Глава XVII. Управление Суздальской Русью. Восстановление городов. Древнерусское понимание княжеского служения
После Батыева нашествия Суздальская Русь была опустошена. Почти ни один город не избежал разграбления. Нашествие Неврюя принесло новые разрушения. Жители бежали в леса и болота, где многие и погибли. Св. Александру пришлось заново совершать дело своих предков — воздвигать церкви и города и возвращать в них жителей.
Владимирский период являет в Св. Александре новые черты князя — мирного строителя и управителя земли. Эти черты не могли проявляться на новгородском княжении. Там он был лишь князем-воином, защищавшим русские пределы. Попытки его ближе подойти к управлению землей вызывали распри с новгородцами. Только здесь, в Суздальской Руси, он вполне является тем князем, делание которого в сознании и князей, и народа неотделимо от самого понятия княжеского служения.
Это общее для всей Древней Руси понимание княжеского служения начало складываться под влиянием Церкви ещё в Киевской Руси. Сложилось оно окончательно в Суздале, откуда и перешло в Москву. Оно проявилось почти во всех древнерусских памятниках, в летописях и поучениях. Наиболее полно оно отразилось в послании прп. Кирилла Белозерского Московскому великому князю Василию Димитриевичу. Это послание, отражая общий взгляд и князей, и народа, и Церкви на подвиг княжеской власти, как бы изнутри освещает княжение Св. Александра. Оно открывает его собственный взгляд, как и взгляд его современников, на всю его внешнюю государственную деятельность. Поэтому, хотя и написанное значительно позже, оно является ценным памятником, выявляющим миросозерцание Св. Александра.
«Ты же сам, Бога ради, — писал прп. Кирилл из своей далекой озерной пустыни, — внемли себе и всему княжению твоему, в нем же тя постави Дух Святый, пасти люди Господня, яже стяжа честною си кровию. Якоже бо великиа власти сподобился еси от Бога, толиким большим и воздаяниям должен еси. Вздай же убо Благодетелю долг, святыа его храня заповеди, всякаго уклоняясь пути ведущаго в пагубу. Якоже бо кораблех есть, егда убо наемник, еже есть гребец соблазниться мал вред творит плавающим с ним; егда-же кормчий, тогда всему кораблю створяет пагубу; такоже и о князех. Аще кто от бояр согрешит, не творит всем людям, но токмо себе единому; аще же ли сам князь, всем людем, иже под ним сотворяет вред. Ты же со многою твердостию храни себе в добрых делах... Возненавиди всякую власть, влекущую тя на грех: не приложен имей благочестия по-мысл и не возвышайся временною славою к суетному шатанию.
Занеже ни царство, ни княжение, ни иная каа власть не может нас избавити от нелицемернаго суда Божия; а еже возлюбите ближняго яко себе и утешити души скорбящая и озлобленныя, много поможет на страшнем и праведнем суде Христове».
В другом послании — к князю Андрею Димитриевичу Можайскому — прп. Кирилл поучает князя не только о том, чем он должен жить и руководствоваться, но даёт наставление в делах управления княжеством.
«И ты смотри того властелин отчине поставлен, люди свои унимай от лихово обычая; судии бо судили праведно, как пред Богом право, поклепов бы не было, подметов бы не было, судий бо посулов не имали, довольны бы были уроки своими; судя праведно без мзды спасени будут и царство небесное наследуют. И ты, господине, внимай себе, чтобы корчмы в твоей вотчине не было; занеже то велика пагуба душам. Такоже и мытов бы у тебя не было, понеже деньги неправедныя, а где перевоз, туто пригоже дати труда ради. Такоже и разбоя бы и татьбы не было и аще не уймутся, ты их вели наказывать своим наказанием, чему будут достойны. Такожде унимай от скверных слов, и аще не потщишся всего того унравити, все то на тебе взыщется понеже властель есть своим людем от Бога поставлен. А крестьяном не ленись управы давати сам: то выше тебе от Бога вменится молитвы и поста... Ко церкви ходити не ленись... а в Церкви Божией стойте со страхом и трепетом, помышляюще в себе аки на небеси стояще. Занеже церковь наречется земное небо, в нем же совершаются Христовы таинства... Аще кого видеши от вельможи твоих или от простых людей беседующа в церкви и ты им возбраняй. Занеже глава есть и властель от Бога поставлен, иже под тобою крестьян».1
В этом древнерусском понимании княжеской власти очень знаменательно её оцерковление. За исполнением князем обычных государственных дел — судов, установлением мытов, устройством перевозов — признаётся религиозное значение. В основе этого отношения к власти лежит сознание, что мир не оторван от полноты бытия, заключённого в церкви, но как-то уже сопричастен этому бытию и может и должен усилиями людей входить в Церковь, т.е. оцерковляться. Поэтому религиозный долг каждого человека, но особенно облечённого властью — князя, — заключается в том, чтобы по возможности сделать ещё неоцерковленный мир сопричастным Церкви. В этом сознании Древней Руси была заключена глубоко православная мысль, что церковным и религиозным может быть и чисто мирское дело, творимое посреди греховного мира. Праведное исполнение своего дела ставилось для мирянина-князя даже выше чисто религиозного делания, как об этом говорит и прп. Кирилл Белозерский: «То выше тебе от Бога вменится молитвы и поста».
Поскольку это служение совершалось в миру, оно было связано с греховной порчей, которая неотъемлема от мира. Средствами государственного управления служат война, кары и казни. Благословение Церкви никогда не давалось именно этим средством, как таковым. Церковь благословляла государство и его цель — служить оградой от зла на земле, хранить правосудие, принимая и войну, и казнь как печальные, но неизбежные последствия греховной порчи мира. Поэтому Церковь, поучая князей «наказывать своим наказанием, чему будут достойны», освящает не самый факт наказания, но ту цель, которой это наказание служит, т.е. правосудие.
Церковь всегда освящает государственное служение за его цель и побуждения. Вовне государственная деятельность, исходящая из религиозных побуждений, может не отличаться от государственной деятельности, основанной на совсем иных стремлениях. Князь мог заботиться о правосудии, следить за порядком, закрывать корчмы, «унимать людей от лихого обычая» из желания укрепить княжество, дать ему внешнюю силу и мощь, прославив этим своё имя. С современной точки зрения такой правитель, дающий благо своей стране, был бы назван праведным. Церковно-православный взгляд Древней Руси был совсем иным. Поучая Василия Димитриевича крепко и грозно править своим княжеством, прп. Кирилл Бeлозерский убеждает его «не возвышаться временною славою к суетному шатанию». Не внешняя мощь княжества, не его слава, не богатство были последней целью и первым побуждением, а правосудие, устроение государства на основе Божественной правды, — спасение вверенных князю Богом людей. Дело правления становилось оцерковленным только тогда, когда князь имел перед собою эту цель. Только при этом условии дела мирского управления могли вмениться ему во спасение.
Вне этого церковного понимания княжеского служения нельзя понять Св. Александра Невского, ни его дел, ни его святости. Вся его государственная деятельность — войны, поездки в ставку, смирение перед ханом, борьба с Новгородом, устроение земли — была именно мирским делом, которое ему и было вменено Богом «выше молитвы и поста».
Св. Александр сам смотрел на своё служение так, как его выразил в своём послании прп. Кирилл, ибо его жизнь и была осуществлением в жизни заветов и указаний Церкви о долге князя.
Как это видно и из приведённых посланий, Церковь благословляла прежде всего повседневный княжеский труд. Государство идёт своими мирскими путями. Поэтому Церковь, благословляя или осуждая его общее устремление, даёт ему свободу действовать по своим мирским законам, не предписывая общих правил о заключении союзов, войне или мире, установлении договоров с соседями. Только в редкие трагические минуты истории, как, например, перед Куликовской битвой, она прямо даёт указания власти, почти что посылает её на общее историческое дело или же, наоборот, удерживает от него. Но и тогда эти прямые указания даются всегда конкретно, именно на данное дело в зависимости от того, соответствует ли оно Божией правде. Из этих указаний нельзя вывести общего правила. Митрополит Кирилл благословил Св. Александра на поездку к Батыю, Св. митрополит Алексий сам ездил в Орду, прп. Сергий Радонежский послал Димитрия Донского на бой с татарами. В их поступках не было противоречия. Изменилась обстановка, изменилась историческая задача, изменилось соответственно и указание Церкви.
Наоборот, постоянная задача князя — управление своим княжеством — всецело определена Церковью. Здесь можно найти множество советов и увещеваний, касающихся самых повседневных и обычных дел управления.
Именно оттого, что по церковному пониманию княжеской власти, которое было свойственно и самому Св. Александру, главным делом князя были не столько защита внешних границ, сколько внутреннее устроение княжества на основах правды. Владимирский период придаёт особую полноту всей деятельности Св. Александра.
Его княжеский труд заключался в построении храмов и укреплений, в постройке городов и в упорядочении внутренней жизни страны, главным же образом в установлении правосудия.
По словам жития, Св. Александр, возлюбив правосудие, «о нем же и бояр своих часто наказуя притчами от Божественных писаний».2 Во многом его деятельность направлялась на улучшение и укрепление церковной жизни. Здесь его труд совпадал с трудами церковной власти. Поэтому и известия о борьбе церковной власти за упорядочение и восстановление церковной жизни уясняют внутреннее состояние Суздальской земли и дополняют краткие сведения о княжеских трудах Св. Александра.
Примечания
1. Н.Я. Аристов. Историко-литературная хрестоматия. С. 439—440.
2. Ник. лет. 6748—1240.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |