Вооружённые силы немецко-шведских агрессоров
Основной военной силой агрессоров являлся Ливонский орден.
Орден представлял собой полувоенную, полумонашескую организацию. Во главе его стоял магистр, к моменту начала агрессин — Андрей фон Вельфен.
Военное ядро ордена составляли «братья-рыцари» или «орденские рыцари»; русские летописи часто иронически называют их «божьими рыцарями» («риторями»). Число орденских рыцарей неизвестно; по-видимому, оно колебалось в пределах нескольких сотен. В братья-рыцари принимались лишь лица дворянского происхождения, уже имевшие звание рыцаря. При вступлении в орден они давали обет безусловного послушания магистру и другим орденским начальникам, обет целомудрия и бедности, клялись посвятить всю свою жизнь борьбе с «неверными» и язычниками. За исключением обета воинской дисциплины, которую в бою орденские рыцари всё же соблюдали, все остальные обеты ими или вовсе не соблюдались или соблюдались плохо. Орденские рыцари были завзятыми грабителями и алчными стяжателями.
В орден входили еще «братья-священники» и «братья-служащие»; последние иначе назывались «орденскими кнехтами» (слугами).
Братья-священники являлись лицами духовного звания и выполняли в ордене обязанности священников.
Орденские кнехты делились на оруженосцев и ремесленников. Те и другие набирались из числа лиц недворянского происхождения, но свободных по рождению и не закрепощённых. В походах рыцарей обслуживали оруженосцы: везли их оружие, вели запасных лошадей, в бою — защищали. На каждого рыцаря приходилось два-четыре оруженосца, следовательно, общее число орденских оруженосцев вдвое-вчетверо превышало число орденских рыцарей. Кроме того, для «чёрной» работы при каждом рыцаре состояло несколько слуг.
Кнехты-ремесленннкн занимались выделкой и ремонтом оружия.
Помимо всех этих лиц, в орден входили также так называемые «собратья-рыцари». Эти рыцари не давали орденских обетов, проживали на орденских землях в своих замках и подчинялись ордену на обычных для того времени феодальных правах: получали землю в «лен», а за это обязаны были участвовать по вызову ордена в походах вместе со своими оруженосцами и кнехтами.
Ливонский орден захватил в свои руки значительные земли — 5100 кв. км. Это позволяло ему иметь большое количество собратьев-рыцарей, так что последние составляли немалую часть военной силы ордена.
Второй составной частью войск захватчиков, предназначенных для действий в Прибалтике, являлись епископские отряды.
Епископы были не только духовными лицами, священниками, но являлись крупными феодалами и располагали сильной экономической и политической властью. Количество земель, захваченных ими в Прибалтике, было не так велико, как у ордена (рижский епископ имел 1820 кв. км, у дерптского епископа было 1190 кв. км, у эзельского — ещё меньше). Но тем не менее земельных епископских богатств было вполне достаточно для содержания значительных войск.
Епископские войска состояли прежде всего из личного епископского отряда, в который входили наёмные рыцари, кнехты и крепостные. Кроме того, на своих землях епископы также имели немало рыцарей и свободных ещё крестьян-ленников, положение которых было схоже с положением собратьев-рыцарей на орденских землях. Эти ленники по вызову епископа являлись к нему для участия в походе со своими отрядами оруженосцев и кнехтов.
Кроме орденских и епископских отрядов, в войска захватчиков в Прибалтике входило также городское ополчение, состоявшее из купцов и их стражей и из ремесленников-кнехтов.
Наконец, и орден, и епископы привлекали для участия в походе отряды из числа закрепощённого ими местного населения — ливов, эстов, леттов (по-русски «летьгола» или «латыгола») и других племён. Кроме того, используя межплеменные раздоры, орден и епископы набирали для своих походов отряды из числа еще не покорённых ими местных жителей. Все эти отряды играли роль вспомогательных войск.
Надо иметь еще в виду ту военную помощь, которую получил орден из Данни по договору, заключённому перед началом вторжения на Русь. Помощь эта выражалась в том, что Дания прислала ордену немало воинов — «весьма уважительное войско», как пишет орденский летописец Рюссов1. Это войско состояло из отрядов кнехтов и крепостных с рыцарями-феодалами во главе, а также из рыцарей-одиночек с их оруженосцами.
В целом количественно войска агрессоров в Прибалтике представляли собой внушительную военную силу. При этом, однако, надо учесть, что значительная часть этих войск должна была во время вторжения на Русь оставаться в Прибалтике, нести гарнизонную службу в замках и городах. Только так захватчики могли поддерживать спокойствие в завоеванных, но не покорённых ими землях.
В целом, общее количество войск, которое ливонцы имели в Прибалтике и могли использовать для действий в поле, доходило до 25—30 тысяч человек.
Вторая группа войск агрессоров, нацеленная на Ладогу, складывалась из собственно шведских войск, войск их союзников норвежцев и войск, в которые входили племена завоёванной к тому времени шведами большей части Финляндии (в русских летописях эти племена названы «сумь» и «емь»).
Шведские и норвежские войска представляли собой личные отряды феодалов Швеции и Норвегии. Возможно, здесь были также феодальные ополчения этих стран и одиночки-рыцари с прислугой.
Во главе отдельных отрядов шведско-норвежских войск стояли как светские, так и духовные (епископы) феодалы.
Эти войска составляли основу военной силы шведских захватчиков. Отряды из племён суми и еми должны были играть роль вспомогательных войск.
Установить численность этих войск не представляется возможным. Можно полагать, что она по тому времени была немалой и измерялась тысячами человек. Можно также считать, что шведские войска по своему количеству превышали норвежские. Ведь в основном вторжение на Русь проводилось Швецией, и норвежцы лишь оказывали шведам военную помощь в качестве их союзников.
Каково же было вооружение и снаряжение войск захватчиков?
Каждый из рыцарей вёл бой на коне, который был покрыт кожаными или металлическими защитными доспехами. Рыцарь также был защищён доспехами: металлическим шлемом с забралом, панцирем или кольчугой и металлическими поножами. На своём вооружении рыцари имели длинные и тяжёлые копья, которыми можно было действовать только с коня, мечи, палицы и кинжалы. В бою рыцари прикрывали себя от ударов врага металлическими щитами.
Рыцарские оруженосцы действовали в бою на коне. Защитные доспехи у них были более лёгкими, чем у рыцарей. Копьями оруженосцы или не были вооружены совсем, или они были у них значительно легче и короче рыцарских. Нередко мечи заменялись кинжалами. Оруженосцы имели щиты и в бою защищали ими не только себя, но и рыцаря, в случае если он уставал или падал с лошади. Весьма часто оруженосцы имели луки и арбалеты (самострелы).
Рыцарские слуги были вооружены короткими копьями, луками или арбалетами и кинжалами. Доспехи они имели лёгкие, большей частью кожаные. Щитов у слуг рыцаря не было, и в бою они действовали пешими.
Феодальные ополченцы, кнехты, были вооружены более пёстро. В бою лишь часть из них имела коней. На некоторых воинах были надеты кожаные доспехи, вооружались же они мечами, короткими копьями, луками, секирами, палицами. Общего единообразия в вооружении не было. Такое же пестрое вооружение имели вспомогательные войска из числа подвластных захватчикам местных племён. Эти войска в основной своей массе принимали участие в бою пешими. Только наиболее богатые и знатные воины вместе с конвоем действовали в бою на коне.
Для осады и штурма городов и крепостей захватчики располагали разного рода ударными и метательными машинами, приводимыми в действие ручной силой. Ударные машины были в большинстве своем устроены по типу таранов. Такую машину подвозили вплотную к воротам или стенам осаждённого города и раскачиванием тарана, подвешенного на цепях, проделывали бреши. Метательные машины — баллисты применялись для метания в осаждённый город тяжёлых стрел или копий, камней и сосудов с горючей жидкостью.
Весьма характерными являлись боевые порядки и способы ведения боя, применяемые захватчиками.
Каждый рыцарь со своими слугами и оруженосцами составлял группу в пять-десять человек. Эта группа у. рыцарей не являлась низшей тактической единицей для ведения сомкнутого боя.
Перед боем рыцарские войска обычно развёртывались в одну редкую линию, состоявшую из таких групп. Каждый рыцарь участвовал в бою самостоятельно, в большинстве случаев вне взаимодействия с другими рыцарями. Зачастую отдельные рыцари со своими оруженосцами и слугами вырывались вперёд и начинали бой ранее других или, наоборот, ранее других выходили из боя.
В пределах каждой группы активное участие в бою принимал только рыцарь, оруженосцы же и слуги в лучшем случае лишь прикрывали его. Таким образом, основным отличительным признаком боя рыцаря являлось единоборство.
Вся сила рыцаря была в ударе копьём и мечом. Если рыцарь падал с коня раненным, или его с коня сбрасывал противник, оруженосцы и слуги теряли всю свою силу. Если при этом рыцарь вёл бой с себе подобным противником, то оруженосцы и слуги успешно прикрывали рыцаря и либо уносили его с поля боя, либо вновь усаживали на коня. В том случае, когда рыцари вели бой с противником, дравшимся в строю, сомкнутом и не расстроенном первым ударом рыцарей, падение рыцаря с Коня чаще всего было сопряжено с гибелью или бегством его оруженосцев и слуг.
Таков был основной характер действий рыцарей в бою.
Отряды кнехтов редко бывали способны к наступлению против нерасстроенного противника. Такая задача была им под силу только в том случае, если ряды противника предварительно были расстроены и смяты ударами рыцарей.
Чаще всего поэтому отряды кнехтов в начале боя были либо наблюдателями, либо выполняли оборонительные задачи. Зато на долю кнехтов выпадала большая работа при осаде крепостей и городов, во время фуражировок и т. п.
Вспомогательные войска из числа финских и литовских племён, земли которых были завоёваны ливонскими и шведскими агрессорами, редко принимали участие в большом наступательном бою. В основном при наступлении они использовались перед боем для разведки, а по окончании его — для преследования бежавшего противника. Гораздо чаще такие войска применялись для всякого рода вспомогательных действий — для работ, для ведения боя на пересечённой местности и т. п.
Боевой порядок, который был принят в Ливонском ордене, представлял собой клинообразное построение, клин. Русские летописи называют этот боевой порядок «свиниёю» — «свиньёй».
«Свинья» строилась таким образом, что в её головном ряду было относительно немного рыцарей, примерно от пяти до десяти человек, а в каждом последующем — на два рыцаря больше. Так, если в первом ряду было десять человек, то во втором — 12, в третьем — 14 и т. д. В таком порядке, в зависимости от числа рыцарей, выстраивалось до десятка рядов.
Такое построение выглядело, как клин, остриём направленный на противника. Клин состоял из опытных, обученных и хорошо вооружённых рыцарей.
Позади клина, постепенно расширяясь в глубину, становились сначала ряды оруженосцев, затем отряды кнехтов и, наконец, вспомогательные войска.
С флангов и тыла всё войско прикрывалось рыцарями, построенными в один-два ряда; в тылу «свиньи» ехал магистр, командоры и прочее начальство орденских войск и союзников.
Следовательно, не только голова, но и вся «свинья» в целом выглядела, как клин. Голова такого клина, его фланговое и тыловое обрамление состояли из рыцарей; в середине помещались прочие войска.
Такое построение было очень громоздко. О построении головы «свиньи» рядами можно говорить также весьма условно, так как при малейших трудностях и препятствиях ряды нарушались. Даже на ровной местности движение «свиньи» должно было происходить очень медленно во избежание полного перемешивания рыцарей и прочих войск, входивших в состав «свиньи».
Боевой порядок ливонских рыцарей
Тактические приёмы действий «свиньи» заключались в следующем.
С началом наступления «свинья» медленно надвигалась на противника и головой нацеливалась на уязвимое место его построения. При приближении к противнику на самое короткое расстояние рыцари давали коням сильный разбег почти с места и наносили удар. Сила этого удара, если порядок «свиньи» перед этим не был нарушен, могла быть большой. Весь удар наносился густой лавиной лучших тяжело вооружённых и закрытых доспехами рыцарей. При этом в момент первого удара между рыцарями создавалось некоторое подобие взаимосплочённости и взаимодействия. Удар мог наноситься только прямолинейно, так как рыцари были крайне неповоротливы.
Однако все действия «свиньи» были рассчитаны только на нанесение мощным бронированным кулаком сильного первого удара. Замысел рыцарей в бою против русской пехоты обычно и состоял в том, чтобы первым ударом смять, расстроить и сокрушить центр боевого порядка. Сохранить построение «свиньи» после успеха первого удара было почти невозможно. Этому препятствовала сама громоздкость и жёсткость построения. После первого удара бой переходил в обычное единоборство.
Преимущества начала наступательного боя «свиньёй» в сравнении с нанесением первого удара из развернутой линии, как это было принято в то время у западноевропейских рыцарей, очевидны. В результате сильного удара узкой головы «свиньи» разрывались ряды противника. Противник приходил в расстройство и далее легче уже было довести бой до успешного конца при помощи обычного рыцарского единоборства, а затем ввода в бой кнехтов и вспомогательных войск.
Но были у «свиньи» и слабые места. Если первый удар «свиньи» приходился не по основным силам противника, то он не мог решить исход боя. Основные неприятельские силы и после этого оставались нерасстроенными и могли, в свою очередь, нанести удар по «свинье», которая после первого удара рассыпалась.
Если при этом удар наносился по наиболее уязвимым местам «свиньи» — жидкому рыцарскому обрамлению, то все преимущества ведения боя «свиньёй» терялись. На первый план после этого выступали громоздкость «свиньи», её неспособность к какому либо маневру.
В целом представляя собой значительную военную силу, войска захватчиков имели ряд крупных недостатков. Самый значительный из них — отсутствие глубокого и прочного внутреннего единства. Только такое единство могло сплотить и сделать действительно сильной боеспособность отрядов войска агрессоров, разношерстных по племенному составу, по своим военным качествам и по противоречивым интересам феодалов.
Но во имя чего могли упорно биться войска захватчиков?
Любовь к родине, не могла являться основой, которая объединяла бы их войска. У значительного количества рыцарей родина была там, где была пожива; свою истинную родину они успели основательно забыть. А у эстов, которых орден насильно включал в свои войска, интересы родины даже шли вразрез с целями агрессии: эстам в соседстве с русскими жилось, несомненно, лучше, чем под игом ордена; эсты называли русских «венелайнен» — словом, корневая основа которого означает «собрат», «сотоварищ».
Не могла быть объединяющей основой и религия. Хотя рыцари-захватчики и исповедовали католичество, все они были далеки от религиозного фанатизма, а насильно обращённые в католичество эсты глубоко его ненавидели.
Главное, что на самом деле объединяло рыцарство и часть кнехтов, — это алчность, стремление поживиться за счёт грабежа захваченных земель. За зверства рыцарей над покорёнными народами К. Маркс назвал их «псами-рыцарями».
На таких грабительских основах единство рыцарского войска не могло быть прочным и неизбежно должно было распасться в случае сильного отпора со стороны противника.
К каким же общим заключениям можно прийти при сравнении русских войск с войсками немецко-шведских агрессоров?
Численно русские войска уступали войскам захватчиков, но в отношении вооружения значительно превосходили их. Состав войск, их организация, внутренняя сплочённость у русских были выше, нежели у агрессоров.
Таким образом, русские обладали достаточными возможностями для отражения натиска захватчиков.
Но для того, чтобы эти возможности превратились в действительность, надо было использовать их с большим политическим и военным искусством.
Эта задача и встала перед князем новгородским Александром Ярославичем.
Примечания
1. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, т. II, стр. 196.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |