Александро-Невская Лавра

Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра была основанапо приказу императора Петра I. Перенеся столицу в новоустроенный городок Санкт-Петербург, он, несмотря на более чем прохладное отношение к монашескому благочестию, решил устроить в новой столице обитель, не уступающую древним московским монастырям.

Место для будущей обители император присмотрел вскоре по основании города. Однако, Северная война и государственные дела отодвинули основание обители почти на десять лет. В 1710 году на месте будущей обители были установлены памятные кресты.

И лишь в 1712 началось, наконец, строительство Свято-Троицкой Александро-Невской обители. Для новой обители были выделены значительные средства. К новосозидаемому Петербургскому монастырю был приписан богатый Иверский монастырь со всеми вотчинами и доходами и от Новодевичьего монастыря село Ояцкое с принадлежащими к нему деревнями и со всеми угодьями; кроме того, на построение и содержание в монастыре госпиталя была приписана половина монастырских вотчин Олонецкого уезда. При этом крестьяне освобождены были на три года от податей и подводной повинности.

25 марта первый деревянный храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы был освящен в присутствии императора и вельмож. Традиционно этот день и считается началом Свято-Троицкой Александро-Невской обители.

Поначалу в монастыре жил лишь назначенный Петром I настоятель — архимандрит Феодосий (Яновский). Со временем обитель стали населять монашествующими. Для этого по спискам, составленным архимандритом Феодосием, царским и сенатским указами вызывались монашествующие из монастырей почти всех епархий.

Одним из первых иноков Александро-Невской обители был святитель Иннокентий Иркутский. Он родился в конце XVII века в Черниговской губернии в семье священника. В миру будущий святитель носил имя Иоанн Кульчицкий. Он получил образование в Киевской духовной академии. Ко времени окончания академии Иван был пострижен в монахи с именем Иннокентий. По окончании академии, примерно в 1706—1708 годах, инок Иннокентий был затребован в Москву на должность учителя и префекта в Славяно-греко-латинскую академию, а отсюда взят в Санкт-Петербург, где в то время только основывался Невский монастырь, будущая Лавра, чтобы послужить здесь примером доброго иноческого жития. Здесь он обратил на себя внимание императора Петра I. Опираясь на мнение Сибирского митрополита Филофея (Лещинского), император утвердился в своем желании образовать в Пекине Русскую православную духовную миссию, которую, по плану царя, должен был возглавить епископ. Митрополит рекомендовал на эту должность иеромонаха Иннокентия. 5 марта 1721 года в Свято-Троицком соборе за литургией была совершена хиротония иеромонаха Иннокентия во епископа. И владыка Иннокентий, нареченный епископом Бельским, выехал из Санкт-Петербурга. Его сопровождали два иеромонаха, иеродиакон и пять певчих с тремя служителями. Год без малого добирались они до Иркутска, оттуда двинулись дальше, за Байкал, и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске. Здесь миссии предстояло дожидаться решения пекинских чиновников о праве на въезд. В то время в Пекине большое влияние приобрели иезуиты, которые склоняли местных чиновников отказаться от принятия русского епископа. В ожидании указаний из Святейшего Синода епископ Иннокентий оставался в Селенгинске безвыездно три года. Не получая жалования, он содержал себя и свиту подаяниями доброхотов. Чтобы не умереть с голоду, миссия добывала себе пропитание рыболовством или нанималась на работы к местным хозяевам и тем кормилась. Утешение епископ Иннокентий находил в молитвах и богослужениях, которые совершал в старом Селенгинском соборе. Кое-как пристроился владыка со свитой жить на даче Троицкого Селенгинского монастыря. В это время он и его диакон писали для храма иконы. Вынужденное пребывание святителя в Селенгинске оказалось весьма важным для проповеди слова Божия среди местных монгольских племен. Используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, святитель тем самым восполнял недостаток духовенства за Байкалом и избавлял ставленников от далекой поездки для принятия сана в столицу Сибири — Тобольск. Лишь в марте 1725 года получил владыка Иннокентий повеление переселиться в Иркутский Вознесенский монастырь и оставаться там впредь до новых предписаний. В тот же год скончался император Петр I. Вдова и наследница престола Екатерина I назначила чрезвычайным послом в Китай графа Савву Рагузинского и обязала его взять с собой в Пекин епископа Иннокентия, если, конечно, китайцы согласятся. Но в результате интриг начальником миссии в Пекине был назначен архимандрит Антоний Платковский. А владыка Иннокентий получил новый указ — опять Переселиться в Вознесенский монастырь. Только владыка успел устроиться в Вознесенском монастыре, как из Петербурга пришло новое высочайшее повеление: быть ему самостоятельным епископом Иркутским и Нерченским. Этим решением была образована новая кафедра. Водворившись на новом месте, владыка Иннокентий столкнулся с теми же проблемами, что и в Селенгинске. По-прежнему не на что было жить, все так же не было крыши над головой. Консистория отказалась платить ему жалование на том основании, что назначено оно было якобы для проживания в Китае, а не в Иркутске. В то время Иркутск еще не разросся до пределов Вознесенского монастыря, и владыке приходилось часто путешествовать по плохой дороге в город и обратно. Будучи не очень здоровым человеком и тяжело перенося переезды, он просил граждан Иркутска дать ему на время помещение. Но и в этом ему было отказано. Наконец в 1828 году местные власти сжалились над владыкой и отвели ему дом боярского сына Димитрия Елезова. Четыре года окормлял он иркутскую паству, но и это короткое по человеческим меркам время употребил он с великой пользой для спасения. Ни на мгновение не оставлял он главного дела — проповеди слова Божия. Язычников, во множестве проживавших вокруг Иркутска, он обращал к святой Церкви не только семьями, но и целыми стойбищами. Так, из новокрещеных бурят образовалось целое поселение Ясачное. В его правление почти полностью закончилось строительство кафедрального Богоявленского собора. Он открыл славяно-русскую школу для всех сословий. Первый Иркутский епископ исходатайствовал из государевой казны содержание для своих преемников и средства на сооружение архиерейского дома. Им же были определены границы епархии. В субботу 27 ноября 1731 году святитель отошел ко Господу. Тело владыки водворили в каменном склепе под алтарем деревянной церкви в честь Тихвинской иконы Божией Матери, возведенной в 1688 году старцем Исаией.

Основывая Александро-Невскую обитель, император Петр I желал в ней воплотить образец монастыря для служения миру. Он хотел, чтобы новый монастырь стал своеобразным социальным центром — в нем предполагалось устроить приют для увечных и отставных воинов, для инвалидов Северной войны, душевнобольных, устроить при монастыре госпиталь, в котором должны были нести послушание все иноки, а так же учредить лечебно-исправительное заведение для принудительного лечения пьяниц. Но эти проекты так и не были осуществлены. Однако, впоследствии Александро-Невская обитель занималась широкой благотворительной деятельностью.

Несмотря на то, что императору Петру не удалось сделать Александро-Невский монастырь центром социальным, он старался устроить там центр просветительский. 13 декабря 1719 года по высочайшему указу в монастырь был передан из Санкт-Петербургской типографии станок церковной печати с семью мастеровыми. Вскоре в монастыре была оборудована типография. Первой книгой, вышедшей здесь, было «Поучение в день святого Александра Невского». Был напечатан Букварь, выходили в свет книги против раскольников, наставления, проповеди, позднее — ученые труды и их переводы, богослужебные книги.

Практически одновременно с типографией при Александро-Невской обители была создана духовная школа. 25 октября 1721 года архиепископ Феодосий распорядился «учредить во общую пользу при Александро-Невском монастыре для учения юных детей чтения и писания славянскую школу, в которой, как того монастыря служительских детей, так и сирот, не имеющих родителей и своего пропитания, и посторонних, кто кого отдать похочет, принимая от 5-ти до 13-ти лет, — учить Славенского чтения и писания по новопечатным Букварям, и потом и грамматике» [14].

В 1923 году Петр I принимает решение о переносе мощей святого благоверного князя Александра Невского в Свято-Троицкий Александро-Невский монастырь.

11 апреля 1723 года древний Владимир огласился звоном многочисленных колоколов. Весь город собрался у стен Рождественского монастыря. После литургии, согласно высочайшему повелению, рака с мощами святого благоверного князя Александра Невского была помешена в ковчег, богато украшенный и покрытый балдахином темновишневого бархата с позументами и увенчанный вызолоченным крестом. Было решено нести ковчег через Москву в Тверь до Боровичей посуху, от Боровичей — по Ильменскому озеру, через Новгород по Волхову до Ладоги, оттуда по Неве до Санкт-Петербурга. Сопровождать торжественную процессию Указом Святейшего Синода был назначен настоятель Рождественского монастыря архимандрит Сергий. На всем пути следования процессию встречали толпы народа, стекавшегося для поклонения святыне, в городах служили торжественные молебны. Когда стало ясно, что процессия не успеет в столицу к дню заключения Ништадтского мира, царь повелел поставить ковчег с мощами в Шлиссельбургской каменной церкви. Через год, 30 августа 1724 года, в третью годовщину Ништадского мира, останки святого князя были торжественно перенесены в Петербург.

В Усть-Ижоре, у места Невской битвы, процессию встречал сам Петр. Ближе к столице к ней присоединились празднично украшенные галеры царской свиты во главе с «ботиком Петра Великого» — родоначальником русского флота. Под пушечный салют и колокольный звон рака с мощами была торжественно помещена в освященную к этому событию монастырскую церковь святого Александра Невского.

В 1726 году на основе, функционировавшей в монастыре школы, была создана Александро-Невская Славяно-греко-латинская семинария. Она давала будущим служителям церкви серьезное по тем временам общее и богословское образование. Наставники семинарии занимались также научной и издательской деятельностью. Трудами ректора семинарии, иеродиакона Никодима (Пученкова), и архимандрита Иоасафа (Маткевича), ректора Новгородской семинарии, и были подготовлены переиздания житий святых, составленных святителем Димитрием Ростовским, и Киево-Печерского патерика.

Александро-Невская обитель была резиденцией столичной духовной власти и местом частых паломничеств царской фамилии. Здесь нередко совершались торжественные богослужения в присутствии Августейших особ, и поэтому все монастырские строения и храмы отличались пышностью и великолепием. Монастырские кладбища были самыми привилегированными в Петербурге.

В 1743 году Елизавета Петровна учредила крестный ход из столичного кафедрального собора в Александро-Невский монастырь. С тех пор ежегодно 30 августа по окончании литургии все столичное духовенство в белых одеждах, в сопровождении епископа, с хоругвями и иконами направлялось по Невскому проспекту к обители, где торжественно совершало молебен святому благоверному князю.

До учреждения штатов в 1764 году монастырь владел большим количеством крепостных крестьян. (По ревизии 1754 года за Троицким Александро-Невским монастырем числилось 25464 души крестьян.), а также целым рядом расположенных в разных местах вотчин. Вотчины монастыря находились в двенадцати погостах Старо-русского уезда, в Новгородском уезде, Изборском уезде, Кексгольмском уезде, Копорском уезде и в Ингерманландии. По числу крепостных и доходов, получаемых с вотчин, Александро-Невский монастырь уступал только Троице-Сергиевской Лавре.

Управление вотчинами монастырь осуществлял при помощи канцелярии, во главе которой стоял комиссар, в обязанность которого входило «заседать совместно с экономом, принимать из вотчин отписки управителей, посылать туда указы и ходатайствовать по делам вотчин в разных коллегиях и канцеляриях». Канцелярскую работу выполняли два подканцеляриста и три копииста, из которых один занимал стряпческую должность. На местах в вотчинах управителями были светские лица из отставных военных или же приказных.

Так как священноархимандрит Александро-Невского монастыря был прежде всего епархиальным епископом, а также членом Синода, то он был лишен возможности вникать во все хозяйственные и бытовые мелочи монастырской жизни. Поэтому непосредственное управление монастырской братией ложилось на наместника. Наместник должен был присутствовать на церковном и трапезном собрании братии, посещать братские келии, наблюдать за внутренней жизнью монахов и имел право наказывать виновных за небольшие проступки, следовательно, он был лицом, на которое ложилась вся тяжесть управления монастырем. Наместник определялся архимандритом-епископом по его собственному усмотрению из числа представленных соборной братией. Он носил сан иеромонаха. Обычно наместники находились на своей должности довольно непродолжительное время, так как они были на виду у высшей духовной власти и скоро получали назначение на епископские кафедры или становились настоятелями других крупных монастырей.

В управлении монастырем наместнику помогала старшая монастырская братия, образовывавшая вместе с ним духовный собор монастыря. Сюда входили: духовник, уставщик, казначей, ризничий и эконом. Духовник принимал на исповедь не только монашествующих, но и ставленников. Уставщик был ближайшим помощником наместника и в его отсутствие его замещал.

Значение старшей братии в управлении монастырем было велико, она участвовала как в представлении архиерею кандидата для занятия должности наместника, так и в обсуждении монастырских дел.

Канцелярия, представлявшая собой светскую власть монастыря, служила не только для управления вотчинами, но и для сношения с Синодом и Консисторией.

Из-за частого вторжения мирской суеты в стены обители Александро-Невский монастырь нельзя было признать «крепкожительным», удобным для созерцательной жизни и аскетических подвигов. Частые посещения монастыря царствующими особами, прибывавшими в обитель в сопровождении блестящей свиты придворных, мешали богомыслию иноков, тем более что эти посещения сопровождались парадными трапезами, пальбою из пушек, иллюминациями и музыкой. Кроме того, светские власти пытались помещать в монастырь для нравственного усовершенствования колодников, а также умалишенных. В 1742 году были направлены в обитель пьяные морские офицеры для вытрезвления. Также присылались для утверждения в вере новокрещеные евреи, японцы, калмыки.

Вся братия Александро-Невского монастыря распределялась по различного рода послушаниям, и никто в монастыре не оставался незанятым. Общей обязанностью для всех было совершение богослужения. Кроме того, каждый нес и особое послушание, начальственное (ризничего, духовника, уставщика, казначея, эконома и благочинного) или служебное, как в монастырских стенах (трапезного, палатного, житенного, ключника и конюшего), так и вне монастыря.

За границами монастыря монахи несли послушания в качестве строителей и совершителей богослужений в приписных монастырях, в качестве управителей вотчин. Иеромонахи посылались для служения на флот и один в Германию с походной церковью при посольстве. В 1763 году иеромонаху Илариону было поручено преподавать Закон Божий для российских учеников, обучавшихся в гимназии при лютеранской кирхе.

Внутренний распорядок жизни монахов определялся «Изображением келейного жития монахов Александро-Невского монастыря», составленным архиепископом Феофаном (Прокоповичем) в 1723 году. Монахам запрещено было держать в кельях чернила и бумагу. Писать можно было только с позволения настоятеля из общей чернильницы в трапезной.

Несмотря на столь неблагоприятные условия для установления подлинного монашеского духовного делания, постепенно в монастыре все-таки появлялись серьезные духовные подвижники.

В 1740—1750-е годы в Александро-Невской Лавре подвизался будущий святитель Иркутский Софроний. Святитель Софроний, епископ Иркутский и всея Сибири чудотворец (в миру Стефан Кристалевский) родился 25 декабря 1703 года в местечке Березани Переяславского уезда Полтавской губернии. Он происходил из священнической семьи. Достигнув определенного возраста, Стефан поступил учиться в Переяславскую духовную семинарию. Окончив семинарию, он избрал для себя путь монашества, став послушником Красногорского Покровского монастыря в Полтавской епархии. 23 апреля 1730 года он принял монашеский постриг с именем Софроний в честь святителя Софрония Иерусалимского. В 1732 году в Софийском соборе Киева был рукоположен во иеродиакона, а потом — в иеромонаха. Два года он был казначеем Покровского монастыря, затем по указу епископа Переяславского Арсения (Берлова) его перевели экономом в архиерейский дом. В 1735 году по епархиальным делам он был направлен в Санкт-Петербург, где провел два года. Во время пребывания иеромонаха Софрония по архиерейским делам в Синоде на него обратили особое внимание. И когда возникла необходимость пополнить братство Александро-Невского монастыря в Санкт-Петербурге, то в числе двадцати девяти иноков, вызванных из разных монастырей России, в январе 1742 года был вызван и будущий святитель. Год спустя иеромонаха Софрония назначили казначеем Александро-Невского монастыря, а в 1746 году он был утвержден в должности наместника обители, которую исполнял более семи лет. Помощником Софрония стал его земляк, преподобный Синесий (Иванов), которого он пригласил в Санкт-Петербург и назначил устроителем Ново-Сергиевой пустыни, приписанной к Александро-Невскому монастырю. В эти годы святитель Софроний много трудов положил на благоустройство Александро-Невской обители и по улучшению преподавания в находившейся при ней семинарии. Совместно с архиепископом Феодосием он заботился о должном укомплектовании монастырской библиотеки. При нем была построена двухэтажная церковь: верхняя, во имя святого Феодора Ярославича, старшего брата святого Александра Невского, и нижняя, во имя святого Иоанна Златоуста. В 1747 году скончался Иркутский епископ Иннокентий II (Нерунович). Шесть лет самая большая по территории Иркутская епархия оставалась без духовного окормления. Наконец, императрица Елизавета Петровна указом от 23 февраля 1753 года рекомендовала Святейшему Синоду благочестивого наместника Александро-Невского монастыря Софрония. 18 апреля 1753 года, в Неделю о Фоме, в Большом Успенском соборе иеромонах Софроний был посвящен во епископа Иркутского и Нерчинского. После хиротонии Софроний вначале поехал в Киев, чтобы помолиться у святынь Киево-Печерской Лавры, а затем выехал в свою епархию. 20 марта 1754 года он прибыл в Иркутск. Приняв дела управления, Софроний совершил поездку по епархии, посетил Нерчинск, Киренск, Якутск. В сентябре 1754 года святитель издал указ, в котором отмечалась озабоченность обучением и воспитанием детей духовенства. Особое внимание он уделял благоговейному и правильному совершению богослужения и Таинств священнослужителями, а также следил за нравственной чистотой мирян. Призванный на апостольское служение в этом крае, святитель Софроний сознавал, что кроме просвещения верующих христиан ему придется приводить к вере идолопоклонников, которых в Сибири было много. Зная, как архиерейское богослужение благотворно действует на инородцев, святитель не только сам служил благоговейно, но того же требовал и от всех клириков. Святитель Софроний заботился об устройстве быта малых народов и способствовал развитию в местном населении оседлости и культуры, предлагал им для поселения монастырские земли и всячески старался изолировать от влияния язычества. В дальнейшем неоднократно совершал миссионерские поездки. Он проявил себя как строитель храмов, основатель духовной семинарии, где сам преподавал. Чувствуя наступление старости и ухудшение здоровья, Софроний просил Синод уволить его на покой, но поиски замены затянулись и святитель Софроний скончался в Иркутске 30 марта 1771 года, на второй день Пасхи.

Еще один подвижник, живший в то время в Александро-Невском монастыре, — преподобный Феодор Санаксарский. Преподобный Феодор Санаксарский (в миру Иван Игнатьевич Ушаков) родился в 1718 году в сельце Бурнаково Романовского уезда Ярославской губернии, в дворянской семье. Родители определили юношу на воинскую службу в гвардейский Преображенский полк в Санкт-Петербурге, где вскоре он был произведен в сержанты. Во время обычного шумного собрания гвардейцев, в самый разгар веселья, один из его товарищей внезапно упал замертво. Увидев умершего без покаяния товарища, Иоанн осознал непрочность мирского счастья. После этого, будучи двадцати лет от роду, Иван Ушаков решает посвятить дальнейшую жизнь служению Богу. Не имея возможности выйти в отставку, поскольку он еще не достиг положенного возраста, он скрывается и уходит в отшельничество. Более трех лет он в одиночестве подвизался в лесной чаще на берегах Двины, а затем в Площанской пустыни Орловской губернии, в отдаленной лесной келье. Как не имеющий паспорта, Иван был взят сыскной командой и доставлен в Санкт-Петербург. Шесть лет тяжких испытаний, лишений и скорбей изменили его неузнаваемо. Он был сух и бледен лицом, одет во власяницу, подпоясан простым ремнем. Но особенно поражала всех лежащая на нем печать глубокого смирения. В Санкт-Петербурге его пожелала увидеть императрица Елизавета. Известно, что она сказала Ивану Ушакову: «Не вменяю тебе побега в проступок и жалую прежним чином» [14]. Но он в ответ просил ее позволения на монашеский постриг. Она разрешила ему поселиться в Александро-Невской Лавре послушником. После трехлетнего послушнического искуса в Александро-Невской Лавре 13 августа 1748 года тридцатилетний Иоанн Ушаков был пострижен в монахи с именем Феодор. Преподобный всегда желал подвизаться в Саровской обители, и в 1757 году выехал из Санкт-Петербурга. С ним выехали некоторые ученики и ученицы. Старец поместил учениц в Арзамасском девичьем Никольском монастыре, а сам с учениками поселился в Саровской пустыни. Вскоре ученицы преподобного переведены были в Алексеевскую общину, где жили в строгом следовании уставу, данному старцем. Прожив в Саровской пустыни два года, отец Феодор возымел намерение возобновить обедневшую Санаксарскую обитель, находящуюся в трех верстах от уездного города Темникова, на левом берегу реки Мокши. К приезду отца Феодора единственная церковь обители была ветха и бедна, деревянные кельи и ограда почти развалились, кровли сгнили. В строительстве отцу Феодору помогали средствами благотворители, почитавшие его за добродетельную жизнь в Александро-Невской обители. Преосвященный Пахомий, епископ Тамбовский, призвал к себе преподобного и умолял его быть в Санаксаре настоятелем, приняв священство. Старец по смирению отказывался от хиротонии, но, убежденный епископом, 13 декабря 1762 года был рукоположен в иеромонаха. Настоятелем преподобный Феодор был твердым и строгим. На богослужения посвящалось в сутки часов девять, а в воскресные и полиелейные дни — десять и более того; при всенощном бдении — до двенадцати. В церкви он требовал раздельного неспешного чтения. Старец завел в обители личное руководительство братии и полное откровение помыслов. Днем или ночью всякий мог идти к настоятелю. При выходе от старца чувствовалась на душе свобода и тишина. Пища в обители была самая грубая. На монастырские послушания выходили все, во главе с настоятелем. Но старца ждало тяжелое испытание. По ложному доносу Темниковского воеводы Неелова старец в 1774 году был сослан в Соловецкий монастырь. Для допросов отец Феодор был вызван в Воронеж, а оттуда заехал в Задонский монастырь к пребывающему там на покое святителю Тихону. Он принял отца Феодора с великой любовью; три дня продолжалась между ними духовная беседа. При отъезде святитель Тихон провожал отца Феодора через весь монастырь, низко кланяясь напоследок. В Соловецком монастыре старец прожил девять лет в строгом заключении, нуждаясь в самом необходимом и испытывая страдания от холода и сильного угара. Не раз его едва живого выносили из кельи и оттирали снегом. Но и в месте заключения братия Санаксарской обители и сестры Алексеевской общины не оставляли своего любимого наставника, оказывая материальную поддержку и испрашивая его молитв. Наконец, по ходатайству митрополита Санкт-Петербургского Гавриила и Высочайшему повелению Екатерины II отец Феодор получил полную свободу и возвратился в Санаксарскую обитель. В любимой обители старец продолжал усердно работать Господу. После непродолжительной болезни отец Феодор скончался в ночь на 19 февраля 1791 года.

Введение монастырских штатов в 1764 году произвело коренное изменение в хозяйственной жизни монастыря. Все вотчины отошли в распоряжение Коллегии экономии. Александро-Невский монастырь, подобно Троице-Сергиевской лавре, был положен вне классов «по знатности их перед прочими великороссийскими монастырями», а потому ему было разрешено в виде исключения сохранить за собой загородный дом и при нем до 30 десятин земли. По новым штатам на монастырь было ассигновано, совместно с архиерейским домом, 15000 руб. в год.

Образовательные реформы Екатерины II повлияли и на положение существовавшей при Александро-Невском монастыре Александро-Невской Славяно-греко-латинской семинарии. В 1788 году она была преобразована в Главную Семинарию, а в 1797 году в Александро-Невскую Академию.

Все главнейшие стороны деятельности Александро-Невской обители, получив самостоятельную организацию, выросли, окрепли и, по естественному порядку жизни, обособились. Церковно-административная деятельность отошла к Консистории. Школьное обучение сложилось в самостоятельную цепь духовно-учебных заведений. Церковно-назидательное издательство перешло в руки высших органов церковного управления и духовной науки. Образовались самостоятельные установления флотского и заграничного духовенства. Сама же Александро-Невская обитель сосредоточилась на молитве и благотворении. Такой характер остается неизменным для обители весь последующий продолжительный период ее истории.

18 декабря 1797 года высочайшим указом императора Павла I Святейшему Синоду повелевалось Александро-Невский монастырь «переименовать Лаврою со штатом наравне с Киево-Печерскою и Троицкою Сергиевскою».

Александро-Невская обитель по заслугам получала высокую честь. Ее жизнь была полна внутренним и внешним созиданием. Вместе с устроением собственной жизни она совершала устроительную работу для жизни церковной новосозданной столицы и всего тяготевшего к ней обширного региона. В Александро-Невском монастыре — до учреждения Святейшего Синода — были сосредоточены все церковно-административные дела Петербурга с его уездами. Александро-Невские иеромонахи ежегодно в летние месяцы отправлялись для совершения богослужения на кораблях, в госпиталях, в церквях возникавших в Западной Европе наших заграничных представительств. Александро-Невский монастырь вырастил у себя духовную школу, которая осуществляет свою высокую миссию. Обитель немало поработала на пользу духовного просвещения своей проповедью и, в особенности, при посредстве печатного слова, снабдив все церкви огромного региона изданными в Александро-Невской типографии книгами начального наставления о вере и добродетели.

Духовники монастыря каждый день своей жизни отдавали высокому долгу спасения своей паствы, уповая на милосердие Божие и молитвенную помощь своего небесного покровителя — святого Александра Невского.

Бытовые черты жизни обители оставались прежними. Были пострижения в монастыре и поступали в Лавру из других монастырей, — только уже не по назначению, а по вызову или по собственным просьбам. Бывал и переход из Лавры в другие монастыри. Заслуженные монахи Александро-Невской обители получали настоятельство в провинциальных монастырях. Бывали назначения на флот, за границу и в разные другие места.

Монахи Александро-Невской Лавры занимались миссионерской деятельностью среди языческих народов. После возвращения из Китая здесь некоторое время жил о. Иоакинф (Бичурин), бывший в 1807—1820 годах начальником русской духовной миссии в Пекине. Здесь он готовил к изданию свои труды, имевшие огромное значение в деле становления мировой синологии. Отец Иоакинф умер в 1852 году и был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры. Подвиг миссионерского служения в Америке нес монах о. Гедеон, трудившийся в 1804—1807 годах в составе православной миссии на острове Кадьяк, и многие другие.

От Лавры продолжала отходить ее земля в Петербурге, которую она частично отдала даром для духовно-учебных заведений и благотворительных и административных учреждений, частично должна была уступить под общественные сооружения — Обводный канал, Николаевскую железную дорогу. На оставшейся земле Лавра стала строить дома, которые являлись одним из главных источников средств на покрытие расходов по содержанию обители.

Тихая и безмятежная жизнь Александро-Невской обители была перечеркнута 1917 годом. Нестроения государственные совпали с нестроениями церковными. На Церковь на долгие годы начались гонения. Однако, именно в послереволюционное время в Александро-Невской Лавре воссиял сонм святых — новомучеников и исповедников.

После Февральской революции 1917 года правящим архиереем Санкт-Петербургской епархии был избран епископ Гдовский Вениамин (Казанский). Священномученик Вениамин (в миру Василий Павлович Казанский) родился 17 апреля 1873 году в семье священника олонецкой епархии о. Павла Казанского. Как лучший выпускник Олонецкой Духовной семинарии в 1893 году он был послан за казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. 14 октября 1895 года был пострижен в монашество, 21 ноября рукоположен во иеродиакона, 19 мая 1896 года — во иеромонаха. 13 сентября 1897 года был избран пожизненным членом Леонтьевского попечительства о бедных воспитанниках семинарии, в пользу которого пожертвовал значительную сумму денег. Санкт-Петербургскую Духовную Академию окончил в 1897 году со степенью кандидата богословия. С 1897 года преподавал Священное Писание в Рижской духовной семинарии. В 1898 года назначен инспектором Холмской духовной семинарии, на следующий год — инспектором Санкт-Петербургской духовной семинарии. В 1901 году был назначен цензором нового журнала «Отдых христианина». 18 февраля 1902 года возведен в сан архимандрита, 2 апреля того же года назначен ректором Самарской духовной семинарии. 12 октября 1905 года архимандрит Вениамин был переведен ректором в Санкт-Петербургскую духовную семинарию. В 1907 году было построено новое здание образцовой школы при семинарии. Летом 1907 и 1909 годов ректор организовал поездки семинаристов по России. После учреждения епархиального миссионерского совета (13 октября 1908 года) архимандрит Вениамин вошел в его состав. 24 января 1910 года он был хиротонисан во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии. Хиротонию, состоявшуюся 24 января 1910 года в Троицком соборе Александро-Невской Лавры, возглавил Санкт-Петербургский и Ладожский митрополит Антоний (Вадковский). Как епископа его отличали особое усердие к богослужению и тесное общение с паствой. Он первым из архиереев стал совершать в столице ранние обедни с общенародным пением. 2 марта 1917 года управление столичной епархией было возложено на него, как на первого викария епархии. 24 мая 1917 года свободным голосованием клира и мирян епархии избран на Петроградскую кафедру, 25 мая того же года определением Святейшего Синода утвержден архиепископом Петроградским и Ладожским. 13 августа 1917 года возведен в сан митрополита постановлением Синода от 13 августа 1917 года. Участвовал в Поместном Соборе Российской Православной Церкви 1917—1918 годов в Москве. 21 ноября митрополит Вениамин участвовал в интронизации Патриарха Тихона (Белавина). В первой половине января в Петрограде началась ликвидация дворцовых и некоторых домовых церквей. 3 января была закрыта Синодальная типография. 11 января собрание духовенства Петроградской епархии под председательством митрополита Вениамина заявило о своем протесте против действий властей. 13 января Комиссариат государственного призрения издал распоряжение о реквизиции жилых помещений Александро-Невской Лавры. 14 января собрание духовенства и прихожан вынесло резолюцию о недопущении «отобрания имущества у монастырей и храмов», а на собрании 16 января в присутствии митрополита Вениамина было решено под данной резолюцией собрать подписи по городским храмам и послать ее властям. 19 января произошло столкновение между прибывшими в Лавру красноармейцами и собравшимся народом, во время которого был смертельно ранен священномученик протоиерей Петр Скипетров. 20 января митрополит Вениамин отдал распоряжение о совершении на следующий день общегородского крестного хода к Лавре в защиту Церкви. Во время этого грандиозного крестного хода митрополит дважды обращался со словом о гонениях на Церковь. 26 января 1918 года (по определению Собора от 25 января) митрополит Вениамин был назначен священноархимандритом Александро-Невской Лавры. В первую очередь он обратил внимание на совершение в ней богослужений. В августе 1918 года был арестован настоятель Казанского собора, священномученик протоиерей Философ Орнатский, еще несколько клириков погибли во время «красного террора». 9 августа митрополит Вениамин направил в епархиальный совет предложение установить нарочитое церковное моление «о сущих в темнице». В указе Петроградского епархиального совета от 16 августа 1919 года были изложены меры по обеспечению семей репрессированных. Митрополит и епархиальный совет предприняли немало усилий, чтобы как можно скорее вернуть на места службы духовенство, мобилизованное и привлеченное к принудительным работам в связи с усилением гражданской войны. В результате последовали распоряжения властей об освобождении духовенства от мобилизации под различными предлогами. 1 августа 1919 года городской отдел юстиции уведомил митрополита Вениамина об освобождении духовенства от привлечения к общественным работам. 4 июля 1919 года Синод поручил ему организацию просветительской деятельности Лавры. 14 декабря наместником лавры стал иеромонах Николай (Ярушевич), на следующий день возведенный в сан архимандрита. При активном участии митрополита Вениамина в 1919 года началась работа по организации Петроградского Богословского института, открывшегося 16 апреля 1920 года. Чрезвычайно активным и пользовавшимся поддержкой архиерея было братское движение. 15 июля 1918 года митрополит Вениамин открыл трудовое Александро-Невское братство для выделки свечей. Большую роль в духовной жизни Петрограда в начале 20-х годов играли митрополичья Крестовая церковь и Александро-Невское братство, созданное в 1919 году на базе существовавшего в Лавре кружка молодежи. Основой духовной жизни братства, включавшего лаврских монахов и мирян обоего пола, были богослужения. Постепенно отношение государства к Церкви становилось жестче. 5 октября 1920 года была прекращена деятельность Петроградского епархиального совета. 16 июля 1921 года митрополита Вениамина вызвали в ЧК, где взяли с него подписку о невыезде. Летом 1921 года многие губернии страны были охвачены сильнейшей засухой, в результате которой начался голод. После издания Патриархом Тихоном послания о помощи голодающим митрополит Вениамин 23 июля 1921 года предложил правлению Общества православных приходов образовать комиссию для приема и передачи пожертвований во Всероссийский комитет помощи голодающим (Помгол). 23 февраля 1922 года был издан декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей для нужд голодающих. Митрополит Вениамин с самого начала выражал желание достичь компромисса с властью по этому вопросу. Он смог договориться о том, что при изъятии ценностей должны были присутствовать представители духовенства, а предметы, имеющие особое значение для верующих, могли заменяться аналогичным металлом по весу. Однако власть сознательно использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию. Поэтому соглашение, достигнутое митрополитом, не соблюдалось, и в ряде церквей произошли конфликты верующих с представителями власти. В этих условиях митрополит обратился к клиру и пастве и разрешил «общинам и верующим жертвовать на нужды голодающих ...даже и ризы со святых икон, но не касаясь святынь храма, к числу которых относятся св[ятые] престолы и что на них (священ[ные] сосуды, дарохранительницы, кресты, Евангелия, вместилища св[ятых] мощей и особо чтимые иконы)». Более того, призвал верующих даже в случае изъятия святынь не допускать проявления «насилия в той или иной форме». При образовании в мае 1922 года обновленческого Высшего Церковного Управления (ВЦУ), поддержанного властью, отказался признать его законность. В послании к пастве заявил, что никакого сообщения от Патриарха Тихона о его отречении и образовании ВЦУ не получал, а потому во всех храмах по-прежнему должно возноситься имя Патриарха. Патриарх Тихон был отстранен властью от управления Церковью и предан гражданскому суду. 1 июня 1922 года митрополит Вениамин был арестован по обвинению в воспрепятствовании изъятию церковных ценностей. На самом деле непосредственной причиной его ареста стала принципиальная позиция, занятая митрополитом в отношении «обновленцев». Кроме него, к делу были привлечены еще 86 человек. Судебный процесс проходил с 10 июня по 5 июля 1922 года в здании бывшего Дворянского собрания. На процессе он держался мужественно, вину не признал, а последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых. Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу 10 подсудимых (в их числе был и митрополит Вениамин). Шестерым смертная казнь была заменена лишением свободы. Митрополит Вениамин был расстрелян в ночь на 13 августа 1922 года вместе с архимандритом Сергием (Шеиным), адвокатом И. Ковшаровым и профессором Ю. Новицким. Точное место казни неизвестно.

В мае 1917 года была проведена ревизия финансово-хозяйственного управления Лавры, и по итогам ревизии прежний наместник Лавры, архимандрит Филарет, был отстранен от должности. Новым наместником был назначен епископ Елизаветградский Прокопий (Титов). В период с 14 декабря 1917 года по 26 января 1918 года священномученик Прокопий являлся настоятелем обители. Владыка Прокопий (в миру Петр Семенович Титов), архиепископ Одесский и Херсонский родился 25 декабря 1877 году в городе Кузьминск Томской губернии в семье священника. В 1897 году окончил Томскую духовную семинарию, а в 1901 году Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия и был назначен учителем Томского духовного училища. 21 августа 1901 года в Уфе епископом Уфимским Антонием пострижен в монашество, а 23 августа 1901 года рукоположен в иеромонаха. С 19 июля 1901 года — учитель русского и церковно-славянского языков в старших классах Томского духовного училища. С 7 сентября 1901 года — заведующий Томской церковно-учительской школой. Был членом Томского епархиального братства святителя Димитрия Ростовского и членом епархиального училищного совета. С 29 мая 1906 года — преподаватель Священного Писания в Иркутской духовной семинарии. С 1908 года — соборный иеромонах, цензор «Иркутских епархиальных ведомостей» и религиозно-нравственных листков. Получил известность как талантливый проповедник, организатор благотворительного отдела при Братстве святителя Иннокентия. С 30 августа 1909 года — помощник начальника училища пастырства в Житомире в сане архимандрита. В 1910—1914 годах одновременно цензор «Волынских епархиальных ведомостей», председатель Волынского Владимиро-Васильевского братства, член епархиального училищного совета, председатель общества взаимопомощи учащим и учившим в церковных школах Волынской епархии. С 30 августа 1914 года митрополит Киевский Флавиан, архиепископ Херсонский Назарий, архиепископ Кишиневский Платон и епископ Алексий, викарий Херсонской епархии в Одесском кафедральном соборе совершили хиротонию архимандрита Прокопия во епископа Елисаветградского, викария Херсонской епархии. Епископ Прокопий участвовал во Всероссийском Поместном Соборе 1917—1918 годов. С 1917 года был наместником Александро-Невской Лавры в Петрограде (до января 1918 года). В январе 1918 года был арестован при попытке захвата Лавры красноармейцами за отказ выдать ключи от кладовых, но освобожден по требованию верующих. С 1919 года — епископ Николаевский, викарий Одесской епархии. С 1921 года — епископ Одесский и Херсонский. 16 февраля 1923 года был арестован и заключен в Херсонскую тюрьму, 26 августа того же года был переведен в Одесскую тюрьму. Приговорен к расстрелу «за противодействие изъятию церковных ценностей и за тесные сношения с добровольческим командованием при генерале Деникине». Расстрельный приговор был заменен высылкой с территории Украины. В январе 1925 года владыка Прокопий был освобожден и выехал в Москву. Был членом Священного Синода при Патриархе Тихоне. На похоронах Патриарха Тихона служил панихиду. С июня 1925 года — архиепископ Херсонский и Николаевский (не имея возможности вернуться на Украину, жил в Москве). В ноябре 1925 года вновь был арестован, как сторонник Патриаршего местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). Обвинен в принадлежности к контрреволюционной группе духовенства и мирян. 26 мая 1926 года Особым совещанием при коллегии ОГПУ приговорен к трем годам заключения, которое отбывал в Соловецком лагере особого назначения. Участвовал, вместе с владыкой Евгением (Зерновым) и другими архиереями, в подготовке «Соловецкого послания». Некоторое время был старшим епископом на Соловках. В 1928 году заместителем Патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) уволен на покой. В 1928 году выслан в Сибирь: вначале отбывал ссылку в Тюменском округе, затем — в Тобольске (полтора месяца находился в изоляторе), позднее направлен в Обдорск, а оттуда — в село Мужи. В 1929—1931 годах жил в селе Киеват. Выступил против Декларации митрополита Сергия (Страгородского), предусматривавшей далеко идущие уступки советской власти, но общения с ним не прервал. 30 июля 1931 года арестован в ссылке и обвинен в антисоветской агитации. 14 декабря 1931 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его к трем годам ссылки в Казахстан. В апреле 1934 года, после освобождения, уехал к матери в Томск. В сентябре 1934 года по приглашению знакомого священника Ивана Скаловского приехал к нему в город Камышин Сталинградской области, где тот отбывал ссылку. 2 октября 1934 года архиепископ Прокопий был арестован по подозрению в монархической и антисоветской деятельности. Виновным себя не признал. 17 марта 1935 года Особое совещание при НКВД приговорило архиепископа Прокопия и священника Ивана Скаловского к пяти годам ссылки в Каракалпакию в город Турткуль, куда они прибыли 7 мая того же года. В доме, где они жили, была устроена небольшая церковь, куда приходили исповедаться и причаститься и православные местные жители. 24 августа 1937 года архиепископ Прокопий и священник Иван Скаловский были арестованы по обвинению в контрреволюционной монархической агитации и организации нелегальной молельни. Виновными себя не признали. 28 октября тройка НКВД приговорила их к расстрелу.

26 января 1918 года священноархимандритом Лавры был назначен митрополит Вениамин. Наместником стал архимандрит Виктор (Островидов). Священномученик Виктор, епископ Глазовский и Боткинский (в миру Константин Александрович Островидов) родился 20 мая 1875 года в семье псаломщика Троицкой церкви села Золотого Камышинского уезда Саратовской губернии. Закончил Камышинское духовное училище. Затем в 1899 году Саратовскую духовную семинарию. В том же году поступил в Казанскую духовную академию. По окончании академии был удостоен степени кандидата богословия с правом преподавания в духовной семинарии. В 1903 году был пострижен в монашество с именем Виктор, рукоположен в иеромонаха и назначен в город Хвалынск настоятелем Свято-Троицкого общежительного подворья Саратовского Спасо-Преображенского монастыря. В 1905 году иеромонах Виктор был зачислен в состав Иерусалимской Духовной Миссии, где прослужил до 1908 года. 13 января 1909 года он был назначен инспектором Архангельского духовного училища. Не чувствуя призвания к духовно-учебной службе, отец Виктор подал прошение об увольнении его от должности инспектора духовного училища для поступления в число братии Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, которое было удовлетворено 15 октября 1909 года. 22 ноября 1910 года иеромонах Виктор был назначен настоятелем Зеленецкого Свято-Троицкого монастыря Санкт-Петербургской епархии с возведением в сан архимандрита. В сентябре 1918 года архимандрит Виктор был назначен наместником Александро-Невской Лавры в Петрограде. Но прослужил здесь недолго. Новые открывавшиеся викариатства требовали поставления новых архиереев из числа образованных, ревностных и опытных пастырей, и через год, в декабре 1919 года, архимандрит Виктор был хиротонисан во епископа Уржумского, викария Вятской епархии. Прибыв в январе 1920 года в Вятскую епархию, он со всем тщанием и ревностью приступил к исполнению своих архипастырских обязанностей. Безбожным властям не понравилось его столь ревностное отношение к вере и Церкви, и он был арестован и приговорен к лишению свободы до окончания войны с Польшей. Власти продержали его в заключении пять месяцев. В 1921 году владыка Виктор был назначен епископом Глазовским, викарием Вятской епархии, с местом жительства в Вятском Трифоновом монастыре на правах настоятеля. Весной 1922 году было создано и поддержано советскими властями обновленческое движение. В мае 1922 года во Владимире был арестован епископ Вятский Павел (Борисовский), и временно в права исполняющего обязанности управляющего Вятской епархией вступил владыка Виктор. Это было время, когда обновленцы пытались захватить церковную власть в епархии или хотя бы добиться нейтрального отношения епархиальных архиереев к себе. Центральный организационный комитет «Живой церкви» послал в Вятскую епархию телеграмму с требованием организовать местные группы «Живой церкви». Епископ Павел ознакомил с телеграммой преосвященного Виктора и благочинных. После отказа принять живоцерковников (а владыка Виктор к тому же разослал воззвание против обновленцев) епископы Павел и Виктор и с ними несколько священников были арестованы. 23 февраля 1923 года епископы Павел и Виктор были приговорены к трем годам ссылки. Местом ссылки для владыки Виктора стал Нарымский край Томской области. Срок ссылки закончился 23 февраля 1926 года, и ссыльным архиереям было разрешено вернуться в Вятскую епархию. Прибывшие в епархию архиереи сразу же принялись за восстановление разрушенного епархиального управления, почти в каждой проповеди они разъясняли верующим о пагубности обновленческого раскола. Обеспокоенные обновленцы потребовали от архиереев прекратить свою деятельность против них. Архиереи не уступили обновленческим угрозам и отказались вести с ними переговоры. Епископ Виктор был арестован. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ от 20 августа 1926 года постановило лишить его права проживания в Москве, Ленинграде и ряде других городов и соответствующих губерний с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года. Епископ Виктор выбрал Глазов Ижевской губернии Вотской области. Во время своего краткого пребывания в Москве после освобождения из тюрьмы владыка встретился с заместителем Местоблюстителя митрополитом Сергием и в соответствии со своим местом ссылки был назначен епископом Ижевским и Боткинским, временно управляющим Вятской епархией. В 1927 году владыка Виктор отказался признавать Декларацию Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), предусматривавшую далеко идущие уступки властям. Он обратился к митрополиту с просьбой пересмотреть свою позицию, но в ответ был перемещен на должность епископа Шадринского, викария Екатеринбургской епархии. Нового назначения не принял. В декабре 1927 года обратился с «Письмом к ближним», в котором называл Декларацию явной «изменой Истине» и предупредил паству, что если подписавшие воззвание не покаются, то «надо беречь себя от общения с ними». В том же месяце Духовное управление Боткинской епископии приняло постановление о прекращении епархией молитвенно-канонического общения с митрополитом Сергием (Страгородским) и единомышленными ему епископами, как предавшими Церковь Божию на поругание, впредь до их раскаяния и отречения от Декларации. Это постановление было утверждено епископом Виктором. 23 декабря 1927 года владыка Виктор был запрещен в служении Синодом митрополита Сергия, но запрещения не признал. 4 апреля 1928 года он был арестован в Глазове и приговорен к трем годам лагерей. Перед отправкой в лагерь передал свои приходы в управление епископу Гдовскому Димитрию (Любимову), одному из ближайших соратников митрополита Иосифа (Петровых). С июля 1928 года владыка Виктор находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения. Участвовал в тайных богослужениях вместе с другими «катакомбными» епископами и священниками, находившимися в заключении. 10 апреля 1931 года приговорен к ссылке в Северный край на три года. Жил в деревне Караванная вблизи райцентра Усть-Цильма. 13 декабря 1932 года был арестован в ссылке, 10 мая 1933 года вновь приговорен к трем годам ссылки — в тот же Усть-Цилемский район, в отдаленное село Нерицу. Там тяжело заболел менингитом и 2 мая 1934 года скончался.

13 января 1918 года Александра Коллонтай приказала реквизировать все помещения Александро-Невской Лавры. Монастырское имущество удалось отстоять, но в том же году все жилые помещения перешли в ведение Петросовета, а на территории каре было организовано захоронение видных партийных деятелей, ныне известное как «Коммунистическая площадка».

В феврале 1919 года часть лаврских помещений занял Петроградский Епархиальный совет, а Надвратная церковь во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» стала приходской.

Но, несмотря на гонения, духовная жизнь в Лавре продолжалась. Также в феврале 1919 года по благословению митрополита, священномученика Вениамина при Александро-Невской Лавре было организовано Александро-Невское братство. Во главе этого начинания стояли лаврские иеромонахи: братья Егоровы Гурий и Лев — будущий священномученик и Иннокентий (Тихонов), также священномученик. Основание братства имело свою предысторию.

Еще в 1916 году братья Егоровы, как называли в народе иеромонахов Гурия и Льва, с разрешения епархиального начальства занялись вместе с иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) интенсивной миссионерской деятельностью. Они «пошли в народ», то есть обратились с проповедью к рабочим и беднякам, проживавшим в районе Литовского проспекта. На лето 1916 года они получили от епархиального начальства в свое распоряжение старую баржу, стоявшую на Малой Невке. В ней была устроена временная церковь, совершались литургии и проводились беседы.

После революционного переворота в соответствии с решением Всероссийского Поместного Собора 1917—1918 годов в Русской Православной Церкви начинают возникать братства верующих. В Петроградской епархии процессом их создания активно руководил священномученик митрополит Вениамин (Казанский). Он поддержал инициативу молодых лаврский иеромонахов. Однако, новая власть уже не позволяла выходить в мир для проповеди. Поэтому, получив благословение святителя, отцы Лев, Гурией и Иннокентий создали 8 марта 1918 года при Александро-Невской Лавре молодежный кружок. Теперь миссионерская деятельность трех молодых иеромонахов приняла несколько другие, чем до революции, формы. Они не «ходили в народ», зато народ шел к ним. В частности, в состав кружка вошли многие ученицы Епархиального женского училища.

Преданность руководителей лаврского кружка делу Церкви была несомненна — владыка Вениамин всегда мог на них положиться. Поэтому он неоднократно посылал о. Гурия с поручениями к Святейшему Патриарху Тихону. Оба святителя сходились на том, что необходимо выдвигать таких преданных Церкви и бескорыстных служителей.

В январе 1919 года святитель Вениамин предоставил членам кружка находившуюся при его покоях Крестовую митрополичью церковь Успения Пресвятой Богородицы. А 1 февраля при этом храме и было окончательно образовано Александро-Невское братство. Александро-Невское братство было образовано при Лавре из мирян, как мужчин, так и женщин, под руководством монахов, и в первое время одной из его главных функций являлась защита обители от посягательств безбожников. Затем — в 1919—1921 годах — ему принадлежала центральная роль в создании и деятельности союза православных братств Петроградской епархии. Именно на него ориентировались все другие подобные объединения верующих.

Впоследствии Александро-Невское братство занималось духовным образованием, представляя собой звено в ряду полулегальных религиозно-философских кружков и обществ, существовавшей в 1920-е годы в северной столице. Оно имело в своем составе особый православный религиозно-философский кружок. Важным направлением деятельности братства являлось создание полулегальных монашеских общин в миру, а также монашеские постриги молодых людей (в том числе, тайные) с целью сохранения института монашества в условиях массового закрытия существовавших ранее обителей.

Душой братства был отец Лев (Егоров), ныне прославленный Русской Церковью, как священномученик. Он и его брат — будущий митрополит Гурий (в миру Вячеслав Михайлович) — родились в селе Опеченский посад Новгородской губернии в семье владельца артели ломовых извозчиков. Братья рано осиротели, и их взяла на воспитание проживавшая в Петербурге бездетная семья Селюхиных. Со временем Леонид закончил историко-филологический факультет Петербургского университета, где был учеником профессора Державина, занимаясь у него методикой русского языка; затем в 1915 году поступил в Духовную Академию и проучился там 3 курса. Одновременно, будучи студентом, преподавал словесность в средних учебных заведениях столицы. В конце 1915 года Леонид был пострижен в монахи Александро-Невской Лавры с именем Лев, возведен в сан иеродиакона и иеромонаха (в этом же году принял монашеский постриг с именем Гурий его брат Вячеслав). Вскоре после пострига и посвящения в сан братья Егоровы занялись проповеднической деятельностью среди народных масс. Некоторое время спустя, после революции, когда внехрамовая проповедь стала невозможной, по благословению Петроградского архиерея, священномученика Вениамина братья Егоровы вместе с иеромонахом Иннокентием создали Александро-Невское братство. Александро-Невское братство неустанно стремилось привлечь в церковную среду представителей различных слоев интеллигенции, сблизить их с ученым монашеством, в чем и добилось заметных успехов. Без преувеличения можно констатировать, что это братство было уникальным явлением не только в истории Петербургской епархии, но и Русской Православной Церкви первых послереволюционных десятилетий в целом. Находясь под «дамокловым мечом» репрессий в течение всех лет своего существования, оно проявляло удивительную активность и разнообразие видов работы. Братчики и братчицы имели постоянную тесную связь с возникшими после революции новыми формами духовного образования — Богословским институтом, разнообразными курсами, но особенно крепкой эта связь была с заменившим осенью 1918 году закрытую духовную семинарию Богословско-пастырским училищем, где члены братства составляли значительную часть учащихся и преподавателей, в число которых входил и о. Лев. Именно с Александро-Невским братством была связана большая часть пастырского служения архимандрита Льва. Пастырская деятельность молодого иеромонаха была прервана в связи с началом кампании изъятия церковных ценностей и организованного большевистскими властями так называемого обновленческого раскола. 16 июня 1922 года отец Лев был арестован, затем выслан. Он отбывал ссылку сначала в Оренбургской губернии, а затем в Западно-Казахстанской области у озера Эльтон. Во время его отсутствия в Петрограде, несмотря на репрессии, деятельность Александро-Невского братства не прекращалась. В 1924 году срок ссылки закончился. В октябре 1926 года отца Льва назначили настоятелем одного из соборов Ленинграда — храма Феодоровской иконы Божией Матери. Постепенно туда перешла большая часть членов братства, а в 1930 году — два братских хора. Отец Лев был возведен в сан архимандрита и с марта 1926 года стал исполнять обязанности благочинного монастырских подворий, преподавателя русской литературы и члена педагогического совета Богословско-пастырского училища. Весной 1927 года он был арестован во второй раз. В это время в Богословско-пастырском училище обучалось около семидесяти человек, и его популярность стала вызывать раздражение у властей, которые поручили ГПУ сфабриковать «дело Богословско-пастырского училища». Но дело развалилось. 19 ноября 1927 года всех арестованных освободили под подписку о невыезде, а через год — 10 ноября 1928 года — дело вообще было прекращено. Несмотря на фактически нелегальное существование, под руководством архимандрита Льва братство продолжало строжайше запрещенную советскими законами общественно-благотворительную деятельность. В ночь с 17 на 18 февраля 1932 года было арестовано пятьсот человек, в том числе, более сорока членов Александро-Невского братства. Следствие проводилось в ускоренном порядке. 22 марта 1932 года выездная комиссия Коллегии ОГПУ вынесла подсудимым приговор. Отец Лев был приговорен к максимальному сроку наказания — 10 годам лагерей. 18 апреля 1932 года архимандрит Лев поступил в отделение Черная речка Сибирского лагеря (Сиблага), расположенное в Кемеровской области. С конца месяца он трудился в шахте поселка Осинники под городом Новокузнецком. Работа была чрезвычайно тяжелой. Лагерные власти обвинили архимандрита в контрреволюционной агитации среди заключенных, специальная комиссия ОГПУ постановила перевести его в штрафной изолятор сроком на 2 года, а Тройка Полномочного Представительства ОГПУ по Западно-Сибирскому краю приговорила обвиняемого к увеличению срока заключения в исправительно-трудовом лагере на 2 года. В конце марта 1936 года отца Льва перевели из изолятора в Ахпунское отделение Сиблага (на станцию Ахпун Таштагольского района Кемеровской области). Здесь он по-прежнему трудился в шахте, иногда по 14 часов в сутки возил вагонетки с породой. В 1937 году против него было сфабриковано очередное уголовное дело. 13 сентября Тройка Управления НКВД Западно-Сибирского края приговорила отца Льва к высшей мере наказания. Священномученик был расстрелян 20 сентября 1937 года.

Его сподвижник, также прославленный в лике священномучеников, владыка Иннокентий (в миру Борис Дмитриевич Тихонов) родился 22 мая 1889 года в городе Троицке Оренбургской губернии в семье мещан. По окончанию в родном городе гимназии учился в Томской духовной семинарии. А с 1911 года Борис Тихонов продолжил свое духовное образование, став студентом Санкт-Петербургской Духовной Академии. Через два года будущий владыка принял монашеский постриг в Александро-Невской Лавре с именем Иннокентий, а через полгода был возведен в сан иеромонаха. Монашеская жизнь отца Иннокентия началась во времена тяжелого для России испытания — Первой мировой войны. С первых же дней боевых действий он служил при подвозном автомобильном перевязочном отряде в должности духовника больных и раненых. Через год о. Иннокентий получил новое назначение — стал духовником при Втором Серафимовском лазарете. Военную службу закончил в звании полкового священника Терского казачьего полка. В 1915 году со степенью кандидата богословия иеромонах Иннокентий окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию и был оставлен при ней профессорским стипендиатом на кафедре Церковной археологии. Интерес к церковной истории был настолько велик, что для ее углубленного изучения он закончил Петербургский археологический институт. В 1917 году иеромонах Иннокентий поступил в число братии Александро-Невской Лавры и в течение четырех лет занимал должность управителя дел Духовного Собора Лавры. Силами о. Иннокентия при Лавре было создано Александро-Невское братство, в котором он возглавил кружок любителей православного богослужения. В 1921 году иеромонах Иннокентий был посвящен в сан архимандрита Александро-Невской Лавры. А через год, 28 марта, митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским) был возведен в сан епископа Ладожского, викария Петроградской епархии. С 1922 года официальные власти стали активно бороться против Александро-Невского братства. Безбожная власть устроила над митрополитом Вениамином и частью духовенства Лавры показательный суд и, оклеветав их, приговорила к смерти. Таким образом власти стремились лишить верующих людей опоры в церковной жизни и отдать Питерскую кафедру на разорение раскольникам-обновленцам. Владыка Иннокентий выступал за отлучение от Церкви лидера обновленчества — Александра Введенского, сотрудничавшего с ГПУ. Вскоре после этих событий епископ Иннокентий был арестован. По делу петроградских православных братств владыка проходил как основной обвиняемый. 14 сентября 1922 года по обвинениям в антисоветской деятельности епископа Иннокентия сослали на два года в Архангельскую губернию в Усть-Циль-ма. Через год дело пересмотрели и Петроградское ГПУ вынесло решение об административной выселке. Чуть позднее по делу «епископа Иннокентия» было принято новое решение: ссылка на два года в Туркестан. Обвинение — «агитация против изъятия церковных ценностей». Вернувшись из заключения на кафедру викария Ленинградской епархии епископа Ладожского, 12 апреля 1925 года епископ Иннокентий подписал акт о передаче высшей церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому). В конце года его вновь арестовали «за распространение литературы контрреволюционного характера» и приговорили к трем годам заключения в Соловецкий лагерь особого назначения. После Соловецкой ссылки святитель Иннокентий находился на высылке в Вологде. 30 августа 1930 года его назначили епископом Благовещенским, но принять назначение владыка не смог, так как был осужден по делу епископа Архангельского Антония (Быстрова). В декабре 1931 года коллегией ОГПУ СССР по обвинению — «участие в контрреволюционной группировке духовенства Архангельска» — епископу Иннокентию вынесли приговор: 3 года заключения в лагере Белбалтлаг. Здесь он участвовал в проведении взрывных работ, где, получив контузию, вскоре был освобожден. 19 декабря 1933 года владыка Иннокентий вступил в должность епископа Старорусского, викария Новгородского и возглавлял кафедру в течение трех лет. В 1937 году уже архиепископ Иннокентий получил назначение на Харьковскую кафедру, а через три месяца — 23 апреля — стал архиепископом Винницким. В то тяжелое время на территории Винницкой области действовало около 120 церквей, принадлежавших канонической Церкви. Шесть месяцев владыка трудился на благо епархии, защищая вверенную ему паству от посяганий раскольников и стараясь сохранить в единстве Православную Церковь. 29 октября 1937 года владыку Иннокентия с большей частью винницкого духовенства арестовали. Заключенных постоянно избивали, заставляли простаивать перед следователем без сна и еды по несколько суток. 20 ноября 1937 года по приговору Винницкого НКВД архиепископ Иннокентий был расстрелян.

В декабре 1919 года новым наместником был назначен архимандрит Николай (Ярушевич), при котором отношение Лаврского священноначалия к советской власти стало более лояльным. В соответствии с Конституцией 1918 года при каждой церковной общине должен был быть организован церковно-приходской совет. Такой совет был организован и при Лавре. К ведению Совета относились связи с государственной властью и церковно-хозяйственные функции, а также аккумуляция всех денежных пожертвований. Все остальные дела находились в ведении Духовного Собора Лавры.

Несмотря на антицерковную и антирелигиозную пропаганду, лаврское братство в это время продолжало пополняться насельниками, готовыми пострадать за веру даже до смерти. Одним из них был прославленный ныне в лике преподобномучеников Серафим (Вавилов). Преподобномученик Серафим (Вавилов) родился 27 июля 1899 года в городе Ярославле в семье купца и в крещении был наречен Владимиром. Со временем семья Вавиловых переехала в Санкт-Петербург. Первоначальное образование Владимир получил дома, в 1910 году отец отдал его в Санкт-Петербургскую 7-ю гимназию. Затем юноша учился на юридическом факультете Петроградского университета, в Консерватории и Академии художеств. Живя в Петрограде, Владимир был прихожанином Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, и его духовником стал один из лаврских старцев — иеросхимонах Серафим (Богатов). 3 октября 1919 года, на следующий день после кончины духовника, Владимир подал прошение митрополиту Петроградскому Вениамину (Казанскому) о принятии его в число насельников Лавры и постриге в монашество. Митрополит Вениамин благословил принять Владимира послушником и назначить пономарем. Помимо послушания в алтаре, он дежурил у мощей святого благоверного князя Александра Невского. С декабря 1919 года ему пришлось, кроме того, нести послушание сторожа при лаврской Никольской кладбищенской церкви. 26 февраля 1920 года послушник Владимир был пострижен в монашество и наречен Серафимом, а 29 февраля рукоположен во иеродиакона. Молодой монах был щедро одарен Богом, у него было прекрасное музыкальное и художественное образование. Серафим писал иконы. Самая известная — в полный рост написанная икона святого благоверного князя Александра Невского (сейчас хранится в Князь-Владимирском соборе Санкт-Петербурга). Летом 1922 года советской властью был организован обновленческий раскол, и храмы в Лавре захватили обновленцы. В связи с этим часть братии была вынуждена покинуть монастырь, — среди них был и иеродиакон Серафим. Получив разрешение на бессрочный отпуск, он был определен на должность псаломщика к храму великомученицы Екатерины на Васильевском острове. В 1923 году храм великомученицы Екатерины был также захвачен обновленцами, и с 12 апреля иеродиакон Серафим стал служить на Никифоровском подворье в Петрограде, а 12 апреля 1928 года вернулся в Александро-Невскую Лавру, наместником которой стал в это время строгий ревнитель Православия, епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев). В 1929 году иеродиакон Серафим был возведен в сан архидиакона. После закрытия в январе 1936 года последнего действующего на территории Лавры храма — в честь Сошествия Святого Духа — отца Серафима вызвали в НКВД в качестве свидетеля и безуспешно пытались склонить к даче ложных показаний против других. За отказ стать осведомителем Серафим вынужден был покинуть Петроград — он уехал в город Клин Московской области и еще два года служил в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Архидиакон Серафим был арестован 26 января 1938 года и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. 17 февраля 1938 года он был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

А в 1920 году в Лавре появился насельник, вопреки времени прославленный не в лике новомучеников и исповедников, но в лике преподобных. Это святой Серафим Вырицкий, чей монашеский путь начался в Лавре. Преподобный Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев) родился 31 марта 1866 года. Родители его были крестьянами деревни Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. Когда Василию исполнилось десять лет, он лишился отца. Мать Василия была женщиной болезненной, а от случившегося ее состояние еще более ухудшилось. Василию пришлось стать кормильцем семьи. Вскоре один из односельчан, работавший старшим приказчиком в одной из лавок Санкт-Петербурга, пригласил Василия в столицу на заработки. С первых же шагов Василий, работая рассыльным в одной из лавок Гостиного Двора, проявил усердие, исполнительность и старательность, заслужив полное доверие хозяина. В дальнейшем тот стал поручать ему все более и более сложные дела, которые он всегда выполнял с усердием и в срок. По благословению преподобного Варнавы Гефсиманского Василий Муравьев вступил в брак и стал отцом двоих детей. Со временем Василий смог открыть свое дело — он занялся торговлей пушниной. Когда его дела пошли вверх, он смог заняться широкой благотворительностью и по отношению к собственным сотрудникам, и по отношению к другим нуждающимся. Кроме того, Василий Муравьев щедро жертвовал на храмы и обители. После революции 1917 года Василий Муравьев, по примеру древних праведников, распродает и раздает свое имущество. Решившись на монашеский постриг, он обратился за советом к митрополиту Вениамину — святитель благословил его подвизаться в Александро-Невской Лавре. 13 сентября 1920 года Василий Муравьев подал прошение в Духовный Собор Лавры с просьбой принять его в число братии, на что получил согласие и первое монастырское послушание — послушание пономаря. В ноябре 1920 года бывшие супруги Муравьевы были пострижены в монашество. Послушник Александро-Невской Лавры Василий Муравьев принял постриг 16/29 октября в церкви Святого Духа с наречением ему имени Варнава. Вскоре брата Варнаву рукоположили в иеродиакона, поставив заведовать кладбищенской конторой. Послушание на кладбище, доставшееся о. Варнаве, было одним из наиболее сложных в обители. Всех поражала его необыкновенная целеустремленность и строгость к себе: в редкие свободные часы о. Варнаву часто заставали в обширной библиотеке Лавры, ночи же напролет проводил подвижник в молитвенном предстоянии Господу, так что свет в окнах его кельи бывал виден до самого рассвета. Кроме того, подобно другим братиям Александро-Невской Лавры, иеродиакон Варнава становится членом Александро-Невского братства, созданного для защиты христианства. В качестве члена братства о. Варнава помогал иеромонаху Гурию (Егорову) организовать пункт питания для голодающих. 11 сентября 1921 года, в день Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, митрополит Вениамин рукоположил о. Варнаву в иеромонаха. Служение о. Варнавы всегда отличалось неподдельной искренностью. Как вспоминают очевидцы, за литургией лицо его озарялось духовной радостью. Вскоре подвижник и молитвенник становится опытным духовником — у дверей его кельи все чаще стали появляться посетители, пришедшие за духовным советом и утешением. В годы обновленческой смуты он стал настоящей опорой для братии, тяжко переживавшей как нападки на Церковь извне, так и внутрицерковные разделения и соблазны. Неудивительно, что в скором времени после описанных событий руководство и братия Лавры решили избрать иеромонаха Варнаву (Муравьева) членом Духовного Собора, с назначением его на один из ключевых административных постов Лавры — пост казначея. На рубеже 1926—1927 годов о. Варнава принимает схиму с именем Серафим. Вскоре по принятии о. Варнавой великой схимы состоялось общее собрание братии Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. На нем иеросхимонах Серафим (Муравьев) был избран духовным руководителем и членом Духовного Собора Лавры. На поприще духовника Александро-Невской Лавры иеросхимонах Серафим (Муравьев) пребывал почти три года. За это время от тяжелой душевной и физической нагрузки здоровье о. Серафима резко ухудшилось. Врачи посоветовали ему сменить климат. Их поддержал и Ленинградский архиерей, святитель Серафим (Чичагов), благословивший преподобного Серафима на переезд в Вырицу. Первоначально в Вырице о. Серафима посещали только самые близкие духовные чада — принимая посетителей в разгар гонений на Церковь, он сильно рисковал — в любой момент старца могли арестовать. Но в начале 40-х годов к преподобному вновь устремился поток посетителей. Несмотря на тяжелые недуги, о. Серафим неукоснительно соблюдал посты — более того, в понедельник, среду и пятницу он вообще старался не принимать никакой пищи. Большую часть ночи вырицкий подвижник посвящал молитве. Подражая своему небесному покровителю — преподобному Серафиму Саровскому, — о. Серафим молился в саду на камне. До камня — небольшого гранитного валуна, выступавшего из земли, — старец добирался с помощью близких, несмотря на то, что они постоянно уговаривали о. Серафима отказаться от этого подвига и молиться в келье. Дни же старца Серафима целиком и полностью были отданы приему посетителей. Сотни людей с утра и до позднего вечера осаждали келью старца, прося его молитв, совета и помощи. Преподобный Серафим Вырицкий скончался 3 апреля 1949 года.

Вплоть до 1922 года Александро-Невская Лавра оставалась резиденцией Петроградского митрополита Вениамина. Лишь после его расстрела 7 июля 1923 года президиум Петргубисполкома вынес распоряжение о передаче всех жилых помещений и служб Лавры в ведение Губоткомхоза. Храмы были оставлены верующим, организованным в двадцатки.

12 мая 1922 года, в разгар «изъятия церковных ценностей в пользу голодающих», была вскрыта рака с мощами святого благоверного князя Александра Невского. Рака была изъята и помещена в Государственный Эрмитаж, где находится и ныне. 20 ноября того же года были изъяты и святые мощи.

После казни святителя Вениамина, Лавра на короткое время перешла в руки обновленцев. Но уже в 1923 году епископ Лужский Мануил (Лемешевский), специально присланный в Петроград святителем Тихоном, Патриархом Московским и всея России, для борьбы с раскольниками, вернул братию обители в лоно Православной Церкви.

В это время наместником Лавры становится замечательный подвижник и будущий священномученик — владыка Григорий (Лебедев).

Святитель Григорий (в миру Александр Алексеевич Лебедев) происходил из духовного сословия. Его отец служил в Успенском Коломенском женском монастыре. Александр Лебедев окончил Коломенское духовное училище и Московскую семинарию. В период обучения в семинарии исполнял в ее храме обязанности уставщика и канонарха. С 1898 года был на клиросном послушании в Бобреневом в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужском монастыре, где готовился к поступлению в Московскую Духовную Академию. Но затем перебрался к Казань, где был принят послушником в Казанский в честь Преображения Господня мужской монастырь и зачислен вольнослушателем в Казанскую Духовную Академию. В 1899 году успешно выдержал вступительные экзамены, стал студентом. В 1903 году окончил Казанскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия и был оставлен профессорским стипендиатом. В 1904 году был определен преподавателем гомилетики Симбирской семинарии. Осенью 1906 года оставил духовно-учебную службу, переехал в Москву, преподавал в 5-й женской гимназии, с 1912 года — в Николаевском сиротском женском профессиональном училище. В 1918 году возглавил училище, преобразованное в 165-ю московскую трудовую школу. В конце 1920 года он поступил в Зосимову в честь Смоленской иконы Божией Матери пустынь, в январе 1921 года принял постриг с именем Григорий. Перешел в Данилов московский монастырь, где его наставником стал Волоколамский епископ Феодор (Поздеевский). Вскоре инок Григорий был посвящен во диакона, а затем во иерея. В 1923 году стал ризничим с посвящением в сан архимандрита. 27 ноября 1923 года по ходатайству временно управляющего Петроградской епархией Лужского епископа Мануила (Лемешевского) был назначен епископом Шлиссельбургским, викарием Петроградской епархии, с поручением временно исполнять обязанности наместника Александро-Невской Лавры, только что возвращенной от обновленцев. Его хиротонию в Москве возглавил Патриарх Московский святитель Тихон. По свидетельству современников, епископ Григорий «вдохнул жизнь» в Александро-Невскую Лавру; способствовал возвращению в нее многих из братии, с начала обновленческого раскола живших в миру, заботился о сохранении традиций монашеского благочестия. Одним из ближайших советников и помощников владыки Григория стал духовник обители, иеромонах Варнава (Муравьев), в схиме Серафим (преподобный Серафим Вырицкий). Епископ Григорий обладал даром проповедника, его глубокие по содержанию проповеди внушали веру в победу Божественной правды над злом и получили широкое распространение в рукописных копиях. 6 декабря 1924 года, в день лаврского праздника, он был арестован по сфабрикованному в ГПУ делу о монахах лавры, «организованным путем укрывавшихся от уплаты налогов». 17 апреля 1925 года был освобожден под подписку о невыезде. С декабря 1925 года, после ареста епископа Венедикта (Плотникова), временно управлял Ленинградской епархией до июня 1926 года. На суде держал себя с большим мужеством, на вопросы отвечал вежливо, без боязни. 5 марта 1926 года был приговорен Ленинградским судом к одному году тюрьмы с понижением срока заключения «ввиду первой судимости» до 3 месяцев, зачтенных за счет предварительного заключения. При назначении в Ленинград митрополита Иосифа (Петровых) возглавил подготовку торжественных митрополичьих богослужений в Троицком соборе Лавры в сослужении всего ленинградского епископата. 1 апреля 1927 года епископа Григория вновь арестовали по обвинению в создании среди учащихся Богословско-пастырского училища кружка «Ревнителей истинного Православия» для «организации массовых выступлений при закрытии по требованию рабочих церквей, при передаче церквей от одного течения другому». Освобожден под подписку о невыезде 19 ноября 1927 года. Следственное дело было прекращено через год «за недостаточностью компрометирующего материала». В конце 1927 года епископу Григорию было передано управление Детскосельским викариатством. Епископ Григорий критически встретил Декларацию митрополита Сергия. Был идейно близок к иосифлянству, но формально к нему не присоединился. За богослужением не поминал Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, митрополита Сергия (Страгородского), о чем 25 января 1928 года Временным Священным Синодом было вынесено предупреждение, оставленное им без внимания. Отклонил приглашение к сотрудничеству от новоназначенного в Ленинград митрополита Серафима (Чичагова). В марте 1928 года епископ Григорий отправился в Москву для разъяснения митрополиту Сергию своей позиции. По результатам беседы 13 марта подал ему заявление об увольнении на покой с освобождением от обязанностей наместника Александро-Невской Лавры и от руководства Шлиссельбургским и Детскосельским викариатствами. Прошение принято не было, и владыка Григорий вернулся в Ленинград. Занимая независимую позицию по отношению к митрополиту Сергию, но и порицая открыто порвавших с ним епископов и пресвитеров, владыка Григорий своим авторитетом сдерживал переход к иосифлянам значительной части насельников Лавры и членов приходских советов храмов обители. В мае вышел указ митрополита Сергия о назначении Григория епископом Феодосийским, викарием Таврической епархии. Расценивая это как форму ссылки, он не принял назначения. В июле депутация от приходских советов храмов Лавры и Детского Села обратилась к митрополиту Сергию с просьбой оставить владыку на прежнем месте, но получила отказ. 5 августа 1928 года епископ Григорий совершил последнюю службу в Лавре и 29 августа выехал из Ленинграда в Коломну. Там он приступил к работе над богословскими сочинениями. В 1931 году переехал в Москву, затем проживал в поселке Жаворонки Московской области, пока ему не отказала в жилье хозяйка дома, испугавшись давления властей. В марте 1933 года поселился в городе Кашине. Работал сторожем на птицефабрике. Переписывался с духовными чадами, окормлял тех, кто приезжал к нему. Был арестован 16 апреля 1937 года в Кашине по групповому делу бывших насельников Данилова монастыря, как «руководитель контрреволюционной группы фашистско-монархической организации». На допросах держался с твердостью, отвергая обвинения. 13 сентября 1937 года был приговорен Особой тройкой при Управлении НКВД по Калининской области вместе с большой группой духовенства и мирян к смертной казни.

С закрытием в 1926 году церкви Успения Богородицы в Митрополичьем доме началось упразднение лаврских храмов. Через десять лет все тринадцать монастырских церквей были ликвидированы.

При митрополите Иосифе (Петровых) Свято-Троицкий собор Лавры становится кафедральным и продолжает пребывать таковым до 1933 года. В 1933 году Благовещенская церковь была закрыта. Ее первый этаж был передан Музею городской скульптуры, а второй в 1935 году был разделен на отдельные помещения. Тихвинская церковь Ново-Лазоревского кладбища была передана почте. С этого времени весь комплекс лаврских зданий используется под хозяйственные цели.

В ноябре 1935 года была закрыта последняя действовавшая церковь — Духовская. На этом богослужения в Лавре прекратились более чем на двадцать лет.

К 1936 году на территории Лавры находилось семнадцать учреждений, в том числе, две средние школы, детский дом культуры, автошкола, институт народов Севера, пять рабочих общежитий, институт Гипрогор, фабрика венских стульев. В Троицком соборе, закрытом в 1932 году, помещался склад универмага «Пассаж».

В период блокады Ленинграда был частично разрешен доступ военнослужащих и горожан к некоторым святыням закрытых храмов — в Благовещенскую церковь к захоронению Суворова и в Свято-Троицкий собор. Это вызвало ходатайства верующих об открытии храмов. Бывший наместник обители, митрополит Николай (Ярушевич), при посещении Лавры в апреле 1944 года высказал пожелание о возможности передачи ее верующим и восстановлении в обители резиденции Ленинградского митрополита.

От бомбардировок и артиллерийских обстрелов в период блокады почти все лаврские здания получили серьезные повреждения; они подвергались дальнейшему разрушению под действием климатических факторов и требовали срочного ремонта. В списке состоящих под государственной охраной церковных зданий Ленинграда от 10 августа 1945 года отмечалось, что Свято-Троицкий собор, Лазаревская и Благовещенская церкви находятся в «неудовлетворительном состоянии» по причине длительного отсутствия ремонта, попадания авиабомб и снарядов в здания или вблизи них. В соборе был частично разрушен купол, сильно повреждена кровля и частично внутренняя отделка здания. Церквям же требовалась полная смена кровельного покрытия, реставрация фасадов и внутренней отделки.

Решением Священного Синода 26 мая 1944 года архиепископ Саратовский и Сталинградский Григорий (Чуков) определен был быть архиепископом Псковским и Порховским с управлением епархиями Ленинградский, Новгородский и Боровичской с проживанием в Ленинграде.

С апреля по июль 1945 года архиепископ Григорий вместе с Уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Ленинграду и Ленинградской области А.И. Кушнаревым выбирал подходящее здание для Богословско-Пастырских курсов. Свой выбор владыка остановил на находящемся на территории Лавры здании бывшей духовной семинарии. Правое крыло здания было сильно разрушено, а левое занято общежитием Ленэнерго. Вскоре средствами епархии были начаты ремонтно-восстановительные работы. Не все шло гладко, восстановление и борьба владыки за передачу епархии всего здания продолжались не один год.

7 сентября 1945 года архиепископ Григорий был назначен митрополитом Ленинградским и Новгородским, постоянным членом Священного Синода.

В ноябре 1945 года Богословско-Пастырские курсы в Ленинграде были открыты, а менее чем через год — 8 октября 1946 года — после преобразования курсов в семинарию и непосредственно перед официальным открытием Духовной Академии по благословению митрополита Григория протоиерей Павел Тарасов освятил домовую церковь Иоанна Богослова на месте прежней семинарской.

Так был открыт первый храм на территории Александро-Невской Лавры, и он был единственным в этом районе города. Храм вмещал 1200 человек, но после обрушения в пасхальную ночь 1947 года пролета лестницы в здании доступ верующих в храм был ограничен.

С открытием духовных школ и учреждением в апреле 1946 года Учебного комитета при Священном Синоде, председателем которого был утвержден митрополит Григорий, а также в связи с активной внешнецерковной деятельностью владыки и необходимостью принимать многочисленные иностранные делегации, приезжавшие в город, остро встал вопрос о митрополичьей резиденции. Традиционно такой резиденцией была Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра. Тем более митрополит неоднократно получал письма от верующих, проживающих в центре города, просивших владыку способствовать открытию лаврских храмов.

Митрополит Григорий обратился к уполномоченному А.И. Кушнареву и сообщил, что наиболее пригодным для Архиерейского дома и Епархиального Управления помещением является Свято-Духовский корпус Лавры. Вскоре уполномоченный уведомил митрополита, что его ходатайство удовлетворено и решением Исполкома Ленгорсовета здание Духовской церкви «предоставляется Епархиальному Управлению для использования его под канцелярию и квартиру митрополита Ленинградского Григория».

Технический осмотр здания при передаче его в аренду Ленинградскому Епархиальному Управлению состоялся 10 мая 1949 года. Общее состояние дома было признано неудовлетворительным, требующим восстановительного ремонта и частичной реконструкции. Не только окраска фасадов, но и многие архитектурные детали оказались полностью утраченными, местами оголилась кирпичная кладка. Большинство внутренних дверей отсутствовало, в центральном зале остались лишь две мраморные колонны, остальные четыре (разобранные с целью добычи мрамора) отсутствовали, и их заменяла грубая фанерная имитация. Не сохранилось никаких предметов прикладного искусства и живописи.

Реставрационные работы продвигались быстро, хотя и не без неожиданностей. Значительную трудность представлял поиск необходимых строительных материалов. В 1950 году ремонт, наконец, был завершен. 25 ноября при значительном стечении народа митрополит Григорий освятил Крестовую церковь святого благоверного князя Александра Невского. А 6 декабря 1950 года в Лавре впервые после долгого перерыва отмечался праздник святого Александра Невского. 2 февраля 1951 года инспекция по охране памятников окончательно приняла с оценкой «хорошо» все проведенные в здании Свято-Духовской церкви работы.

Не останавливаясь на достигнутом, митрополит Григорий вновь и вновь обращался к уполномоченным с просьбой о возвращении Церкви Свято-Троицкого собора, который не ремонтировался и постепенно все больше разрушался. В составленной в 1949 году историко-художественной справке по Лавре указывалось, что особенно значительные разрушения имеет в настоящее время здание собора, представляющего собой одну из жемчужин русского зодчества. В результате утраты покрытий верхних частей стен и протечек во многих местах кладка стен собора полностью лишена штукатурки, кирпич выветривается, карнизы разрушаются и падают, протечки угрожают целости сводов, кладка имеет выбоины от попаданий артиллерийских снарядов.

Развернувшийся к 1955 году процесс либерализации благоприятно сказался на положении Церкви. В 1955—1956 годах в стране было разрешено открыть насколько десятков новых храмов. Митрополит Григорий активизировал свои усилия по возвращению Свято-Троицкого собора. Однако, увидеть плоды своих трудов ему не пришлось — возвращение Свято-Троицкого собора произошло через год после его кончины.

12 сентября (30 августа) 1957 года Свято-Троицкий собор был освящен митрополитом Елевферием (Воронцовым). В последующие годы на средства Патриархии и на пожертвования верующих был проведен капитальный ремонт Свято-Троицкого храма. Первым настоятелем собора после его освящения 12—13 сентября 1957 года стал епископ Алексий (в миру Коноплев). В храме возобновились ежедневные богослужения.

В 1960-х годах при реконструкции Невской набережной было значительно сокращено Никольское кладбище.

В 1961 году, во время «хрущевских гонений», когда кафедру митрополита Ленинградского и Ладожского занимал владыка Гурий (Егоров) поступило распоряжение о передаче Свято-Духовского храма государству. Подчиняясь давлению Ленинградского уполномоченного, владыка Гурий вынужден был отказаться от митрополичьих покоев в Духовском корпусе Александро-Невской Лавры, отдав их светским властям.

В связи с этим останки преосвященных митрополитов Григория и Елевферия были перенесены из храма в специально устроенную крипту в подвале Свято-Троицкого собора, а Епархиальное управление переехало в здание Духовной Академии на небрежной Обводного канала, дом 17.

В память о том, что правящий архиерей Ленинградской епархии является священноархимандритом Лавры, митрополит Никодим (Ротов) переводит Свято-Троицкий собор в свое непосредственное подчинение и в 1967 году настоятели стали именоваться наместниками. Эта традиция сохранилась до 1997 года, когда приход был упразднен, и все его имущество распоряжением митрополита Владимира (Котлярова) было передано возрожденной Александро-Невской Лавре.

В 1985 году Церкви был передан Никольский кладбищенский храм, торжественно освященный 22 апреля 1985 года. В храме хранятся останки почитаемого многими верующими угодника Божия, затворника Матфея (Тотамира).

Благодатным знамением к грядущим изменениям в судьбе Лавры послужило возвращение 3 июня 1989 года мощей святого благоверного князя Александра Невского — небесного покровителя монастыря. Это произошло, когда Ленинградскую кафедру занимал митрополит Алексий (Ридигер). Высокопреосвященнейшим Алексием, митрополитом Ленинградским и Новгородским было совершено перенесение из Казанского собора честных мощей Александра Невского. Со звоном лаврских колоколов крестным ходом сонма духовенства и мирян они были торжественно перенесены на место своего честного положения, благоговейного поклонения и почитания, куда и были они первоначально принесены Петром Великим из Владимира 30 августа 1724 года.

Рака с мощами установлена на свое историческое место. Ежедневно перед мощами совершаются молебны, поются акафисты, звучат молитвы.

Возрождение Лавры как монастыря началось летом 1995 года при митрополите Иоанне (Снычеве). Первым наместником монастыря стал старейший клирик Санкт-Петербургской епархии архимандрит Кирилл (Начис) — епархиальный духовник. К этому времени монашествующим был частично передан Духовской корпус, где и поселилась немногочисленная братия, состоявшая в основном из постриженников Санкт-Петербургских духовных школ.

Первое монашеское богослужение состоялось 14 сентября 1995 года. Службу возглавил наместник Лавры архимандрит Кирилл. За неимением достаточного числа братии пел хор из учащихся духовной семинарии. Службы совершались каждый день в Никольском храме, расположенном на Никольском кладбище, кроме воскресных и праздничных дней, когда братия сослужила в Свято-Троицком соборе.

3 ноября 1997 года приходское собрание Свято-Троицкого собора было упразднено и управление передано Духовному собору Лавры. Был так же принят устав монастыря, назначены основные должностные лица: благочинный, эконом, духовник, ризничий, казначей, секретарь. Лавра начала полноценную монашескую жизнь.

27 мая 2009 года в историческом здании Святейшего Правительствующего Синода в Санкт-Петербурге под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви. В ходе него было вынесено решение о назначении митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру двух викарных епископов. Одним из них стал наместник Александро-Невской Лавры архимандрит Назарий (в миру Лавриненко). Под его руководством в Лавре проводятся масштабные реставрационные работы.

В 2013 году Александро-Невская Лавра отметила свое трехсотлетие. Празднование 300-летия Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры началось с праздничной Божественной литургии в Свято-Троицком соборе и молебном у входа в Благовещенскую церковь 7 апреля, а закончилось празднованием 750-летия со дня преставления святого благоверного князя Александра 6 декабря.

В ходе празднования юбилея был проведен ряд мероприятий, в частности, Александро-Невский хоровой собор. В рамках этого мероприятия было задействовано множество площадок, участие в нем приняли более шестисот исполнителей. Также в 2013 году прошел уже седьмой кинофестиваль «Невский Благовест». Он был посвящен 300-ле-тию Александро-Невской Лавры. Был организован ряд фотовыставок, посвященных Александро-Невской Лавре: одна из них постоянного находилась в Санкт-Петербурге: вторая, передвижная, проехала от Пятигорска через всю Украину, Белоруссию и снова вернулась в Россию: третья выставка экспонировалась в странах Восточной и Западной Европы.

Кульминацией празднования стал крестный ход по Невскому проспекту от Казанского собора до Александро-Невской Лавры 12 сентября, в день обретения мощей святого благоверного князя. Так была возрождена когда-то утраченная традиция.

В этот день Лавру посетил Патриарх Кирилл. Для него, как для выпускника Санкт-Петербургской Духовной Академии, Александро-Невская Лавра имеет особое значение. После молебна на площади Александра Невского Предстоятель Русской Церкви обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница