Глава вторая. Первая встреча с татарами. Битва на Калке
Первая встреча русских и половецких дружин с ханским войском произошла в 1223 г. на реке Калке. До этого времени русские ничего не знали о татарах. Какое впечатление произвели татары на русских, лучше всего выразил в своем произведении летописец: «Том же лете, — пишет он, — по грехом нашим придоша языци незнаеми, их же добре никто ж не весть: кто суть и отколе изидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их. А зовут я татары, а инии глаголють таурмены, а друзии печенези; инии же глаголют..., яко... суть ис пустыни Етриевскые... Бог един весть, кто суть и отколе изидоша; премудрии мужи ведять я добре, кто книгы разумееть; мы же их не вемы, кто суть; но сде вписахом о них памяти ради русских князь и беды, яже бысть от них им: слышахом бо, яко многы страны поплениша — ясы, обозы, касоги и половеч безбожных множество избиша...».1
Летописец передает здесь только слухи и толки. Точного он решительно ничего сказать не может, скромно исключая себя из среды «премудрых мужей», разумеющих книги, и отводя себе роль простого протоколиста бедственного события.
Но и протокол этот интересен, так как запротоколированное событие было очень крупным. Согласно русским летописным данным, дело представляется в следующем виде.
В 1223 г. половцы сообщили русским князьям весть о вторжении монголов в землю половецкую. Половецкий хан Котян обратился за помощью к своему тестю, галицкому князю Мстиславу Удалому. На юге Восточной Европы появились татарские войска под предводительством полководцев чингисхановых — Джебе и Субэдея.
Мстислав Удалой успел склонить к союзу против татар наиболее влиятельных южнорусских князей, еще трех Мстиславов: Мстислава Романовича Киевского, Мстислава Святославича Черниговского, Мстислава Немого Пересопницкого, вместе с которыми выступили несколько других князей, в том числе двадцатидвухлетний юноша Даниил Романович, князь волынский. Обращался Мстислав за помощью и к владимиро-суздальскому князю Юрию Всеволодовичу, который, однако, не спешил на выручку к своему старому сопернику, с которым он боролся из-за власти в Новгороде.
Татары, узнав о том, что русские князья готовятся помогать половцам, отправили к князьям русским послов с предупреждением: «Се слышим, оже идете противу нас, послушавше половец; а мы вашей земли не заяхом, ни город ваших, ни сел ваших, ни на вас придохом, но придохом богом пущени на холопы и на конюси свое на поганые половче; а вы возьмите с нами мир; оже выбежать к вам, а бийти их оттоле, а товары емлите к себе; занеже слышахом, яко и вам много зла сотвориша; того же деля и мы бием».2
В ответ на это предложение русские князья перебили татарских послов и двинулись навстречу татарам.
На семнадцатый день похода русское войско остановилось близ Олешья.
Татары еще раз послали своих послов, которые упрекали русских князей в убийстве первого посольства и в излишнем доверии к половцам: «а есте послушали половеч, а послы наша есте избили, а идете противу нас; то вы поидите, а мы вас не заяли, да в сем бог!».
На этот раз послы ушли обратно невредимыми, но цели своей все-таки не достигли. Русские князья рассуждали по-своему: сегодня татары возьмут землю половецкую, а завтра придет очередь русской.
Русское войско, к которому присоединились и половцы, было по численности значительным, но по своей организации оно было чисто феодальным, т. е. таким, «в котором солдаты были соединены со своим непосредственным сюзереном более тесной связью, чем с главнокомандующими королевской армии».3 Здесь и крылась главная причина поражения, нанесенного татарами русским и половецким дружинам.
К татарам присоединились «бродники» (по всем признакам славяне, жившие на берегах Азовского моря и по Дону). Это воинственное население, прототип позднейшего казачества, находилось во враждебных отношениях к князьям черниговским и киевским. Совместное выступление их с татарами против русских княжеских дружин может быть объяснено желанием «бродников» нанести удар соседним черниговским князьям и боярам, успешно осваивавшим на своей территории землю и энергично подчинявшим своей сеньериальной власти непосредственных производителей — земледельцев. За отсутствием каких бы то ни было источников говорить по этому предмету что-либо более уверенно невозможно. Итак, русским дружинам предстояло впервые встретиться в поле с до сих пор не знакомым войском татарским, которое, надвигаясь с юго-востока, увеличивалось, словно снежный ком, через пополнение своего людского состава покоряемыми по пути из Азии в Европу народами.
Вооруженные серьезной техникой и скованные железной дисциплиной, татары, несомненно, были чрезвычайно опасным для русских феодальных дружин врагом, но главная опасность заключалась в том, что русские князья не понимали этой опасности. Два наиболее видные князя — Мстислав Удалой Галицкий и Мстислав Киевский — разошлись в понимании стоящей перед ними задачи и этим самым лишили всю русскую военную силу единства действий.
Первое соприкосновение русских дружин с неприятелем окончилось для русских победой.
Не желая разделять ни с кем славу победы, Мстислав Удалой вместе с Даниилом Волынским переправился через Днепр, нанес сильный удар татарскому передовому отряду и обратил его в бегство.
За Мстиславом потянулись и другие князья со своими дружинами.
Лишь успели показаться татары, как юный Даниил Романович, о котором летописец замечает: «бе бо дерз и храбор, от главы и до ногу его не бе в нем порока»,4 уже вышел к ним навстречу. Он решил, что враг не страшен. Опять одолели русские, обратили в бегство татар, отобрали у них скот. В течение восьми дней русские дружины продвигались по степям вперед, далеко за собой оставив свою землю. Новая встреча с татарами произошла на реке Калке; передовой татарский отряд был оттеснен, русские продвинулись дальше, имея в своем авангарде половецкое войско.
Опять Мстислав Удалой решил действовать сепаратно. Не предупредив никого, он вместе с Даниилом Романовичем схватился с татарами. Это было, согласно Ипатьевской летописи, 16 июня 1223 г. Даниил стремительно бросился на татар впереди всех, получил рану в грудь, но не покинул битвы. Половцы не выдержали, обратились в бегство и смяли русские полки, шедшие за ними. Татары торжествовали победу.
Между тем Мстислав Киевский, считавший тактику Мстислава Удалого губительной и враждебно настроенный против него, вид я поражение своих, не двинулся с места. Стоя на горе над рекой Калкой, в наскоро укрепленном лагере, он оставался безучастным зрителем разгрома галицких дружин. Но скоро пришел и его черед. Татары осадили его лагерь. Три дня шел жестокий бой, и, наконец, Мстислав вынужден был сдаться, положившись на обещание татар отпустить его с войском домой.
Все русские воины были перебиты, а князья задавлены.
Мстислав Удалой с остатками своих воинов спасся и благополучно переправился через Днепр. Для того чтобы затруднить монголам переправу, он велел уничтожить все суда.
Монголы дошли до Новгорода Святополческого на Днепре, ниже Киева, и отсюда повернули обратно.
Небольшой военный отряд, посланный Юрием Всеволодовичем Суздальским под начальством племянника Василька Константиновича, узнав о несчастной для русских битве на Калке, вернулся домой, успев дойти только до Чернигова.
Так жестоким поражением закончилась первая встреча татарского войска с объединенными силами части русских князей и половцев. «Погыбе много бес числа людей, — говорит по этому поводу летописец, — и бысть вопль и плач и печаль по городом и селом... Татари же возвратишася от реки Днепра. И не сведаем, откуду суть пришли и кде ся деша опять».5
По-видимому, кроме разорения сравнительно небольшой части русской и половецкой территории и уничтожения русских дружин, других тяжелых следствий этот поход татар в Европу не имел, — конечно, если не считать кратковременного нарушения торговых связей, издавна здесь налаженных.
Казалось бы, что русские князья должны были из этого первого столкновения с татарским войском извлечь для себя урок на будущее, но они этого не сделали и не могли сделать, поскольку не могли при данных условиях преодолеть феодальную разобщенность, противоречивость интересов феодальных владетелей, делавшую неизбежными бесконечные бессмысленные войны, не прекращавшиеся даже тогда, когда внешний враг находился в стране. Общественные элементы, которые могли бы положить конец этому положению вещей, были еще слишком слабы.
Татары частично успели познакомиться с новой страной, которую намерены были завоевать. В ближайшее последующее время они продолжали ее изучать, с какой целью и посылали в эту страну своих разведчиков.
Вопрос о походе в Европу несколько раз ставился и обсуждался татарами. В 1236 г. поход этот был ими осуществлен.
Примечания
1. Новгородская летопись, 1888, стр. 214—215. — Ср.: Лаврентьевская летопись, 1897, стр. 423—424.
2. Новгородская I летопись, стр. 217. — Лаврентьевская летопись.
3. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 447.
4. Ипатьевская летопись, 1871, стр. 497.
5. Новгородская I летопись, стр. 219—220.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |