Александр Невский
 

Канун решающих столкновений

В декабре 1371 года Олег собрал рязанское войско и двинулся на Коломну. Летописец отмечает, что рязанцы так зазнались, что предлагали воинам взять вместо оружия ремни и веревки, чтобы вязать «робких» москвичей. Летописец явно иронизирует над рязанцами.

Дмитрий Иванович сам даже не пошел навстречу рязанцам. Он выслал наперехват московское войско под началом воеводы Дмитрия Ивановича Волынского по прозвищу Боброк. Так впервые на страницах летописи под 1371 годом появилось имя русского воеводы, одного из вершителей Куликовской битвы.

Рязанцы неподалеку от стольного города Переяславля-Рязанского (ныне Рязань) потерпели сокрушительное поражение. Оно было столь убедительным, что летописцы не сочли нужным отметить какие-либо подробности сражения. Не упомянули ни о подвигах витязей, ни о действиях воевод или дружинников. Это тоже важно взять в соображение. Из действий войска не выделяются действия одиночек. И умолчание о чем-то может подсказать, каким же было московское войско, кто его готовил, какие тактические принципы были заложены в его действия. Кто таков, откуда взялся воевода Боброк-Волынский?

Дмитрию Ивановичу было всего двадцать лет. Подготовить такое войско, чтобы Орда считала его опасным, войско, способное нанести соседнему удельному князю сокрушительное поражение, вызывающее опасение у Ольгерда, — дело не одного дня и не одного года.

Несомненно, что в отрочестве и в юности Дмитрий был окружен мудрыми советниками, которых Симеон наказывал «слушать». Одним из блестящих достоинств Дмитрия Ивановича было умение слушать советников, выбирать нужное и полезное, не считаясь с амбициозными соображениями.

Итак, советники... Княжья дума. Ряд лиц, по выбору князя, которым он доверяет, чьи советы ценит. Мы имеем довольно точно очерченный круг этих лиц при Дмитрии. Самые значительные из них — те, кто засвидетельствовал его духовное завещание. Оно составлялось дважды. В первом варианте имя Волынского — Боброка стоит на втором месте после Василия Вельяминова, боярина из старого боярского рода, пришедшего еще на службу к князю Даниилу Александровичу. Во второй духовной на первом месте записан свидетелем Дмитрий Волынский. Первый из первых!

Если мы рассмотрим список советников Дмитрия Ивановича, то мы обнаружим почти за каждым из них и ту область политической и хозяйственной жизни, которая была ему подведомственна. Вельяминовы были тысяцкими. Старший Василий — тысяцким в Москве, Тимофей — в Коломне, Николай — во Владимире. Старый боярин Андрей Иванович Кобыла несколько раз упоминался в источниках в связи с посольскими делами в Орде. Иные значатся воеводами в городах, иные наместниками.

Шлем и броня русского воина. Реконструкция М. Горелика

За Дмитрием Волынским неизменно остаются дела ратные, а на Куликовом поле ему было доверено руководство всем сражением. Он нигде не обозначен иначе как воевода, мы не найдем при нем синонима нынешнему содержанию слова «главнокомандующий», но природа средневекового боя такова, что тот, кому отдан под начало резерв, тот и руководит боем. Резерв, засадный полк, был поставлен под началом Дмитрия Волынского. Это ли не знак того, что всеми ратными делами в Москве занимался Дмитрий Волынский? Этим и предопределено ему первое место в свидетелях духовной грамоты. Стало быть, мы имеем право предположить, что именно он играл ведущую роль в переустройстве московского войска, в подготовке его к решающей схватке с Ордой.

Вполне естественно, что у нас возникает желание побольше узнать о Дмитрии Волынском, кто он, откуда родом, как оказался в Москве? Детали его биографии многое могли бы объяснить, но никто нам не оставил ни малейшего намека на его жизнеописание.

Боярские родословные не очень-то надежный источник, и, если они не подтверждаются какими-либо другими документами, им опасно верить. Многие княжьи дружинники, дослуживаясь до боярского звания, стеснялись своего «простого» происхождения. Считалось более достойным вывести своего предка из чужестранцев. Так, Андрей Иванович Кобыла, документированный родоначальник царской династии Романовых, выводил себя из прусской знати. «Кобыла» из Пруссии! Знаменитый род Вельяминовых не стеснялся заявлять, что их предок Гаврила вышел из Пруссии к Александру Невскому.

С Дмитрием Михайловичем Волынским несколько легче. Волынский — это не фамилия, а прозвище. Волынский мы можем принять за указание, что означенное лицо связано с княжеством Новгород-Волынским. К этому добавляется немаловажное указание: прозвище Боброк. Неподалеку от Галича Карпатского протекает речка Боброк. Так два прозвища привязывают русского воеводу к определенному географическому району.

К Дмитрию Ивановичу Волынский явился на службу с двумя взрослыми сыновьями, стало быть, человеком на возрасте и с немалым военным опытом. В Москве он женился на сестре Дмитрия Ивановича. И этот брак указывает на то, что московский князь очень дорожил своим воеводой.

Именно через воеводу, воспитанного на военных традициях Галицкой Руси, мы можем найти какое-то указание на то, какими тактическими новшествами могло обогатиться войско Москвы. Возникает некая логическая цепочка, по которой военное искусство Куликовской битвы смыкается с традициями Святослава киевского и Даниила галицкого, а с этим увязывается возможность обогащения военного опыта за счет тех перемен в военном деле, которым ознаменовался XIV век в Европе.

Военное искусство во всем его объеме и в древности, и в средние века всегда развивалось по законам диффузии. Любая из противоборствующих сторон, едва применив какое-то новшество, давшее преимущество в вооружении или в тактике, вскоре его теряла, ибо другая сторона спешила перенять новшество.

К сожалению, иной раз военные историки, защищая честь оружия своей страны или своего народа, распространяют понятие самобытности на те виды военного дела, которые никак не могут быть самобытными, путают национальный характер, явление, безусловно, самобытное, скажем, с использованием того или иного тактического приема. Надо иметь возвышенную душу Петра I, чтобы не постесняться после Полтавской победы провозгласить тост за своих учителей в военном деле — шведов. Горе не тому народу, который, осознав свои слабости, учился у народа, свободного от этих слабостей, а тому, кто, закоснев в своих слабостях, держался за них только из желания не отступать от самобытности.

В древности и в средние века, чтобы ознакомиться с теми или иными новшествами в военном искусстве, особые службы были не нужны. Вооружение оставалось веками без особых изменений. Меч, боевое копье, метательное копье, дротики, лук, стрелы, арбалет или самострел, шлем, кольчуга, железные доспехи. Все эти виды оружия различались лишь по качеству и надежности, но в огромных сражениях не имело значения, какие в руках воинов сабли: из обычной стали или виртуозно выкованной дамасскими мастерами. Неожиданными могли быть тактические приемы, массированное применение того или иного вида оружия.

Ранняя стадия развития феодализма характеризовалась пережитками эпохи военной демократии, когдг понятия народа и войска почти совпадали. Позднее ситуация изменилась. Государственная власть эпохк развитого феодализма, будь то власть европейского короля, русского князя, скандинавского конунга или азиатского кагана, опиралась на профессиональных воинов.

Эпоха холодного оружия предъявляла особые требования. Владение мечом и копьем, стрельба из лука требовали длительной выучки и особой физической подготовки. В Древнем Риме были школы для патрициев, в средние века в иных случаях тоже существовали школы.

Чтобы отвечать всем требованиям средневекового боя, воину нужно было полностью отдаться военной подготовке. Кто-то должен был обеспечить ему эту возможность материальными средствами. Обеспечением в эпоху феодализма была земля. Власть отдавала своим воинам землю на прокорм, воин был обязан по первому зову властителя встать на защиту власти или принять участие в его военных походах. Так на Западе родилось рыцарское войско.

Рыцарь, то есть землевладелец, выступал на коне в окружении своих военных слуг. Конное рыцарское войско, если убрать проблему войн с соседними государствами, играло роль прежде всего полицейской силы для поддержки феодального строя. Конный рыцарь господствовал на полях Европы. Огромные просторы Азии, где свершались передвижения кочевых народов, немыслимы были без конницы.

Конница в Европе и в Азии несколько столетий оставалась решающей силой во всех битвах. То первостепенное значение пеших войск, которым были отмечены греческие войны и господство Рима над кочевыми народами, было накрепко забыто. Пример Святослава киевского, использовавшего пеших воинов, был чуть ли не единственным в массовых средневековых сражениях.

Начиная с XI века, в иных случаях и ранее, европейские и русские города становятся центрами ремесел и торговли. Внешне власть над городами остается за феодалами, но торговые и ремесленные цехи в Европе, братины и сотни на Руси постепенно заставляют феодалов уступить им некоторые прерогативы власти, а в иных случаях и подчиниться торгово-промышленной верхушке.

На Руси этот процесс надолго был приостановлен завоеванием Батыя и ордынским игом. Приостановлен, но не прекращен. В самой форме ордынского грабежа заключалась историческая необходимость развития ремесел и торговли на Руси. Орда требовала с русских земель дань. Чтобы платить ордынским ханам, русские князья вынуждены были поощрять ремесла и торговлю.

В Европе средневековые города достигли своего расцвета в XIII столетии, на Руси роль городов как экономической и политической силы приобрела свое значение в XIV столетии.

В Европе именно города, городские ополчения положили конец господству феодального войска — рыцарству. «Чернь» била «благородных».

XIV век открывается знаменитой в истории военного искусства битвой при Куртрэ в 1302 году. Фламандские ремесленники и торговцы, фламандские горожане восстали против французского короля. Ополчение фламандских горожан осадило замок города Куртрэ, в котором закрылись французские рыцари. Король Филипп IV Красивый послал на помощь осажденным рыцарское войско под командованием графа Д'Артуа.

Для средневековой Европы это было одно из самых значительных сражений не только в плане развития военного искусства, но и по численности противоборствующих сторон. Фламандское пешее войско насчитывало примерно 15 тысяч воинов. Граф д'Артуа выставил против них 7500 всадников и столько же пеших: генуэзских арбалетчиков, стрелков из лука, испанских метальщиков дротиков. Кроме того, французский гарнизон, запертый в крепости Куртрэ, готовился ударить в тыл фламандцам. Численность войск была приблизительно равной, но ранее всегда считалось превосходство за теми, кто выставлял рыцарскую конницу. Французских рыцарей было 2500.

Новым иногда бывает хорошо забытое старое. Фламандцы выставили против рыцарей пешую фалангу и арбалетчиков. Издавна главной угрозой для фаланги были удары конницы по флангам. Фламандские полководцы предусмотрели эту опасность. Оба фланга пешего войска были защищены водными преградами. По фронту фаланга прикрывалась от французского войска ручьем с болотистыми берегами. Фламандские полководцы рискнули построить фалангу ломаной линией. Это свидетельствует о высокой строевой выучке фламандских горожан, ибо самое трудное в действии фаланги — это перестроение в ходе боя, ломаной фаланге перестраиваться вдвойне труднее.

Сражение начали французские арбалетчики и стрелки из луков. Описание хода битвы в хрониках не дает возможности доподлинно установить, почему под обстрелом французов фламандская фаланга отступила и освободила предполье перед своим строем. Иные комментаторы полагают, что под ударами стрел из арбалетов и луков. С другой стороны, действия фламандских полководцев можно объяснить и желанием вызвать рыцарей на атаку, ибо пешие на конных наступать не могли.

О чем думал в тот момент граф и рыцарь д'Артуа, нам не дано знать. Но логика всего похода звала в наступление. Нужно было освобождать осажденных в крепости. Открывшееся пространство за ручьем манило возможностью построить рыцарский клин и ударить железным строем по фаланге презренной черни.

Французские арбалетчики и стрелки расступились, рыцари на конях ринулись через ручей. И там наткнулись прежде всего на волчьи ямы, тщательно замаскированные дерном. В это время из пешей фаланги выступили арбалетчики и осыпали рыцарей тяжелыми арбалетными стрелами. Те же рыцари, которые достигли фаланги, наткнулись на длинные копья, их сбивали с коней годендагами (особый вид алебарды).

Феофан Грек. Богоматерь. Деталь иконы Благовещенского собора Московского Кремля

Французское рыцарское войско потерпело полное поражение. Пало 350 рыцарей. Был убит и граф д'Артуа. Для средневекового боя между рыцарями и горожанами потери небывалые. Битва при Куртрэ в насмешку над рыцарями названа «битвой золотых шпор». Рыцари носили золоченые шпоры, фламандцы собрали на поле боя более семисот таких шпор.

Минуло всего тринадцать лет, и на другом конце Европы, в Швейцарии, при горе Моргартен пехота швейцарских кантонов сокрушила рыцарское войско австрийского императора.

Феофан Грек. Иоанн Златоуст. Деталь иконы Благовещенского собора Московского Кремля

26 августа 1346 года английский король Эдуард III нанес поражение французскому королю Филиппу VI в битве при Кресси. Войско французского короля насчитывало более десяти тысяч рыцарей, войско английского короля было сформировано из английских горожан, ремесленников и крестьян. Они были вооружены арбалетами и луками. В его рядах состояло всего четыре тысячи рыцарей. Во время сражения английские рыцари спешились и встали в ряды стрелков.

Французские рыцари наступали, английские стрелки оборонялись. Волна за волной бросались конные рыцари на английские позиции, но ни один рыцарь не приблизился на длину копья к английским стрелкам. От стрел пало 1200 всадников. Французский король отступил.

Феофан Грек расписывает фресками церковь Архангела Михаила в Московском Кремле. 1399 год. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века

Через 10 лет — 19 сентября 1356 года — сын Эдуарда III принц Эдуард Черный при Пуатье с двумя тысячами стрелков из арбалетов и луков расстрелял около трех тысяч французских рыцарей.

25 октября 1415 года английский король Генрих V с девятью тысячами стрелков атаковал французское войско из шести тысяч рыцарей и разогнал их...

И уже шагала по полям Европы швейцарская пехота, вооруженная длинными копьями, нанося поражения конным рыцарям.

Феофан Грек. Столпник Даниил. Деталь фрески в церкви Спаса Преображения в Новгороде

Вторая половина XIV столетия принадлежала пехоте и стрелкам. Стрелки становились главной силой, а конница навсегда уходила в разряд вспомогательных войск.

Итак, заметим, что к XIV столетию в Европе вполне оценили забытую в раннем средневековье силу пехоты. Однако дело здесь не только в забвении. Феодалы всячески отстраняли плебс от участия в военном деле из опасения, что вооруженные простолюдины поднимутся против их власти. Пехота возродилась в городах по инициативе городских властей и против феодалов.

Русь в раннем средневековье не отрицала роли пехоты. Святослав, опираясь на воинские традиции древних славян, создал войско, состоящее в своей основе из пеших воинов, ибо ставил своей целью не агрессию, а оборону Русской земли от соседей. С пешим войском Святослав разгромил Хазарский каганат, с пешим войском отражал набеги печенегов, с пешим войском выступил против Византийской империи, неустанно натравливавшей на Русь кочевые народы. Пешие полки Святослав формировал из горожан, землепашцы ставились в войсковую обслугу. А как же быть с профессионализмом горожан, ибо они не были воинским сословием?

Русь в X веке жила тревожной жизнью. Русские города были объектом непрерывных нападений хазар и печенегов. Каждый горожанин, способный носить оружие, был привычен к военному делу. Когда к городу приближался враг, все поднимались по тревоге и выходили с оружием на городские стены. Можно не сомневаться, что каждый воин знал свое место на городской стене и свою задачу в обороне города. Войско строилось по десятичной системе. Десятка, сотня, тысяча. Согласованные действия на городской стене были подготовкой к согласованным действиям в пешем строю Святославовой «стены».

Маврикий в «Стратегиконе» рассказывает, что восточные славяне сражались пешими, тесно сомкнутыми построениями, как бы глубокими колоннами, которые иногда выглядели как квадраты. Заметим, что к концу XIV столетия к этому построению пришла швейцарская пехота, и квадраты, ощетинившиеся длинными копьями восьмиметровой длины, назвали «баталиями».

Щит русского воина. Реконструкция М. Горелика

Святослав растянул глубокие колонны по фронту, что давало возможность одновременно ввести в бой большее число воинов. Глубокая колонна превратилась у него в стену по двадцати шеренг в глубину. «Стена» — это, по существу, та же фаланга Александра Македонского, но значительно углубленная для усиления первого удара. Лев Диакон так пишет об атаке русской пехоты на византийцев: «Руссы с яростью, со всей быстротою, как бешеные, с ревом бросались на римлян (византийцев)». Опуская эмоции автора, мы можем заключить, что «стена» перед столкновением с противником с шага переходила на бег. А это требовало высокой выучки. Фланги «стены» охранялись конницей.

Предкуликовская эпоха в русской истории была необычной. Русь после многих десятилетий мрака переживала возрождение, общенациональный патриотический подъем. Народ сосредоточил все свои силы, все свои помыслы, все свои надежды на одной великой цели — освободиться от ордынского ига. Все было подчинено этой общей задаче, все способности, все таланты были ей отданы.

Именно в эту эпоху творил великий художник Феофан Грек, работали такие мастера, как Даниил Черный, Прохор с Городца, начинал свой взлет гений Андрея Рублева.

Столь значительные явления в искусстве не могли возникнуть из ничего. Нам посчастливилось, что сквозь века и пожары, сквозь разорения и бедствия до нас дошли шедевры великих мастеров, но время безжалостно стерло другие свидетельства высокой духовной и материальной культуры того времени. Можно не сомневаться в том, что князь Дмитрий Иванович был окружен советчиками, богатыми не только практическим опытом, но и людьми просвещенными, начитанными, знавшими, что происходит в мире. О том, с каким противником предстоит решающая схватка, знали все от мала и до велика.

Чтобы выработать тактику для схватки с Ордой, нужно было прежде всего знать ее тактику и взвесить, что противопоставить военному искусству Орды.

Вырисовывается первая тактическая задача: отразить стрелковый удар Орды. Ответ напрашивался сам собой: против стрелков выставить стрелков же. Но в военном искусстве решить задачу теоретически еще не значит тут же выполнить ее практически. Ордынцы были в те времена непревзойденными стрелками из лука.

Боевая стрельба из лука требует длительной подготовки. Военные специалисты считают, что на подготовку стрелка из лука на уровне ордынского мастерства нужно, по крайней мере, лет двадцать. Ордынец приучался к стрельбе из лука с малолетства и к тому времени, когда становился воином, умел поражать цель стрелой на скаку, сбивал стрелой птицу на лету, зверя на бегу.

Русь жила не грабежами, Русь жила трудом своих рук. Землепашцу, ремесленнику и торговцу не оставалось времени довести стрельбу из лука до ордынской виртуозности. Вместе с тем выступать против Орды без стрелкового заслона, без того, чтобы отразить стрелковый удар в сотни тысяч стрел, было безрассудством. Единственным оружием, с помощью которого можно было отразить стрелковый удар Орды, был самострел, или арбалет.

Самострел, арбалет, он же армбруст или цагра, был известен на Руси издавна. Это оружие не являлось столь «секретным», как, скажем, греческий огонь, сжигавший корабли и города. Самострелы, по-русски еще и «пороки», имели различие по силе боя.

Наибольшей силой боя обладали самострелы со стальным луком и зубчатым взводом тетивы. Из такого самострела пускались болты — тяжелые стрелы с массивными наконечниками или стрелы, целиком выкованные из железа. Они летели вдвое и втрое дальше, чем из самого сильного дальнобойного лука. Ложа с ложбиной для направления полета стрелы облегчала прицел. Если стрельбе из лука надо было обучаться двадцать лет, стрельбе из самострела можно было научиться за двадцать дней.

Историк военного дела на Руси А.Н. Кирпичников пришел в своих изысканиях к выводу, что к началу XIV столетия самострел на Руси получил массовое распространение. К сожалению, летописцы не обратили внимания на то, как было вооружено московское войско на Куликовом поле. «Сказание о Мамаевом побоище» вообще умалчивает об этом. Есть летописное известие, что московский суконщик во время обороны Кремля от Тохтамыша стрелой, пущенной из самострела, убил ордынского царевича.

Археологические раскопки на Куликовом поле и на берегу Вожи мало что могли дать, ибо оружие тогда вообще было дорого, а самострелы в особенности. Победители собирали оружие после битвы. Но мы имеем бесценное косвенное свидетельство о том, что на Руси в XIV столетии арбалет стал главным стрелковым оружием. В Литве и на землях Ордена, в ганзейских городах было строжайше запрещено продавать арбалеты на Русь.

Арбалет

Стало быть, вопрос об отражении стрелкового удара Орды тесно увязывался с развитием оружейного дела, что, в свою очередь, требовало длительной подготовки. Московское войско для решающей схватки с Ордой можно было вооружить только при значительном развитии ремесел.

Успех стрелкового оружия на полях сражений в Европе не мог остаться незамеченным на Руси. В какой-то мере в битвах на Воже и на Куликовом поле мы услышим отзвук битв при Куртрэ, при Кресси, при Пуатье и при Азинкуре. Есть сообщение Жювеналя де Юрсена, что герцог Брабантский в 1414 году имел в своем войске четыре тысячи арбалетчиков. У Московского княжества были не меньшие возможности, чтобы создать стрелковый полк и вооружить его самострелами.

Феофан Грек. Василий Великий. Деталь иконы

Однако тактическая задача в сражениях с Ордой не исчерпывалась отражением стрелкового удара. Вслед за стрелковым ударом Орда в случае сопротивления противника переходила к фронтальной атаке в конном строю. Казалось бы, напрашивалось простейшее решение: против легковооруженной ордынской конницы выпустить тяжеловооруженных русских витязей. Но это уже было испробовано в битве на Калке. Орда не боялась тяжеловооруженных всадников.

Ордынская конница рассыпалась перед бронированным клином, осыпала стрелами его коней, стаскивала закованных в доспехи воинов крюками, арканами, наседая на витязя со всех сторон. В битве с Ордой в конном строю трудно было бы, почти невозможно достичь перевеса.

Феофан Грек. Архангел Михаил. Деталь фрески в церкви Спаса Преображения в Новгороде

Как тут Дмитрию Ивановичу и его воеводам не вспомнить о боевом порядке Святослава. Но размышления о пешем строе не могли не увести к опыту военной классики древности. А на Руси читали древних греков и знали о походах Александра Македонского, о том, как он пешей фалангой громил персидскую конницу. Здесь мы уже имели на что опереться. Летописец сообщает: «Сила великая татарская борзо с шоломяни грядуща, и ту паки, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитись; и тако сташа кония закладше, стена у стены каждо их на плещи предних своих имуще, преднии кратче, а задни должае. А князь великий також с великою своею силою рускою з другого шоломяни поиде противу им. И бе страшно видети две силы великия...» (Татищев).

В этом кратком летописном известии ключ к раскрытию хода Куликовской битвы. Мы еще к нему вернемся. Сейчас нам важно отметить, что перед нами изображение сходящихся фронтально пеших фаланг, в которых копья в первых рядах короче, в задних — длиннее.

Апостол Петр. Деталь иконы

Да это же знаменитые македонские «сариссы»! Когда пеший строй, вооруженный такими копьями, выставлял их перед собой, то все до одного копья первых восьми шеренг выступали по крайней мере на полтора-два метра впереди, образуя дугу из железных наконечников, непроницаемую для конной атаки. Ни одну лошадь нельзя было послать на железо. Древнегреческий историк Полибий (204—120 годы до нашей эры) в «Истории римского государства» пишет, что римский полководец Эмилий Павел, увидев македонскую фалангу, двигающуюся с сариссами наперевес, «содрогнулся от ужаса». И у нас в летописи: «И бе страшно видеть две силы великия».

Одной из этих великих сил и были пешие городовые полки, вооруженные копьями разной длины. Именно в этом и состояло решение второй тактической задачи: предотвратить конный бой, навязать Орде бой пеший.

Феофан Грек (?). Пророк Давид. Деталь миниатюры из Псалтири Ивана Грозного

Сама собой подсказывалась и роль конных полков: охранение флангов, сторожевой и засадный полки.

Мало наметить тактическое решение. И стрелки, и пешие городовые полки, и конница, сформированная из княжеских и боярских дружин, требовали обучения, требовали навыков во взаимодействии. В немалой мере подготовке московского войска к схватке с Ордой послужили боевые походы Дмитрия против Ольгерда, усмирение рязанских бояр, отражение ордынских набегов...

Русь готовилась к свержению ордынского ига, в Орде это не могло пройти незамеченным.

Из Орды было видно, что вражда между Дмитрием московским и Михаилом тверским не утихает, а Олег рязанский включился в число союзников Москвы. Орду всегда страшил союз русских князей. Рязанская земля граничила с Ордой. Мамай в 1373 году решил разрушить этот опасный союз и, собрав силы, которые к тому времени были ему подвластны, напал на Рязань.

В Москве разгадали истинную причину его внезапного вторжения. Дмитрий Иванович кликнул большой сбор и впервые со времен Батыева нашествия открыто ополчил Русь на Орду, поставил войско на левом берегу Оки под Коломной на пути Орды.

Источники не сообщают, каким было это войско, молчат и о том, что оно делало под Коломной в течение трех с половиной месяцев, как оно кормилось. Летописи отметили лишь тот знаменательный факт, что московский князь с оружием в руках выступил против Орды, а Мамай, самый сильный в то время ордынский владыка, пограбив Рязань, через Оку ступить не решился.

Ордынские владыки не привыкли к неповиновению. Они не могли не видеть, что Русь со всеми ее богатствами, с огромными средствами, которые из нее выкачивались, уходит из-под их власти.

К началу семидесятых годов более или менее определилась расстановка сил в Орде. Мамай к этому времени сумел подавить всех своих соперников на правобережье Волги и распространить свою власть на Крым, на степные пространства между Днепром и Волгой и предкавказские степи. С 1371 года Мамай начал укреплять свои внешнеполитические позиции, выступая в международных сношениях как единовластный правитель Золотой Орды.

Источники не говорят, почему в 1373 году, разорив Рязань, он не решился переступить Оку и вторгнуться в пределы Московского княжества.

Некоторые исследователи склонны это объяснить только неустройствами ордынских дел. Мамаю действительно было бы трудно вести войну на два фронта: против московского князя и непокорных левобережных феодалов. Но это соображение можно считать действительным только в том случае, если на Оке он увидел устрашающую силу Москвы. При прежнем неравенстве военных сил между Москвой и Ордой Мамая не остановили бы опасения за свой тыл.

Стало быть, ордынские военачальники во главе с Мамаем оценили силу московского войска и, роняя свой престиж непобедимости, повернули назад, чтобы собраться с силами для нового нашествия на Русь.

Собирая военную силу, Мамай прибег к привычному маневрированию. В Орде вспомнили, что у отрока Дмитрия московского хотел отнять великокняжеский стол Дмитрий Константинович суздальский. Мамай посылает в Нижний Новгород, в то время уже стольный город Суздальского княжества, посла Сары-ака (в русских летописях Сарайка) с конной тысячей. Мамаева посла схватили, конную его тысячу изрубили.

Итак, Дмитрий московский преградил Орде путь на Оке, обнаружив намерение поднять оружие на бывших владык. Рязань разорили, Дмитрий суздальский выявил себя союзником Москвы, оставалась надежда поднять против Москвы тверского Михаила, а с ним и литовского Ольгерда.

Михаил и сам шел навстречу ордынским замыслам. В начале марта 1375 года из Москвы перебежали в Тверь торговый гость сурожанин Некомат и Иван Вельяминов, сын московского тысяцкого Василия. Дмитрий упразднил в Москве должность тысяцкого. Это, видимо, послужило толчком к измене Ивана Вельяминова. Но сводить лишь к боярской обиде этот шаг вряд ли будет правильным. Что-то таинственное объединило во вражде к Дмитрию высшего боярина и заезжего на Русь купца неизвестного рода и племени. Маловероятно, чтобы это произошло без участия Орды.

Иван Вельяминов и Некомат отправились от Михаила тверского ходатаями в Орду за ярлыком на великое княжение. Послав столь странных ходатаев к Мамаю, сам Михаил ускакал в Литву, на обратном пути из Литвы остановился в Новгороде и заключил с новгородскими боярами договор, который признавал его великим князем, если «вынесуть тобе изъ Орды княжение великое».

В июле 1375 года в Тверь пришел посол от Мамая, некий Ачихожа, и принес Михаилу ярлык на великое княжение. Михаил тут же сложил крестное целование Дмитрию и послал вооруженные отряды на Торжок и Углич посадить там своих наместников.

Конфронтация с Ордой нарастала. В ответ на действия Михаила тверского Дмитрий Иванович в короткий срок собрал на него большое войско: под начало Москвы пришли князья суздальские, нижегородские, ростовские, ярославские, князья моложский, белозерский, стародубский, новосильский, оболенский, тарусский, смоленский, брянский.

Этот сбор стал как бы пробой сил того ополчения, которое готовилось все годы правления Дмитрия к схватке с Ордой. Наступили последние дни тверского противостояния Москве.

Поход на Тверь начался 29 июля 1375 года из Волока-Ламского, куда сошлись все полки под начало Дмитрия Ивановича. 1 августа был взят город Микулин, центр бывшего удела князя Михаила, 5 августа московское войско обступило Тверь.

Михаил тверской, садясь в осаду, рассчитывал на скорую подмогу Ольгерда и Мамая.

8 августа московское войско пошло на приступ. Бой был тяжким, городские укрепления помогли отбиться, Дмитрий прекратил штурм и перешел к осаде, обнеся город острогом. Источники умалчивают о подробностях, нам же здесь важно заметить, что московский князь не побоялся перейти к длительной осаде. Вспомним, что Ольгерд и Михаил, осадив Москву, продержали ее в осаде всего три дня и поспешили уйти, опасаясь разгрома.

Известно, что Ольгерд двигался на выручку к Михаилу тверскому, но, узнав, какое войско собрал Дмитрий Иванович, не доходя до тверских пределов, повернул обратно. Не решилась тронуться и Орда. 1 сентября 1375 года Михаил тверской капитулировал и подписал договор по всей воле Дмитрия Ивановича, признав себя «молодшим братом», чем ставил Тверь под руку Москвы.

Но самым знаменательным положением договора было соглашение относительно Орды. «А с татары, оже будет нам миръ, по думе. А будет нам дати выход, по думе же, а будет не дати, по думе же. А пойдут на нас татарове или на тебе, битися нам и тобе с одиного всем противу их. Или мы пойдем на них, и тобе с нами с одиною поити на них».

Это уже не тайный сговор против Орды, это открытая подготовка антиордынского союза русских земель. Статьи такого договора не могли сохраниться в тайне. В Орде и в Литве оценили опасность капитуляции Твери. Ольгерд и Мамай не замедлили с ответными действиями. Но все ограничилось незначительными набегами. В глубь Московского княжества не решились вторгнуться ни Ольгерд, ни Мамаевы посланцы.

Орду со всей силой ждали летом. Дмитрий Иванович вновь вывел свои войска на берег Оки и стоял заставой от внезапного вторжения «изгоном». Но Орда не тронулась.

Надо полагать, что второе стояние на Оке не прошло попусту. Войска проходили обучение, пешие городовые полки и конные дружины отрабатывали взаимодействие для будущих сражений. Осенью Дмитрий Иванович отправил двоюродного брата Владимира Андреевича проучить Ольгерда. Владимир Андреевич «пустошил» Ольгердовы заставы и волости, осадил Ржев, но города не взял.

Зимой 1377 года Дмитрий Иванович направил своего лучшего воеводу Дмитрия Волынского-Боброка в поход на город Булгар, где сидел правителем ставленник Мамая.

Несомненно, что в Орде внимательно следили за всеми военными передвижениями московского войска. И Мамай и его сторонники понимали, что поход под Ржев князя Владимира и поход на Булгар — это стратегическая подготовка войны с Ордой. Дмитрий укреплял свои стратегические фланги.

Под Булгаром произошло сражение. Мамаевы эмиры Асан и Мухаммед Султан вывели свое войско в поле и попытались атаковать московское войско. Со стен стреляли камнями пушки, ордынцы впереди выпустили воинов на верблюдах. И огонь из пушек, и верблюды — все это было непривычно, устрашающе, но русская рать не дрогнула, отразила атаку ордынцев. Асан и Мухаммед Султан запросили мира и подписали его по всей воле воеводы Дмитрия Волынского.

Лето 1376 года было тревожным, наступало не менее тревожное лето 1377 года. Опять ждали всю Орду. Пришло известие из Литвы о смерти Ольгерда. В Литве началась междоусобица.

Благоприятно складывалась обстановка и в Орде. У Мама я появились два сильных соперника: Тохтамыш и Тимур (Тамерлан).

Тимур давно уже стал известен за пределами Средней Азии и Самарканда, правителем которого начал свою карьеру. До поры до времени его успехи по завоеванию и покорению бывших земель хулагидов не беспокоили Мамая. Поначалу не очень-то опасным для Волжской Орды могло казаться заигрывание Тимура с Тохтамышем, царевичем из Заяицкой Орды. Тимур приютил у себя в Самарканде беглого царевича, надеясь вырастить покорного правителя Заяицкой Орды. Он дал ему войско отвоевать ханский престол.

Два первых похода Тохтамыша окончились неудачей. Третий поход принес ему победу. Тохтамыш, утвердившись в Сыгнаке, столице Заяицкой Орды, начал распространять свою власть на левобережье Волги, заявляя свои права чингизида на Волжскую Орду, объявив Мамая узурпатором.

Для Мамая и для Дмитрия наступило время ответственных решений, ждать далее было нельзя.

Победа Тохтамыша над Мамаем, объединение под властью одного хана Заяицкой и Волжской Орды грозило большими осложнениями для русского дела. Мамаю, чтобы противостоять притязаниям Тохтамыша, надо было утихомирить Русь, обеспечить себе разгромом Москвы тыл и средства для предстоящей схватки с Тохтамышем, а быть может, и с Тимуром.

Приход Тохтамыша в Сыгнак вызвал в Заяицкой Орде перестановку сил. Иные ордынские князьки левобережья тянули к Тохтамышу, предпочитая подчиниться чингизиду, а не Мамаю, напротив, некоторые князьки подались к Мамаю. К нему явился со своей ордой царевич Араб-шах (в русских летописях Арапша). Мамай немедля направил его против нижегородских князей.

Разведка Дмитрия Ивановича донесла о походе Араб-шаха. Дмитрий Иванович вышел со своим войском навстречу и стал на реке Пьяне «в силе тяжцъ».

Но времена открытых нападений на Русь миновали. Араб-шах затаился в мордовских лесах и не подавал никаких признаков своего присутствия. Дмитрий Иванович с московскими воеводами ушел сторожить Москву, оставив часть сил под началом свояка Ивана Дмитриевича.

Нижегородские князья двинулись на поиски Араб-шаха, но в походе проявили неосторожность, попали в засаду и потерпели жестокое поражение. Князь Иван Дмитриевич погиб в этой битве. Араб-шах изгоном помчался на Нижний Новгород. Дмитрий Константинович, оставив город, отступил в Суздаль. Нижегородцы разбежались по лесам и уплыли вверх по Волге. Араб-шах ограбил Нижний Новгород, оттуда быстро прошел к Рязани, взял город. Олег рязанский едва спасся бегством. Он был изранен стрелами.

Междоусобица в Литве привела к расколу между Ольгердовыми сыновьями. Один из его самых способных к военному делу сыновей, князь Андрей Ольгердович полоцкий, перешел на службу к Дмитрию Ивановичу и сел великокняжеским наместником в Пскове. Есть сведения, что он участвовал в битве на Воже.

Тишина на западной границе дала возможность московскому князю нанести зимой 1377/78 года ответный удар по мордовским князьям, союзникам Мамая на восточных окраинах Северо-Восточной Руси.

Решающее столкновение приближалось.

Мамаю надо было наступать на Русь, громить непокорный улус или, отказываясь от господства над Русью, искать с ней союза против Тохтамыша и Тимура на равных. Но к такому союзу Мамай склониться не мог. Слишком привычно было для ордынских владык господствующее положение на Русской земле, слишком удобно было выкачивать из русского народа средства. Не забудем и о чисто психологическом аспекте. Ни Мамай, ни его сторонники, ордынские князья, не могли поверить, что Русь обрела силы для отражения их нашествия.

Если бы Мамай правильно оценил силы Москвы, он сразу поднял бы в поход всю Орду. Инерция вчерашних представлений была слишком велика. Мамай решил, что достаточно наслать на Русь крупную рать, оставив часть сил в Орде для подавления сепаратистских устремлений ордынских князьков. Мамай послал в поход темника Бегича, а с ним еще пятерых темников.

На Московскую землю Бегичу вступить не пришлось. Дмитрий Иванович с пешими городовыми полками, с конными дружинами подручных князей и бояр стремительным броском вышел к нему навстречу.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика