Снова крестоносцы. Ледовое побоище
Вскоре после Невской победы князь Александр, рассорившись с вечем, уехал из Новгорода к отцу, в Переяславль-Залесский. С собою князь взял жену, княгиню Александру Брячиславну, и новорожденного сына Василия.
Между тем крестоносная агрессия продолжалась. Как мы уже сказали, ливонские рыцари всего на месяц опоздали со своим ударом на русские земли и теперь спешили наверстать упущенное.
Немцы из трех городов — Дерпта, Оденпэ (по-русски, Медвежьей Головы) и Феллина — двинулись в поход на Псков. Командовали войсками дерптский епископ Герман фон Аппельдерн и вице-магистр Ливонского ордена Андреас фон Фельвен, тот самый, который в 1237 году приходил в Новгород смотреть на «дивный возраст» князя Александра. По дороге к ним присоединился бывший псковский князь-изменник Ярослав Владимирович, сидевший в Оденпэ. Потомок смоленских князей Ростиславичей, он давно находился на немецкой службе, был женат на немке Гертруде и легко «подарил» дерптскому епископу Псковское княжество, не имея на то ни малейших прав.
Немецкому походу на Псков предшествовал военный совет крестоносцев. В самом начале августа 1240 года в Риге собрались все руководители Ливонского ордена, а также духовные пастыри Ливонии: епископ Рижский Николай, епископ Дерптский Герман, епископ Езельский Генрих и прелаты. Речь перед присутствовавшими держал магистр Ливонского ордена Дитрих фон Грюнинген, сменивший на этом посту Германа фон Балка. Он сказал: «Вам предстоит биться безжалостно с язычниками, будь то ливы, эсты или славяне, особенно с русскими еретиками — самым опасным и сильным нашим противником. Ибо руссы имеют склонность помогать и эстам, и литовцам, и ливам. Мы должны сокрушить оплот их сопротивления — русские крепости на границах с Ливонией — Изборск и Псков. Шаг за шагом продвигаясь в глубь русских земель, построим там крепкие замки. И мы добьемся этого своим мечом. Действовать надо без пощады, чтобы никто не посмел поднять оружие против рыцарского воинства». Вице-магистр Андреас фон Фельвен добавил: «Нам, рыцарям Ливонии, будут помогать отряды епископов; также соберите под свои крестоносные знамена покоренных и крещеных язычников, держите их всегда в страхе, дабы они не уклонялись от сражения с русскими».
Первый удар немецкое крестоносное войско нанесло по псковской пограничной крепости Изборск. Жители и воины не ожидали нападения. Сил у них было мало. Деревянные стены и ров не стали преградой для рыцарей и их кнехтов. И хотя жители отбили несколько приступов, Изборск пал. Рыцари Святого Креста принялись за свое привычное дело: грабежи и убийства. Это случилось 15 августа 1240 года. Немецкий хронист так описывает события: «Немцы взяли замок, собрали добычу, забрали имущество и ценные вещи, вывели из замка лошадей и скот; что же осталось, то предали огню... Никого не оставили из русских, кто только прибегал к защите, тот был убиваем или взят в плен, по всей земле распространились вопли».
Вести о вражеском нашествии и взятии Изборска достигли Пскова. Все псковичи собрались на вече и единодушно решили двинуться на Изборск и изгнать оттуда князя-изменника Ярослава Владимировича вместе с немецкими рыцарями. Было собрано пятитысячное ополчение во главе с воеводой Гаврилой Гориславичем. Но нашлись в Пскове и бояре-изменники во главе с посадником Твердилой Иванковичем. Они не сумели на вече отговорить псковичей от выступления. Однако Твердила известил о том немцев в Изборске. Псковичи не знали, что рыцарское войско по численности превосходит в два раза псковское, а про вооружение нечего было и говорить. Топор да рогатина — слабые аргументы против закованного в броню конного рыцаря. Под Изборском произошла битва, в которой пал воевода Гаврила Гориславич. Рыцари ударили в конном строю клином, или «свиньею», и пробили строй псковских ратников, разделив их на две части. Русские воины храбро сражались, но в этом бою их пало около 800 человек, а уцелевшие бежали в окрестные леса. По словам летописца, леса вокруг Изборска «гремели стонами и проклятьями».
Войско крестоносцев, преследуя псковичей, достигло стен Пскова и предприняло попытку ворваться в крепость. Горожане едва успели закрыть ворота и отбить натиск. На штурмовавших стены немцев полилась горячая смола и покатились бревна. Началась осада, но она ничего не дала рыцарям. Взять силой Псковскую твердыню они не смогли. Однако рыцари нашли другой путь.
Вот что с горечью пишет псковский летописец: «А пльсковичь (то есть псковичей. — Ю.Б.) гоняче много побита, а инех руками изъимаша и пригоняше под город, и зажогша посад весь, и погореша церквы, и много сел попустиша около Пльскова, и стояша под городом неделю, но город не взяша, но дети поимаша у добрых муж в тали (то есть в заложники. — Ю.Б.)».
Рыцари знали, что псковичи — народ суровый, крутой и что они не сдадутся просто так. И решили действовать через бояр-изменников и посадника Твердилу, который уговорил псковичей отдать немцам в заложники своих детей. Псковичи дали себя обмануть.
16 сентября изменники во главе с посадником Твердилой Иванковичем сдали город немцам. Бояре, несогласные с изменниками, бежали в Новгород, то же самое сделали псковские воины. Немцы посадили в городе двух немецких фогтов и начали глумиться над беззащитным населением. Последовали массовые перекрещивания в католичество и избиение тех, кто не согласился переменить веру отцов. «Замки и хорошие земли оказались в руках братьев-тевтонцев, чтобы ими управлял магистр», говорится в «Ливонской хронике», рассказывающей об этих событиях.
Зимой 1240/41 года крестоносцы захватили некоторые чудские и водские владения Новгородской республики. В Водской пятине они построили крепость Копорье. Двигаясь вдоль реки Луги, немцы разоряли села и городки, убивали жителей, забирали припасы и скот, уводили пленных. Так дошли до города Ям-Тёсово, что в 30 верстах от Новгорода. Возникла непосредственная угроза городу Святой Софии, и местное ополчение едва ли могло его защитить.
Что оставалось новгородцам? Признать свою вину и вновь поклониться великому князю Ярославу Всеволодовичу, просить того оказать им помощь и дать на княжение своего сына. И Ярослав принял посланцев новгородского веча, но отправил в Новгород не Александра, а его младшего брата Андрея с дружиной. Этого, однако, оказалось недостаточно. К тому же на псковское пограничье все чаще стали нападать литовцы и эсты. Вече послало новое посольство во главе с архиепископом Спиридоном и боярами в Переяславль, к Александру Невскому, с просьбой забыть обиды, простить вину Новгороду и прийти на помощь ни в чем не повинным людям русским. Князь Александр согласился при условии, что ему выдадут его врагов. Просьба была удовлетворена, и князь наказал бунтовщиков.
В марте 1241 года князь Александр с дружиной въехал в Новгород, «и рады быша новгородцы», — пишет летописец. Александр действовал умно, осмотрительно и четко, тщательно расписав весь план своей военной кампании. Вначале он собрал в единый военный кулак княжескую дружину, отряды карел, ижорян, псковичей — всего до 10 тысяч человек. А затем двинулся в Водскую пятину на штурм крепости Копорье. Вскоре крепость была взята на щит и срыта до основания. Отдельные рыцари захвачены в плен, а затем отпущены. Изменники же из числа вожан и эстов были повешены, а старосты водские взяты в заложники.
В начале 1242 года в Новгород прибыли владимиро-суздальские полки под командованием князя Андрея Ярославича. Собралась многочисленная рать: всего до 17 тысяч воинов.
Войска Ордена насчитывали до 12 тысяч воинов, и они были хорошо вооружены. Автор «Рифмованной хроники» пишет:
Русские имели бесчисленное количество луков,
очень много красивых доспехов.
Их знамена были богаты,
их шлемы излучали свет.
Русские воины, а особенно новгородцы и псковичи, горели желанием сложить свои головы за Русь, за Святую Софию и за Святую Троицу, за вольные города Новгород и Псков, возглавляемые доблестным витязем Александром Ярославичем.
«Тако бо бяше у князя великого Александра множество храбрых, якоже древле у Давыда-царя сильнии и крепции. Такоже воя великого князя Александра исполнишася духа ратна: бяху бо сердца их же акы лвом». И сказали воины: «О княже наш честный и дорогой! Ныне настало нам время положить наши головы за тебя!». Так писал автор Жития святого и благоверного князя Александра Невского.
Князь вошел в храм, долго молился. «Суди меня, Боже, и рассуди распрю мою с народом велеречивым (то есть с ливонскими немцами. — Ю.Б.), — передает автор Жития слова его молитвы, — и помоги мне, Боже, как Ты помог в древние времена Моисею победить Амалика, и прадеду моему Ярославу помог победить окаянного Святополка».
Затем подошел к дружине своей и ко всему войску и произнес речь: «Умрем за Святую Софию и вольный Новгород! Умрем за Святую Троицу и вольный Псков! Зане у русичей нет судьбы иной, чем боронить свою землю Русскую, православную веру христианскую!»
И все воины отвечали ему единым криком: «С тобой, Ярославич, победим или умрем за Русскую землю!»
Выступив в поход, скрытно подступили к Пскову, выслали разведку, организовали боевое охранение, перерезали все дороги, которые связывали Псков с Эстонией и Ливонией, с городами Юрьевом, Медвежьей Головой, Феллином и Венденом. А затем князь Александр нанес неожиданный и стремительный удар по Пскову с запада. «Александр князь едет!» — ликовали псковичи, открывая западные ворота города. Русичи ворвались в город и начали бой с немецким гарнизоном. 70 рыцарей было убито, а простых ратников — немцев и кнехтов, без числа. Нескольких рыцарей взяли в плен и отпустили: «Скажите вашим, что идет князь Александр и врагам пощады не будет!». Шестерых немецких чиновников судили. Их признали виновными в издевательствах над псковским населением, а потому тут же повесили. Не убежал и боярин-изменник Твердила Иванкович. После короткого суда его тоже повесили, ибо, как говорится в «Слове о полку Игореве»: «Ни хытру, ни горазду — суда Божия не минута!»
Тем временем русское войско вошло в Чудскую землю и стало наступать на Юрьев. Вперед выступила разведка и отправилась в «зажитье», то есть за фуражом и за хлебом. Немцы под командованием епископа и ландмейстера двинулись им навстречу. У местечка Моосте, близ реки Лутсу, крестоносцы разгромили разведывательный полк под командованием Домаша Твердиславича, брата новгородского посадника. Домаш был убит, а второй военачальник уцелел. Это был Кербет, дмитровский наместник, муж великого князя Ярослава Всеволодовича. Разведывательный отряд был рассеян. Эта неудача заставила князя Александра отойти с главными силами на лед Чудского озера. Наступил апрель месяц. В воздухе запахло весной, но лед еще стоял. Впрочем, в западной части пролива, который соединял Чудское озеро с Теплым, или Псковским, на так называемой Изменке, образовались полыньи, едва прикрытые тонкой коркой льда.
Князь Александр расположил свое войско между Узменью и устьем реки Желчи на восточном берегу Чудского озера, «на Узмени, у Воронея камени», как сказано в летописи. Войска были выстроены в три эшелонированных линии; на северной стороне Воронья камня укрылось конное войско князя Андрея. Немцы не разгадали хитрости Александра Невского. Они вышли вслед за ним на лед Чудского озера, не задумываясь над тем, что им грозит и какими будут следующие действия русского полководца. Как обычно, немцы построили свои боевые порядки клином, или «свиньею». Во главе клина двигалась тяжеловооруженная рыцарская конница в броне; были там и датские рыцари из Таллина под командованием принцев Кнута и Абеля.
Передовые лучники русских осыпали наступающих тучей стрел. Но «свинья» неуклонно двигалась вперед и в конце концов смела лучников и плохо организованный центр. Сквозь крики сражающихся был слышен страшный скрежет мечей и видно было, как рассекались шлемы и падали на лед тела людей.
Летописец со слов очевидца, одного из воинов, пишет: «И бысть ту сеча зла и велика немцем и чюди, и труск от копей ломления и звук от мечнаго сечения, якоже морю померзшю двигнутися. И не бе видети леду: покрыло бо есть все кровию».
Тем временем князь Александр укрепил фланги, а за первым эшелоном поставил лучших лучников, которые на расстоянии стремились расстрелять медленно приближающуюся крестоносную конницу. Наступавшая «свинья», которую вел в бой патриций Ордена Зигфрид фон Марбург, уперлась в лесистый высокий берег Чудского озера, заросший ивняком и запорошенный снегом. Дальше наступать было некуда. И тогда князь Александр — а ему с Воронья камня было видно все поле битвы — приказал пехоте с флангов атаковать «свинью» и по возможности «разрезать» ее на части. Меченосцы утратили компактность своего боевого порядка и взаимодействие, сбились в кучу. Битва разделилась на отдельные островки сражающихся. Копейщики стаскивали крючьями рыцарей с коней, а на льду их добивала пехота. Сражение превратилось в кровавое месиво, и было непонятно, где свои, а где чужие.
Настала решающая минута сражения. Александр снял рукавицу и махнул рукой, и тогда с северной стороны Воронья камня выехала суздальская конная дружина князя Андрея. Она на полном скаку ударила с тыла по немцам и чуди. Первыми не выдержали кнехты. Они бежали, обнажив тылы рыцарского войска, в тот момент спешенного. Рыцари, увидев, что ратное дело проиграно, тоже бросились вслед за кнехтами. Некоторые стали сдаваться, прося о пощаде на коленях с поднятой правой рукой.
Немецкий хронист с нескрываемой скорбью пишет о поражении крестоносцев:
Те, кто находились в войске братьев рыцарей,
были окружены,
Братья-рыцари достаточно упорно оборонялись,
Но их там одолели.
По словам автора «Рифмованной хроники», к концу битвы рыцарям стало казаться, что на каждого из них напало, по крайней мере, 60 русских воинов.
Поэт Константин Симонов в поэме «Ледовое побоище» так описал кульминационный момент сражения:
И, отступая перед князем,
Бросая копья и щиты,
С коней валились немцы наземь,
Воздев железные персты.
Гнедые кони горячились,
Из-под копыт вздымали прах,
Тела по снегу волочились,
Завязнув в узких стременах.
Тщетно вице-магистр Андреас фон Фельвен пытался остановить бегущих и организовать сопротивление. Все было напрасно. Один за другим падали на лед орденские боевые знамена. Крестоносцы вчистую проигрывали решающую схватку Запада с Востоком. Тем временем конная дружина князя Александра бросилась преследовать беглецов. Она гнала их по льду 7 верст до Суболического берега, нещадно избивая мечами. Часть бегущих не добежала до берега. Там, где был слабый лед, на «сиговице», открылись полыньи и многие рыцари и кнехты утонули. Победа русских над немцами на льду Чудского озера была полной. Это случилось в субботу 5 апреля 1242 года, в день памяти мученика Клавдия, на Похвалу Пресвятой Богородице. Всего был убит 531 рыцарь, 50 рыцарей взято в плен. В знак унижения с пленных рыцарей сняли сапоги и заставили их идти босыми по льду озера возле их коней.
Автор Жития утверждает, что очевидцы видели ангельский полк на воздухе, который пришел на помощь и побивал врагов.
Когда князь Александр с войском и пленными приблизился ко Пскову, его вышла встречать торжественная процессия из духовенства, игуменов и монахов с крестами, иконами и хоругвями, а также множество мирян, в том числе женщины и дети. Все славили князя Александра и благодарили Бога за помощь, оказанную ему: «Помог Ты, Господи, кроткому Давиду победить иноплеменников и верному князю нашему освободить город Псков рукою Александровою».
На главной площади кремля перед храмом Святой Троицы собралось все население города и войско, а также пленные и в их числе тот самый немец, который некогда похвалялся взять князя Александра в плен. Обращаясь к псковичам, князь Александр произнес слова, ставшие впоследствии знаменитыми: «О неразумные псковичи! Если забудете обо всем этом и до правнуков моих, то уподобитесь тем иудеям, которых накормил Господь в пустыне манною и жареными перепелами и которые обо всем этом забыли, как забыли и Бога, освободившего их из египетской неволи. А если кто из самых дальних потомков моих приедет в печали жить к вам во Псков и вы не примете его, то наречетесь вторые жидове!»
«И прославилось имя Александрово, — пишет автор Жития, — по всем странам, и до моря Египетского, и до гор Араратских, и по обе стороны моря Варяжского, и до великого Рима!»
В честь победы псковичи построили на берегу реки Великой собор во имя святого Иоанна Предтечи. Стройный, как невеста, он походил на белостенные новгородские храмы.
Так был остановлен 500-летний натиск немцев на восток — знаменитый «Drang nach Osten», начатый императором Карлом Великим против славян и прибалтийских народов. Ледовое побоище означало крушение планов Римской курии. В год Ледовой победы восстания против ига Ордена вспыхнули на острове Сааремаа, в Польше, в Литве и Ливонии.
Потрясенный разгромом всего рыцарского войска, магистр Ливонского ордена Дитрих фон Грюнинген с трепетом ожидал рать Александра Невского под стенами Риги. Потому он отправил посольство в Данию, к королю Эрику VI Святому, с просьбой спасти Рижскую Богоматерь от жестоких русских.
Однако «похода возмездия» не последовало. Александр Невский твердо следовал извечному принципу русских князей: «Жити, не преступая в чужую часть».
На следующий год магистр Ливонского ордена прислал в Новгород послов с предложением мира «на всей воле новгородской»: с разменом пленными, возвращением всех захваченных немцами земель и даже с уступкой части Латгалии Новгородской республике. В отсутствие князя Александра договор подписали два посадника и архиепископ Спиридон. Со стороны Ордена подпись под договором поставил магистр Дитрих фон Грюнинген.
Установленные по миру 1243 года границы просуществовали без изменений до середины XVI века, когда под ударами московских ратей царя Ивана IV Грозного хищный агрессор — Ливонский орден — прекратил свое существование.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |