Источник сведений о проекте Романа первой и второй редакций
Чем же могла быть вызвана замена Владимира на Суздаль и владимирского князя на суздальского, а также другие изменения в тексте второй редакции известия о проекте «доброго порядка» Романа Мстиславича?
В атрибуции княжеского стола Всеволода Большое Гнездо Татищев, как мы видели, старался строго придерживаться показаний источников: в каждом своем сообщении он воспроизводит ту атрибуцию, которую находил непосредственно в источнике. Пересмотр или появление новых сведений о месте пребывания Всеволода были вызваны использованием новых данных, почерпнутых, как правило, из уже известных источников путем более тщательного их изучения.
На наш взгляд, такой же причиной обусловлена замена Владимира на Суздаль и во второй редакции сообщения о проекте Романа. Эта замена стоит в прямой связи с изменением источника сведений о проекте в целом, произведенным автором в ходе работы над ним. Если в первой редакции В.Н. Татищев указывал на П.М. Еропкина, представившего выписку из «древняго летописца», то во второй редакции своим информатором историк называет А.Ф. Хрущева:
| Первая редакция | Вторая редакция |
| Сие Романово предложение ни в одном манускрипте, которые я в руках имел, не находится, а сообсчил мне Еропкин выписанное и сказал, выписано в Новегороде из древняго летописца.1 | Сие Романово предложение ни в одном манускрипте, которые я в руках моих имел, не находится, а сообщил мне Хрущев выписанное и сказал, что выписано в Новеграде из древняго летописца и писано было древним наречием, которое мы с ним преложили как здесь.2 |
Как видим, помимо изменения имени своего информатора, Татищев сообщает новые данные, характеризующие состояние и последующее использование источника, содержавшего сведения о проекте. В примечании к тексту второй редакции историк говорит, что первоначальное известие «писано было древним наречием», которое в дальнейшем «мы с ним (Хрущевым. — А.М.) преложили как здесь». По сути дела, слова Татищева означают, что ко времени работы над второй редакции в его распоряжении оказались некие новые документы, отражавшие текст проекта, а именно — писанная «древним наречием» выдержка из новгородского летописца и выполненный совместно с Хрущевым ее перевод, включенный во вторую редакцию.
Легко заметить, что при составлении первой редакции Татищев использовал иной по своему характеру источник. Приписывая его Еропкину, историк сомневался насчет достоверности содержащегося в нем известия («мне оное неколико сумнительно было») и решился воспользоваться им, «видя слог онаго древний, которого он (Еропкин. — А.М.) сам сочинить не мог».3
В работе над второй редакцией Татищев видел уже не только «древний слог» выписки из новгородского летописца, но и отметил также, что сама эта выписка составлена «древним наречием».
Ил. 12. Петр Михайлович Еропкин (ок. 1698—1740). Графический портрет работы Г.И. Грачева. 1889 г. (Русские деятели в портретах, изданных редакцией журнала «Русская старина», третье собрание)
Насколько можно судить, выражения слог и наречие в русском языке XVIII в. имели различный смысл. Встречающееся уже в письменных памятниках Древней Руси слово слогъ (сълогъ), начиная с XVII в. употребляется в значении, аналогичном татищевскому, — «способ, манера словесного изложения, слог, стиль».4 Слово наречие в языке XVIII в. употреблялось прежде всего в значении «язык как средство общения», а также «слово, выражение».5
Как видим, разница между употребляемыми Татищевым выражениями соответствует разнице современных понятий «стиль», «манера изложения», с одной стороны, и «язык», «словарный состав» — с другой. Иными словами, когда Татищев характеризовал источник, положенный им в основу первой редакции сообщения о проекте Романа, то имел лишь общее представление о стилевых особенностях полученной им выписки, напоминающих манеру древнего летописца. К моменту составления второй редакции историк говорил о том, что ему пришлось иметь дело с документом, составленным на древнем языке и нуждавшемся в специальном переводе.
Кроме того, в момент составления второй редакции в руках Татищева был уже не один, а два исходных документа. Один содержал текст предложений Романа, написанный «древним наречием», а другой — его перевод, соответствующий языку второй редакции. Оба эти документа появились у Татищева еще в период подготовительной работы над «Историей Российской», во всяком случае, до ареста и казни Хрущева, о чем свидетельствует указание на совместную с ним работу по переводу с «древнего наречия».
Примечания
1. Татищев В.Н. Собр. соч.: В 8 т. Т. IV. М., 1995. С. 457, примеч. 429.
2. Там же. Т. III. М., 1995. С. 257, примеч. 569.
3. Там же. Т. IV. С. 457, примеч. 429; см. также: Там же. Т. III. С. 257, примеч. 569.
4. СлРЯз XI—XVII вв. Вып. 25. М., 2000. С. 108.
5. СлРЯз XVIII в. Вып. 14. СПб., 2004. С. 14—15.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |