Княжеский домен

Княжеский домен историки Руси часто понимают по-разному. Говорят о домене «Русская земля» и о разделе его между Киевом и Черниговом (1024)¹, о «черниговско-северском домене»² и т. д. Под княжеским доменом мы понимаем личные владения князя, которые остаются за ним вне зависимости от занимаемого им княжеского стола и являются, следовательно, наследственной собственностью. Другой вопрос, когда эти личные владения князя возникают. И.Я. Фроянов приходит к справедливому заключению, что княжеский домен в X в. еще не существовал. О развитом домениальном хозяйстве мы читаем лишь в XI в. в Правде Ярославичей. Значит, XI в. — время формирования княжеского домена в южнорусских землях. Но это не везде так. В Смоленской земле княжеский домен начал возникать, очевидно, в XI в., когда было выделено княжество. Первый смоленский князь Станислав, направленный в Смоленск еще Владимиром Святым, был, как мы говорили, чисто номинальной фигурой, у него, вероятно, были свои владения, но о них и нет никаких данных. Этот князь не вмешивался капитально в местные дела и, можно полагать, лишь вживался в местную боярскую среду, хотя и прокняжил в Смоленске несколько десятилетий.

Положение изменилось в корне после организации для младших Ярославичей Смоленского княжества. Перед Вячеславом Ярославичем, несомненно, сразу же возник вопрос о его материальном обеспечении, о данях, видимо, и о личных земельных владениях, необходимых для прокормления княжеской семьи и т. д. В том же 1054 г. дань у варягов была отнята, что было, очевидно, первым условием существования нового самостоятельного³ княжества в то время. Дань тогда взималась только с 12 пунктов⁴ и доходы этого рода были, следовательно, намного скромнее, чем в XII в. Не был простым и вопрос о княжеских личных землях, поскольку земли вокруг Смоленска захвачены смоленской родовой знатью, «старейшинами»⁵ и князю удалось втиснуться в их владения, как мы показывали, лишь чересполосно (почему в XII в. смоленская епископия и получила земли вокруг Смоленска не компактным куском, а в разных местах)⁶. Чересполосные владения долго князя удовлетворять не могли, особенно при Ростиславе, семья которого была непомерно большой и в его долгое княжение все разрасталась. Нужны были новые владения и не разбросанные, но компактные, пусть и в отдалении от столицы. Такие отдельно лежащие земли в XII в. были в Ростово-Суздальской земле, в Турово-Пинской, в Черниговской и, вероятно, в др.⁷ По мнению В.В. Седова, районы междуречья Двины — Днепра — Ловати — Волги были землями, освоенными смоленскими кривичами в IX—X вв. «Все (эти) наиболее платежеспособные волости расположены в той части, — добавлял он, — где известны длинные курганы и где, следовательно, славянизация края началась еще в середине I тыс. н. э.». Однако причины платежеспособности северо-западных земель Смоленской земли оппоненты В.В. Седова справедливо видели не в этом и не в особом плодородии их (доказана их меньшая плодородность в сравнении с землями южной Смоленщины), но в расположении на волоках великого водного пути⁸. Южные, сильно заселенные земли северных радимичей, по предположению Е.А. Шмидта, платили князю не непосредственно, как на севере, а через феодалов, их поселения нам неизвестны, так как в источник (Устав Ростислава) не включены. Н.Н. Воронин предположил, что разница в поступлениях с «Севера» и «Юга» — в меньшей христианизации населения юга⁹. Ближе всего к истине был, по-видимому, Е.А. Шмидт. Южные земли, присоединенные к Смоленску лишь между 1116 и 1136 г.¹⁰, платили смоленскому князю, но не посредственно через феодалов (как он предположил), а прямо самому князю. В раскладку же даней они не шли, так как земли, на которых жило это податное население, были личным княжеским доменом.

Не расчленяя княжеских доходов и полагая, что все это была княжеская дань, А.Н. Насонов показал, что «в первой половине XII в. явилась потребность у смолян укрепить свои права на территории радимичей, где смоленская дань дошла до Пропойска на Соже и до Зароя (Заруба. — Л.А.) на Ипути (Десне. — Л.А.) и образовались смоленско-черниговские рубежи». Оплот этого наступления исследователь справедливо видел в по-граничных с радимичами городах Мстиславле и Ростиславле, которые, «судя по их названиям, были построены только в первой половине XII в.»¹¹. Эти наблюдения можно уточнить и развить. «Дань» проникла к северным радимичам лишь по их водным магистралям — Десне (Пацынь, Заруб) и Сожу (Кречут, Прупой). Она не была большой, и с большей реки — Десны — ее поступало больше (по 30 гривен), с меньшей же — Сожа — меньше (по 10 гривен). Мы видели, что северные земли радимичей были сильно заселены, а это означает, что дань с основной части сел в названных пунктах не собиралась. Они вносили только «свою» дань как центры на путях сообщения. Прочие же села были захвачены князем себе немедленно после того, как все северные радимичи были присоединены к Смоленску. Центром этих земель стали княжеские города Мстиславль и Ростиславль, возникшие почти одновременно (возможно, Ростиславль немного ранее). О связи с князем свидетельствуют находки в том и другом городе — костяное навершие с княжеским знаком, близким Ростиславу Смоленскому, найденное в слое пожарища первоначального поселения (обгоревшим); также части деревянной чаши с рисунками воинов, «распревшихся» с князем¹². В Мстиславле таких прямых находок, связанных с князем, не встречено, но есть предметы, возможно, имеющие отношение к князю: костяные пластины колчана с тонким резным орнаментом (XIII в.), подражающие кочевническим пластинам, но и с влиянием романского искусства¹³. Кажется неслучайным возникновение именно в этих княжеских городах (помимо Смоленска) не менее трех церквей, выстроенных из плинфы в конце XII — начале XIII в. — в период грандиозного каменного строительства в самом Смоленске. В крупном городе младших Ростиславичей — Торопце таких построек не возводилось. Мы уже отмечали, что предположение о компактной части княжеского домена подтверждается летописью: в 1154 г., узнав о смерти киевского князя Изяслава, Долгорукий немедленно двинулся в Киев, где сел его брат Вячеслав с Ростиславом Смоленским. У Смоленска его застает новая весть: «...брат ти умерл Вячеслав, а Ростислав побежен, а Изяслав Давыдович седить Киеве». Узнав это, «Гюрги поиде к волости Ростиславли. Ростислав же, слыша то ж тако, скупя вои своя многое множьство, исполця полкы своя и поиде противу ему к Зарою...»¹⁴. Новая весть заставила Юрия Долгорукого спешить. Он переменил маршрут и пошел «к волости Ростиславли»¹⁵, т. е. не к Смоленскому княжеству, в котором он уже находился, а к домениальным владениям Ростислава на юге страны, к Зарою (т. е. к Зарубу — Зароя в Смоленской земле нет, «Разрытый» же, принятый П.В. Голубовским, неверен по антитезе смысла). Показательно, что Ростислав пошел не вдогонку Юрию, как было бы, если бы он был в Смоленске, а против, навстречу. Значит, бежав через Любеч из-под Чернигова, где он едва не погиб, Ростислав бросился в свои домениальные земли на юге Смоленской земли: это и была та «волость Ростиставля», о которой упоминает летописец. Здесь он собирал расстроенные войска и, узнав о движении Долгорукого через его домен, ринулся ему навстречу. Ясно, что суздальский князь, узнавший о событиях в Киеве, от Смоленска пошел кратчайшим путем, по которому через 16 лет везли самого умирающего Ростислава¹⁶.

Итак, в районе Десны были земли княжеского домена и земли эти соседили с территориями по Десне, платившими в Смоленск дань, а может быть, даже частично на них находили. Село Рогнедино, где умер Ростислав (1167 г.), было в даннической волости Заруб¹⁷, но принадлежало сестре Ростислава — Рогнеде. Соседний топоним Княгинино (именуемый ранее и Малым Рогнединым)¹⁸ также принадлежал, очевидно, ей. На поле у Рогнедина есть остатки каких-то построек из плитнякового кирпича («плитняк своеобразной формы»¹⁹). Как я указывал, плитняком в Рославльском у. называли, судя по А. Ракочевскому, плинфы²⁰. Крестьяне, видимо, распахивали землю, где стояла церковь из плинф, принадлежащая Рогнеде или ее потомкам.

Рост княжеского домена не ограничивался лишь южными территориями — росла и центральная его часть. В Уставе 1136 г. названа волость Мирятичи с малой данью в 10 гривен. Она прилегала с запада к землям центрального домена Ростислава и получила свое наименование от р. Мерея. В 1165 г. Ростислав (уже киевский) передал Василев и Красн «Романови Вячеславлю внуку»²¹. По упоминанию далее Витебска, ясно, что речь идет именно о смоленских городах, а не о киевских (как иногда думают, не углубляясь в источник)²². Современный смоленский город Красный — на р. Мерее, летописный Красн — в 12 км от него на притоке Мереи — Луппе²³ (рис. 14). Неподалеку и Василев (усадьба декабриста

Рис. 14 Городище Зверовичи — древнерусский «город» Красн (Краснинский район Смоленской области)

М. Пестеля). Близкое расположение этих двух пунктов и также «парой», как расположены одноименные города в Южной Руси (Василев на левом берегу Стугны, а Красн — на правом), наводит на мысль, что смоленские два города возникли не стихийно, были выстроены почти одновременно и по каким-то причинам получили наименования двух близко расположенных в Южной Руси городов. Как это могло быть? Замечено, что наименования некоторых городов Ростово-Суздальской земли повторяют названия городов Переяславской земли и земли далекого Галича и что связано это с Юрием Долгоруким, опиравшимся на поддержку войск Переяславского княжества, где обычно сидел один из его сыновей, и на тесный политический союз с галицкими князьями²⁴. Так возникли наименования суздальских городов: Переяславля-Залесского, Галича, Звенигорода, Перемышля, Ярополча и Микулина. Подобное явление мы видим и в Смоленской земле, но наименования заимствуются здесь и в других местах. Если более ранний Заруб повторяет Заруб на устье Трубежа, то города середины XII в. повторяют наименования городов на Стугне и только Дорогобуж — Дорогобуж на Волыни. Какие же события середины XII в. в Южной Руси произвели столь сильное впечатление? Несомненно блестящий поход Изяслава и Ростислава Смоленского (и их дяди Вячеслава) на Юрия Долгорукого 1151 г.,. кончившийся позорным бегством Долгорукого и его сыновей на р. Руть.²⁵ Краcн, правда, не назван в летописях, но он был рядом с Василевым, и с ним наверняка были связаны также какие-то действия победителей (и может быть, именно смоленского князя). Дорогобуж волынский был связан с той же борьбой Ростиславичей с Юрием Долгоруким, причем дорогобужцы были всегда на их стороне²⁶. Когда в очередной раз Дорогобуж был отнят у Изяслава Долгоруким, тот вызвал из Смоленска помощь, в борьбе участвовали Роман Ростиславич и Ростислав. Оба они на Волынь не ходили, но помогали Изяславу в черниговско-киевских землях. Возвратившись из Южной Руси с победой над грозным Долгоруким, Ростислав, видимо, и решил назвать новые крепости в память этой борьбы: в «окняженных» теперь Мирятичах и далее на восток от Смоленска.

По Уставу 1136 г., «уезды княжи» (рис. 4) были вблизи оз. Немыкарский и с. Свирковые Луки. Это были, видимо, княжеские угодья, которыми кончался княжеский домен в то время (самые удаленные части центрального домена). Судя по курганам, через небольшой безлюдный (лесной?) промежуток начинались новые скопления поселений, тогда еще князем не освоенные. Они действительно были многолюдны (на р. Каменка, притоке Днепра, в XIX—XX вв. было свыше 100 курганов — д. Харлапово, и много было у соседних деревень)²⁷. Население, мы говорили, притягивал здесь волок на Угру. Другое скопление жителей I—XII вв. было и севернее на р. Вязьме. Смоленский Дорогобуж упоминается впервые в грамоте «О погородье» (1211—1218 гг.), когда он был уже развитым и платил крупную сумму епископии, но возник он в середине XII в.²⁸ По И.М. Хозерову, в Дорогобуже имеются остатки домонгольской церкви из плинф²⁹. Все это позволяет заключить, что наступление княжеского домена на скопления свободных общинников в местах, где позднее построили Дорогобуж, началось вскоре после создания епископии (1136 г.), но до 1151 г. (постройка Дорогобужа). Владения Ростислава, очевидно, распространялись на всю волость вокруг, и прежде всего на волок Днепр — Угра. Не исключено, что некоторые современные топонимы отражают это явление³⁰. К 1211 г., став «самостоятельным» княжеским центром, Дорогобуж c его каменным храмом из плинф оказался, видимо, и крупнейшим среди периферийных смоленских городов религиозным центром. Расширение княжеского домена предположительно может быть намечено и далее. Краен и Василев, мы знаем, в 1165 г. были отданы Ростиславом Роману, Вячеславлю внуку. Немного западнее Красна (Зверовичи) мы видели действительно топоним Романово (ныне Ленино) с городищем средневекового времени³¹. Еще западнее в верховьях р. Прони, указывал В.Н. Татищев со слов «знатного дворянина», «запустелое городище и неколико здания каменного видно, имени же никто не знает»³². Не остатки ли это церкви домонгольского времени в домениальных владениях смоленских князей? Все остатки древних храмов домонгольского времени в Смоленской земле вне Смоленска находятся на домениальных землях смоленских князей (Мстиславль, Ростиславль, Дорогобуж, возможно Вязьма). Не приходится сомневаться, что рост домена в центральной части Смоленской земли шел в направлении юго-запада.

Домен Ростислава продолжал развиваться и при его потомках. Если все церкви из плинфы вне Смоленска действительно отражают домениальные княжеские города, то и Вязьма, где также найдены плинфы³³ и вещи «курганных типов»³⁴, и есть остатки средневекового городища³⁵, в конце XII в., или скорее в первой половине XIII в. вошла в княжеский домен. Вязьмы нет в грамоте «О погородьи», видимо, центром, контролирующим все течение Вязьмы, она стала между 1218 г. и серединой XIII в. (когда постройки из плинф прекратились). В 1239 г. Вязьма была якобы у Андрея Владимировича Долгорукого³⁶. Раскопки, вероятно, прольют свет на время возникновения этого города.

Итак, смоленский княжеский домен состоял из двух частей — той, которую князь получил при создании смоленского княжения (1054 г.), и той, которую он захватил в соседних землях. Домен неуклонно разрастался за счет «окняжения» свободных общинников — мирятичей, и западнее их территории (Басея?), жителей вокруг волока Днепр — Угра, на р. Вязьме. Рост княжеской семьи приводил к дележу домениальных владений и передаче части из них другим княжеским родственникам. Так, в 1180 г. Мстислав Романович получил Мстиславль и т. д.³⁷

Княж двор. Центром княжеского домена был, как обычно, «княж двор» — термин, под которым понимали и двор самого князя и его хозяйство³⁸. На княж двор сходились все нити княжеского хозяйства и управления как доменом, так и всей землей. Здесь концентрировались главные чиновники князя, охраняемые, судя по Правде Ярославичей, двойной вирой. Подобно тому как у Юрия Долгорукого был Красный двор в городе Киеве и «другой за Днепром», у смоленского князя был двор в самом Смоленске (позднее перенесенный на Смядынь) и двор за Днепром у ц. Петра и Павла. В каждом дворе была своя церковь, которая сообщалась обычно с дворцом (ц. Петра и Павла соединялась хорами со вторым этажом дворца). На княжих дворах (Красном и остальных), судя по описанию дворов Святослава Ольговича в Путивле и Игоря в сельце³⁹, был хлев, амбар (бретьяница), имелся «товар», который «не мочно двигнути» (в сельце это слитки меди, железа и т. д.). В погребах — съестные припасы и вина. В путивльском дворе было 700 человек челяди, в смоленском, вероятно, и больше. В сельце еще упомянуто хранение на дворе 900 стогов сена. В смоленский княж двор поступали «все дани смоленские» в «истых кунах», «продажи», «виры», «полюдье» и все натуральные доходы: рыба, измеряемая санями, воск, хранящийся в «головах» и т. д.⁴⁰ В 1136 г. двор был еще на детинце, а после передачи его епископии (1150 г.) он переехал на Смядынь, либо (и, возможно, это вернее, ибо только там был найден домонгольский слой) к ц. Петра и Павла за Днепр. Переданный по Уставу «тетеревник» в действительности — княжеский егерь и отношения к заднепровской церкви не имел⁴¹. Вопрос о княжеском дворе в Смоленске может быть решен только археологически.

Примечания

1. Пашуто В.Т. Внешняя политика древней Руси. М., 1968, с. 27.

2. Рыбаков В.А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971, с. 156.

3. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1974. с. 51. См. также: Черепнин Л.В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси: Из истории экономической и общественной жизни России. К 90-летию Н.М. Дружинина. М., 1976.

4. Алексеев Л.В. Устав Ростислава Смоленского..., с. 91.

5. Там же, с. 96; Алексеев Л.В. Домен Ростислава Смоленского.

6. Алексеев Л.В. Домен Ростислава Смоленского..., с. 56.

7. Алексеев Л.В. Домен Ростислава Смоленского..., с. 56.

8. Седов В.В. Некоторые вопросы географии Смоленской земли. Приложение. Обсуждение доклада. — КСИА, 1962, вып. 90, с. 22, 23.

9. Там же, с. 24.

10. Алексеев Л.В. Устав Ростислава Смоленского...

11. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951, с. 159, 171.

12. Алексеев Л.В. Древний Ростиславль. — КСИА, 1974, вып. 139.

13. Алексеев Л.В. Художественные изделия косторезов из древних городов Белоруссии. — СА, 1962, № 4.

14. ПСРЛ, 1962, т. II, стб. 476, 477.

15. Указание на эту волость смущает исследователей со времен В.Н. Татищева. Он переводил его, изменив текст и события: Юрий «пошел к Смоленску. И пришед к области Смоленской, уведал... (...) пошел в пределы Смоленские» (Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1964, т. III, с. 51). Н.М. Карамзин и С.М. Соловьев это место обошли. С.А. Андриянов считал, что Ростислав достиг Смоленска и оттуда начал переговоры с Долгоруким (Указатель к осьми томам ПСРЛ, отд. II. Географический. СПб., 1907, с. 430). Сейчас неверно истолковал это место Ю.А. Лимонов, вновь приблизившись к В.Н. Татищеву: «Когда Юрий подходил к Смоленску, навстречу ему вышел Ростислав» (Лимонов Ю.А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л., 1967, с. 59). Неточен в его понимании и Б.А. Рыбаков: «...все князья встречали его (Долгорукого) у своих владений: Ростислав у Заруба...» (Рыбаков Б.А. «Слово о полку Игорево» и его современники, с. 114).

16. ПСРЛ, т. II, стб. 530—531; Алексеев Л.В. Домен Ростислава, с. 57. Наше определение термина «волость Ростиславля», как название его домениальных владений подкрепляется «Похвалой князю Ростиславу», написанной вскоре после смерти этого князя (1167 г.), где сказано, что он «уял часть области своея» для епископии, а часть эта, мы видели, и выделена из княжеского домена (Щапов Я.Н. Похвала князю Ростиславу Мстиславичу как памятник литературы Смоленска XII в. — ТОДЛ, Л, 1974, том XXVIII, с. 59).

17. Раппопорт П.А. О местоположении смоленского города Заруба. — КСИА, вып. 129, с. 172.

18. Областные известия. — Смоленский вестник, 1891, № 87, с. 3.

19. Щ(ук)ин Ал(ексей). Памятники рославльской старины. — Там же, 1894, № 81. Это же сообщал И.И. Орловскому в 1894 г. и любитель местной старины рогнединский дьякон Алексей Садовский (СОГА, ф. 391, оп. 4, д. 139); есть и более точные сведения: «...камни и обломки плитняка» разбросаны «среди крестьянских полей между деревнями Вормино и Княгинино» .

20. Алексеев Л.В. Древний Ростиславль, с. 83.

21. ПСРЛ, т. II, стб. 525.

22. Толочко П.П. Киевская земля. — В кн.: Древнерусские княжества X—XIII вв., 1975, с. 33.

23. Седов В.В. Некоторые вопросы географии Смоленской земли XII в. — КСИА, вып. 90, 1962.

24. Раппопорт П.А. Круглые и полукруглые городища. — СА, 1959, с. 119.

25. ПСРЛ, т. II, стб. 434—438.

26. ПСРЛ, т. II, стб. 395 и сл., 410 (встреча Изяслава дорогобужцами с крестами), 423—441 (участие Романа и Ростислава в делах 1151 г.).

27. Чебышева В.М. Раскопки курганов Смоленской губернии Дорогобужского у. летом 1879 г. — ИОЛЕАЭ, 1886, т. XIIX, вып. 1/2; Шмидт Е.А. Курганы XI—XIII вв. у д. Харлапово в смоленском Поднепровье. — МИСО, Смоленск, 1957, вып. 2, с. 184—280.

28. Алексеев Л.В. Исследования в древней Смоленщине. — АО 1972 г. М., 1973.

29. Хозеров И.М. Рукопись в ГТГ, с. 41. (Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска XII—XIII вв. Л., 1979, с. 347).

30. Например: с. Рославль и р. Рославка под Дорогобужем у волока; оз. Свядицы-Акатово, оно же Ростиславово в Духовщинском у. (Орловский И.И. Краткая география Смоленской земли. Смоленск, 1907, с. 165); также д. Рославичи на верхнем Соже (Россия, СПб., 1905, т. IX, с. 321).

31. Штыхов Г.В. Археологическая карта Белоруссии. Минск, 1971, с. 218.

32. Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1963, с. II, с. 240.

33. Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска..., с. 347.

34. В городском саду Вязьмы в 1897 г. найдена сердоликовая бусина и пряслице (Архив ЛОИА, ф. 1, д. 1897 г., № 119; Спицын А.А. Обозрение, с. 185).

35. Россия, т. IX, с. 353.

36. Россия, т. IX, с. 349.

37. Краснянский В.Г. Город Мстиславль. Вильна, 1812, с. 42.

38. Львов А.С. Лексика Повести временных лет. М., 1976, с. 109.

39. ПСРЛ, т. II, стб. 333—334.

40. ДКУ, с. 141—145.

41. Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Раскопки в Смоленске в 1966 г. — СА, 1969, № 2, с. 210.

Предыдущая страница

К оглавлению