О возможных путях появления имени Ираклий в именослове галицко-волынских князей
Какими путями имя Ираклий могло попасть в именослов галицко-волынских князей?
Разумеется, этому в первую очередь должен был способствовать брак Романа Мстиславича с византийской принцессой Евфросинией. Ее отец император Исаак II считал себя продолжателем дел Мануила, пытавшегося повторить великие свершения Ираклия, восстановив власть империи над святынями христианского Востока. По свидетельству Никиты Хониата, отправив в монастырь свою старшую дочь, Исаак исполнил то, что некогда «предполагала сделать еще царица Ксения по смерти своего супруга, царя Мануила Комнина».1 Тем самым царевна Евфросиния с раннего детства воспринималась как «жертва Богу», принесенная ее отцом в память о другом великом правителе Византии. В честь Мануила Исаак назвал также одного из своих сыновей, которому собирался передать престол империи в обход старшего сына Алексея.2
Священная реликвия Честного Креста и драгоценный крест-реликварий с именем императора Мануила, полученные Романом в качестве приданого своей новой жены и унаследованные их потомками, несомненно, также должны были способствовать укоренению в Галицко-Волынской Руси культа Ираклия, возвратившего главную реликвию христиан из персидского плена.3
Так или иначе, наиболее вероятно, что имя Ираклия, тесно связанное с византийской церковной и светской традицией, попало в именослов русских князей под влиянием новой Галицко-Волынской княгини Евфросинии и связанных с ней провизантийских настроений. Подобным же образом это имя вошло, как мы видели, в именослов латинских патриархов Иерусалима под влиянием королевы Марии и провизантийской политики ее супруга, короля Амальрика.
Впрочем, нельзя исключать и другой возможности. Имя Ираклия возникло не в первом, а во втором поколении потомков Романа и Евфросинии, когда с момента заключения их брака прошло около двадцати лет. К этому времени многое изменилось как в жизни княжеской семьи, так и в истории всей Европы — уже не было в живых Романа Мстиславича, распалась созданная им держава и не существовало прежней Византийской империи со столицей в Константинополе.
По-видимому, имелся еще один весомый повод для появления у Рюриковичей столь необычного в их среде имени. И этот повод, как нам кажется, следует искать не на востоке, а на западе.
Мы видели, что в эпоху крестовых походов, особенно в XII—XIII вв., имя византийского императора и христианского подвижника Ираклия приобрело чрезвычайно широкую популярность в Западной Европе и стало одним из символов всего крестового движения. К его подвигам постоянно апеллировали латинские проповедники новых крестовых походов, а его героический образ, поддерживаемый Римской церковью, широко отразился в произведениях литературы и искусства средневековой Европы.
В конце второго десятилетия XIII в. эпицентр европейского крестового движения вплотную приблизился к границам Галицко-Волынской Руси. Мы имеем в виду объявленный папой Иннокентием III (1198—1216) в ноябре 1215 г. на Четвертом Латеранском соборе новый Пятый Крестовый поход (1217—1221), одним из главных предводителей которого на первом этапе стал венгерский король Андрей II (1205—1235), некогда занимавший также княжеский стол в Галиче.4
На силы венгерских крестоносцев особую ставку сделал новый папа Гонорий III (1216—1227), предложивший королю Андрею в обмен на участие в крестовом походе свое содействие в получении трона Латинской империи. Незадолго до этого, в феврале 1215 г., Андрей женился на Иоланде де Куртенэ, племяннице латинского императора в Константинополе Генриха I, после смерти которого в июле 1216 г. венгерский король заявил о своих правах на константинопольский престол.5
Вспомнив об обете принять крест, данном еще его отцом королем Белой III, Андрей энергично принялся за дело. Он сумел собрать самую крупную королевскую армию за всю историю крестовых походов, насчитывавшую, по некоторым оценкам, до 20 тысяч рыцарей и их слуг и еще ок. 12 тысяч гарнизонных солдат. В конце августа 1217 г. венгерский король со своим войском прибыл в Сплит, где погрузился на предоставленные венецианцами суда, и в конце октября достиг Палестины. По пути к венгерской армии присоединились многочисленные отряды других крестоносцев — Жана де Бриенна (Иоанна Бриеннского), номинального короля Иерусалима, а также австрийского и баварского герцогов, короля Кипра, князя Антиохи, различных духовно-рыцарских орденов и др.6
После первых побед у армии крестоносцев начались различные затруднения, связанные с нехваткой припасов и постоянными разногласиями между предводителями, среди которых не было общепризнанного вождя. Кроме того, армия крестоносцев не получила вовремя необходимые ей катапульты и требуше, что предопределило неудачи предпринятых осад мусульманских крепостей, и в частности провал осады крепости на священной для христиан горе Фавор.7
Венгерский король Андрей, оправившись от внезапной болезни, постигшей его вскоре по прибытии в Палестину, стал требовать активизации боевых действий и нанесения удара общими силами крестоносцев по Дамаску. Однако совет баронов отклонил это требование, предложив взамен предпринять поход в Египет в надежде на помощь местного христианского населения. Оскорбленный Андрей в январе 1218 г. объявил о прекращении своего участия в походе и покинул Палестину. Более года он затем добирался домой через Киликийскую Армению, Иконийский султанат, Никейскую и Латинскую империи, а также Болгарию, проведя переговоры с императором Феодором I Ласкарем, армянским и болгарским царями Левоном П и Иваном II Асенем. Повсюду Андрей II предлагал заключать с ним династические союзы посредством браком с членами его семьи.8 Во время пребывания в Никее, в конце 1218 г., венгерский король договорился о браке дочери Феодора Ласкаря Марии со своим сыном и наследником, будущим королем Белой IV; при этом сам Андрей едва не стал жертвой заговора, устроенного его двоюродными братьями, также находившимися в Никее.9
Ил. 140. Венгерский король Андрей II. Миниатюра из Иллюстрированной хроники середины XIV в. (Chronicon Pictum, или Chronica de Gestis Hungarorum), иногда называемой также Венской иллюстрированной хроникой или Хроникой Марка Кальти, по имени одного из составителей. Национальная библиотека им. Иштвана Сечени (Будапешт, Венгрия)
Во время отсутствия короля Андрея в Галицкой земле успели произойти важные события. В борьбу за галицкий стол вступил новгородский князь Мстислав Мстиславич Удалой (Удатный), который сумел выгнать из Галича сына Андрея Коломана (Кальмана), княжившего здесь с 1214 г.10
Вопрос о количестве и хронологии походов Мстислава на Галич остается одним из самых запутанных в виду неполноты и противоречий в сообщениях источников. Всего князь совершил не менее трех попыток овладеть Галичем, которые можно датировать 1215, 1217—1218 и 1221 гг.11 Впервые Мстислав оказался на галицком столе в конце 1217 или начале 1218 гг., то есть в то время, когда венгерский король находился в палестинском походе. В конце 1219 г. Андрею в союзе с малопольским князем Лешком Белым удалось выбить Мстислава из Галича. Однако через некоторое время с помощью своего зятя Даниила Романовича Мстислав вернулся на галицкий стол. Его решающая битва с венграми, закончившаяся полной победой русского князя, состоялась 13—14 августа 1221 г.12
Из письма римского папы Гонория III королю Андрею, датированного 1222 г., становится ясным, что между Мстиславом и Андреем, вероятно, осенью 1221 г. был заключен мирный договор, по которому венгерский король соглашался признать права Мстислава на Галич. Условием такого согласия должен был стать брак дочери Мстислава и сына Андрея, также носившего имя Андрей, к которому после смерти русского князя должны были перейти все права на галицкий стол.13
Появление в это самое время у Мстислава Мстиславича внука по имени Ираклий, по-видимому, было не только данью византийским традициям, чтимым в семье Даниила Романовича, зятя Мстислава, но и откликом на союз с рыцарем Христа и одним из предводителей Пятого Крестового похода, венгерским королем Андреем И. Косвенным подтверждением этому может быть санкция на союз русского и венгерского правителей римского папы Гонория III, о которой говорится в упомянутом письме папы к королю Андрею.14
За долгие годы тесных контактов с венгерским королем личное пристрастие к крестоносному движению могло развиться и у самого Даниила Романовича. Вспомним, что свои детские годы он провел в Венгрии и получил воспитание при дворе короля Андрея.15 Последний даже строил планы сделать Даниила своим наследником, женив его на собственной дочери.16 По-видимому, у венгерского короля были весьма серьезные намерения вырастить из русского княжича своего надежного вассала.17
Тот факт, что именем Ираклия Даниил назвал своего старшего сына и вероятного наследника, «первенца», как именует его летопись, ясно свидетельствует, что Романович был настроен продолжать политику своего отца, поддерживавшего союзнические отношения не только с Византией, но и со странами Западной Европы. Даниил как бы посылал сигнал европейским государям о готовности участвовать в делах общеевропейской политики, важнейшим из которых по-прежнему оставалась защита и приумножение завоеваний христиан в Святой Земле. С именем Ираклия галицко-волынские князья готовы были следовать по пути великого византийского императора, чьи подвиги во имя Христа несколько столетий объединяли христиан Востока и Запада.
Примечания
1. Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. A. van Dieten. Berolini; Novi Eboraci, 1975. P. 419. Русский перевод см.: Никита Хониат. История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. II / Пер. под ред. проф. Н.В. Чельцова. СПб., 1862. С. 85.
2. Βάρζος Κ. Ή γενεαλογία των Κομνηνών. T. 2. Θε τσαλονίκη, 1984. Σ. 814—815.
3. Dąbrowski D. Rodowód Romanowiczów książąt halicko-wołyńskich. S. 101—102.
4. О пребывании Андрея на галицком столе см.: Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С. 281—296.
5. Lower M. The Barons' Crusade: a call to arms and its consequences. Philadelphia, 2005. P. 75.
6. Van Cleve Th.C. The Fifth Crusade // The later Crusades. 1189—1311 / Ed. by R.L. Wolff and H.W. Hazard; Gen. ed. K.M. Setton. Leiden, 2006 (A History of the Crusades. Vol. II).
7. Humphreys R.S. From Saladin to the Mongols: the Ayyubids of Damascus. 1193—1260. Albany; New York, 1977. P. 157; Pernoud R., Taylor H., Read P.P. The Templars: knights of Christ. San Francisco, 2009. P. 74.
8. Подробнее см.: Kristó Gy., Makk F. Az Árpád-ház uralkodói. Könyvek, 1996; Korai Magyar Történeti Lexikon (9—14. század) / Főszerkesztő Gy. Kristó, szerkesztők P. Engel és F. Makk, Budapest, 1994.
9. Moravcsik Gy. Byzantium and the Magyars. Budapest, 1970. P. 96.
10. См.: Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. С. 352—357; Волощук М.М. Венгерское присутствие в Галиции в 1214—1219 годах // ВИ. 2005. № 12.
11. Наиболее подробный обзор этого вопроса и реконструкцию событий борьбы за Галич в 1217—1221 гг. см.: Головко О.Б. Корона Данила Галицького. Волинь та Галичина в державно-політичному розвитку Центрально-Східної Європи раннього та класичного середньовіччя. Київ, 2006. С. 277—291. См. также: Волощук М.М. Венгерское присутствие в Галиции в 1214—1219 годах.
12. Грушевський М.С. Хронольогія подій Галицько-Волинської літописи // ЗНТШ. Т. 41. Львів, 1901. С. 17.
13. VMH / Ed. A. Theiner. Т. І. Roma, 1859—1860. Nr. 65. См. также: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 249.
14. Текст письма в русском переводе (в извлечениях) см.: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 349—350.
15. ПСРЛ. Т. II. Стб. 719—723.
16. Там же. Стб. 723.
17. См.: Волощук М.М. «Угорське дитинство» князя Данила Романовича (1206—1210 рр.) // На вівтар історії України: Ювілейний зб. на пошану В.В. Грабовецького. Івано-Франківськ, 2008.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |