Порядок ради торговли
Как утверждает Герман Федоров-Давыдов, «золотоордынская эпоха привела к оживлению трансконтинентальные связи, проходившие через степи Евразии. В XIII в. впервые были осуществлены торговые и дипломатические путешествия через весь пояс евразийских степей. ...Нижневолжские города Золотой Орды имели обширные связи с Китаем. Под влиянием китайских мастеров в этих городах было налажено производство чугунных изделий. Встречаются в изобилии фрагменты китайского фарфора, а также китайские монеты и шелковые ткани. Оживленной была торговля со Средней Азией (и через нее — с Индией — Э.К.). Тесные торговые и иные связи имели место между Золотой Ордой и Русью. Торговые, культурные и иные связи между Золотой Ордой и Ираном, а также Закавказьем, привели к мощному воздействию иранской и азербайджанской культур на культуру золотоордынских городов Нижнего Поволжья. В Золотой Орде распространяется широко персидский язык» (Федоров-Давыдов 1992, с. 70).
Замечу, что по традиции российской историографии Федоров-Давыдов разделяет Орду и Русь, а если брать шире — кочевников и земледельцев, которые находились в рамках одного государства, где имели место в целом единые или весьма близкие основные представления людей о мире и о себе и действовали в целом одни законы, хотя права и обязанности отдельных социальных слоев и групп населения, естественно, различались.
Опираясь на положения Федорова-Давыдова, можно сказать определенно, на чем не держалось ханское правительство. Прежде всего: на отсутствии тесных хозяйственных и культурных связей горожан и кочевников, кочевников и земледельцев.
Теперь перейдем к положениям серьезного, но ныне незаслуженно забытого тюрколога Газиза Губайдулина (Г. Газиза). В относительно кратком, но емком его описании Золотой Орды в «Истории татар», где обозначены основные параметры жизни государства и общества — хозяйство, торговля, коммуникации и почта, денежная система, государственное устройство, его управление, законы и доходы, религии, жизнь хана, знати и простых людей, лейтмотивом проходит не сформулированная конкретно, но четко выраженная мысль: порядок ради торговли (Газиз, с. 55—77). Это положение, как мы видели выше, полностью разделяется Германом Федоровым-Давыдовым и Магометом Сафаргалиевым.
Некоторые косвенные свидетельства говорят о том, что не исключено, что порядок был не на словах, как в большинстве государств того времени, но на деле, жестким и в некоторых своих чертах вполне цивилизованным. Например, представителям власти запрещалось брать заложников, арестовывать вместо преступника родственников или соплеменников (Григорьевы, с. 96). Если запрещение не было указотворчеством бессильных властей, то установка свидетельствует о ориентации не на групповую, но личную ответственность каждого совершившего проступок. Обычно обращение к групповой ответственности свидетельствует о бессилии власти, приоритет личной — о силе и полном контроле органов государства в социальной жизни. Известно, что ханская власть до 1360 г. была сильной. Не исключено, что она была настолько сильной, что (с точки зрения современного человека) могла действовать цивилизованными методами.
Был ли свободен человек в Золотой Орде? Понятия законности и свободы современного и средневекового человека не совпадают. С современной точки зрения подданный хана был бесправен, поскольку его права не были защищены четкими, юридически оформленными законами, обязательными для всеобщего исполнения, когда «закон превыше короля». С позиций тогдашнего европейца — максимально свободен. Ибо, по его понятиям, «свободный человек — это тот, у кого есть могущественный покровитель» (Ле Гофф, с. 262). В Золотой Орде покровитель был самый могущественный из всех возможных — огромное мощное государство.
Согласно Газизу Губайдуллину, а также другим исследователям, созданный в Золотой Орде порядок максимально благоприятствует торговле. Торговые пути безопасны, хорошо организованы, дешевы, таможенные пошлины низкие. Значительная часть исследователей отмечают благоприятную роль низких таможенных сборов на развитие торговли в Золотой Орде. Последние не превышали 5% от стоимости товаров. В Северном Причерноморье — до 3% на ввоз и вывоз товаров. «Лишь при Бардибеке (1357—59), в канун кризиса власти 60—80-х гг. XIV в., торговые пошлины здесь выросли до 5%. К мероприятиям, стимулировавшим новый рынок, остается добавить курс властей на участие в финансировании купцов-уртаков в первой половине XIV в., — отмечает Марк Крамаровский. — Все это привело к резкой активизации торговли на маршрутах степного пути» (Крамаровский, с. 39).
Социальная значимость инфраструктуры и роль купцов в Золотой Орде была много выше, чем в тогдашней Западной Европе. В последней «по правде говоря, купцы являлись маргиналами. Основным предметом их сделок служили дорогие, но малообъемные товары: пряности, роскошные ткани, шелка. Это особенно верно по отношению к первопроходцам торговли — итальянцам. Их главная сноровка заключалась, по-видимому, всего-навсего в том, что, зная стабильные цены на Востоке, они могли заранее рассчитать свою прибыль» (Ле Гофф, с. 236).
Газиз Губайдуллин пишет: «Насколько этот путь (из Европы на Дальний Восток — Э.К.) был важен для итальянских торговых республик говорит тот факт, что для торговцев начали готовить специальные пособия об этом пути. В одном из них о кипчакских землях говорилось: «Прежде всего в городе Тана (который расположен там, где находится современный Азов — Г.Г.) необходимо взять одного переводчика, знающего кипчакский язык и еще для охраны двух работников. С собой нужно брать также муку и соленую рыбу, так как в пути следования можно встретить много мяса, но нет того, о чем сказано выше. Вооруженных охранников брать не следует, так как татарские ханы всю дорогу от Тана до Китая хорошо охраняют». Как говориться далее, дорожные расходы невелики. Они составляют небольшую часть от стоимости тех товаров, которые предназначены для продажи. «Товары можно вести в повозках, которые могут брать до 30—40 пудов. В эти повозки обычно запрягают трех верблюдов...» Кроме того, имеется несколько карт, составленных итальянцами, путешествовавшими в Китай» (Газиз, с. 62—63).
Порядки великой империи, которые для современного читателя кажутся обычными, совершенно иначе выглядели для европейцев средневековья. Вот что пишет о Европе того времени Жак Ле Гофф: «У путешественников не было недостатка ни в испытаниях, ни препятствиях. Конечно, речной путь использовался повсюду, где это было возможно. Но оставалось много земель, которые нужно было пересечь. Однако почти исчезла разрушенная вторжениями и неподдерживаемая великолепная сеть римских дорог; впрочем, она была мало приспособлена к нуждам средневекового общества... путники охотно делали круг, чтобы обойти замок рыцаря-разбойника, чтобы посетить святилище... римская дорога, прямая вымощенная, предназначенная для солдат и чиновников, не представляла большого интереса. Средневековый люд шел по тропам, дорожкам, по запутанным путям, которые блуждали между несколькими фиксированными пунктами; ярмарочными городами, местами паломничества, мостами, бродами или перевалами. Сколько препятствий нужно было преодолеть: лес с его опасностями и страхами... бандиты, будь то рыцари или виланы, засевшие в засаде на краю леса или на вершине утеса; бесчисленные пошлины, взимаемые в купцов, а иногда и просто с путешественников у мостов, на перевалах, на реках; скверное состояние дорог, где повозки тем легче увязали в грязи, чем более управление быками требовало профессионального навыка» (Ле Гофф, с. 128—129).
Для полноты картины жизни Западной Европы обратимся к А.Я. Гуревичу и Д.Е. Харитоновичу: «Кодекс рыцарской чести не был литературным вымыслом, однако для рыцарей не менее характерна была и грубость нравов. На неблагородных и простолюдинов они взирали свысока, используя любой предлог, чтобы притеснить, ограбить или оскорбить их. О власти рыцарей часто говорят как о «кулачном праве»; то было не право, а произвол насилия. Если подчиненных им крестьян они щадили, поскольку те их кормили, то чужих крестьян, как и горожан, нещадно грабили, а то и убивали. В других странах, как в Европе, так и за ее пределами, они творили всяческие бесчинства. В подземных тюрьмах собственных замков они годами держали пленников, требуя за них выкуп. Встреча с рыцарем в поле или на большой дороге не сулила ничего хорошего. Психика рыцарей, как и многих других людей той эпохи, была неуравновешена: от неуемного веселья они легко переходили к тоске и заливались слезами, либо внезапно впадали в столь же неудержимую ярость» (Гуревич, Харитонович, с. 96).
Итак, мы видим, что, конечно, подданный Золотой Орды не был свободным в современном понимании, но его жизнь и повседневная деятельность были несравнимо более защищены, чем у жителя Западной Европы. Может быть (в критериях XX века), скорее плохо, чем хорошо, но государство поддерживало порядок и противостояло притеснениям, ограблениям и оскорблениям, своеволию крупных и мелких феодалов, бандитов.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |