Глава 5. Крестоносцы и литовцы. 1230—1238 годы
Пробыв в Новгороде после вокняжения в 1230 году всего две недели, князь Ярослав Всеволодович уехал в Переяславль, оставив за себя на Ярославовом дворище сыновей Федора и Александра.
Джон Феннел писал о взаимоотношениях князя Ярослава Всеволодовича и Великого Новгорода в начале 1230-х годов:
«Если пытаться понять причины успеха Ярослава, то он объясняется, во-первых, его изобретательностью и военным искусством, а во-вторых, что может быть, не менее важно, — тем, что его вотчина в Переславле была расположена близко к Новгороду и его самая западная застава Тверь находилась как раз через границу от Торжка, тогда как столица Михаила Черниговского была почти так же удалена от Новгорода, как Киев».
Русский историк М.Н. Тихомиров в книге «Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII—XV веках», вышедшей в Москве в 1941 году, писал:
«В 1223 году большое русское войско вступило в Ливонию. По немецким сведениям это войско насчитывало 20000 человек. Во главе его стоял «брат суздальского короля». Эти сообщения соответствуют действительности, потому что по нашей летописи главой русского ополчения был Ярослав Всеволодович, брат великого князя Юрия и отец Александра Невского.
В лице Ярослава Всеволодовича немцы встретились с крупным политическим деятелем и полководцем. Ярослав понимал, что мимолетные набеги не могут обеспечить победу над немцами. Поэтому он стремился удержать в русских руках Юрьев, как важнейшую крепость, дававшую доступ в центр Эстонии.
После вступления в пределы Эстонии русское войско сделало остановку в Юрьеве, где Ярослав оставил гарнизон, «чтобы иметь господство в Унгавии и во всей Эстонии». Другой гарнизон был поставлен в Одемпе. Таким образом, русские войска закрепили за собой два важнейших стратегических пункта в стране эстов, на границе с русскими землями. Отсюда Ярослав двинулся к Ревелю (Колывани наших летописей) и осадил датский замок. После четырёх недель осады и попыток взять замок, русское войско вернулось обратно.
Во время похода было взято множество пленных и добычи, но могущество немцев и датчан осталось несокрушенным, что отмечает и летописец: «Ярослав повоева всю землю Чюдскую, и полона приводе бещисла, но города не взяша, злата много взяша».
Во время похода сказались все особенности феодальной раздробленности Руси XIII века. Крутой и властный, Ярослав не поладил с новгородцами. Усиление княжеской власти было не в интересах новгородцев, а Ярослав готов был рассматривать завоеванные земли в Ливонии как свою собственноть. В том же году Ярослав покинул Новгород и отъехал в своё княжество в Переяславле-Залесском.
Новгородский летописец сообщает, что Ярослав будто бы оставил Новгород по своей воле, после чего новгородцы взяли к себе в князья его племянника Всеволода. Но истина была гораздо более тяжелой. Вскоре после отъезда Ярослава между Новгородом и суздальскими князьями началась ожесточенная война. Новгород был занят своими делами и оставил на произвол судьбы завоёванные земли. Только в Юрьеве укрепился князь Вячко с гарнизоном 200 человек.
Прекрасно осведомлённые о внутренних делах Новгорода и Пскова, немцы собрали большое войко и осадили Юрьев, оставшийся последней крепостью, ещё не подчинившейся немецким рыцарям в стране эстов. Между тем Вячко тщетно ждал помощи из Новгорода, отвергая предложения немцев о капитуляции даже с правом выхода из крепости. Наконец, немцы, пользуясь подавляющим перевесом сил, ворвались в город и произвели страшную резню. Падение Юрьева было кратко отмечено новгородской летописью: «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве, а город взяша».
Падение Юрьева, так мало отмеченное новгородской летописью, на самом деле было очень важным этапом в развитии немецкого наступления на Прибалтику. Немцы подошли теперь к самим новгородским и псковским пределам. Потеря Юрьева отнимала у русских единственный оплот к западу от Чудского озера и отдавала эстов и латышей в полную власть немцев. Русские были вытеснены из Эстонии.
Падение Юрьева создало непосредственную угрозу для русских земель. В особенно опасном положении оказаля Псков и его передовой пригород — Изборск. Отсутствие источников не позволяет сказать с достоверной ясностью, какие отношения создались между Псковом и немецкими рыцарями тотчас после падения Юрьева. По-видимому, среди некоторых кругов псковского боярства и купечества возникло стремление к соглашению с немцами. Помимо желания избежать военных осложнений псковские бояре и купцы могли иметь и другие мотивы для поддержания мирных отношений с немцами. Через Юрьев шёл старинный торговый путь к Балтийскому морю. Ярослав Веволодович, собрав большое войско для нового похода на Ригу, встретил решительное сопротивление со стороны псковичей. Ярослав пытался опереться на Новгород, но напрасно. Ещё ранее Псков заключил мир с Ригой без согласия Новгорода, предоставив новгородцам самим договориться с немцами. Этот мир носил характер не сделки равных сторон, а признание Псковом зависимости от немцев. Рига взяла 40 псковичей в залог, пообещав Пскову помощь против Новгорода. Через 10 лет этот временный союз окончился захватом Пскова немцами.
Новая попытка вторгнуться в русские земли была сделана немцами только в 1232 году. И на этот раз немецкие рыцари стремились использовать внутренние раздоры в Новгороде и Пскове. Ярослав Всеволодович, вновь утвердившийся в Новгороде, встретил яростное сопротивление враждебных ему бояр, опиравшихся на черниговских князей. Как и раньше, Ярослав надеялся на вспомогательные войска, приведенные им из Переяславля. В Новгороде же «бысть мятеж велик», и город успокоился только после приезда Ярослава. Представители враждебного Ярославу боярства во главе с Борисом Негочевичем бежали в Псков. По-видимому, уже в это время была подготовлена почва для захвата Пскова, осуществлённая немцами в 1240 году».
В начале 1234 года в Ригу прибыл новый папский легат, поменявший епископа из цистерианского ордена Николая на Генриха из папского доминиканского ордена.
В 1234 году князь Ярослав Всеволодович с четырнадцатилетним сыном Александром во главе войска из переяславских, новгородских и псковских полков разгромил рыцарей под Юрьевом в сражении на реке Эмайыги (Эмбах). Русские дружины, подошедшие к Юрьеву, встретило орденское войско, которое было с ходу опрокинуто и загнано на речной лёд. «И поможе Бог князю Ярославу с новгородцы, и биша и до реки, и ту паде лучших немец неколико: и яко быша на реке на Омовже немцы, и ту обломишася (лёд — А.А..), истопе их много, а иные язвени вбегоша в Юрьев, а другие в Медвежью Голову». Магистр ордена Фольквин фон Винтерштеттен заключил мир с Ярославом Всеволодовичем, который соблюдался в течение четырёх лет. «И поклонишася немьци князю, Ярослав же взял с ними мир по всей правде своей». Юрьев стал платить дань Новгороду — это была та самая знаменитая дань, которая послужила впоследствии поводом для Ивана Грозного начать Ливонскую войну.
В 1234 году дружина Ярослава Всевелодовича, до этого шесть раз ходившая в Прибалтику, разбила литовское войско при Дубровне, через год догнала и разгромила литовский отряд, совершивший набег на город Русу. До этого нападения литовцев на русские земли происходили в 1224, 1225, 1226, 1229 и 1234 годах.
В 1236 году по приказу рижского епископа орденское войско было отправлено на завоевание Жемайтии. 21 сентября 1236 года ливонцы потерпели сокрушительное поражение от литовского войска во главе с князем Рингольдом (возможно отцом Миндовга — А.А..) при Сауле (Шауляе). Сам магистр Винтерштеттен погиб вместе с пятьюдесятью командирами рыцарских отрядов, а сотни рыцарей попали в плен. Орден меченосцев был фактически уничтожен.
В марте 1237 года войско ливонских рыцарей во главе с магистром Бруно было разгромлено под Дорогичином дружинами Даниила Романовича Галицкого, внука киевского князя Мстислава Изяславича, оставившего Киев Андрею Боголюбскому, и сына знаменитого Романа Мстиславича, создавшего мощное Волынско-Галицкое княжество, которое после долгой междоусобицы в том же году и возглавил Даниил Романович.
Для спасения Ливонского ордена в папской резиденции Витербо под Римом 14 мая 1237 года был подписан договор об объединении с Тевтонским орденом. Папа Григорий XI утвердил устав нового Немецкого ордена, подчинявшегося теперь рижским епископам. Территория Немецкого ордена во главе с гохмейстером состояла из части Палестины, в которой в Акконе находилась столица ордена, острова Сицилия, Франконии (Германии), Западной и Восточной Пруссии и Ливонии — Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. «Немецкий орден в Ливонии» возглавлял гермейстер — орденский магистр Герман Балк, бывший одновременно и орденским магистром Пруссии. Рыцари нового объединенного ордена стали одеваться в белые мантии с чёрным крестом. Основным делом объединенных сил рыцарей стало завоевание северных русских земель.
И.П. Шаскольский в своей книге «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XIII веках, вышедшей в Ленинграде в 1978 году.
«Наличие в XII веке у новгородцев широко развитой заморской торговли объясняет нам в значительной мере и военную деятельность их на Балтийском море. Новгород в XII веке владел морскими торговыми судами, имел свой морской флот и своих мореходов. В те времена, разумеется, особой разницы между торговыми и военными моряками не существовало. Те же новгородские торговые корабли с теми же мореходами на борту могли вместо грузов перевозить воинов и совершать не торговые рейсы» а военно-морские походы. На этих-то судах и совершали новгородцы свои морские набеги на шведские владения в юго-западной Финляндии в 60-х и 90-х годах XII века. Торговый путь из Новгорода на запад установился ещё ранее и в XII веке приобретал ещё большее знаение. Этот путь нам известен довольно точно. Из Новгорода через Волхов и Неву путь вёл в Финский залив, мимо Котлина и вдоль эстонского берега на запад. В ревельской бухте, первой удобной бухте к Балтике, могла устраиваться стоянка. Далее корабли, шедшие на Готланд и в Любек, продолжали плыть вдоль Эстонии и мимо острова Сарема к Готланду. Маршрут кораблей, шедших в Сигтуну или далее, в Данию, нам известен ещё точнее, ибо до нас дошло описание этого пути в рукописи середины XIII века. Из ревельской бухты путь поворачивал на север к финлюндскому берегу, к мысу Порккала-Удд, и затем вел через шхеры вдоль берега юго-западной Финляндии и южнее Аландских островов к Швеции и далее — к Сигтуне; из Сигтуны корабли, шедшие в Данию, продолжали путь вдоль шведского берега.
Огромное значение описанного морского пути привлекало к нему внимание всех государств Балтики. И шведы, и немцы, и датчане стремились захватить в свои руки прибрежные местности, прилегающие к этой важнейшей торговой артерии Балтийского моря. Захват датчанами северной Эстонии с ревельской бухтой, как и захват шведами юго-западного побережья Финляндии, и попытки шведов и немцев в 1240—1242 годах захватить Неву становятся значительно понятнее в этой связи.
Значение пути из Невы по Финскому заливу на Запад (и маршрут этого пути вдоль северного рлбережья залива) объясняет нам и политику Новгородского государства в этом районе в XII и XIII веках. Новгород должен был упорно бороться против шведского завоевания земли суоми (юго-западной Финляндии) и земли еми (включавшей в свой состав южное побережье Финляндии), чтобы не допустить перехода в руки враждебного государства важных позиций вдоль морского пути из Новгорода в страны Западной Европы».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |