Глава девятая. Политика Александра Невского в северо-восточной Европе

В отношении крестоносцев Александр Ярославич придерживался в 50-х годах XIII в. прежней политики. Несмотря на татаро-монгольское нашествие, Русь отбила в 1250 г. новое наступление шведских и датских крестоносцев, сохранила выход к морю и даже закрепила свои позиции в земле карел. Мало того, установив насколько возможно мирные отношения с татаро-монголами, князь Александр Ярославич выдвинул план полного уничтожения Ливонского ордена.

Разгром шведских крестоносцев на Неве не прекратил стремлений шведского королевского правительства к овладению землёй финнов. В 1247 г. ярлом Швеции стал Биргер, зять короля; папские легаты отмечали, что им управлялась вся страна. Он и занялся подготовкой похода против финнов. Дело и на этот раз не обошлось без вмешательства папской курии, которая торопила Биргера с организацией «крестового похода», обещая полную поддержку.

В следующем 1249 г. начался второй, основной этап завоевания шведскими феодалами страны финнов и покорения основного племени — еми. Ярл Биргер собрал большое рыцарское войско. Высадившись на южном берегу Нюландии, он в кровопролитных боях разбил емь. Население, отказывавшееся принять христианство, беспощадно истреблялось, и к середине 1250 г. емь была завоёвана. Основная причина поражения еми заключалась в том, что политическое положение Новгорода не позволило ему оказать помощи финнам.

Для закрепления победы Биргер заложил в центре финской земли, на берегу озера Ваная, крепость Тавастгус и поселил здесь шведских феодалов-колонистов, раздав им финские земли. Коренное население было обложено феодальными поборами и выплачивало церковную десятину. Однако шведским феодалам не сразу удалось уничтожить русско-финские связи, что ясно обнаружилось в самые ближайшие годы. Окрылённые успехом в земле финнов и тем, что Новгороду грозило татарское иго, шведские феодалы рискнули провести ещё одно наступление на северо-западную Русь.

На этот раз наступление шведов происходило в союзе с датским вассалом, правившим в Ревеле, — Дитрихом фон Кивель. В поход были двинуты также вспомогательные финские отряды. В 1256 г. «придоша Свеи и Емь и Сумь и Дидман (т. е. Дитрих) со своею волостью и множество рати», — сообщает Новгородская летопись, захватчики решили обосноваться на реке Нарове, где и «начаша чинити» (т. е. строить) город. В это время Александра Ярославича не было в Новгороде, и новгородцы послали к нему во Владимир, «по полкы», а сами «по своей волости рослаша, также копяше полкы». Эти приготовления не предвиделись шведскими и датскими феодалами, поэтому они «услышавши, побегоша за море».

Зимой того же года с полками из Владимира пришёл князь Александр. Он решил дать отпор шведскому правительству, организовав поход в землю финнов; однако новгородское боярство, по-видимому, признавая потерю позиций в земле еми или, возможно, рассчитывая, что подчинённая емь будет приносить доход князю, а не Новгороду, не поддержало этого похода. Новгородские полки сопутствовали князю только до Копорья, и то потому, что князь не сообщил им о цели своего похода, и они «не ведяху кде князь идет». Узнав о планах князя, «инии мнози новгородци воспятишася от Копорья», и князь продолжал свой путь к земле финнов в основном «со своими полки».

Пройдя по льду Финского залива в землю еми, князь Александр опустошил здесь шведские владения. Поход в суровых зимних условиях был чрезвычайно трудным: «бысть зол путь, акы же не видали ни дни, ни ночи и многым шестником бысть пагуба», — отметил летописец. Несмотря на то, что после жестокого шведского завоевания земля еми была обескровлена, вступление русского войска вызвало новое противошведское восстание. Из послания папы Александра IV 1256 г. ясно, что русские и карелы напали на шведское население в стране финнов: «множество усадеб и земель предали огню... многих возрожденных благодатью священного источника привлекли, к несчастью, на свою сторону...».

Однако финский народ был так ослаблен, что не смог помочь русскому войску закрепить победу, и Владимиро-Суздальским полкам пришлось ограничиться разгромом шведских колоний («овых избиша, а другых изоимаша»). Хотя поход и не вернул емь под власть Новгорода, он всё же показал шведскому правительству, что татаро-монгольское нашествие не изменило отношения Руси к иноземным захватчикам; можно заметить, что в течение нескольких десятилетий Швеция предпочитала не нарушать русских границ.

По карельскому вопросу у Новгородской Руси возник конфликт и с другой северной страной — Норвегией. В древней саге исландца Стурла, сына Тарда, посвящённой норвежскому королю Хакону (1217—1263), можно прочесть следующее: «В ту зиму, когда Хакон конунг сидел в Трондхейме, прибыли с востока из Гардарики («страны городов», так именовали скандинавы Русь) послы Александра конунга Хольмгарда (т. е. Новгорода). Звался Микьял (т. е. Михаил) и был рыцарь тот, кто стоял во главе их. Жаловались они на то, что делали между собой чиновники (т. е. сборщики дани) Хакона конунга и его сына на севере в Марке (т. е. Финмаркене, на окраине земли саамов) и восточные Кирьялы (т. е. карелы), те, что платили дань конунгу Хольмгарда, потому что между ними постоянно было немирье, грабежи и убийства. Были там совещания и было решено, как этому положить конец.

Им (т. е. русским послам) было также поручено повидать госпожу Кристин, дочь Хакона конунга, потому что конунг Хольмгарда велел им узнать у Хакона конунга, не отдаст ли он госпожу ту замуж за сына Александра конунга».

«Хакон конунг, — повествует далее сага, — решил так: послал мужей из Трондхейма весной и поехали (они) на восток вместе с послами Александра конунга. Стояли во главе их Виглейк, сын священника, и Биргер. Поехали они в Бьюргюн (т. е. Берген), а оттуда восточным путём (т. е. по Балтийскому морю), прибыли они летом в Хольмгард, и конунг принял их хорошо, и установили они тогда мир между собой и своими данническими землями так, чтобы не нападали друг на друга ни Кирьялы, ни финны (т. е. саамы-лопари), и продержалось это соглашение недолго.

В то время было немирье великое в Хольмгарде: напали татары на землю конунга Хольмгарда, и по этой причине не поминали больше о сватовстве том, которое велел начать конунг Хольмгарда. И после того, как они (т. е. норвежские послы) закончили порученное им дело, поехали они с востока с почётными дарами, которые конунг Хольмгарда послал Хакону конунгу. Прибыли они с востока зимой и встретились с конунгом в Вике».

Что же произошло и заставило Русь и Норвегию обменяться посольствами? За три тысячи вёрст от Новгорода русские данники-карелы в заполярной тундре столкнулись и вступили в борьбу с представителями Норвежского государства. Александр Ярославич, придававший большое значение упрочению русских границ, серьёзно отнёсся к тому, что русская северная граница, прикрывающая русские владения, — Карелию (прионежскую и беломорскую) и значительную часть страны саамов (в первую очередь, Кольский полуостров), до сих пор ещё не была определена, ибо до той поры русско-норвежские пограничные отношения ни разу официально не оформлялись.

Этот факт свидетельствует, что русская государственная власть даже в трудных условиях начала 1250-х годов продолжала проводить активную внешнюю политику. Сам факт сватовства сына Александра Ярославича Василия к дочери норвежского короля объясняется не только желанием русской дипломатии укрепить пограничные отношения, но и стремлением установить русско-норвежский союз в противовес союзу шведско-норвежскому. Последний был упрочен в 1251 г. браком дочери Биргера Рикиссы со старшим сыном Хакона. Правда, происшедшее в 1252 г. столкновение Александра Ярославича с братьями и наступление воеводы Неврюя потребовали основного внимания к восточным делам и сватовство не состоялось, но князь пышно принял приехавшее норвежское посольство, и спорные вопросы были успешно решены.

Сохранился и древний рунический текст этого выработанного при переговорах в Новгороде соглашения, оформленного в виде так называемой «Разграничительной грамоты». Из перечня географических наименований этой грамоты становится ясно, что Русь собирала дань почти до западной границы страны саамов, т. е. почти до пределов собственно норвежской территории (Ивгей-река и Люнген-фьорд). Определены были и нормы сбора даней с территории саамов: «Брать в тех крайних границах не более пяти серых шкурок (т. е. беличьих) с каждого лука (т. е. охотника), или по старине, если они (жители) хотят, чтобы по старине было». Таким образом, были установлены нормальные мирные отношения с Норвегией. Укрепление русских границ с владениями Швеции, Дании и Норвегии обеспечивало безопасность Новгородской Руси на северо-западе. Значительно сложнее были отношения на западных рубежах.

В «Житии» князя Александра отмечено: «В то же время умножишася языка литовьского и начаша пакостити области Олександрове». Великий князь литовский Миндовг, опираясь на захваченные им феодально развитые русские земли и сильную дружину, в течение ряда лет вёл кровопролитную борьбу с местной знатью и, наконец, частью истребив, частью подчинив её, объединил в своих руках основную массу литовских земель (аукстоте, нальшанская, дьяволтва и даже жмудь), возглавляя при этом борьбу литовского народа против немецких крестоносцев. Внешнеполитические условия для Литвы на востоке складывались вполне благоприятно. Князь Миндовг в течение ряда десятилетий поддерживал дружественные отношения с волынскими князьями юго-западной Руси, что же касается Руси северо-западной, то решающие победы русских войск над немецкими захватчиками на Чудском озере определили успешную борьбу и литовского народа за независимость.

В конце 40-х годов XIII в. Миндовг, пользуясь ослаблением ливонцев, а также тем, что Русь была разорена татаро-монголами, сделал попытку овладеть городами Смоленском, Полоцком и Витебском. Он отправил на Русь своих племянников Товтивила и Эдивида со жмудским войском, которые заняли указанные города. Одновременно с этим литовские отряды стали проникать далее в глубь Руси; по сведениям Новгородской летописи, ими был занят Торопец и совершены набеги на Торжок и Бежицу, у границ Владимиро-Суздальской земли.

Новоторжская рать пыталась было преследовать литовцев, но последние нанесли ей поражение, отняли коней, «а самех избиша и поидоша с полоном проче». В 1248 г. русские соединённые силы из Новгорода, Твери, Дмитрова, Торжка и Москвы осадили литовцев в Торопце. Когда прибыл с владимирскими полками князь Александр, литовцам был нанесён ряд поражений, (под Жижцем и у Восвята) и от них был очищен Торопец. Натолкнувшись также на сопротивление и галицко-волынского князя Даниила, великий князь Миндовг вынужден был очистить также Смоленск и Витебск.

В «Житии» Александра эти события изложены как сплошные победы дружины князя Александра: «Он же выездя, поча побивати я... и множество князе, воеводы изби, ови руками изоима; слуги же его, ругающеся им, вязахуть я ко хвостам конь своих, и начаша блюстися имени его». Всё это, может быть, так и происходило, но всё же Полоцк ушёл из-под власти князя Александра; здесь обосновался литовский князь Товтивил.

Правда, в ту пору литовский князь в Полоцке был тесно связан с русскими князьями, в том числе с Даниилом Романовичем. Но это внедрение в западные русские города литовского правящего дружинного элемента, хотя бы и усваивавшего более высокую русскую культуру и государственность, являлось в то же время началом постепенного захвата и включения русских земель в состав Литовского государства, использовавшего ослабление русских земель в результате татарского нашествия.

Пребывание литовского князя в Полоцке, разумеется, лишало отношения этого города с владимирским князем прежней устойчивости, о чём свидетельствует, в частности, попытка князя Товтивила с помощью литовского войска и полоцкой дружины в 1258 г. завоевать соседние русские земли. Он двинулся к Смоленску, разоряя по пути русские земли, а затем пограбил Торжок. Хан обратил внимание на эту активизацию литовской политики. Татаро-монголы нанесли в 1258 г. тяжёлый удар по Литовскому княжеству. Наконец, в 60-х годах источники отмечают оформление союза Руси с Литвой для совместной борьбы против немецких крестоносцев. Создание этого союза является большой заслугой великого князя Александра Невского. Союз официально выразил неоднократно проявлявшуюся тенденцию к сближению русских и литовцев на основе защиты своей независимости от немецких феодалов и заложил фундамент многовековой традиции, когда, опираясь на русскую помощь, литовцы отстаивали свою свободу от немецких поработителей.

Заключённый союз своей основной целью преследовал борьбу с вновь активизирующимися ливонскими рыцарями.

Ливонские феодалы доброе десятилетие не пытались нарушить с Русью мирный договор 1243 г. Но в 1253 г. они совершили набег на псковский «посад», который и подожгли, при этом «самех их много псковичи биша». На помощь псковичам пришли новгородцы и вспомогательный карельский отряд. Русское войско перешло реку Нарову и «отвориша волость их пусту». Летописец правильно указывает, что немцы заслужили эту кару, ибо они нарушили договор. Опасаясь новых ударов, ливонцы поспешили прислать послов в Новгород и подписали в том же 1253 г. договор о мире «на всей воли Новгородьской и на Пльсковьской».

Новое поражение рыцарей у русских границ не ослабило их агрессивных стремлений. В Западной Европе всё ещё не сомневались в победе ордена над Русью. Например, французский посол Вильгельм де Рубруквис в своём отчёте около 1255 г. писал: «За Руссией к северу находится Пруссия, которую недавно покорили всю братья Тевтонского ордена, и, разумеется, они легко покорили бы Руссию, если бы принялись за это. Ибо, если бы татары узнали, что великий священник (т. е. папа) поднимет против них крестовый поход, они все убежали бы в свои пустыни». Совершенно ясно, что потерпевший дипломатическую неудачу в Орде Рубруквис выдавал желаемое за действительное, ибо реальное соотношение сил было обратным тому, которое он рисует; лучшим свидетельством этого явились события 60-х годов XIII в.

Потерпев неудачу в занятии русских западных земель и опасаясь наступления на Литву галицко-волынского князя Даниила Романовича, Миндовг прибегнул к дипломатическому манёвру. В 1251 г. он согласился заключить мир с Орденом, при этом папская курия дала ему титул короля, а он принял католичество.

Это соглашение не могло быть прочным, ибо в то время литовский народ всё энергичнее развёртывал борьбу с крестоносцами. Немцы в 1253 г. вышли к устью Немана и основали Мемель, чем создали место стыка ливонских и прусских феодальных колоний, а также блокировали последний крупный водный путь из Литвы в море; устья Двины, Вислы и Немана попали под контроль крестоносцев. При этих условиях, сохраняя внешний мир с Ригой, великий князь Миндовг продолжал оказывать помощь свободолюбивым жмудинам, которые под руководством Тройната, племянника Миндовга, не раз нападали на Мемель — «воронье гнездо», как они его называли; в конце 50-х годов они нанесли серьёзное поражение крестоносцам у Шотена.

Успехи жмудин оживили движение в покорённых немцами землях; так, в конце 50-х годов под руководством некоего Швабе восстала Семигаллия, немецкая администрация и духовенство были изгнаны, а опорные пункты немцев — Георгенбург, Анботен, Добен и другие — блокированы. Ливонский магистр поспешил в Кёнигсберг, где договорился с прусским орденским маршалом (командующим войском) Генрихом Ботель о совместном наступлении на землю жмудин. Войска собрались в Мемель-бурге; здесь были ливонские крестоносцы во главе с магистром Бургардом фон Горнгузен, прусские крестоносцы во главе с Генрихом Ботель, ревельский отряд датских крестоносцев во главе с герцогом Карлом, отряды местных командоров, а также вспомогательные отряды ливов, эстов, куронов и др.

Объединённое войско направилось к Георгенбургу (в области Корсь), но, получив известие о том, что четырёхтысячный литовский отряд вторгся в Куронию, изменили направление и 13 июля 1260 г. у озера Дурбе столкнулись с литовской армией самого Миндовга. Литовское войско было подкреплено отрядами самов, натангов, пруссов и эрмов; куронские отряды, покинув немецкое войско, перешли на сторону литовцев.

Произошёл жестокий бой, и немецкие рыцари были совершенно разгромлены, были убиты магистр Бургард, маршал Ботель, герцог Карл и 150 других знатных рыцарей, не считая прочих. Следствием этой выдающейся победы литовского народа явилось новое общее восстание подчинённых немецкими феодалами племён. Литовские войска заняли Синтелен, Вархтах (где местное население, предводимое Утиле, истребило немецкий гарнизон), пали замки Георгенбург, Добен. От ордена отпали вся Семигаллия, южная Курония (на севере немцы удержали Виндаву, Ангермюнде, Донданген, Гольдинген), героический остров Саремаа; восстали вновь пять прусских провинций. Восставшие пруссы, по словам немецкого хрониста, «всех христиан, каких застали в Пруссии вне укреплений, одних безжалостно убили, других, пленивши, отвезли в вечное рабство, храмы пожгли, священников и иных служителей церкви истребили». Только к середине 80-х годов XIII в. сумели немецкие феодалы полностью овладеть Семигаллией и землями пруссов и ятвягов.

После битвы при Дурбе Миндовг был признан великим князем и в жмуди; он открыто порвал с орденом и с курией — отрекся «от христианской язвы»,¹ арестовал и истребил католических агентов, бывших при его дворе, и тогда же отправил послов на Русь к Александру Ярославичу, понимая, что только с помощью русских можно закрепить победу над крестоносцами; литовские послы, по словам немецкой рифмованной хроники, вернулись и сообщили, что на Руси «рады перемене чувств» Миндовга.

Резкий поворот политики Миндовга привёл к тому, что в 1262 г. князь Александр в свою очередь отправил посольство в Литву, обещая Миндовгу «большую помощь». Тогда же Александр Ярославич и Миндовг заключили союзный договор против немецких рыцарей; можно думать, что одним из условий этого договора было признание Миндовгом прав Александра Ярославича на Полоцк; был намечен совместный поход на Ригу; князю жмудскому Тройнату поручалось поднять восстание среди ливов и лэттов. Ливонским рыцарям грозило полное уничтожение.

Но что-то в соглашении было недоговорено: скорее всего жмудский князь Тройнат, опасаясь усиления Миндовга, выступил с литовскими войсками преждевременно, и когда зимой 1262 г. великий князь Миндовг, разоряя немецкие земли, пришёл под Венден, русских там не оказалось, хотя хорошо известно, что они «очень спешили».

Лишь когда Миндовг возвратился в Литву, русские полки вторглись в землю эстов. Русское войско было весьма велико: княжеский «великий полк» и новгородский сводный полк, включавший множество воинов, вёл князь Дмитрий Александрович; с полками шли: зять князя Александра князь витебский Константин, Ярослав Ярославич князь тверской и, наконец, полоцкий князь Товтивил с полоцким полком и литовской дружиной в пятьсот человек. «Житие» князя Александра также отмечает, что Александром Невским было отправлено крупное войско: «брата своего моложьшаго Ярослава и сына своего Дмитрея с новгородцы посла на западные страны и по[сла] все полки своя с ними». Сам князь Александр в это время был отвлечён ордынскими делами.

Русские войска осадили город Юрьев, который был немцами укреплён «в 3 стены», и взяли его «единым приступлением», и «люди многы града тово овы побиша а другы изоимаша живы... и взяша товара бещисла и полона». Разорив Юрьев, русские войска, однако, поход прекратили и возвратились в Новгород; возможно, что русские полководцы получили известие об уходе литовских войск.

В том же году в Новгород прибыли немецкие послы — Шиворд из Риги, Теодорох из Любека и Олостен с Готланда — просить мира и возобновления торговли. Князь Александр заключил с ними договор о мире и торговле.

Этот договор восстанавливал порядок русско-немецкой торговли, бывший до немецкого вторжения в восточную Прибалтику «Что ся учинило тяже межи Новгородцы и межю немци, и г[о]ты, и со всем латиньскымь языкомь, то все отложихом, а мир докончахом на сей правде». Восстанавливался «старый мир»: «Новгородц[е]м гостити (т. е. торговать) на Гоцкый берег (т. е. Готланд) бес пакости, а немцем и г[о]том гостити в Новгород бес пакости и всему латинскому языку, на старый мир». Эта статья буквально повторяет договор 1189 г. Да и конец договора подтверждает старину: «А се старая наша правда и грамота, на чемь целовали отци ваши и наши крест. А где ся тяжа (т. е. новый конфликт) родить, ту ю кончать. А иное грамоты у нас нетуть, ни потаили есмы, ни ведаем. На томь кресть целуем».

Итак, блестящие победы русского оружия заставили немецких феодалов и рижских, любекских, готландских купцов отказаться от надежд не только овладеть Новгородом и Псковом, но даже изменить что-либо в прежнем порядке взаимной торговли, отказаться от попыток блокировать Русь. Вооружённой и дипломатической борьбой Русь упрочила свои рубежи с орденом и Литвой.

Западные границы Руси с немецкими крестоносцами, закрепленные победами русских войск при Александре Невском, в течение ряда столетий непоколебимо оборонялись русским народом. Последующее образование Русского централизованного государства и свержение русским народом татаро-монгольского ига привели в дальнейшем к наступлению России против немецких феодальных захватчиков, к уничтожению русскими войсками Ливонского ордена и, наконец, к восстановлению исторических прав русского народа в восточной Прибалтике.

В 1263 г. князь Александр был в четвёртый раз вызван в Орду по весьма тягостной для Руси причине. Как сказано в «Житии», татаро-монгольские ханы потребовали, чтобы Русь прислала им свои полки для участия в татарских походах и войнах: «Бе же тогда нужа велика от поганых и гоняхуть люди, веляхуть с собою воиньствовати». Татаро-монголы в Золотой Орде не составляли основной массы населения, а свою армию они в значительной мере формировали из войск покорённых народов. «Князь же великый Олександро поиде ко царю (т. е. хану), дабы отмолить люди от беды». Видимо, эта миссия великого князя закончилась успешно, так как в источниках нет свидетельств о мобилизации русских полков в состав татарской армии.

Эта поездка князя Александра Ярославича была последней. На обратном пути в Русь великий князь заболел и умер в Городце 14 ноября 1263 г. Летописец, выражая общую мысль, глубоко скорбит по поводу смерти этого выдающегося русского государственного деятеля, который «много трудися за Новград и за Пьсков и за всю землю Русскую живот свой отдавая».

Примечания

1. Архив К. Маркса и Ф, Энгельса, т. V, стр. 344.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница