От автора

Непосредственным толчком к написанию книги было неожиданное для меня приглашение в узкий круг представителей общественности, обеспокоенных судьбой татарского народа. События последних 20 лет в нашей стране стремительно изменили жизнь всех ее обитателей. Самое главное — страна вышла из внутренней самоизоляции и была вовлечена в общемировой процесс глобализации, унификации, вестернизации, размывания и утраты национальной культурной идентичности всех, но более всего относительно малых народов. Процесс этот общемировой, имеющий для каждого отдельного народа свою специфику, но захватывающий всех общим мейнстримом.

Я попал в собрание, где были представлены и старейший маститый ученый, и директор издательства, и преуспевающий бизнесмен, и имам мечети, люди разных судеб, политических воззрений, представители разных социальных страт, идеологических убеждений. Все были обеспокоены процессом «размывания» национальной идентичности. Потеря любой культуры, любой идентичности, сохраняющей культуру, для будущего всего человечества — невосполнимая утрата, поскольку развитие возможно только в многообразии. Потеря своей — почти равнозначна личной трагедии. Но как быть, если есть объективные процессы, сопротивляться которым безрассудно, если неизбежны потери, избежать которых не удастся ни при каких обстоятельствах?

Думать. Что в этих условиях можно сохранить для себя, для мира, для будущего? И как действовать, чтобы сохранить бесценное прошлое? Как, если нельзя остановить течение необоримого мощного потока, изменить его направление?

Собирались мы несколько раз, обсуждая разные аспекты проблемы, выясняя, что возможно, а что в принципе, невозможно, что, как ни печально, нужно принять как неизбежное, и что можно и нужно делать «здесь и сейчас».

Для меня участие в деле «здесь и теперь» связывалось с максимой «без прошлого нет будущего» и следствиями из нее: если прошлое было великим, это его величие позволит потомкам пережить трудные времена настоящего и будущего. Мне таким великим прошлым представлялась уникальная цивилизация Золотой Орды. О ней я уже писал. Исследовать то, чем уже занимался, легче, чем осваивать новое. Но в данном случае сложность была в другом. Хотел бы я того или нет, нужно было тревожить «святое»: пересматривать стереотипы многих прошлых веков, стереотипы, лежащие не на уровне сознания, а подсознания. Оттого судьба первого исследования была отнюдь не безоблачной.

Монография «Золотая Орда. Проблемы генезиса российского государства» вышла в свет в 1998 г. Встречена она была неоднозначно. «Книжное обозрение» назвало книгу интеллектуальным бестселлером. А в Институте востоковедения на ежегодном конкурсе работ монография сначала была выдвинута на первое место, а потом беспрецедентно снята с конкурса голосованием: тремя из пятерых членов комиссии. В немногих рецензиях книге было отказано в научности: ее квалифицировали как эссе.

Но время идет. Второе издание было встречено спокойно. В 2007 вышло в свет третье издание «Золотой Орды». Для научной монографии третье прижизненное издание — редкость. Теперь нужно было писать новую книгу. А это могло вызвать ту же реакцию отторжения как метода исследования, так и его результатов, вплоть до — отлучения от исторической науки. Опасения не были напрасными. Рецензии коллег на новую книгу были от солидарности до неприятия. Так, один официальный рецензент писал: «Данная книга имеет отношение больше к экологии, физической географии, демографии, хотя и с историческими экскурсами». Он не согласен с тем, что сегодня востребованы нетрадиционные подходы, связанные с привлечением последних открытий в области климатологии, психологии, этнологии, с использованием фундаментальных закономерностей демографической динамики, миграций, эпидемий, почвообразования, городских агломераций, новые подходы, когда объектом анализа является не состояние по ограниченным параметрам, при котором все остальные параметры являются не более чем фоном, а многофакторные процессы: природные, демографические, психологические, социальные, экономические, ментальные, действующие в совокупности, как равноправные акторы эволюционного развития.

Я убежден, что надо осуществлять социоестественный анализ, объектом которого является триединство — природа-хозяйство-ментальность. Когда так смотришь на историю, то она становится занимательной, как детектив. Так я и писал первую книгу, и она же стала препятствием второй, поскольку не должна была повторять первую.

Чтобы написать новую книгу, нужно иметь либо много новых данных, либо — новый метод осмысления уже имеющихся. Никаких значительных открытий в истории Золотой Орды с момента написания прежней книги не было. И не случайно! Появление их было бы сенсацией. Не появилось ни новых письменных (нарративных) документов, ни открытий археологов. Следовательно, опираться можно было только на переосмысление известного. Ряд моих коллег в последние годы плодотворно занимались поисками математических методов в исследовании истории. В журнале «История и современность», где я являюсь главным редактором, выходили статьи этих авторов, рецензии на книги. Однако, несмотря на их несомненные успехи, воспользоваться их методами я не мог. Дело в том, что математические модели имеют ряд принципиальных недостатков, из которых главный состоит в том, что любая модель основывается на анализе ключевых процессов и отбрасывании остальных, а жизнь общества многогранна. Эту многогранность можно описать качественно, что и делают традиционно историки, но трудно изобразить количественно. Я искал путь иной, когда количественные методы не являются самоцелью, а дополняют традиционную описательность.

Социоестественная история (СЕИ), которой я занимаюсь — это история человека и природы. В природе минимальное время для процессов — век: минимум за век происходят переходы от одного режима климата к другому. Использование века как минимальной единицы измерения сопряженных процессов в природе и обществе в целом оказалось результативным для исследования истории цивилизаций. Поскольку в социоестественной истории речь идет об истории жизни народа — биологического и социального организма, то используемой единицей измерения времени может быть только смена поколений: в ходе смен поколений происходят генетические и ментальные (вспомним о вечной проблеме «отцов и детей») изменения в жизни людей. За единицу времени смены поколений, как у демографов, можно принять интервал между рождением отца и его первенца сына, матери и ее первой дочери. Ныне этот интервал составляет 20 лет, в древности и средневековье этот интервал был меньшим — 16—18 лет. Однако данный интервал времени несовместим с минимальным временем в природе — веком. Отсюда проблема: сколько смен поколений в жизни людей совместимы с изменениями в жизни природы? Поскольку проблема возникла в ходе конкретного исследования истории Золотой Орды, то естественно появился и ответ на вопрос, исходя из тюркских традиций: издревле каждый тюрк должен знать минимум семь поколений предков.

Что означает семь поколений с точки зрения СЕИ? Это время предела той информации, о которой прадед может сказать правнуку: «Мой прадед рассказывал мне то, что видел своими глазами». За пределом семи поколений нет возможности передачи прямой информации о жизни прошлых поколений, их представлений о мире и о себе. То есть семь поколений не только для тюрков, но и для всех — единица измерения жизни социума.

Так возникла идея просмотреть всю историю через призму смены семи поколений. Но откуда взять точку отсчета? Какой народ и с какого времени задал ритм исторического развития всех народов Восточной Европы? Начал считать для разных народов, с разных точек отсчета. Оказывалось, что народ этот — татары, а точка отсчета — нашествие на Русь Батыя. Это настолько не укладывалось в привычные представления, что казалось просто невероятным.

Эдуард Кульпин-Губайдуллин,
Москва

К оглавлению

Следующая страница