Александр Невский
 

А.В. Шишов. «Полководческое искусство князя Александра Ярославича в Невской битве»

Дошедшие до нас источники и достигнутый уровень военно-исторической мысли позволяют, на наш взгляд, провести реконструкцию событий похода войска князя Александра к месту Невской битвы и самого сражения. Конечно, предлагаемая реконструкция гипотетична, о ее деталях можно спорить. Свое построение пытаюсь изложить, опираясь на военно-тактические особенности изучаемой эпохи. К сожалению, приходится констатировать следующий факт: в то время как в зарубежных военно-теоретических работах полководческий талант Александра Невского не подвергается сомнению, в нашей стране некоторыми историками в последнее время делаются попытки умаления личности и заслуг национального героя России.

Шел 1240 год. Еще не зажили на Руси раны от людских потерь и пожарищ после страшного нашествия Батыевых полчищ в 1237—1238 гг. Тогда заметно поредевшее в сражениях войско захватчиков, не дойдя до Новгорода 200 км, повернуло вспять и ушло в степи. Русские княжества, так и не сумевшие в грозный час объединиться против общего врага и дать достойный отпор, не смогли сохранить свою независимость. Свободными от монгольского ига остались лишь Великий Новгород, Псков и северо-западные земли.

Удобным случаем поживиться за счет неразоренных северо-западных земель Руси решили воспользоваться немецкие и шведские рыцари-крестоносцы, осуществлявшие планомерную экспансию на Восток и поспешившие вторгнуться в новгородские и псковские пределы. Сам папа римский Григорий IX благословил немецко-шведский «крестовый» поход.1 Он же еще раньше утвердил объединение в 1237 г. Тевтонского и Ливонского Ордена, объявив «прощение грехов» всем участникам завоевательных походов на Восток.

Первыми отправились воевать русские земли шведы. Король Эрик Эрикссон, по прозвищу «Картавый», рыцари-феодалы и католические епископы Швеции, узнав о нашествии монголо-татар, перенацелили «крестовый» поход против финского племени тавастов (русское название «емь») на своего главного противника — Великий Новгород.

О значении для Швеции этого завоевательного похода можно судить хотя бы по двум фактам: во-первых, к нему готовились почти два года; во-вторых, войско крестоносцев возглавляло второе лицо в государстве после самого короля — ярл (правитель) Ульф Фаси.

План похода рыцарского воинства заключался в следующем: высадившись на берегах Невы, напасть на город Ладогу, стоявшую недалеко от впадения реки Волхов в Ладожское озеро.2 Шведы уже делали в 1164 г. безуспешную попытку овладеть Ладогой, с севера прикрывавшей Новгород. Одновременный захват невских берегов и закрепление на них лишали Русь «окна в Европу».

В завоевательный поход к восточным берегам Балтики отправилась внушительная королевская флотилия. В ее составе насчитывалось примерно сто одномачтовых шнеков, ходивших на веслах (15—20 пар) и под парусами. Каждый шнек вмещал от 50 до 80 воинов и корабельщиков, мог перевезти и 8 рыцарских коней. Считается, что общая численность крестоносного войска составляла примерно пять тысяч человек.3

Защита северо-западных русских границ была поручена Новгородской республикой молодому новгородскому князю Александру Ярославичу. Против возможного вторжения немецких рыцарей и литовских воинов он создает линию крепостей на реке Шелони. Чтобы обезопасить Русь от неожиданного нападения шведов и датчан, юный князь предусмотрел дозорную службу — «морскую стражу». Она устанавливалась вдоль берегов Финского залива и реки Невы. Места там были труднопроходимые, сильно заболоченные, и потому дороги пролегали по самому удобному пути — водному. Их охрану несли воины небольшого финского племени ижорян, дружественного новгородцам.4 «Бережение» путей к Новгороду с моря поручалось «мужу-старейшине в земле Ижорской» Пелгусию (по-фински Пелконену, принявшему при крещении имя Филипп).

На рассвете 7 июля 1240 г. старейшина Пелгусий, увидев подход к устью Невы шведской военной флотилии, отправил гонцов в Новгород. Гонцы, преодолев на сменных лошадях около 180 км за 8—10 час., принесли полководцу тревожную весть.

Александр Ярославич поступил строго по сложившейся на Руси традиции: княжеская дружина во всеоружии пришла в Софийский собор, выслушала напутственный молебен на правое ратное дело, получила благословение архиепископа. Он не колебался в выборе решения. Вечевое собрание поддержало его: действовать без промедления,5 объявить экстренный сбор ратников-горожан и рано утром следующего дня выступить навстречу врагу.

Полководец намеревался упреждающим стремительным ударом разбить шведское войско, не допустив его к Ладоге. В поход он взял с собой небольшое войско: княжескую дружину в 300 всадников, 500 отборных городских конников и 500 пеших ополченцев.6

На рассвете 8 июля новгородское войско вышло в поход. Оно двигалось без обозов, быстро, с короткими привалами и ночлегами. Путь лежал через Ладогу к невским берегам, где могли стать лагерем шведы. Пехота на ладьях-насадах спускалась вниз по Волхову. Она двигалась значительно быстрее конницы (ей помогали течение реки, весла и паруса) и смогла преодолеть расстояние в 224 км от Новгорода до Ладоги за двое суток. Такая спешка понятна: князь Александр стремился укрепить крепостной гарнизон на случай появления шведов под Ладогой.

И еще одно: русский полководец был готов сразиться с неприятелем на воде, будь то Волхов, Ладожское озеро или Нева. Для этого он и пошел на определенный риск, разъединив свою конницу и пехоту. Последняя выполняла роль передового полка, она же была и «сторожей» (боевым охранением) новгородского войска. Конница, продвигаясь вдоль берега реки по 80 км в день, прибыла в ладожскую крепость 11 июля. Чтобы ускорить движение конных воинов, часть их вооружения и доспехов, по-видимому, везли на судах. Можно утверждать, что Александр Ярославич разгадал план и цели шведских захватчиков, решивших в первую очередь овладеть крепостью Ладога. Надо отметить, что ее небольшой гарнизон уже готовился к отпору ожидавшегося нападения врага.

Как вел себя противник, достигнув пределов Новгородской земли? После трудного морского перехода армада шнеков пришвартовалась к берегу Невы при впадении в нее реки Охты. Берег позволял морским судам подойти близко к суше. Шведы стали на отдых. 10 июля, после двухдневной стоянки, не дождавшись попутного ветра, вражеская флотилия пошла вверх по реке. Шнеки двигались медленно, около 3 км в час, на веслах, с трудом преодолевая сильное встречное течение полноводной Невы. После примерно 10-часового перехода, пройдя немногим более 30 км, уставшие гребцы стали подводить корабли к левому берегу Невы в поисках удобной якорной стоянки. Шведы высадились там, где в Неву впадает река Ижора.7 Эта стоянка также была временной и вынужденной. Можно высказать два наиболее вероятных предположения, почему королевские полководцы решили разбить походный лагерь именно в этом удобном для стоянки большого числа судов месте.

Первое. Переход по неспокойной Балтике шведской флотилии утомил воинов, особенно гребцов. Решено было дать войску возможность хорошо отдохнуть. Не исключается, что ожидался подход отставших по разным причинам воинов или прибытие еще каких-либо воинских сил.

Второе и, вероятно, самое главное. Впереди на Неве имелись пороги, мешавшие движению глубоко сидящих в воде морских судов. Шнеки же являлись кораблями, специально строившимися для морских плаваний. В те времена известняковые кряжи (речные рифы) делили глубокую Неву на два русла и сильно затрудняли судоходство по ней. Скорость течения воды в извилистых протоках достигала 15 км в час. Пороги обычно преодолевались лишь при хорошем попутном ветре и на веслах. Шведы о таком препятствии были осведомлены, хотя длительная стоянка в ожидании попутного ветра, конечно же, не входила в их расчеты.

В Ладоге состоялся военный совет, на котором Александр Ярославич, обладая достоверной информацией о действиях противника, предложил одним ударом разгромить его на Неве. Внезапность атакующих действий могла быть достигнута, по его мнению, сохранением в тайне подхода новгородского войска, решительностью нападения, умелым использованием условий местности.

Князь взял из крепостного гарнизона 150 конных воинов-ладожан8 и 12 июля выступил из крепости. Пехота на ладьях вновь заметно опередила конницу, вышла из Волхова на просторы Ладоги и подошла к Неве у острова Ореховый, готовая, очевидно, в случае необходимости перекрыть невский фарватер, если неприятельская флотилия попытается прорваться на озеро.

Пока новгородское войско спешило к Неве, старейшина Пелгусий вместе со своими воинами (дружина его племени насчитывала около 50 человек) продолжал незаметно вести наблюдение за шведами. Ижоряне прекрасно знали местность, и в пути князь своевременно получал сведения о противнике. Это позволяло ему действовать уверенно и инициативно.

Преодолев свыше 120 км трудного пути, русская конница утром 14 июля подошла к порогам, которые уже прикрывала судовая рать. В том месте, где перед речными рифами в Неву впадает Тосна, у крутого поворота левобережья, конники соединились с пешими воинами. Дальше двигаться по Неве было опасно: за порогами открывался широкий речной плес, а шведские дозорные внимательно наблюдали за рекой со шнеков и из лагеря. Здесь князь Александр получил новое известие: шведское войско стоит в неукрепленном временном лагере. Реально оценив обстановку, новгородский полководец принял решение: атаковать лагерь противника с «поля», использовав в полной мере неведение шведов относительно местонахождения русского войска.

Новгородцы знали многое о противнике. Шведы были опытными воинами. Обычно их боевое построение выглядело так. В первой линии становились лучники, которые, не доходя до вражеских рядов метров 100, начинали их обстреливать. Затем вступала в бой тяжеловооруженная пехота, стремившаяся сковать действия противника. Конница, состоявшая из рыцарей в тяжелых доспехах, находилась в резерве. В разгар сражения она наносила внезапный сильный удар. Такая тактика много раз приносила успех шведам.

Проводники-ижоряне повели русскую рать вверх по Тосне. Отойдя от устья 6 км, в том месте, где ныне в реку впадает ручей Широкий, конные и пешие воины соединились. Походная колонна резко изменила маршрут и густым лесом, по едва заметным лесным тропам, двинулась к шведскому лагерю. Князь Александр, строго следуя «Поучению» своего пращура Владимира Мономаха,9 выслал вперед боевое охранение — «сторожи» из надежных, смекалистых дружинников. Он исходил из того, что и шведы могли время от времени проверять конными дозорами дальние подступы к стоянке флотилии. Но этого они не сделали, надеясь, по-видимому, что глухие ижорские леса и непролазные болота лучше всего охраняют их лагерь от нападения с суши.

Пройдя 18 км, новгородское войско остановилось на привал. Последняя часть пути пролегала по берегу Большой Ижорки. Теперь русских и шведов разделяло всего 7 км. Выслушав в последний раз наблюдателей-ижорян, Александр Ярославич вечером 14 июля составил план битвы.

Весьма удачно был осуществлен выбор времени для нанесения удара по врагу. Князь решил атаковать шведов около полудня, когда по всему лагерю начнется приготовление к обеду, а большая часть коней рыцарей будет пастись на лугу. Сам же удар предусматривалось осуществить следующим образом. Все войско делилось на три части. Княжеская конная дружина и часть конников-новгородцев должны были атаковать центр вражеского лагеря, где возвышался златоверхий шатер шведских полководцев. Другая часть конных новгородских ополченцев вместе с ладожанами устремлялась на правый фланг неприятеля, где шведы, защищенные глубокой Ижорой и впадавшей в нее Большой Ижоркой, чувствовали себя в наибольшей безопасности. Вдоль берега Невы на левый фланг шведского войска предстояло наступать пешей рати городских ополченцев.10 Ей надлежало отсечь находившихся на берегу рыцарей и их прислугу от воинов и корабельщиков, которые располагались на шнеках.

Около 11 часов 15 июля конные русские дружины и пешая рать, имея впереди проводников-ижорян и ближние «сторожи», используя лесные заросли, незаметно подошли к шведскому лагерю, где царило полное спокойствие. Дружину ижорян князь отправил на другой берег Ижоры с целью перехватить тех шведов, которые могли бежать с поля боя через реку. По условному знаку русская конница и пешая рать устремились на врага.

Во вражеском лагере дали сигнал боевой тревоги. Но было уже поздно. На берегу развернулась ожесточенная сеча, которая втягивала в себя все больше и больше воинов. Рыцари со своими оруженосцами приняли на себя удар русских, которые же явно уступали им числом. Но построиться в привычный боевой порядок шведы не успели. Часть из них оказалась без доспехов, тогда как дружинники и ополченцы князя Александра были во всеоружии.

В самый разгар яростной, кровопролитной сечи сошлись два предводителя войск — Александр Ярославич и Ульф Фаси.11 Новгородский князь смело направил коня на выделявшегося в рядах шведов полководца. И тот и другой славились искусством в поединках. Умело отбив удар соперника, князь Александр метко ударил копьем в смотровую щель опущенного забрала шведа. Острие копья вонзилось в лицо шведского полководца, кровь залила ему глаза. Битвой руководить он уже не мог. Его оруженосцы и слуги поспешили увести раненого на ближайший шнек. Шведское войско по существу осталось без предводителя.

А тем временем по всему шведскому лагерю шла жестокая битва. Боевой клич русских воинов разносился над Невой. Шведы, сомкнув кое-как ряды, стали с боем отходить к берегу Невы, к спасительным шнекам. Новгородские ратники все усиливали напор на врага.

Внезапность нападения новгородского войска, стремительное развитие событий во время битвы, ее скоротечность, полководческий дар князя Александра склонили чашу весов в пользу русских. Несмотря на заметное численное превосходство, рыцари-крестоносцы вынуждены были отступить к стоящим у берега шнекам. Они надеялись на помощь тех, кто находился на бортах судов. Ожесточенная битва продолжилась у самой воды. Но ранение ярла Фаси, гибель многих знатных рыцарей, захват и потопление пешей ратью трех кораблей неприятеля в конце концов привели к панике в рядах шведов. Не сумев сдержать натиска русских, крестоносцы стали поспешно садиться на корабли, в беспорядке отходя от береговой черты на расстояние полета стрелы. Но не всем шведским воинам удалось оказаться на палубах шнеков. Часть пыталась перебраться через Ижору, но на ее противоположном берегу в засаде их поджидала дружина ижорян. Здесь и нашли свою погибель бежавшие с поля битвы.12

Так 15 июля 1240 г. закончилась знаменитая Невская битва. С. наступлением ночи основательно потрепанное войско короля Швеции бесславно покинуло берега Невы. Флотилия завоевателей-крестоносцев направилась к устью реки.

Разгром противника был полный. Победа досталась ценой малой крови. Пало всего 20 русских воинов. В Невской битве ярко раскрылся полководческий талант Александра Ярославича. Из западной антирусской коалиции выпало сильное звено — воинственное шведское рыцарство. После такого сокрушительного разгрома шведы заключили мир с Великим Новгородом. Опасность вторжения на Русь с Северо-Запада была ликвидирована на многие годы.

Полководческое искусство князя Александра было высоко оценено народом, который прозвал его Невским. Под этим именем он вошел в ратную летопись государства Российского. Александр Невский добился победы путем разработанной им тактики по отражению вражеского нашествия. Ее отличительными чертами были следующие.

Тщательная организация разведки — «морской стражи» ижорян на побережье Финского залива и в устье Невы, ведение наблюдения за действиями шведской военной флотилии. Получив известие о вторжении врага в пределы земли Русской, новгородский князь за короткий срок (менее чем за сутки) собрал необходимое количество войск и без промедления выступил в поход. Князь Александр дал для военной истории образец вождения войск. Умелая, организация похода новгородского войска по всему маршруту его движения во многом способствовала успешному отражению нападения шведов. Кроме того, он проявил новаторство в традиционном военном искусстве того времени, возложив функции передового полка и «сторожи» на судовую рать, умело использовав преимущества внезапности при нанесении удара по превосходящим силам противника. Ему удалось сохранить в полной тайне поход русской paти из Новгорода к Ладоге, а от нее — к месту Невской битвы. Нападение на шведский лагерь не со стороны реки, а с «поля» стало полной неожиданностью для врага.

В ходе Невской битвы Александр Ярославич проявил инициативу, изменив привычное построение русского войска для битвы.13 Он поставил пехоту на правый фланг, а ее привычное место на «челе» (в центре) заняла конница, основу которой составила княжеская дружина. Умелое построение боевого порядка способствовало разгрому врага, лишило его возможности оказать организованное сопротивление по всему лагерю. Более того, русские сумели разъединить силы противника: рыцарей, расположившихся в лагере на берегу, и воинов находящихся на шнеках. Таким образом, Александр Невский блестяще осуществил на поле брани свой замысел, рассчитанный на быстроту действий русского войска.

Все это стало важной вехой в развитии отечественного военного искусства. Талант русского полководца получил высокую оценку современников и потомков.

Примечания

1. Шаскольский И.П. Папская курия — организатор агрессии в 1240—1242 гг. // ИЗ. 1951. Т. 37. С. 187—188.

2. Строков А.А. Общий курс истории военного искусства. М., 1951. С. 257.

3. Пашу то В.Т. Александр Невский. М., 1974. С. 63.

4. НПЛ. С. 77.

5. Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С. 262.

6. Военно-исторический журнал. 1985. № 11. С. 83—84.

7. Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв. М., 1978. С. 115.

8. Военно-исторический журнал. 1985. № 11. С. 84.

9. ПВЛ. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 354—358.

10. НПЛ. С. 293—294.

11. Там же. С. 293.

12. Страницы боевого прошлого: Очерки военной истории России, М., 1968. С. 27—28; Пашуто В.Т. Александр Невский. С. 65—66; Лурье А.Я. Александр Невский. М., 1939. С. 19—22.

13. Бескровный Л.Г. Атлас карт и схем по русской военной истории. М., 1946.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика