О связях Романа Мстиславича с Новгородом
Немало сомнений высказано в литературе относительно возможности включения в новгородскую летопись целого документа, составленного от имени южнорусского князя и не имеющего к Новгороду прямого отношения. Ведь, как справедливо отмечается скептиками, северные летописи действительно очень скупо освещают события в Южной Руси, а с конца XII в. почти полностью игнорируют их.
Следует, однако, учитывать, что послание Романа Мстиславича с предложениями «доброго порядка» невозможно представить лишь как локальный факт из истории Южной Руси. Из содержания документа ясно, что письмо было адресовано правителям всех крупнейших земель Руси, включая Владимиро-Суздальского князя, а также всех «местных князей» — черниговского, смоленского, полоцкого, рязанского, и, кроме того, документ содержал политические инициативы общерусского значения.
Послание, таким образом, должно было быть составлено в нескольких экземплярах и разослано во все концы Русской земли, не только на Юге, но и на Севере. Можно согласиться с предположением О.А. Купчинского, что изучаемый документ должен был быть издан «в нескольких авторизованных копиях, которые теоретически могли бы иметь одинаковую структуру, подбор лексики, отличаясь лишь содержанием клаузулы инскрипции, которой ныне в тексте вообще нет».1
Отсутствие упоминаний о проекте Романа в летописании Киевской, Владимиро-Суздальский и других древнерусских земель имеет вполне правдоподобное объяснение. Причиной замалчивания документа скорее всего стало негативное восприятие представленных в нем инициатив при дворах русских князей — адресатов Романа. Как справедливо заметил в свое время Б.А. Рыбаков, популярная в народе личность галицко-волынского князя вообще редко находила отображение в летописях враждебных ему княжеств.2
И если начальная часть Галицко-Волынской летописи, повествующая о деяниях Романа в качестве галицко-волынского князя, не дошла до нашего времени, то, пожалуй, едва ли не единственным местом на Руси, где могла сохраниться память о предложенном им проекте «доброго порядка», был Новгород.
Романа Мстиславича многое связывало с этим городом. В 1168—1170 гг. он сам был новгородским князем.3 Если не считать его попыток установить свою власть в Киеве, Новгород оставался единственным городом, в котором Роман был князем за пределами Волыни и Галичины.
Княжение Романа было памятным для новгородцев. 25 февраля 1170 г. этот князь прославился громкой победой над войсками Андрея Боголюбского, пытавшегося после захвата Киева установить свою власть и над Новгородом. Под стенами города враг был наголову разбит, понеся огромные потери убитыми и пленными. Этих пленных новгородцы потом продавали за деньги («по две ногате»).4
Надолго запомнился новгородцам и финал княжения у них Романа. Не прибегая более к военной силе, Андрей Боголюбский решил сломить сопротивление Новгорода, подвергнув его продовольственной блокаде. Новгородский летописец отмечает: «Бысть дороговъ Новегороде: купляхут кадь ржи по 4 гривне, а хлебъ по две ногате, а мед пуд по 10 кунъ».5 При таких обстоятельствах князь Роман вынужден был покинуть город.6
Однако связи новгородцев с Романом Мстиславичем не прекратились и после его переезда на Волынь. Судя по сообщению Галицко-Волынской летописи, в XIII в. во Владимире (Волынском) среди нескольких колоний иностранцев — немцев, генуэзцев, евреев — существовало особое поселение (улица или квартал) новгородцев. Мы имеем в виду сообщение под 1288 г. об оплакивании владимирцами умершего князя Владимира Васильковича:
И тако плакавшеся над нимь все множество Володимерчевъ — моужи, и жены, и дети; Немци, и Соурожьце, и Новгородци, и Жидове...7
По верному предположению И.П. Крипякевича, колония новгородцев во Владимире могла возникнуть вследствие новгородского княжения Романа.8 Действительно, его сторонники из числа новгородцев должны были покинуть свой город и последовать за князем в его новую столицу. По-видимому, это была достаточно значительная группа людей, поддерживавшая тесную связь с родиной, так что почти целое столетие после смерти Романа новгородцы во Владимире сохраняли свою идентичность.
Заметим, что уже в начале XIII в. в Новгороде почитали Романа Мстиславича как великого князя. Посетивший Константинополь в мае 1200 г. новгородский боярин Добрыня Ядрейкович, ставший впоследствии архиепископом Антонием,9 встретил там пятерых послов «от великого князя Романа».10 Подобное отношение к Роману можно найти только в прославлявшей его Галицко-Волынской летописи, где он именуется великим князем, самодержцем и даже царем.11
Примечания
1. Купчинський О. Акти та документи Галицько-Волинського князівства... С. 416.
2. Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 152.
3. См.: Головко О.Б. Князь Роман Мстиславич та його доба. Нариси з історії політичного життя Південної Русі XII — початку XIII століття. Київ, 2001. С. 64—69.
4. ПСРЛ. Т. III. С. 32—33; 220—221.
5. Там же. С. 33, 221.
6. См.: Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М., 2008. С. 65—66.
7. ПСРЛ. Т. II. Стб. 920. Пояснения см.: Котляр Н.Ф. Комментарий // Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследование / Под ред. Н.Ф. Котляра. СПб., 2005. С. 358—359.
8. Крипякевич І.П. Галицько-Волинське князівство. Львів, 1999. С. 30.
9. О новгородском архиепископе Антонии, бывшем также Перемышльским епископом, и о связанных с ним реликвиях см.: Царевская Т.Ю. О Царьградских реликвиях Антония Новгородского // Реликвии в истории и культуре восточнохристианского мира. М., 2000; Гордиенко Э.А. Варлаам Хутынский и архиепископ Антоний в новгородской письменной традиции // ДР. 2003. № 4 (14); Пуцко В.Г. Хутынские произведения-реликвии первой четверти XIII в. // НИС. Вып. 10 (20). СПб., 2005.
10. Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце 12-го столетия. С предисловием и примечаниями П. Савваитова. СПб., 1872. Стб. 88—89.
11. ПСРЛ. Т. II. Стб. 715, 808.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |