§ 4. Особенности взаимоотношений князей Галицкой и Волынской земли и ордынского двора в XIII в.
Процесс вовлечения в сферу ордынской государственности Галицко-Владимирской Руси носил несколько иной характер. Как уже отмечалось выше в 1245 г. князь Даниил Романович Галицкий получил ярлык на княжение из рук Батыя1. Причем, требование оформления зависимости сопровождалось присылкой ко двору Даниила гонца от темника Мауци (Могучей) со словами: «Дай Галич!»2. Тем не менее, возвратившись в свое княжество, Даниил начал сопротивление ордынской власти. В частности, под 1255 г. в летописи отмечается: «Куремьса приде ко Кремянцю и воева около Кремянца... и не успевше ничто... возвратишася во страны своя». Куремса (Коренца) совершил около 1257 г. и второй набег на южную Русь. Его отряд внезапно появился у стен Владимира-Волынского. Русские князья, Даниил Романович Галицкий и его брат Василько Романович Владимиро-Волынский начали собирать войска в Холме. Ожидался также подход сил Льва Данииловича. Однако городское ополчение сумело отразить атаку татар и Куремса (Коренца) отступил к Луцку. Город не имел оборонительных сооружений и мог стать легкой добычей кочевников. Однако татары не смогли переправиться через реку и захватить мост. Горожане всячески мешали противнику форсировать речную преграду. Тогда Куремса (Коренца) «порокы постави, отгнати хотя». Однако поднялся сильный ветер, который не только не позволил начать обстрел, но и разрушил «пороки». Куремса (Коренца) «не успевше ничтоже, вратишася во станы своя»3. Подводя итог борьбе Даниила с Куремсой летописец отметил, что галицкий князь «держаше рать с Куремьсою и николи же не бояся Куремьсѣ, не бѣ бо моглъ зла ему створити никогдаже Куремьса»4.
Однако в 1258 г. «Бурунда безбожный злый прииде со множеством полков татарских в силе тяжце... со силою великою» и «ста на местех Куремских»5. (в междуречье Днестра и Днепра). Тогда же, в 1258 г., ордынский полководец совершил поход на Литву. Бурундай (Бурултай) потребовал от южнорусских князей, как подчиненных Орде, присоединится к военной акции. Даниил Романович Галицкий уклонился от участия в походе. Войска возглавил его брат Василько Романович Владимиро-Волынский. Русско-ордынские войска разорили «...землю Литовьскую и Нальшаньску» и Ятвяжскую6.
Показательны в данное время действия и самого Даниила Галицкого. Уклонившись от присоединения к Бурундаю князь, тем не менее, направил войска в Новогрудскую землю (по направлению: Волковыйск — Городно), подконтрольную на этот момент литовским князьям. Галицко-Волынская летопись объясняет данные действия именно поисками князей Войшелка и Тевтевила («ловя яти ворога своего Вышелка и Тевтивила»7). При этом, вышедшие к Дорогочину ордынские отряды надеялись на поддержку Даниила, поскольку он «есть мирникъ нашь, братъ его, воевалъ с нами»8.
Таким образом, князь Даниил Галицкий, введя войска в Новогрудскую землю, фактически поддержал вторжение Бурундая в Литву, обезопасив движение ордынских войск с левого фланга и тыла.
В следующем 1259 г. Бурундай (Бурултай) направил удар своих войск на Польшу. Проходя по Галицко-Волынской Руси, он потребовал в знак покорности разобрать городские укрепления. Были срыты стены у городов: Шумск, Данилов, Стожск, Львов, Кременец, Луцк. Холм сохранил свои укрепления. В.Л. Егоров отметил, что данный поход Бурундая привел «...к полному утверждению власти монголов над Юго-Западной Русью»9.
Степень вовлеченности галицко-волынских князей в систему ордынской государственности показал тот факт, что за военной помощью против своих соперников в регионе Лев Данилович Галицкий обращается именно к хану. В частности, ордынские войска по просьбе князя были направлены ханом Менгу-Тимуром на Литву зимой 1274—1275 гг. Князья Лев Данилович Галицкий и Владимир Василькович Владимиро-Волынский соединились с татарами и Олегом Романовичем княжичем Брянским у города Слуцка. К походу присоединились туровский и пинский князья. У реки Сырвечи войска заночевали. Следующим утром, еще в темноте, русско-татарский отряд форсировал реку. Войска выстроились в боевой порядок и двинулись на Новгорудок. Правый фланг составили татары, центр — полк Льва Галицкого, левый фланг — полк Владимира Владимиро-Волынского. Такой порядок построения войск позволяет предполагать, что общее командование осуществлял князь Лев, отряд которого составил центр. Разведку осуществляли ордынские всадники. Они то и обнаружили конную рать, от которой поднимался пар. Однако это оказался пар от источников. Войска Мстислава Даниловича Луцкого двигались к Новгорудку от Копыля, разоряя Полесье. Русско-ордынская рать во главе со Львом Галицким заняла внешние укрепления Новгорудка, однако кремль взять не удалось. На следующий день к городу подошли войска Романа Михайловича Брянского и Глеба Ростиславича Смоленского. Вышеуказанные князья, а также Владимир Владимиро-Волынский и Мстислав Луцкий выразили недовольство штурмом города Львом в их отсутствие. Несогласие в рядах русских князей сорвало поход на Литву. При возвращении в степь татары разорили территорию Курского княжества10.
В 1270-е гг. Ногаева Орда, центр которой располагался в междуречье Дуная и Днестра, начинает доминировать над центрально- и южноевропейским регионом. И именно с активной позицией Ногая связано дальнейшее вовлечение Галицко-Волынской Руси в систему зависимости от Орды.
Около 1277 г. ордынский полководец прислал к южнорусским князьям Льву Даниловичу Галицкому, Мстиславу Даниловичу Луцкому, Владимиру Васильковичу Владимиро-Волынскому послов Тегичага, Кутлубугу, Ешимута. Ногай придавал русским князьям отряд во главе с князем Мамшеем для похода на Литву. Татарский отряд разорил земли у Новгорудка, русские рати — около Городно11.
Показательно, что и русские князья не гнушались помощью Ногая. К примеру, в конце 1279 г. бездетным умер польский король Болеслав V Стыдливый. Лев Данилович Галицкий заявил претензии на часть польской территории. По словам летописи, «еха к Ногаеви окаянному проклятому помочи собе прося у него на ляхы». Ногай дал отряд во главе с тремя князьями Кончаком, Козейем, Куботаном. По словам летописца, князь Лев был «радъ поиде с Татары», тогда как присоединившиеся к нему его брат Мстислав Данилович (с сыном Данилом) и двоюродный брат Владимир Василькович «поидоша неволею Татарьского»12. Разорив земли у Сандомира, русско-ордынский отряд двинулся к Кропивнице с дальнейшей целью развить наступление на Краков. Однако рассредоточенные силы Льва подверглись атакам поляков. В результате «...убиша бо ляхове от полку его многы бояр и слуги добрее, и татар часть убиша. И тако возвратися Лев назад с великим бесчестьем»13.
В Волынской Кормчей книге сохранилось свидетельство о посещении ставки Ногая в 1286 г. князем Владимиром Васильковичем Волынским. «В лето (1286) списан бысть сеі монаканон боголюбивым князем владимирским сином Васильковим, внуком Романовым и боголюбивою княгинею его Ольгою Романовною. Аминь, рекше конец. Богу нашему слава во веки. Аминь. Пишущим же нам сии книгы. Поеха господин наш к Ногаеви, а госпожа наша остала у Володимири»14. С. Панышко рассмотрел вероятные причины и последствия поездки князя к Ногаю15. По его мнению, данное путешествие было связано с вопросами наследования княжества: Владимир намеревался передать свои владения Юрию Даниловичу, на что надеялся получить соизволение могучего ордынского правителя.
Однако существует вероятность и иной причины. Около 1286 г. в Орде сменился хан16. Этот факт требовал возобновления инвеститур. В этом случае мы можем предполагать, что поездки в ставку Ногая совершили и другие князья Галицко-Волынской земли, а в ставку нового хана, возможно, ездили представители иных княжеств как южной, так и Северо-Восточной Руси.
С середины 1280-х гг., в прямой зависимости со сменой хана, активизировалась западная политика центрального правительства Орды. Зимой 1286—1287 гг. татарские войска, во главе с новым ханом Тула-Бугой, совершили поход на Венгрию через Карпаты. Присоединился к военной акции и Ногай. Галицко-Волынская летопись отмечает, что Орда пришла «в силе тяжце во бещисленном множестве» и «воевавшима землю Угорскую». По данным Бейбарса, татары «разлили повсюду опустошение, грабили что хотели, избивали кого хотели...»17. Однако на обратном пути Ногай и Тула-Буга разделились. Первый пошел «на Брашев» и благополучно добрался до своих кочевий. Последний же пошел «через горы» и заблудился в Карпатах «и ходи по тридцать дней». В результате в его войсках возник голод и «начаша люди измирати, и умре их бещисленное множьство». Туле-Бука же «выиде пешь со своею женою, об одной кобыле, посрамлен от Бога». Ордынский хан заподозрил, что Ногай специально направил его в горы, с целью ослабить его войска. И с этого времени «...в него (Тула-Буку — Ю.С.) закралась вражда и вселилась злоба...»18.
Однако, несмотря на недоверие к Ногаю, Тула-Бука совершил совместный с ним поход на Польшу следующей зимой 1287—1288 гг. Причем летописец специально отметил, что «бяше же меже има (Ногаем и Тула-Букой — Ю.С.) нелюбовье велико». Причем и туда и обратно ордынские войска двигались порознь «зане быша межи има нелюбье велико». В походе участвовали и русские князья: Лев Галицкий, Мстислав Луцкий, Владимир Владимиро-Волынский и Юрий Львович. Галицко-Волынский летописец отметил также, что «тое же зимы и в ляхох бысть мор векик. Изомре их бещисленое множество». А хан Тула-Бука с войсками «стояша на Лвове земле две недели, кормячесь, не воююче... И учиниша землю пусту всю». Далее летописец отмечает, что после ухода ордынцев Лев посчитал людские потери и недосчитался около тринадцати тысяч человек19.
Таким образом, за время многочисленных ордынских внешнеполитических акций в 1270—1280-е гг. князья Галицко-Волынской Руси обязаны были участвовать со своими дружинами в походах татар, а также предоставлять ханским войскам базу для ведения боевых действий, что неоднократно приводило к разорению подвластных им территорий. Нередко они сами являлись инициаторами призвания ордынцев для решения своих внешнеполитических проблем. Фиксируется поездка в ставку Ногая князя Владимира Васильковича, что может свидетельствовать о поездках в ставки ордынских ханов и других князей Галицко-Волынской земли.
Кроме того, Галицко-Волынская летопись фиксирует заверение завещания князя Владимиро-Волынского во время похода татар и русских князей на Польшу. В частности, князь Владимир, по данным летописи, заявляет своему брату Мстиславу: «Брате, видишь мою немощь, оже не могу, а не у мене детий. А даю тобе, брату своему землю свою всю и городы по своемь животе. А се ти даю при царихъ и при его рядьцахъ»20. То есть, здесь подчеркивается, что ордынские ханы рассматривались как высшая властная инстанция, и их участие в утверждении завещания давало ему особый статус и авторитетность.
* * *
Таким образом, к концу XIII столетия русские княжества оказались вовлеченными в систему ордынской государственности. Русские земли обязаны были выплачивать ордынскую дань — «выход», русские князья получали право владеть своими землями из рук хана в виде ярлыка (причем, для его получения требовалась личная явка ко двору), русские войска активно использовались во внешнеполитических акциях Орды.
Показательно, что одним из завершающих событий XIII в. явился перенос русской митрополичьей кафедры из Киева во Владимир-на-Клязьме. Митрополит Максим покинул город «не терпя татарского насилиа»21.
Всего за 1260—1300-е гг., таким образом, зафиксировано 44 поездки к ордынскому двору, осуществленных 21 князем и двумя княгинями.
Мария Ярославна (дочь Ярослава Святославича Муромского) жена Бориса Васильковича Ростовского сопровождала супруга в его последней поездке в Орду в 1277 г. А в 1295 г. «князь велики Андрѣи Александрович иде в Орду и со княгинею»22. Супругой князя Андрея была Василиса — дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича23 (подробнее см. Приложение № 1; таблица №№ 32, 70).
По одному разу в степи побывали Александр Дмитриевич Переяславский (умер в Орде) (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 3), Владимир Василькович (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 34); Иван Дмитриевич Переяславский (за ярлыком на княжение) (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 56), Роман Михайлович Брянский (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 85) и Роман Ольгович Рязанский (казнен в Орде) (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 87).
Дважды побывал в ставке хана Ярослав Ярославич Тверской и Владимирский.
Трижды поездку в Орду совершили Василий Ярославич (Квашня) Костромской и Владимирский, Дмитрий Александрович Переяславский (предположительно — четырежды) и Владимирский, Михаил Глебович Белозерский, Олег Воргольский и Рыльский (подробнее см. Приложение № 1; таблица №№ 31, 42, 75, 79).
Четыре раза зафиксированы поездки Дмитрия Борисовича Ростовского (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 43).
Пять раз в Орду ездил Федор Ростиславич Ярославский и Смоленский (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 99)
В общей сложности пять раз в степи побывал Глеб Василькович Белозерский. Для рассматриваемого периода он там был трижды.
Зафиксировано шесть поездок Константина Борисович Углицкого и Ростовского (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 64)
Больше всех поездок совершил Андрей Александрович Городецкий и Владимирский — он был в ставке хана восемь раз.
По времени длительнее всего — четыре с половиной года — пребывал в Орде князь Глеб Василькович Белозерский.
Особо для рассматриваемого периода необходимо выделить участие русских князей в военных акциях Орды. Наиболее широко представлено такое присутствие галицкими и волынскими князьями: пять раз зафиксировано участие Льва Даниловича Галицкого, Мстислава Даниловича Луцкого и Владимиро-Волынского (подробнее см. Приложение № 1; таблица №№ 69, 78); четырежды Владимира Васильковича Волынского (подробнее см. Приложение № 1; таблица № 34), трижды в совместных походах участвовал Юрий Львович Галицкий; по одному разу участвовали Василько Романович Волынский, Роман Данилович Новгрудский, Даниил Мстиславич Луцкий, Олег Романович Черниговский и брянский, Роман Михайлович Брянский и Глеб Ростиславич Смоленский (подробнее см. Приложение № 1; таблица №№ 33, 38, 40, 84, 82, 85, 103).
Кроме того, отмечено участие в походе на Северный Кавказ князей Андрея Александровича Городецкого, Глеба Васильковича Белозерского и Ростовского, Константина Борисовича Углицкого, Михаила Глебовича Белозерского, Федора Ростиславича Ярославского и Смоленского24. Михаил Глебович Белозерский, Федор Ростиславич Ярославский и Смоленский участвовали и походе на Балканы.
* * *
Для времени 1230—1300 гг. учтено 109 князей (91 для XIII столетия и 18, живших и действовавших в XIII и XIV веках)25. Теоретически все они или, во всяком случае, большинство из них, хотя бы один раз должны были предстать перед лицом ордынского хана. Однако за время 1240—1300 гг. зафиксировано в источниках пребывание в Орде только 37 князей и трёх княгинь: жена князя Андрея Мстиславича, Мария Ярославна (дочь Ярослава Святославича Муромского) жена Бориса Васильковича Ростовского и Василиса Дмитриевна (дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича) и жена Андрея Александровича Городецкого. То есть, 34% от учтенного количества.
По свидетельствам источников в общей сложности выявляется 80 поездок князей.
Своеобразным рекордсменами для данного периода по двум показателям — количество поездок и время проведённое при ордынском дворе — являются Борис Василькович Ростовский и Андрей Александрович Городецкий. Они ездили за свою жизнь и правление в Орду по 8 раз; первый провел в степи 4 года, второй — чуть более 4-х лет (около 4,3).
Кроме него, длительное пребывание в степи для данного периода — 4 года — зафиксировано у Глеба Васильковича Белозерского (брата Бориса Васильковича Ростовского).
От лет жизни больше всего — 10,5% — провел в Орде Александр Ярославич (Невский). По времени пребывания в ставке хана от также занимает первое место: он был в степи четыре с половиной года. В степь князь Александр Ярославич ездил шесть раз и провел там 41,7% от лет правления на уделе и 18,2% от времени княжения на великом княжестве владимирском. Таким образом, для XIII столетия по показателю доли от лет княжения на уделе именно Александр Невский является рекордсменом.
Показательно, что от лет жизни Борис Василькович Ростовский провёл в Орде не самое большое количество времени — 8,7%. По этому показателю Бориса превзошел его брат белозерский князь Глеб Василькович — 9,5%. При этом он только пять раз ездил в Орду, но провел там 4 года.
Любопытно, что при двух поездках в ставку хана Святослав Всеволодович провел за время своего правления на Суздальском уделе — 37,5%, на великокняжеском Владимирском столе и в борьбе за него — 50%. При этом от лет жизни это составило всего 2,7%. Именно он оказывается рекордсменом по времени пребывания при ордынском престоле в статусе великого князя.
Среднее время, проведенное князем в ставке хана в XIII столетии составило: от лет жизни — около трёх% (2,9%); от лет правления — 17%.
Весьма показательно, что наиболее широко в военных мероприятиях ордынского государства участвовали галицкие и волынские князья. Больше всего — четыре раза — зафиксировано участие Льва Даниловича Галицкого, Мстислава Даниловича Луцкого и Владимиро-Волынского.
На выявленные показатели, вне всякого сомнения, особо повлияли уникальные обстоятельства жизни и деятельности каждого князя. Однако данные источников четко иллюстрируют, что князья, которые потенциально могли рассматриваться как претенденты на великокняжеский престол или впоследствии занимавшие его, чаще других ездили в ставку хана. По всей видимости, именно там, в столице Орды, решалась судьба великого княжества, потому поездка в ставку хана стала в течение второй половины XIII столетия неотъемлемой частью политической культуры и практики Руси.
Примечания
1. Галицко-Волынская летопись (под 1250 г.) // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5. СПб., 2000. С. 254, 256.
2. Там же. С. 254.
3. ПСРЛ. Т. II. Стб. 840—842.
4. ПСРЛ. Т. II. Стб. 846.
5. ПСРЛ. Т. II. Стб. 846.
6. Подробнее см.: Селезнев Ю.В. Русско-ордынские конфликты XIII—XV веков. М.: Квадрига, 2010. С. 41.
7. ПСРЛ. Т. II. Стб. 847.
8. ПСРЛ. Т. II. Стб. 848.
9. Подробнее см.: Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., 1985. С. 189; Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 284; он же. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век) М., 1956. С. 245; Селезнев Ю.В. Русско-ордынские конфликты XIII—XV веков. С. 42; Шетэля В.М. Борьба Польского государства с вторжениями татаро-монгольских войск // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С. 149—151.
10. ПЛДР. XIII век. С. 368—371; ПСРЛ Т. II. Стб. 872—873; Т. VII. С. 172; Т. X. С. 152; Т. XVIII. С. 74, Т. XXV. С. 151.
11. ПЛДР. XIII век. С. 372, 373; ПСРЛ. Т. II. Стб. 856.
12. ПЛДР. XIII век. С. 376; ПСРЛ. Т. II. Стб. 881.
13. ПЛДР. XIII век. С. 376; ПСРЛ. Т. II. Стб. 881—882.
14. Смокина Н.П., Смокина Н.Н. Вновь найденный фрагмент древнего Евангелия // Изучение русского языка и источниковедение. М.: Наука, 1969. С. 68; Юшков С.В. Устав св. Владимира: (Историко-юридическое исследование) // С.В. Юшков: [Сборник] / Отв. ред. О.И. Чистяков. М., 1989. С. 55.
15. Панишко С. До питання про поїздку Володимира Васильовича в Орду у 1286 р. // Волинська книга: історія, дослідження, колекціонування. Науковий збірник. Вип. 1. Острог, 2005. С. 109—113; он же. Поїздка волинського князя Володимира Васильковича до Ногая у 1286 р. // Київська Старовина. 2007. № 2 (374). С. 3—16.
16. Подробнее см.: Селезнёв Ю.В. Элита Золотой Орды. Научно-справочное издание / Ред. И.М. Миргалеев. Казань: Издательство «Фэн» АН РТ, 2009. С. 188—189, 192.
17. СМИЗО. Т. 1. С. 101, 104, 106, 107, 109, 110—111, 112, 113—114, 152, 153, 191, 358. Подробнее см.: Ахмедова А.О., Муртузалиев С.И. Татаро-монголы в Болгарских землях (XIII—XIV вв.) // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С. 10—12; Веселовский Н.И. Хан из темников Золотой Орды и его время // записки РАН. VIII сер. Т. XIII. № 6. Пг. 1922. С. 1—58; Шетэля В.М. Борьба Польского государства с вторжениями татаро-монгольских войск. С. 149—151.
18. СМИЗО. Т. 1. С. 101, 104, 106, 107, 109, 110—111, 112, 113—114, 152, 153, 191, 358. Подробнее см.: Ахмедова А.О., Муртузалиев С.И. Татаро-монголы в Болгарских землях (XIII—XIV вв.). С. 10—12; Веселовский Н.И. Хан из темников Золотой Орды и его время. С. 1—58; Шетэля В.М. Борьба Польского государства с вторжениями татаро-монгольских войск. С. 149—151.
19. ПЛДР. XIII век. С. 372, 373, 376, 380, 382, 384, 386.
20. ПСРЛ. Т. 2. Стб., 898; Галицко-Волынская летопись // БЛДР. С. 324.
21. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 35; ПСРЛ. Т. XXV. С. 392.
22. ПСРЛ. Т. XXV. С. 158.
23. Коган В.М., Домбровский-Шагалин В.И. Князь Рюрик и его потомки. Историко-генеалогический свод. СПб.: «Паритете», 2004. С. 221—222, 294.
24. ПСРЛ. Т. XXV. С. 152; ПСРЛ. Т. X. С. 155.
25. Выборка сделана по: Коган В.М., Домбровский-Шагалин В.И. Князь Рюрик и его потомки. Историко-генеалогический свод. СПб.: «Паритет», 2004. Рюриковичи. Алфавитно-справочный перечень. С. 193—671.
| К оглавлению | Следующая страница |