5. Сфрагистические материалы
К XIII в. относится около 140 печатей, как привешенных к документам, ими скрепляемым (17), так и найденных отдельно. Благодаря усилиям Н.П. Лихачева и В.Л. Янина почти все они нашли своих «хозяев»1. Князьям, по преимуществу новгородским и великим киевским и владимирским, принадлежит более 100 печатей, новгородским посадникам — 3, княжеским тиунам — 8, новгородским архиепископам — больше 11, владычному наместнику в Ладоге — 2, «всему Новгороду» — 1, тысяцкому — 1. В.Л. Яниным истолкованы и принципы выбора изображения на печатях, и символика их. Однако весьма значительное количество печатеобразных пломб с изображением «тамг» до сих пор не нашло удовлетворительного объяснения2.
Наибольший интерес в связи с темой книги вызывают княжеские печати. На них по обычаю, утвердившемуся в Киевской Руси, помещались изображения святых патронов самого князя и его отца, освящавших тем самым власть князя как власть, унаследованную от отца. Отход от традиции наметился лишь при князе Ярославе Всеволодовиче, который первым ввел изображение Вседержителя вместо святого, соименитого отцу. Оно призвано было, вероятно, освящать весь род князя и саму его власть. Печати его сына — Александра Невского — принадлежат к двум сериям. К первой (представлена 8 печатями двух разновидностей) относятся печати с традиционными для княжеской сфрагистики домонгольского времени изображениями двух патрональных святых — собственного и отцовского. Это стоящие воины с оружием (мечами, щитами и т.д.), фронтально развернутые к зрителю (№ 372, 373. Здесь и далее указываются номера по каталогу печатей В.Л. Янина). Вторая серия печатей (35 экземпляров пяти разновидностей) имеет совершенно иные изображения. На обороте печати — Федор Тирон, представленный в сцене «чуда о змие» в динамичной позе: правой рукой он убивает змея, левой ведет под уздцы лошадь. Тот же сюжет имеется и на печатях Ярослава Всеволодовича, однако там святой не имеет лошади. На лицевой стороне печати Александра Невского — изображение коронованного всадника с мечом, поднятым в правой руке. Две печати из этой серии (№ 374, 376) резко отличаются по стилю от современных им печатей, даже той же серии (№ 375, 377, 378). В изображениях на печатях № 374, 376 Н.П. Лихачев усмотрел факт несомненного западноевропейского влияния. По мнению В.Л. Янина, изображение всадника носит светский характер, он полагает, что это первое портретное изображение князя в русской сфрагистике. Возможно, разные серии печатей Александра Невского относятся к его княжениям в Новгороде 1236 — зимы 1240/41 г. и 1241—1263 гг., а смена типов изображений на печатях связана со знаменитыми победами князя над шведами и орденскими рыцарями в 1240 и 1242 гг. Факт западноевропейского влияния можно связывать и с активными отношениями Александра Ярославича с Норвегией3.
Сын Александра Невского — Дмитрий (новгородский князь в 1276—1281, 1283—1294 гг.) вернулся к изображению на своей печати святого патрона, однако представленного в виде всадника с копьем (№ 383—389). Другой сын Невского — Андрей, занимавший новгородский престол в 1281—1283, 1294—1304 гг., на лицевой стороне сменил изображение святого или коронованного всадника на сокольника в одной серии (на оборотной стороне он сохранил Вседержителя, № 380, 393), а в другой представлен сокольник и св. Андрей в полный рост (№ 394—395). Сокольника В.Л. Янин трактует как «один из ранних случаев изображения «ездеца», т. е. условное, символическое изображение самого князя»4. Каким было распределение этих серий — хронологическим, между отдельными периодами княжения Андрея в Новгороде, или функциональным, т. е. между князем и его сыном Василием, почти постоянно представлявшим отца в Новгороде в качестве его наместника, трудно сказать. В.А. Буров причисляет вторую серию печатей Андрея к печатям Василия5, с чем, однако, трудно согласиться, т. к. ни до этого времени, ни позднее наместничьи печати не отличались от княжеских.
Эволюция княжеской печати на протяжении XIII в., представленная буллами новгородских и великих князей, весьма примечательна. Смена отцовского патрона Вседержителем, отказ от изображения собственного святого патрона, которого заменило светское изображение князя, продемонстрировали огромные претензии Александра Невского. Однако его дети вынуждены были отказаться от начинаний отца, что, возможно, было признаком ослабления позиций новгородского князя во второй половине XIII в.
Смена эмблематики на княжеских печатях — новгородских и великокняжеских — в течение всего XIII в. свидетельствует о неустанных попытках идеологического оформления княжеской власти, с одной стороны, в период, когда страна лишилась огромного числа князей на юге и юго-востоке, а с другой — в обстановке напряженной борьбы ее с республиканскими тенденциями в Новгороде.
В условиях этой борьбы появились и печати княжеских тиунов. При князе Дмитрии Александровиче новгородцы проявляли повышенный интерес к памятникам, конституировавшим торговый суд. Естественно выглядело в это время оформление княжеской тиунской печати, что должно было придать тиуну, ведавшему вопросами торговли и взимания пошлин и в этом качестве противостоявшего тысяцкому, особый вес6. К концу XIII в. относятся печати княжеских тиунов с изображением святого патрона князя на одной стороне и со строчной надписью о принадлежности печати — на другой: «Фомина печать», «Фомина печате тиюна», «[Кон] стантинова печать» (№ 437—439).
О некоторых результатах развития политического строя Новгорода свидетельствует оформление «печати всего Новгорода», на обратной стороне которой помещено изображение Вседержителя (№ 705). Печать скрепляла договор Новгорода с Ригой и Готским берегом 1262 г. К аналогичному договору 1301 г. были приложены печати посадника и тысяцкого («Сменова печать Климовича» и тысяцкого Машко, № 672 и 594), последнего, по имени Машко, В.Л. Янин идентифицирует с Андреяном Елферьевичем, тысяцким 1286—1305 гг.7
Особый тип представляют печати с изображением руки и надписями о принадлежности печати определенному лицу: «Кондратова печать» (тысяцкого 1264—1268 гг.), «Степанова печать» (Степана Твердиславича, посла 1215, посадника 1230—1243 гг.). Возможно, они изготовлялись специально для выполнения каких-либо ответственных дипломатических поручений.
Новгородские архиепископские печати известны лишь с середины XIII в. Булл Антония (до 1229) и Спиридона (1229—1249) не сохранилось. Тип владычной печати на протяжении XIII в. не изменился: на одной стороне помещалась надпись (например, «Далмать архиеп[иско]пъ новъгородеск[ыи]»), на другой — Богородица типа Знамение. Такие печати были у Далмата (1251—21.X.1273), Климента (1276—1299), Феоктиста (1300—1307). У Феоктиста, правда, изображена Богородица в рост.
Ко времени владычества Климента относится и печать владычного наместника в Ладоге с надписью: «Наместника ладозского печать» и изображением св. Климента, папы римского, с надписью «Клименто» (№ 521).
В целом печати дают довольно полную картину структуры и амбиций различных новгородских властей. Несколько хуже обстоит дело с другими районами Руси. Известна серия печатей при договоре Смоленска с Ригой, которые В.Л. Янин относит к первой половине и середине XIII в. и приписывает князьям Мстиславу Давидовичу и Ростиславу Мстиславичу.
В заключение следует подчеркнуть, что печати являются незаменимым и необходимым источником по политической истории Руси XIII в., т. к. знакомят с методами идеологического оформления притязаний их владельцев на власть и указывают на реальное положение их в системе судебно-административных органов.
Примечания
1. Лихачев Н.П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики. М., 1928, 1930, вып. 1—2; Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X—XV вв. М., 1970, т. 1—2; Молчанов А.А. Печать древнерусской княгини из Житомира. — СА, 1984, № 1, с. 260—263.
2. По нумерации в каталоге В.Л. Янина это № 283—311. О состоянии их изучения и дискуссии Б.Д. Ершевского и А.А. Молчанова в связи с определением их принадлежности и датировки см.: Молчанов А.А. Об атрибуции лично-родовых знаков князей Рюриковичей X—XIII вв. — ВИД, т. XVI, Л., 1985, с. 66—83.
3. Имеется в виду попытка Александра Невского женить своего сына Василия на дочери норвежского короля Хакона, которую обычно датируют 1252 г. — См. подробнее: Древнерусские города в древнескандинавской письменности. М., 1987, с. 96—100.
4. Янин В.Л. Актовые печати, т. 2, с. 23.
5. Буров В.А. О печатях новгородского князя Андрея Александровича. — ВИД. Л., 1978, т. IX, с. 56—62.
6. Янин В.Л. Актовые печати, т. 2, с. 42, 45; его же. Новгородские посадники, с. 93, 171—175.
7. Янин В.Л. Актовые печати, т. 2, с. 98—99.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |