§ 4. Шведский поход на Нарву, 1256 г.
Информация о волнениях в Новгороде, достигнув Швеции, должна была ускорить высадку на Нарве1. Подготовка к этой кампании фиксируется уже с 1254 г.
В декабре 1254 г. умер папа Иннокентий IV — его преемником был избран Ринальдо ди Женне (Rinaldo di Jenne; ум. 1261), представитель знатной фамилии графов Сеньи (di Segni), к которой принадлежали папы Иннокентий III (1198—1216 гг.) и Григорий IX (1227—1241 гг.). Новый понтифик получил имя Александра IV. В определении политики в отношении восточных единоверцев он был продолжателем линии своих родственников, нередко демонстрировавших жесткие методы для приведения к покорности представителей иных конфессий. Александр IV был приверженцем линии агрессивного давления и борьбы с восточными «схизматиками»2. Как мы упоминали, 6 марта 1255 г. в послании литовскому королю Миндовгу он призвал к войне с русскими как с «неверными»3. Одновременно папа указал на необходимость содействия немецким колонистам Северной Эстонии в их стремлении расширить свои владения на Восток. У нового понтифика рижский архиепископ Альберт Зуербеер нашел полное взаимопонимание при определении внешней политики.
В послании от 19 марта 1255 г. Александр IV приказал Альберту подключиться к инициативе крупных североэстонских землевладельцев Отто фон Люнебурга и Тидерика фон Кивеля, которые обнаружили за Нарвой — в Водской земле и Карелии — язычников, склонных принять католическую миссию и покровительство Римской церкви:
«Поскольку благородные мужи Отто фон Люнебург и Тидерик фон Кивель, братья Рижского и Ревельского диоцезов (Otho de Luneborch et Tydericus de Kivel, fratres Rigensis et Revaliensis dioecesis), преданные, как любезные дети, Римской церкви, обрати
лись к нам со своей просьбой о том, что они в соседней с ними земле небольшое количество язычников склонили к тому, чтобы оные язычники, с очами, открытыми разуму, страстно захотели достигнуть понимания христианской веры, мы, милостиво желая претворения обетов их в той земле, повелеваем тебе, коли это так, упомянутых язычников обратить в веру властью нашей, став главой их после того, как они определят место для сооружения епископальной церкви, и ей, как положено, выделят долю от доходов своих. <...> Если сочтешь, что все готово, поставь подходящего человека епископом и пастором их»4.
Люнебург и Кивель были вассалами датского короля. Основные их земли располагались на северо-востоке Эстонии — в Виронии, но встречались и в других регионах Прибалтики, включая владения Рижского архиепископа5. Дитрих (Теодорих, Тидерих) фон Кивель (Tidericus de Kivael) был крупнейшим землевладельцем Виронии — вторым после датского короля6. П. Йохансен считал, что Дитрих занимал также должность фогта Виронии — возглавлял административно-судебную власть в регионе7. И.П. Шаскольский называл его «фактически господином Виронии», наиболее крупным феодалом в Прибалтике8. Некоторые земли Кивеля располагались на востоке Виронии, где, возможно, примыкали к Нарве9. Именно эти владения особенно пострадали в ходе русских вторжений в 1253 г10. Надо полагать, Кивель жаждал компенсировать убыток за счет новых приобретений за Нарвой, для чего и направлял послания в Рим. Считается, что Отто фон Люнебург (Otho de Luneborch) был сводным братом Дитриха, отчего их действия носили не только союзнический, но и родственный характер — предприятие Кивелей11. В папском послании речь идет о том, что они склонили к принятию католичества «небольшое количество язычников», проживающих в «соседней с ними земле», то есть, очевидно, в области води, ижоры и Карелии12. Прямо эти земли названы в папской булле от 3 августа 1255 г.: «язычники Ватландии, Ингрии и Карелии» (pagani Wathlandiae, Ingriae et Careliae)13.
В послании от 19 марта 1255 г. Александр специально отметил, что Люнебург и Кивель относятся как к Рижскому, так и к Ревельскому диоцезам — то есть претендентами на духовную власть в землях восточнее Нарвы могут выступать как Рижский, так и Лундский архиепископы. Однако Дания в эти годы была поглощена внутренними усобицами и не могла выделить вооруженные силы для предприятий на Востоке и против Руси14. В результате 3 августа 1255 г. специальной буллой папа наделил архиепископа Рижского исключительным правом назначать епископа для Води, Ижоры и Карелии. Еще ранее — в 1247 г., как мы упоминали, Альберт назначил в Виронию своего епископа и фактически вывел эту область из подчинения Лундской церкви. В марте 1255 г. папа подтвердил права Риги назначать иерархов в Виронию15. 3 августа того же года он расширил эти права и за Нарву. В те же годы было создано и католическое «Карельское епископство». Ранее считалось, что первым епископом Карельским стал Фридрих Хасельдорф (Friedrich von Haseldorf), чье назначение датировали около 1256/1258 г.16 Последние работы А. Селарта показывают, что это ошибочное мнение — по крайней мере в отношении Фридриха Хасельдорфа, который носил этот титул в 1268 г.17 Скорее всего, первоначально епархия называлась Водская (Watland). Водский епископ (episcopus Watlandiae) Генрих упоминается в документах в 1262 г.18 Однако ни тот ни другой иерархи так и не смогли побывать в своей епархии за Нарвой.
В каждом послании (и от 19 марта 1255 г., и от 3 августа 1255 г.) папа специально подчеркивал необходимость соблюдения прав Тевтонского ордена на часть добычи при завоевании новых земель:
«Но чтобы при этом не нарушались чужие права и особенно любезных детей магистра и братьев Тевтонского госпиталя св. Марии в Ливонии и Пруссии (magistri et fratrum hospitalis s. Maria Theotonicorum in Livonia et Pruscia)»19.
Однако Орден все эти годы был занят войной в Курляндии и подавлением восстания на Эзеле (мирный договор от 27 августа 1255 г.)20. Он не мог оказать помощи Кивелям21. Вероятно, это заставило их обратиться к шведам22. Следует заметить, что как для датчан, так и для Риги Швеция являлась конкурентом в покорении Восточной Прибалтики. Шведы не успели к «разделу пирога» в Эстонии, но впоследствии вполне успешно действовали в Финляндии. При Биргере шведская экспансия активно набирала обороты. Ярл выделил для поддержки Кивеля крупный интернациональный отряд из шведов и их финских союзников23.
Целью Биргера было строительство крепости в районе нарвских порогов — на восточном берегу реки24. Этим не только перекрывались важные торговые пути — как морской из Пскова и Дерпта (Тарту), так и сухопутный из Новгорода в Ревель25. Кроме того, фактически шведы перекрывали возможный маршрут ливонской экспансии на восток и делали заявку на монополизацию доступа в области води и карелов. Это никак не могло понравиться Рижскому архиепископу, Ордену и Дании. В 1250-х гг. древнее эстонское укрепленное городище начинает превращаться в пограничную крепость, столицу отдельной датской волости — город Нарву26. Как пишет Е.Л. Назарова: «Шведы, занявшие восточный берег реки и начавшие строить свою крепость напротив эстонско-немецкой (датской) Нарвы, отрезали ливонцев от территорий, которые те уже считали своими»27. Исследовательница считает, что именно отсутствие поддержки у своих единоверцев в Прибалтике заставило шведов быстро ретироваться домой, едва заслышав приближение новгородских войск — при нападении армии Александра шведы могли оказаться между двух огней28.
Быстрый отход шведов, очевидно, был связан и с известиями о масштабных приготовлениях новгородцев29. В этом плане особенно примечательно, что, даже завершив приготовления и подступив к Нарве, русские все же за нее не пошли, но предпочли произвести нападение на Тавастланд (землю еми) в Центральной Финляндии. Причины такого решения исследователи ищут в той роли, которую играл в шведском предприятии глава Виронии Дитрих фон Кивель30.
Очевидно, что отказ от вторжения в Виронию был связан с некими договоренностями Александра Ярославича и владетелей Северной Эстонии. То есть князь не нарушал мира, заключенного с ними в 1253 г., а следовательно, его сумели убедить, что североэстонские немцы также не нарушали этого мира. Е.Л. Назарова пыталась объяснить это тем, что на восточном берегу Нарвы крепость строили только шведы, а Дитрих Кивель со своими людьми через реку не переправлялся, но копил силы на западном берегу — подготавливая новое вторжение, которое так и не состоялось31. Одновременно известно, указывает исследовательница, что со второй половины 1250-х гг. «обустраивается крепость Нарва на западном берегу реки, примерно напротив того места, где шведы собирались построить свой городок»32. Вероятно, по мнению Назаровой, Кивелю было выгоднее содействовать укреплению датской пограничной крепости, нежели организовывать собственное предприятие на Востоке.
Этому, однако, противоречит традиционный анализ известия новгородской летописи о попытке немцев построит крепость на Нарве в 1294 г.:
«Того же лета постави Титмановиць отии городокъ на сеи стороне Нарове; новгородци же, ехавшее, пожгоша и, и село его великое взяша и пожгоша»33.
«Титмановичем» обычно считают сына «Титмана» («Дидмана»), то есть Дитриха фон Кивеля, а «отий городок» воспринимают как «отчий городок», то есть тот город «на сеи стороне Нарове» (на восточном берегу), который строил вместе со шведами его отец в 1256 г.34 Выходит, что Кивели были причастны к шведской экспедиции, и придется оставить без объяснения причины, по которым Александр Ярославич не наказал их.
Е.Л. Назарова предложила иную трактовку событий 1294 года. По ее мнению, «отий городок» — это калька с немецкого «Оттенбург». Отто фон Кивель упоминается в ливонских источниках под 1306 г.35 Кроме того, в середине XIII в. источники фиксируют двух братьев Кивель — Генриха и Дитриха (Теодориха)36. Сохранилась также грамота 1287 г. с жалобой на некоего Тидемана фон Кивель, который ограбил любекских купцов, потерпевших кораблекрушение у побережья его владений в Северной Эстонии37. Назарова считает, что Тидеман — это сын Дитриха и отец Отто, а Отто — это и есть тот самый «Титманович», который пытался в 1294 г. отстроить на Нарве город своего имени — «отий городок» (Оттенбург). Более того, исследовательница считает, что в статье 1256 года в летописи имя «Дидман» появилось ошибочно. В русском актовом материале встречается как имя «Тидрик» (Дитрих), так и имя «Tydeman» («Тидеман»)38, а следовательно, летописец не мог перепутать эти имена: вероятно, в Новгороде особенно хорошо знали Тидемана Кивеля, промышлявшего морским грабежом, отчего назвали «Дидманом» и его отца в событиях 1256 г.39
Думается все же что такая реконструкция затруднительна. Особенно настораживает необходимость уличить летописца в ошибке или позднейшем редактировании текста. В актовом материале, на который опирается Назарова, действительно встречаются как Тидрик, так и Тидеман, но Тидрик — в русскоязычном документе XIII в., а Тидеман — в немецком документе XV в. Оба эти человека не только не имеют никакого отношения к Кивелям, но почти на два столетия разделены во времени. С другой стороны, стоит обратить внимание, что летописец прежде всего запомнил именно «Дидмана» (1256 г.) — и даже его сына обозначил в 1294 г. не по имени, а по отчеству «Титманович». И эти два упоминания, собственно, и есть те два случая, когда в летописи фигурируют Кивели — оба раза в событиях на Нарве, и оба раза указана родственная преемственность «отец-сын»40.
Деревни и кихельконды Виронии в XIII в. по данным Датской поземельной книги: 1 — границы кихелькондов; 2 — деревни
Для составителя официальной городской летописи вообще было бы очень странно упоминать название незаконно возведенного городища, которое к тому же было только что сожжено и сровнено с землей. Да и не может быть «отий городок» калькой от Оттенбурга (Ottenburgh; Otho-burg; Otto-burg): если бы запись велась на слух, то он превратился бы в «Отень город» или «Отонь город», что далеко от «отий».
Надо полагать, в 1294 г. речь шла действительно про «отчий» городок. В Новгороде даже не знали имени этого «Титмановича» — известно было, что он сын того самого «Дидмана» и пытался построить укрепление на том же месте, что и его отец в 1256 г. Судя по Датской поземельной книге (Liber census Daniae), составленной около 1241 г., крупнейшим землевладельцем в областях Виронии, примыкающих к Нарве, был король Дании, а вовсе не Кивель41. Это не мешало рыцарю возвести на берегу «село великое», которое было сожжено новгородцами в 1294 г. Одновременно рядом на королевских землях возник город Нарва.
Скорее всего, после того как шведы бежали с Нарвы, датчане отправили послов в Новгород и открестились от действий Кивелей. Были созданы условия, чтобы исчерпать дело миром. Александр Ярославич предпочел согласиться. Его планы на Северо-Западе явно выходили за рамки простой карательной экспедиции. Князь, во-первых, хотел наказать своего давнего соперника шведского ярла Биргера, а во-вторых, укрепить великокняжескую и церковную власть в регионе — в среде местных племен (води, ижоры, карелов). Ради этого можно было пожертвовать вторжением в разоренную лишь за три года до того Виронию.
Примечания
1. На связь шведской экспедиции с информацией о волнениях в Новгороде в 1255 г. указывали: Aminoff, 1943. S. 73; Шаскольский, 1978. С. 213. Шаскольский писал о прямой взаимозависимости этих событий с большим сомнением (Шаскольский, 1978. С. 213, прим. 48).
2. Головко, 2006. С. 330.
3. HRM. № 93; Theiner, 1969. № 123; PUB, I. № 311.
4. LUB, I. S. 363, № 281; SLVA. S. 381, № 418; Матузова, Назарова, 2002. С. 276. Перевод: Матузова, Назарова, 2002. С. 276—277.
5. См.: LUB, III. S. 34—35, № 179, а (Дитрих фон Кивель упоминается среди свидетелей дарения земель в Курляндии в 1245 г.), Regesten S. 32, № 535; ELB, 1856. S. 6—8, № 1.
6. Johansen, 1933. S. 237. См. о нем: Johansen, 1933. S. 800—804, 823. Земельные владения Кивеля в Виронии по данным Датской поземельной книги (Liber census Daniae), около 1241 г. составляли 424 гакена; в других частях датских владений Эстонии ему принадлежали только 18 гакенов (См.: ELB, 1856. S. 6—8, № 1; LUB, I. № 535; Johansen, 1933. S. 679). Земельных владений Отто фон Люнебурга в Северной Эстонии Датская поземельная книга не фиксирует. Гакен, или так (от нем. Haken — плуг, соха) — окладная единица, принятая в германских странах. В Северной Эстонии гакен составлял примерно 8—12 га посевной площади, в Пруссии (гуф) — ок. 16 га.
7. Johansen, 1933. S. 803.
8. Шаскольский, 1978. С. 211.
9. Johansen, 1933. S. 803. В Датской поземельной книге (Liber census Daniae) владения Кивеля на берегу Нарвы не зафиксированы, но считается, что он приобрел их в 1250-е гг. (Johansen, 1933. S. 803). В 1294 г. в летописи рассказывается о попытке сына Дитриха фон Кивеля («Титмановича») укрепиться на восточном берегу Нарвы и при этом упоминается «село его великое», которое затем новгородцы сожгли (НПЛ, 328). Исследователи считали, что речь идет о владении Кивелей на восточном берегу Нарвы, основанном еще в 1250-е гг. (Goetze, 1854. S. 156; Johansen, 1933. S. 138, 510, 801; Гадзяцкий, 1940. С. 107). И.П. Шаскольский, указывая на то, что в летописи вовсе не сказано на каком конкретно берегу Нарвы располагалось «село великое», считает рассуждения о его возникновении в середине XIII в. сомнительными (Шаскольский, 1978. С. 210, прим. 42). Иных предположений по локализации этого «великого села» Шаскольский, однако, не дал. Следует сказать, что сопоставление «великого села» с городом Нарвой затруднительно, так как участок Narvia (8 гакенов), на месте которого, судя по всему, возник город, отмечен Датской поземельной книгой в составе королевских владений. См.: ELB, 1856. S. 7, № 1; LUB, I. № 535 (52, b).
10. Назарова, 2002-б. С. 600.
11. Johansen, 1933. S. 803.
12. Иной соседней земли, населенной язычниками, рядом с Виронией в эти годы уже не было (Aminoff, 1943. S. 73; Шаскольский, 1978. С. 207; Назарова, 2002. С. 32; Матузова, Назарова, 2002. С. 277).
13. LUB, III. S. 55, № 283, b; SLVA. S. 387, № 421; Матузова, Назарова, 2002. С. 278. Перевод: Матузова, Назарова, 2002. С. 278—279.
14. AD, p. 115—117; Чешихин, 1885. С. 72—73; Nazarova, 2001. P. 189—190; Назарова, 2002. С. 33; Матузова, Назарова, 2002. С. 279.
15. LUB, I. S. 364—367, № 282.
16. LUB, VI. S. 36, 444, № 2746 (26 ноября 1268 г.), 3042 (1268 г.); Bunge, 1875. S. 77—82; Чешихин, 1884. С. 382; Selart, 2001. P. 168. Т.Г. Аминов датировал поставление Хасельдорфа в епископы периодом после марта 1258 г. (Aminoff, 1943. S. 76). Прежняя датировка посвящения Фридриха в епископы Карельские была аргументированно оспорена А. Селартом (Selart, 2009). По его мнению, раньше 1268 г. о титуле Фридриха говорить затруднительно. См. подробнее статью А. Селарта в Дополнениях к этой книге.
17. LUB, I. S. 512—514, № 408—409. См. подробнее: Чешихин, 1884. С. 392—393; Aminoff, 1943. S. 78; Selart, 2009.
18. AHA. S. 380; CDW. № 527; Bender, 1867. S. 7, 17; NUB. № 396, 726, 1067, 1072.
19. Матузова, Назарова, 2002. С. 277, 279.
20. См.: Новосельцев, Пашуто, Черепнин, 1972. С. 309—311; Назарова, 2002. С. 33.
21. Ср.: Bonnell, 1862. S. 85; Arbusow, 1944. S. 217.
22. Стоит заметить, что Дитрих фон Кивель характеризуется исследователями как очень агрессивный феодал, который не гнушался грабежа и захвата чужой собственности — именно так он сумел приобрести многие свои земли. См.: Johansen, 1933. S. 237; Шаскольский, 1978. С. 210. В Датской поземельной книге (ок. 1241 г.) в двух местах специально отмечено, что участки заняты Дитрихом фон Кивелем незаконно (unrechtmässig besitzt или unrechtmässig innehat), и указано имя их легитимного владельца: участок Purdus (26 гакенов) в килигунде Аскэлэ (Askaelae) и участок Наеlае (40 гакенов) в килигунде Лэмунд (Laemund). Вторым участком до захвата его Дитрихом владел некий Роберт, брат г-на Эйларда (Robert, Bruder des Hrn. Eitard), а в килигунде Алента (Alentagh) отмечен среди владений Кивеля участок Satzae (20 гакенов), «переданный господином Эйлардом» (Herrn Eilard verliehen). Имя прежнего владельца в некоторых случаях Датская поземельная книга указывает: «передан» таким-то. Однако гипотетически можно предположить, что отношения Дитриха и Эйларда, брата которого Кивель ограбил, были не лучшими, а владение Satzae — самое большое владение Кивелей в восточной (принарвской) килигунде Алента — «переданным» под давлением. См.: ELB, 1856. S. 7—8, № 1; LUB, I. № 535 (53, a—b). Нигде более таких ситуаций в Датской поземельной книге не зафиксировано. Агрессивный характер земельных захватов Дитриха фон Кивеля выдается в этом особенно рельефно.
23. И.П. Шаскольский считает, что упоминание еми в составе шведской армии — ошибка. Исследователь считал, что покоренные только в 1249 г. и восставшие уже в 1256 г. тавасты не могли быть военной опорой интервенции (Шаскольский, 1978. С. 211, прим. 44). Иначе см.: Матузова, Назарова, 2002. С. 331, прим. 1.
24. Гадзяцкий, 1940. С. 107; Шаскольский, 1978. С. 214; Selart, 2001. P. 167; Назарова, 2002. С. 34.
25. Шаскольский, 1978. С. 211. Про значение морского пути из Чудского озера по Нарве см.: Сорокин, 1999.
26. ELB, 1856. S. 7, № 1; LUB, I. № 535 (52, b); LUB, III. S. 75—76, № 403, а (4 июня 1287 г.). И.П. Шаскольский считал, что до конца XIII в. Нарва еще не существовала — город возник только на рубеже XIII—XIV в. (Шаскольский, 1978. С. 229). Сейчас исследователи более гибко подходят к статусу поселения на месте будущей Нарвы — эстонское городище здесь фиксируется с X в., а город возник только в первой половине XIV в. (Назарова, 2002. С. 35; HE, 2002. P. 63). Городское право Нарва получила в 1345 г. Ср.: Ligers, 1948. S. 283.
27. Назарова, 2002. С. 35.
28. Назарова, 2002. С. 35; Матузова, Назарова, 2002. С. 333.
29. Шаскольский, 1978. С. 214.
30. В новгородской летописи участником нападения в 1256 г. назван «Дидманъ» — его тождество с Дитрихом (Теодорихом) фон Кивель обычно не вызывает сомнений у исследователей (Goetze, 1854. S. 145—157; Aminoff, 1943. S. 73; Шаскольский, 1978. С. 209, прим. 38; Selart, 2001. P. 168; Матузова, Назарова, 2002. С. 331, прим. 3). Однако Дидман (Титман, Тидеман) и Тидерик (Дидрих, Дитрих) — это разные формы латинского имени Теодорих. Е.Л. Назарова считает, что первоначально в летописи значился «Тидерик», которого заменили на «Дидмана» под влиянием летописного известия 1294 г., где говорится про «Титмановича» (Назарова, 2002. С. 35; Матузова, Назарова, 2002. С. 332).
31. Назарова, 2002. С. 35; Матузова, Назарова, 2002. С. 332—333.
32. Nazarova, 2001. P. 192.
33. НПЛ, 328.
34. Goetze, 1854. S. 155—156; Гадзяцкий, 1940. С. 107; Шаскольский, 1978. С. 214, прим. 51, 53; Selart, 2001. P. 167—168.
35. LUB, II. S. 36—37, № 2121, Regesten S. 14, № 713; Арбузов, 1912. С. 42; Назарова, 2002. С. 34.
36. LUB, I. S. 351—352, № 270 (1 июня 1254 г. — Theodoricus et Henricus... de Kynckle)\ S. 386—387, № 299 (27 апреля 1257 г. — Henricum de Kiwele); LUB, III. S. 47—48, № 270, а (1 июня 1254 г. — Theodoricus et Henricus, frater eius, de Kyvele); S. 55—57, № 299, а (28 апреля 1257 г. — Henricum de Kiwele); Regesten S. 32, № 535; ELB, 1856. S. 6—8.
37. LUB, I. S. 636—637, № 523.
38. ГВНП. С. 57, № 29 (1262—1263 гг.); С. 87, № 49 (до 21 августа 1409 г.); LUB, VI. № 3033; LUB, IV. № 1806.
39. Назарова, 2002. С. 35; Матузова, Назарова, 2002. С. 332.
40. НПЛ, 81, 308, 328. Прежние обследователи вопроса вообще предпочитали считать одним лицом «Дидмана» (Дитриха фон Кивеля), упомянутого в русской летописи под 1256 г., и Тидемана фон Кивеля, известного по грамоте 1287 г. как грабитель судов (Goetze, 1854. S. 155; Шаскольский, 1978. С. 211, прим. 43). Это, конечно, изрядное допущение. Дитрих фон Кивель отмечен в Датской поземельной книге (Liber census Daniae), составленной около 1241 г., как крупный землевладелец, приобретший земли, судя по всему, еще в 1220—1230-е гг., — следовательно, родился он никак не позднее самого начала XIII в., и в 1287 г. ему должно было быть далеко за 80 лет. Необычное долгожитие.
41. В самой восточной килигунде Виронии Алутагусе (Alutaguse; нем. Alentagh) отмечено 322 гакена земли, из которых датскому королю принадлежало 268 гакенов (29 участков), а Дитриху фон Кивелю только 40 (3 участка) — и это далеко не самое обширное его владение. Участок Narvia (8 гакенов), сопоставляемый с местом будущего города Нарва, указан здесь как королевская собственность. См.: ELB, 1856. S. 7; LUB, I. № 535 (52, b).
| К оглавлению | Следующая страница |