Глава XV. Возвращение Св. Александра в Новгород. Его болезнь. Заговор Андрея против татар. Нашествие Неврюя. Бегство Андрея в Швецию. Получение Св. Александром ярлыка на Великое княжество Владимирское
Зимою 1250 года, после трёх с лишним лет отсутствия, Св. Александр вернулся на Русь. Киевщина, на которую он получил ярлык, была опустошена. От Киева оставались только развалины. Св. Александр не поехал в Киев, а вернулся на своё Новгородское княжение. Летопись кратко передаёт об этом: «Того же лета прииха Князь Александр Ярославич из орды в Новгород и рады быша Новгородци».1
Вскоре по возвращении в Новгород он тяжело занемог. Длинное путешествие по пустыням Азии подорвало его здоровье. «Бысть болезь его тяжка зело». Св. Александр был близок к смерти.
Эта болезнь поразила Новгород. Во всех церквах горело множество свечей, поставленных за его здоровье, служились молебны. Как в годы нашествий, вольный Новгород соединился со своим князем.
Св. Александр начал поправляться и вскоре совсем выздоровел. «Умножи Бог живота ему: бе бо любя чин церковный».2
В 1251 году приезжали в Новгород митрополит Кирилл и ростовский епископ Кирилл и поставили Далмата новгородским епископом на место незадолго перед тем умершего Спиридона.
Этим же летом прошли сильные дожди и затопили все пастбища и сенокосы и снесли большой мост через Волхов. Осенью ударили ранние морозы. Грозил голод, но Новгород перебился эту зиму с небольшими запасами прежних лет.
Эта зима, грозившая голодом, была последней для Св. Александра на Новгородском княжении. Причиной этому была ханская опала, которую Андрей навлёк на себя неповиновением, и новое перемещение на княжеских столах.
Со времени покорения Руси татарами не сменилось ещё ни одного поколения. Вся Русь надеялась на избавление от ига и была готова к восстанию. Стать во главе мятежа и избавить Русь от татар казалось каждому князю высоким и завидным уделом.
Андрей, сделавшись великим князем Владимирским и почувствовав свою силу, не устоял перед искушением стать освободителем Руси. Со своим зятем, Даниилом Галицким, он начал подготавливать восстание против татар.
Но ханы зорко следили за князьями. В самом Владимире нашлись изменники, недоброжелатели князя, которые донесли на него хану Сартаку, сыну и преемнику Батыя.
Действия татар были стремительны. За неповиновением следовало нашествие и разгром. Узнав о замыслах Андрея, Сартак двинул на него в 1252 году карательную орду под начальством ордынского царевича Неврюя и воевод Котя на и Алабуги. Андрей был слишком слаб, чтобы бороться с ордой. Но он все же наскоро собрал рать и храбро пошёл против татар.
Неврюй неожиданно — «таящеся» — перешёл вброд через Клязьму под Владимиром и пошёл к Переяславлю. В день памяти Св. Бориса произошла сеча — «и бысть сеча велика, гневом же Божиим, за умножение грехов наших, погаными христиане побежени быша».3 Андрей едва успел спастись и убежал в Новгород. Но новгородцы побоялись принять к себе провинившегося перед ханом князя. Андрей убежал в Псков, дождался там своей княгини и уехал в Колывань (Ревель). Оттуда он переправился с семьей в Швецию.
Разбив Андрея, Неврюй взял Переяславль. В систему татарского управления входила беспощадная кара восставшим. Город был разграблен. Татары убили находившуюся в городе жену Ярослава, младшего брата Св. Александра, воеводу Ждислава и множество жителей.
Почти в то же время, когда орда Неврюя разбила русского князя под Переяславлем, на юге другая орда под начальством брата нового хагана Улагая взяла приступом и разорила древний и прекрасный Багдад — столицу халифов. Последние наследники Гарун Аль Рашида были завёрнуты в ковры и растоптаны конями победителей.
Во время нашествия Неврюя Св. Александра не было в Новгороде. Он снова ездил в Кипчацкую орду. С бегством Андрея за море освободился владимирский стол. Св. Александр получил на него ярлык от Сартака и вернулся на Русь великим князем Владимирским.4
Примечания
1. Полн. собр. лет. Т. XV. С. 396.
2. Собр. лет. Т. I, 202; III, 54; IV, 38.
3. Полн. собр. лет. Т. VII. С. 159.
4. Татищев высказал предположение, что Сартак послал орду Неврюя на Андрея по проискам Св. Александра, обиженного неправильным разделом княжений. Карамзин считал это вымыслом Татищева. Позднейшие историки (например, Соловьёв, Иловайский и др.) присоединяются к мнению Татищева. Беляев подверг этот вопрос особому исследованию (великий князь Александр Ярославович Невский, Временник об. И. и Др. 4, 18), придя к выводам, обратным выводу Татищева.
На чём основывается обвинение, выставленное Татищевым и поддержанное другими историками? На том, что Св. Александр был в 1252 году у Сартака (причём, в летописи не указано до, во время или после нашествия Неврюя), что он был обижен Андреем, что до нас дошли слова Андрея: «Доколе будем наводить друг на друга татар?» Эти слова предполагают факт жалобы. Но от кого она исходила? На это нет указаний и остаётся делать на этот счёт предположения. Татищев, а за ним и другие предполагают, что жалоба исходила от Св. Александра. Между тем, если сопоставить другие события того времени, то все данные побуждают дать на это иной ответ. В 1250 году Андрей сел на Владимирское княжение, на котором до этого времени был его дядя Святослав Всеволодович. Суздальская летопись (Собр. лет. Т. I. С. 202) говорит об этом: «Прогна Андрей Святослава, а сам седе». В 1250 году Святослав поехал в Орду. Князь, управляющий своим княжеством, мог ехать в Орду за льготами или по вызову хана. Князь, лишившийся удела, мог ехать только с жалобой. Единственной целью поездки Святослава в Орду могла быть жалоба на племянника и попытка получить ярлык. По всей вероятности, у Святослава были сторонники в самом Владимире, которые и могли донести хану о замышляемом Андреем при поддержке Даниила Галицкого восстании, чтобы этим помочь своему князю вернуть княжение. Суздальская летопись относит смерть Святослава к 1252 году, т.е. как раз к году нашествия Неврюя. Таким образом, если Святослав и добился ярлыка на Владимирское княжение, то после бегства Андрея он не мог стать великим князем и единственным преемником остался Св. Александр. Поэтому, если считать, что нашествие Неврюя было вызвано жалобой русского князя, то все данные указывают, что эта жалоба исходила от Святослава, а не от Св. Александра.
Исторические данные об источнике жалобы настолько смутны, что строить на них предположение можно, лишь исходя из психологии князя, что и делают в данном случае историки. Многие князья наводили татар на Русь, поэтому почему-то считается логичным предположить, что это должен был сделать и Св. Александр. К этому нужно прибавить общую тенденцию рационалистического низведения всех явлений на степень поступков обычного человека. Поэтому, если бы Св. Александр был обычным князем, то предположение, что он навёл татар на Русь, было бы более вероятным, всё же оставаясь лишь предположением. Но всё дело в том, что Св. Александр не был обычным князем, и это можно утверждать не только на основании церковного на него взгляда, но на основании чисто рационалистического, беспристрастного подхода. Вся его деятельность, завершившаяся поездкой в Орду для отвращения нашествия, связанной с большой личной опасностью, делает возможность наведения татар настолько на него не похожей, что нужно было бы с серьёзной критикой и недоверием подходить к явно и определённо выраженному об этом известию летописи, если бы таковое существовало. Многие же историки делают как раз обратное: на основании известий, из которых никак не следует, что Св. Александр был виновником нашествия, они высказывают это обвинение совершенно определённо. При этом они исходят из психологии обычного честолюбивого князя, приписывая эту психологию Св. Александру. Между тем вся жизнь Св. Александра (не лишенная поступков, которые были нормальны в то время, но которые кажутся нам жестокими, как, например, кара восставшим новгородцам) и всё дело его жизни не могут быть объяснены в свете этой обычной психологии. Они явно указывают на иной облик, на иное сознание, на иную психологию. Приняв же эту психологию, нужно отвергнуть и предположение Татищева, не подкреплённое историческими данными, но всецело построенное на отдельных свидетельствах летописи, которые могут создать обвинение лишь при особом подходе к этому вопросу путём приписывания Св. Александру тех настроений, которые ему совершенно чужды и которые противоречат всему его облику.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |