Герой на все времена. Интервью газете «Санкт-Петербургские ведомости»¹

Образ Александра Невского прочно встроен в систему российской государственной идеологии

Князь Александр Невский — святой покровитель нашего города. В одни времена упор делался на его военные подвиги — разгром шведов на Неве и немецких рыцарей на Чудском озере, в другие — на искусство политика, умевшего твердо и жестко отстаивать национальные интересы... О том, какие метаморфозы претерпевал образ защитника земли Русской в отечественной памяти, мы беседуем с доцентом Санкт-Петербургского государственного госуниверситета, доктором исторических наук Романом Соколовым.

— Роман Александрович, начнем издалека — с даты рождения князя. Есть указ президента России о праздновании в 2021 г. 800-летия со дня рождения Александра Невского. Однако, насколько известно, эта дата до сих пор вызывает споры историков...

— Действительно, с датой рождения Александра все не так просто. В летописях ее нет. В XVIII в. историк Василий Татищев указал на 30 мая 1220 г., но эта дата источниками не подтверждена и странным образом совпадает с днем рождения Петра I, которого современники считали продолжателем дел Александра. Однако известно, что старший брат Александра — Федор, с которым они точно были очень близки по возрасту, родился в 6727 г. от сотворения мира по мартовскому стилю (начало года отсчитывали с марта), и события, произошедшие с марта по декабрь того года, соответствуют 1219 г. от Рождества Христова. А январь и февраль относятся уже к следующему, 1220 г.

Выяснением точного года рождения Александра Невского занимался историк Владимир Кучкин. Он пришел к выводу, что свое имя первый Ярославич мог получить либо от св. Феодора Стратилата, либо от св. Феодора Тирона, а память обоих отмечается в феврале. Таким образом, получается, что старший брат Александра родился в феврале 6727 г., т. е. в 1220 г. по современному летосчислению. Вряд ли у Ярослава мог родиться еще один сын в том же году.

Продолжив изучение святцев, Кучкин предположил, что сам Александр мог получить свое имя в честь св. Александра Римского, чья память празднуется 13 мая по старому стилю. К такому же заключению пришел и историк Виктор Зиборов, проанализировав княжеские печати Александра. Потому датировка 1221 г. в большей степени обоснована, нежели 1220-м. А в этом году, стало быть, со дня рождения Александра Невского — 795 лет.

— Существуют две основные оценки личности Александра Невского: каноническая и «евразийская». Согласно первой, чтобы отразить удар с католического Запада, он пошел на вынужденный мир с Золотой Ордой, даже подчинялся ей. Согласно второй, его отношения с Ордой были сугубо дружескими. Лев Гумилев, как представитель евразийства, даже видел в Александре Невском «архитектора» русско-ордынского альянса...

— На мой взгляд, мы сегодня сами себе рисуем образ князя, погруженного в раздумья: какой же путь выбрать? Потомки вообще всегда склонны искать некий особенный, сокрытый смысл в поступках исторических деятелей. Думается, все было гораздо проще. Александр Ярославич как разумный политик решал насущные задачи, стоявшие перед ним, делая это успешно. И, учитывая условия, в которых он оказался, иногда чем-то жертвовал.

В результате, им и был сделан выбор в пользу признания власти Орды и непримиримой борьбы с агрессией Запада. Но этот выбор определялся не путем каких-то субъективных предпочтений: мол, «не нравится» Европа — будем «дружить» с Востоком. Его определяла реальная политика, которую осуществляли в отношении Руси западные и восточные соседи. И те, и другие стремились к завоеванию русских земель. Однако если первые стремились уничтожить и политическую, и культурно-религиозную идентичность покоренных «схизматиков» («раскольников») — адептов неподконтрольного Риму православия, то вторые — только политически подчинить себе русскую власть и обложить ее непомерной данью.

Этот выбор меньшего из зол был основан на политических реалиях того времени. Именно поэтому курс, взятый Александром Невским, оказался актуальным и для его преемников на многие десятилетия.

— Некоторые историки и публицисты утверждают, что у Александра Невского был своего рода антипод — его современник князь Даниил Романович Галицкий, правивший на юге Руси. В противостоянии с монголо-татарами он, в отличие от Александра Невского, рассчитывал на западных союзников...

— ...и даже согласился принять от папы Римского в 1253 г. королевский титул, став королем Руси. Только этот титул вовсе не означает, что под руку Даниила были отданы все русские земли. По понятиям географии того времени, «Русская земля» — это только Южная Русь.

Должен подчеркнуть, что неправильно жестко противопоставлять этих двух князей. Хотя бы потому, что Александр Невский вовсе не был этаким непримиримым «антизападником». Он стремился активно развивать отношения в том числе и с католическими странами. Существовал даже проект брачного союза его сына и дочери норвежского короля.

Точно так же и Даниил Галицкий не был последовательным ненавистником Орды. Еще прежде своей коронации он успел посетить ханскую ставку и принять властные прерогативы от монгольского властителя. Что касается его попытки опереться на помощь Запада в борьбе против монголо-татар, то она оказалась неудачной, поскольку действенной поддержки со стороны Римского понтифика не последовало.

В результате, если на северо-востоке и северо-западе Русь осталась Русью — это не изменяли ни усобицы, ни данническая зависимость, ни случавшиеся периодически весьма разорительные набеги, то Южная Русь от действий Даниила Галицкого по прошествии времени потеряла свою «русскость». Она оказалась втянута в орбиту влияния сначала Литвы, а затем и Речи Посполитой, став частью другой страны, что, в свою очередь, во многом, к сожалению, определяет политическую ситуацию вплоть до наших дней...

— Как формировался образ Александра Невского в исторической памяти?

— Александр Ярославич практически сразу после кончины получил статус местночтимого святого во Владимире, т. е. фактически на месте своего погребения. При этом уже тогда в памяти современников особенное значение уделялось его военным подвигам. В 1380 г., после победы на Куликовом поле, которая связывалась в том числе с заступничеством князя, его почитание вышло на уровень епархии. Но все же он не особенно выделялся среди других русских святых.

Существенные перемены произошли в правление Ивана Грозного, принявшего в 1547 г. царский титул и собиравшего для утверждения легитимности данные о своих предшественниках. Именно при этом государе почитание князя как святого вышло на общерусский уровень (решение собора 1547 г.).

Следующий важный этап — правление Петра и его ближайших преемников. Культ князя стал приобретать более светские черты. Пышно, с истинно петровским размахом проводились празднества в его честь, звучали проповеди церковных иерархов, среди которых особенно выделялся Феофан Прокопович... Наконец, учреждение в 1725 г. Екатериной I ордена Александра Невского — все это дань Новому времени, в которое вступила Россия.

Однако немалое значение по-прежнему сохраняла и церковная форма почитания князя. Потому перенесение в 1723—1724 гг. его мощей в Петербург, новую столицу России, из Владимира было обставлено строго в соответствии с давней традицией. Хотя и сопровождалось торжествами, свойственными вновь созданному «регулярному» государству: с участием армии, флота, двора, иностранных посланников и пышным банкетом.

Кстати, заключительный акт этого перенесения был специально приурочен к годовщине заключения Ништадтского мира, победоносно увенчавшего Северную войну 1700—1721 гг., и дал начало новой дате празднования святого — 30 августа. Именно в этот день в 1724 г. мощи были доставлены в Александро-Невский монастырь. Синод утвердил новый иконописный канон, предписав впредь изображать святого лишь в великокняжеских одеждах, а не в схиме, как было принято раньше.

В последующие 200 лет культ князя оказался прочно встроен в систему государственной идеологии, а это означало прочную связь с домом Романовых. Достаточно напомнить, что в течение XIX в. трое из шести императоров носили то же имя, что и св. князь. Но и в народе он был почитаемым святым: у его икон молились, о нем складывались легенды и предания.

— Удивительно, но он оставался национальным героем и в советское время...

— Не сразу. Более того, первые полтора десятилетия Советской власти национальные герои были вообще «не в чести». Тогда, как известно, власть предержащие связывали свои надежды с близкой мировой революцией, со всемирным интернационалом, а это практически обесценивало исторический пример тех, кто боролся за создание государства, совсем недавно разрушенного «до основания».

В первой половине 1930-х гг. произошли существенные перемены в официальной идеологической трактовке истории России. От постулата мировой революции власть окончательно отказалась, а строительство социализма в отдельной стране означало если не любовь, то, как минимум, внимательное отношение к прошлому этой самой страны. Поэтому в исторической науке в небытие ушла печально известная «школа Покровского», во главу угла ставившая отказ от патриотических идеалов, а в университетах в 1934 г. восстановили историческое образование.

Правда, с Александром Невским были нюансы. Дело в том, что он по определению принадлежал к «чуждому» классу эксплуататоров и, что было особенно «неудобно», являлся почитаемым святым.

Как ни странно, помогла начатая во второй половине 1930-х гг. публикация «Хронологических выписок» Карла Маркса, представлявших собой конспект по всемирной истории. Там были кратко упомянуты победы Александра Невского на Неве и Чудском озере, а немецким рыцарям даны крайне нелестные характеристики («крестоносная сволочь», «прохвосты» и, наконец, «псы-рыцари»).

Нужно ли говорить, что эти «эпитеты» в условиях противостояния СССР и Германии, в которой набирал силу нацизм, подхватила советская печать? С1937 г. стали выходить посвященные Александру Ярославичу отдельные брошюры и статьи, и практически в каждой из них тиражировались слова Карла Маркса. Кстати, термин «псы-рыцари» оказался столь ярким, что его часто повторяют и сейчас, не упоминая (или не зная) об изначальном авторстве.

— Огромное влияние на возвращение образа князя в общественное сознание имел фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский»...

— Действительно, вышедший на экраны страны в 1938 г., он на десятилетия вперед предопределил отношение к личности древнерусского князя, которого даже внешне теперь представляли исключительно в образе, созданном гениальным ленинградским актером Николаем Черкасовым. Разумеется, на процесс кинопроизводства вообще и на творчество Эйзенштейна в частности влияли и политика, и международная обстановка.

Сценарий был написан Петром Андреевичем Павленко — писателем идеологически проверенным. Среди его произведений особенно примечателен футурологический роман «На Востоке», где описывалась победа Советского Союза над Японией в грядущей гипотетической войне. Впрочем, и сам Эйзенштейн старался сделать так, чтобы рыцари выглядели предшественниками фашистов.

Конечно, если бы кинофильм вышел после заключения в августе 1939 г. пакта Молотова — Риббентропа, ему бы просто не дали «прогреметь». Отмечу попутно: широко распространено заблуждение, будто фильм был запрещен после заключения этого договора. Ничего подобного! Судя по данным газетной рекламы, ленту показывали в разных городах СССР и в сентябре, и в октябре, и в ноябре 1939 г. ...

Конечно же, с новой силой образ Александра Невского заиграл после начала Великой Отечественной войны. Тогда обращение к национальным героям прошлого вдохновляло на борьбу с врагом. Александра Невского вместе с Дмитрием Донским, Кузьмой Мининым, Дмитрием Пожарским, Александром Суворовым и Михаилом Кутузовым упомянул в своей речи во время знаменитого парада 7 ноября 1941 г. Сталин, а в 1942 г. был учрежден советский орден Александра Невского, причем для изображения профиля князя был выбран образ, созданный Н. Черкасовым.

— Александр Невский — один из немногих, кто изначально оказался востребованным в новой «постсоветской» России. Как Вы считаете, почему?

— На мой взгляд, здесь все просто. Представители всех политических лагерей, ожесточенно споря по многим вопросам, сходятся в плюсовой оценке образа Александра Невского. Для либералов важно, что его деятельность не связана со столь нелюбимым ими Советским государством. Напротив, для коммунистов он не только выдающийся политик Древней Руси, но и один (правда, далеко не главный) символ как раз Советской эпохи.

Для тех, кто во главу угла ставит значимость мощи России и силу ее государственности, важно, что обращение к историческому опыту Александра Невского происходило в особенно значимые, переломные эпохи. Такие, как рождение Российской империи или Великая Отечественная война.

Для православных он — святой. Исповедующие ислам могут видеть в нем человека, который выстраивал отношения с Востоком (среди Чингизидов уже в то время было немало мусульман).

В результате и получается своего рода совпадение интересов. Правда, и в наши дни иногда предпринимаются попытки «пересмотреть» образ Александра Невского, поискать в его биографии «неудобные» факты. Таковые, разумеется, как и у всякого политического деятеля, были, но они точно не отменят главного — его восприятия в обществе.

А оно, как показал в 2008 г. всероссийский проект «Имя России», положительное: по результатам народного голосования, Александр Невский занял первое место.

Примечания

1. Интервью было подготовлено Сергеем Глезеровым и Ириной Басенко и опубликовано в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (2017, 24 августа).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница