Юильский (Казымский) острог. XVIII век

142. Первое изображение Казымского городка. С рисунка Н. Шахова. XIX в.

Исследованные недавно башни Юильского острога на реке Казым позволяют не только расширить наши представления о деревянных крепостях, но и проследить традиции и единство композиционных и строительных приемов, существовавших в древнерусском зодчестве. Сохранившиеся две башни и некоторые другие постройки острога свидетельствуют о воплощении здесь всего богатства и разнообразия приемов русской деревянной архитектуры, выработанных веками и передаваемых из поколения в поколение руками мастеров-плотников. Обследование и анализ острога дают богатый материал, наглядно подтверждающий также влияние этих традиций на архитектуру местных сибирских народов.

143. Генплан острога. Обмер-реконструкция А. В. Ополовникова и Н. П. Крадина

Детальное изучение остатков острога позволяет ввести в научный обиход новые, ранее неизвестные документы и материалы, полученные в результате обмеров и проекта реконструкции. Натурное обследование, выполненное автором, базируется на широком привлечении литературных и археологических материалов, относящихся к острогу.

Первые упоминания о «хантском граде» Казыме встречаются в летописном первоисточнике XVI века и в архивных документах, сохранившихся от XVII века. Например, о попытке покорения в марте 1582 года казымских городков Ермаком сообщает «Краткая сибирская летопись», а в государевой грамоте 1607 года в Березов воеводе Петру Черкасскому есть упоминание о том, что «кунная самоядь приходит с нашим ясаком в Казым»¹. Это значит, что уже в начале XVII века на Казыме существовал сборный ясачный пункт.

144. Северная башня

145. Южная башня

О существовании острога на Казыме свидетельствуют и источники XVIII века. Так, в 1748 году Березовская воеводская канцелярия доносила в высшие инстанции о количестве расквартированных казаков «у содержания острогов для охранения ясашных остяков от воровской самояди»² и отмечала, в частности, что в Казымском остроге находятся четыре казака. Из этого документа мы узнаем о существовании на Казыме не отвлеченного укрепленного пункта, а вполне конкретного - острога.

146. Надпись на створке ворот Северной башни. Обмер

Самое раннее описание острога относится к первой половине XIX века. Зимой 1843 года на месте его развалин побывал Г. Шершеневич и сделал краткое описание и схематичные обмеры двух башен. В начале XX века некоторые новые данные о различных постройках острога на Казыме сообщил известный исследователь Сибири А. А, Дунин-Горкавич, а в 1914-1915 годах, путешествуя по Оби, Казыму и Тазу с целью пополнения своих зоологических коллекций и одновременно посещая остатки старинных городков и острогов, здесь побывал омский этнограф И. Н. Шухов. В отчетах о поездке он кратко описал и развалины Юильского острога. К середине XIX века относится также графическое изображение Казымского городка, выполненное художником-самоучкой Н. Шаховым (ил. 142). Ни один из исследователей не сообщает точной даты основания острога, но в своих предположениях все они сходятся на первой половине XVIII века. Решительному сомнению эту дату подвергал В. И. Кочедамов, также базировавшийся на предположениях. Между тем интерес к памятнику был возбужден, и экспедициями архитекторов и историков были выполнены детальные обмеры, фотографирование башен и других сооружений острога. Кроме того, удалось выявить и утраты, показывающие степень возможности восстановления острога в графической реконструкции.

147. Конструктивное устройство двери на деревянных пятах

148. Обвалившийся угол облама Северной башни

Четкое и достаточно полное представление о планировочной структуре острога дают остатки различных построек в виде бугров и ям, в которых сохранились нижние венцы бревен. Контуры крепостных стен прослеживаются по всему периметру, и точные их размеры были определены путем вскрытия верхнего слоя грунта (ил. 143).

В плане острог представляет собой четырехугольник, близкий по своим очертаниям к трапеции. Длина северной его стороны составляет 58 м, восточной и западной - 40м, южной - 41 м. Тыновые стены из плотно пригнанных и заостренных сверху бревен диаметром 14-15 см поднимались на высоту более трех метров. В южной и северной стене находились две башни с воротами, причем створки ворот были устроены только с внешней стороны башен. Крепость располагалась чуть в стороне от дороги (зимника).

149. Южная башня во время обмера в 1969г.

150. Способ рубки угла Южной башни

Северная башня была несколько больших размеров, нежели Южная (ил. 144, 145). Очевидно, она была главной. На это указывает и такая деталь, как ворота. Ориентированные в сторону зимника, они имеют полуциркульные очертания, на левой створке их вырезаны изображения людей с луками в руках, нарты, какие-то знаки и надпись: «От города Березова до Юильского городка 236» (ил. 146). Дверные проемы без косячных колод. В каждой башне сохранилось по одной створке (ил. 147). Доски рублены топором и между собой скреплены брусками-шпонками. Нижние венцы башен положены на песчаный грунт. Толщина сосновых бревен срубов в среднем 18-20см. Над срубом башни нависает облам, выдаваясь наружу на 27см. В его сохранившейся части (шесть венцов) по всем четырем сторонам прорублены бойницы размером 30х30 см. С западного и восточного фасада в башнях (в местах примыкания к ним тына) на высоте около трех метров сохранились небольшие вертикальные отверстия размером 20x10см. В них, по-видимому, вставлялись горизонтальные бревна-бруски, служившие связями для тынин.

Высота башен (в сохранившейся части) немногим более пяти метров. Однако остатки элементов шатра позволяют восстановить и их полную высоту.

151. Западный фасад Северной башни

В плане башни почти квадратной формы с размерами 4,6x4,5 м (Северная) и 3,8х4,1м (Южная). Почти таких же размеров были башни и у многих других сибирских острогов - например. Мангазеи, Братского, Бельского, Ляпинского, Енисейского.

Набор основных элементов башен Юильского острога типичен для деревянных крепостных сооружений Сибири. Квадратный в плане сруб, круговой облам, бойницы, деревянные полы из плах и междуэтажные перекрытия, створки ворот с пятами, шатровая конструкция верха - это характерно и для всего деревянного зодчества Руси. При этом следует отметить, что не все элементы сохранились в юильских башнях полностью. Утрачены перекрытия башен вместе с шатрами, дверные створки, лестницы и полы. Тем не менее об их существовании свидетельствуют «следы» в башнях, а также упоминания у И. Шухова, Г. Шершеневича и А. Дунина-Горкавича.

152. Развалины острога

Воссоздать эти утраченные элементы помогают и остатки самих элементов. Так. внутри Южной башни сохранились две тетивы от лестницы, остатки обвалившейся стропильной конструкции верха, два тыновых бревна и одна створка наружных ворот, а гнезда балок в стенах и пазы для настилов показывают местоположение перекрытия. Можно сказать, что ни один конструктивный элемент или форма не утрачены здесь бесследно (ил. 148-151).

Следовательно, основные оборонительные сооружения Юильского острога (башни и тыновая стена) могут быть восстановлены даже без привлечения аналогов. По существу, здесь налицо не только конструктивное устройство башен, острожных стен и отдельных их элементов, но и вся планировочная структура крепости и посада.

153. Остатки амбаров на территории городка

Расположение сооружений в крепости и за ее пределами характеризует некоторые ее особенности. В отличие от подобных острогов здесь было много построек внутри крепостных стен, что свидетельствует не о большом служилом гарнизоне, а о том, что крепость «села» на давно существовавший здесь городок хантов, взяв их под защиту от нападавших ненцев. Таким образом, значительная часть жилых построек хантов оказалась в пределах крепости. Кроме функций по сбору ясака острог призван был помирить враждовавшее население, взяв под защиту менее агрессивную сторону (хантов). Не случайно до сих пор ханты считают это место святым и поклоняются ему.

154. Казенный амбар

155. Изба-казарма

На территории крепости и вокруг нее насчитывается более сотни остатков построек различного назначения (ил. 152-155). Поскольку настоящей книгой преследуется цель выяснения особенностей оборонительных сооружений, поэтому рассмотрение других построек нами сознательно опускается.

Остатки крепостных стен Юильского острога показывают, что здесь нет поздних и чуждых наслоений, которые изменили бы облик памятника, поэтому исследование его заключалось в выявлении количества утрат и их характера.

156. фрагмент остатков тыновой стены острога

Восстанавливая отдельные детали башен такими, какими они были прежде, мы тем самым восстанавливаем в подлинном виде всю башню. Самая значительная часть утрат относится к верхней части башен - нет ни перекрытий, ни шатров. Внутри Южной башни среди большого количества полусгнивших бревен удалось отыскать и бревна, принадлежащие стропильной конструкции шатра (ил. 157). По врубкам в бревне и по направлению этих врубок вначале была восстановлена схема шатра, а размер (длина) бревен позволил определить и высоту шатровой конструкции. Немаловажный вопрос: как и чем был покрыт шатер? И тут на помощь пришли косвенные источники. В своем кратком описании Г. Шерщеневич отмечал, что у бойницы, то есть у облама. - «тесовая кровля»³. Естественно, что для натурной реконструкции одного только этого упоминания было бы недостаточно, но на стадии графического воспроизведения даже такие данные становятся ценными. Наверное, вполне возможно было бы восстановить шатры башен и по аналогам, но тогда эти элементы предстали бы в чисто условной форме. В таком случае условность была бы принята нами как объективная необходимость, как закономерность. Нельзя сказать, что сохранившиеся части стропильной конструкции позволили полностью избежать этой условности, - они ее значительно снизили, определив достаточно верно лишь схему шатра, его высоту и пропорции.

157. Остатки конструкции лестницы и шатрового перекрытия Южной башни

По-видимому, при исследовании памятника и выявлении утрат должен быть весьма тщательным поиск исходных данных в пределах самого памятника. Часто среди кажущегося на первый взгляд хлама обнаруживаются именно те недостающие детали, которые уже занесены в список полностью утраченных и которые порой трудно найти даже среди аналогов. Именно так обстояло дело с тыновыми стенами. Раскопками в 1969 году были определены только лишь диаметр бревен и глубина заложения их в земле (ил. 156). Примерную высоту тынин можно восстановить по отверстиям в стенах башен в местах примыкания к ним тына. Известно, что в эти отверстия вставлялись бревна - связи тыновых стен. Только в результате более тщательного обследования башен в 1972 году были обнаружены две полусгнившие тынины с ясно различимыми поперечными пазами для связей и, таким образом, вопрос о высоте стен был решен. Определение высоты стен - вопрос довольно серьезный, так как именно стена с башнями, их пропорциональные соотношения формируют тот архитектурно-художественный строй крепости, который мы и пытаемся воссоздать в реконструкции. Поэтому, учитывая решающую роль и значение данного элемента оборонительных сооружений в общей композиции крепости, поискам истинной высоты стен было уделено такое пристальное внимание.

158. Изба-казарма. фасады, разрез, план. Обмер-реконструкция

Исходные данные относительно других утрат более полные. Так, по двум тетивам, сохранившимся от лестницы, легко и просто восстанавливается сама лестница. В каждой тетиве остались следы ступеней (врубки), которые показывают их ширину и толщину. Длина ступеней, то есть ширина лестницы, в данном случае может быть принята условно по аналогии (например, в башнях Братского, Бельского и Якутского острогов). Пазы настила (моста) в уровне облама и гнезда балок, поддерживающих этот настил, указывают точное расположение перекрытия и примерную толщину бревен (которая в графической реконструкции принципиального значения тоже не имеет). Еще более просто восстанавливаются ворота башен. Сохранившаяся створка несет в себе всю полноту информации, начиная от габаритов и кончая конструктивным устройством, поэтому по левой створке воспроизводится (копируется) и правая.

159-162. Южная башня. фасад. Разрез. Планы разных ярусов. Обмер-реконструкция

Как видим, значение сохранившихся даже частично отдельных деталей и конструктивных элементов настолько велико, что по ним может быть восстановлен весь архитектурно-художественный облик крепостных башен. Именно эти сохранившиеся детали, как единственно достоверные, позволяют наиболее правдоподобно графически воспроизвести каждую башню острога в отдельности, а с ними и весь острог в целом (ил. 159-166).

163-166. Северная башня. фасад. Разрез. Планы разных ярусов. Обмер-реконструкция

Рассмотренный памятник крепостного деревянного зодчества может быть отнесен к числу уникальных. Уникальность его заключается, во-первых, в том, что он сохранился хотя и со значительными утратами, но без чуждых наслоений, часто искажающих до неузнаваемости памятник деревянного зодчества; во-вторых, в том, что легко реконструируется благодаря частичной сохранности утраченных элементов; в-третьих, реконструированный, он становится аналогом для воссоздания памятников крепостного деревянного зодчества, сохранившихся со значительными искажениями или полностью утраченных, но зафиксированных в подробных описаниях. Именно в силу указанных качеств он становится своеобразным эталоном, так как сохранил свою подлинную архитектуру и по праву должен быть включен в группу памятников, на которые сегодня ориентируется практика реставрации.

Примечания