Российская историческая наука и Кольский Север
| К 750-летию со дня преставления благоверного князя Александра Невского, в схиме Алексия
(† 1263) |
История Кольского Севера России так до сих пор и не обрела своего достойного места в российской исторической науке. К тому моменту, когда российская история стала обретать конкретные научные очертания, Крайний Север Руси уже утратил свою былую привлекательность и необычайную значимость для Российской державы.
Как известно, первоначальные контуры российской исторической науки определяются с начала XVIII века. Однако к тому времени для Петра Великого Русский Север уже представлялся лишь промежуточной ступенькой в достижении главной цели его жизни — необходимости «прорубить окно в Европу». Потому и векторы действия и изучения истории страны во многом, и закономерно, сосредотачивались на Европейском, Балтийском направлении.
Дальнейшее сложение исторических знаний в науку, основание в 1725 году Академии наук, появление первых крупных научных исследований по-прежнему не влекло за собой сколь-либо заметного интереса к Северу. Крайний Север и, особенно, Кольская его часть постепенно превращались в некий «медвежий угол» российской истории. Одним из закономерных и печальных итогов этого равнодушия явилась бездарная потеря части российской территории в ходе демаркации границ с Норвегией в 1826 году.
Новое осознание государственной мыслью стратегической роли Европейской части русского Крайнего Севера произошло лишь во второй половине XIX века. Реальные и решительные шаги в этом направлении были предприняты царем-страстотерпцем Николаем II в результате анализа ситуации, сложившейся в ходе Первой мировой войны, когда получение союзнической помощи оказалось крайне затруднительным, а наиболее мощный в стране Балтийский флот решал, хоть и успешно, лишь сугубо локальные задачи. Волевым усилием императора в последний год его правления была построена долгожданная Мурманская железная дорога и заложен северный город-порт Романов-на-Мурмане.
Святой благоверный князь Александр Невский (13 мая 1220 — 14 ноября 1263)
Ренессанс государственного интереса к Кольскому краю во второй половине XIX — начале XX веков повлек за собой и всплеск подлинного исследовательского интереса к истории Кольского Севера. Впервые на территории Великой Лапландии плодотворно сотрудничали церковные и светские историки. Их вдохновенное соработничество на ниве постижения богатого исторического наследия этого края дало первые реальные плоды1.
В советское время идея всестороннего освоения и развития края, строительства на Кольском Севере самого мощного океанского флота России, способного решать стратегические задачи, получила масштабное воплощение2. Но, при энергичном промышленном и военном освоении края, древняя история Кольского Севера для советской науки особого интереса не представляла. Сразу после революции церковные историки были исключены из научной жизни. Справедливости ради надо сказать, что ученые советского периода пытались возобновить начатую ими работу3.
Идеологическое давление и политические репрессии, шедшие в советское время одновременно с исключением церковной и духовной составляющих из истории Кольского края, закономерно привели к стагнации исследовательской мысли, к профанации истории как науки. Отныне история человечества должна была являть собой лишь «историю борьбы классов»4, а поскольку у бедных саамов и государства-то никакого не было, то изучение истории древнего Кольского края советскому ученому никаких «дивидендов» не сулило. Кроме того, очевидная даже при поверхностном взгляде решающая роль Церкви и церковных подвижников в освоении и просвещении этого края делала работу и вовсе бесперспективной для советского историка.
Поэтому в исторической науке закрепилось сложившееся еще со времен Петра Первого представление о том, что славные деяния замечательного русского святого, благоверного князя Александра Невского были ограничены лишь Средней полосой России. Имя его стало прочно связываться лишь с Невой, Чудским озером и Псковско-Новгородскими коллизиями и смутами. И небесное покровительство святого князя с тех времен (согласно повествованиям историков) полноценно простиралось лишь над новой столицей — великим градом на Неве. Да и в дальнейшем, в советское время, как мы упомянули выше, о развитии северной «главы» русской церковной истории говорить не приходилось5. Нам следует особо подчеркнуть, что государственный ум князя Александра Ярославича, охватывая огромные российские земли, позволял ставить и решать задачи масштабные и значимые.
Перенесение Петром Первым мощей св. князя Александра Невского в Санкт-Петербург. Художник Ф. Москвитин, 2000 г.
В своем исследовании мы коснемся лишь одного «северного» эпизода деятельности князя, ныне практически полностью утраченного в истории и потому вовсе не упомянутого в Житии святого.
Итак, Новгородский князь Александр Невский и Кольский Север.
Примечания
1. Мы вспоминаем подвижников Лапландии протоиереев Георгия Терентиева, Константина Щеколдина, Михаила Истомина, архимандрита Никодима (Кононова), ученых-исследователей Н.Н. Харузина, А.М. Филиппова, Н.Ф. Королькова, Е.К. Огородникова, Д.Н. Островского, В.Ю. Визе и других.
2. Эту идею императора Николая Александровича впоследствии полноценно сформулирует И. Сталин, пребывая в г. Александровске (Полярном) и осматривая Екатерининскую гавань: «Что такое Черное море? Лоханка. Что такое Балтийское море? Бутылка, а пробка не у нас. Вот здесь, на Севере, — море, и здесь "окно"!».
3. В 1926 году на Мурмане было организовано общество краеведов, одним из организаторов которого и активным исследователем стал В.К. Алымов. В 1937 году, в соответствии с материалами «дела Алымова и Кº», он и еще пятнадцать человек были расстреляны. По этому делу «прошел» и замечательный русский этнограф и знаток нашего края В.В. Чарнолуский.
4. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., М. Т. 28. С. 424.
5. Говоря об этом, мы не забываем труды профессора И.Ф. Ушакова (1921—2002), сумевшего в условиях жесткого идеологического диктата заложить основы и обозначить магистральные направления изучения истории Кольского Севера.
| К оглавлению | Следующая страница |