учреждений, занимавшихся литургической и другими формами деятельности, миссионерством, исполнением христианских таинств, вероисповедной и религиозно-учительной деятельностью. Эта ее деятельность с помощью княжеской власти оказывала существенное воздействие на развитие на Руси феодального общественного сознания, древнерусской письменности, литературы, культуры вообще в христианской религиозной форме, и в то же время она несла значительный ущерб языческим формам древнерусской культуры, музыкальному и песенному фольклору и пр. Однако в домонгольский период церковь не смогла распространить влияние христианского культа на всю территорию страны, на население, административно и территориально отдаленное от политических и церковных центров, ограничиваясь включением в свою сферу города и округи, связанной и с городом, и с вотчиной.

Примечания

1. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 2. С. 62—63; Poppe A. Le prince et l'église en Russie de Kiev dépuis la fin de X^e siècle et jusqu'au de XII^e siècle//Acta poloniae historica. W-wa, 1969. 20. S. 95—101.

2. Хорошев А.С. Участие новгородской церкви в политической жизни (1200—1230 гг.) // Новое в археологии. М., 1972. С. 241—246; Он же. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 41—48.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница