9. Невероятность иного

Первый российский царь, согласно традиции, представляется нам жестоким и свирепым самодуром. Он устанавливал и установил специфически российскую форму правления — самодержавие, право принятия всех решений одним человеком — царем. Ключевский утверждал: «Иван IV был первый из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника божия», что обострением внутренней вражды в обществе путем бесцельной и неразборчивой резни он расстроил успешно начатые внутренние реформы и внешние предприятия, внес в общество страшную смуту (Ключевский, т. 2, с. 184—187). По мнению великого русского историка «жизнь Московского государства и без Ивана (Грозного — Э.К.) устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее...» (т. 2, с. 184—187). Так ли?

Действительно ли жизнь Московского государства устроилась бы так как она устроилась, если бы вместо Ивана IV был бы другой государь? И наконец, в главные, переломные моменты истории приняты оптимальные или неоптимальные решения? Если вторые, то существовали ли первые, и с какой точки зрения были таковыми: текущего момента или будущего? Была ли возможность иного развития и, что важнее, какова вероятность иного? Попробуем рассмотреть альтернативные варианты принятия иных решений сначала в общих чертах, затем конкретно в переломные моменты.

К оглавлению

Следующая страница