Роль «великой княгини Романовой» в распространении культов греческих стилитов и атрибутов столпничества на Руси
Нет ничего удивительного в том, что получившая воспитание в придворном монастыре старшая дочь императора Исаака II Евфросиния, став женой галицко-волынского князя, среди прочих привычек византийского двора своего времени принесла на Русь и повышенный интерес к столпничеству, а также к связанным с ним греческим святым, способствовала укоренению его среди русских князей.
Этим, на наш взгляд, объясняется возникновение семейного культа свв. Даниила Столпника и Льва Великого Царя, следы которого нашли отражение в именослове галицко-волынских князей, весьма отличном от общединастических традиций имянаречения у Рюриковичей, а также массовое строительство на западнорусских землях своеобразных архитектурных сооружений — многоярусных башен-«столпов», в целом не характерных для древнерусского зодчества.
Как и ее отец, император Исаак II, Галицко-Волынская княгиня Евфросиния, по-видимому, ощущала свою личную причастность к столпничеству.1 Приняв монашество, она переселилась в специально выстроенный для нее монастырь в Столпье, в котором была возведена пятиярусная каменная башня-столп, сохранившаяся до нашего времени.
Новейшие исследователи обращают внимание на несомненную связь Столпьевской башни с подобными ей сооружениями, известными на территории Центральной Греции и относящимися к поздневизантийскому периоду. К примеру, на острове Эвбея и в Фессалии к настоящему времени выявлено более ста многоярусных каменных башен, строительство которых датируется преимущественно концом XII—XV вв.2
Первоначально считалось, что эти объекты возникли под влиянием западноевропейских архитектурных традиций в эпоху Крестовых походов и владычества крестоносцев. Отсюда и принятое до недавнего времени в литературе обозначение упомянутых сооружений — «франкские башни» (the Frankish towers). Начиная с 1980-х гг. изучение византийских архитектурных памятников Центральной Греции приобрело планомерный и систематический характер. В результате накоплен значительный новый материал и пересмотрены многие сделанные ранее выводы.3
В частности, установлено, что греческие башни поздневизантийского времени объединяет несколько характерных признаков. Прежде всего, башни возводились и принадлежали крупным аристократам-землевладельцам или монастырям, став своего рода знаком высокого общественного статуса и престижа для местной элиты.4
Кроме того, ряд признаков позволяет квалифицировать такие памятники не столько как военно-оборонительные, сколько как сакральные сооружения. Более чем в 80% случаев в непосредственной близости от башен (на расстоянии не более 3 км) располагались действующие христианские храмы, а иногда функцию храма выполняли и сами башни. И хотя в силу значительных утрат и перестроек исследование их верхних ярусов весьма затруднено, не вызывает сомнения, что некоторые из башен были увенчаны часовнями.5
Согласно выводам А. Буко, поздневизантийские башни, сохранившиеся на территории Центральной Греции, по своим основным архитектурно-конструктивным особенностям, строительным материалам и приемам строительства наиболее близкие параллели обнаруживают с древнерусской башней в Столпье и другими подобными башнями «волынского типа», созданными на западнорусских землях в XIII — первой половине XIV вв.6
Особое внимание исследователь обращает на следующий факт, подчеркивающий сакральное значение названных объектов. Для башни в Столпье, как и для византийских башен в Центральной Греции, характерны следы специально пробитых в толстых стенах нижнего яруса или у основания башни небольших узких окошек, которые часто принимали за бойницы для ведения ближнего боя. Новейшие данные показывают, что в данном случае мы имеем дело с другим, совершенно не типичным для оборонительной башни явлением. Оконца в подножье башни представляли собой наружные отверстия для подачи воды из подземного источника, почитаемого священным и целительным. Такой источник до нашего времени сохранился у подножья Столпьевской башни и некоторых других памятников.7
Примечания
1. Во времена расцвета столпничества на христианском Востоке и в Византии известны случаи участия в этом движении женщин, в том числе представительниц аристократических родов (См.: Analecta Bollandiana. Vol. 27. Bruxelles, 1908. P. 391 f.).
2. См.: Langdon M.K. The mortared towers of Central Greece: an Attic supplement // Annual of British School of Athens. Vol. 90. 1995. P. 498.
3. См.: An essay on Byzantine fortification: northern Greece 4th-15th c.: Thessaloniki, October 2001 — January 2002. Exhibition catalogue. Ministry of culture (9th Ephorate of Byzantine antiquities of Thessalonike) / Ed. by Ch. Bakirtzis, Ph. Oreopulos. Athens. 2001.
4. Langdon M.K. The mortared towers of Central Greece... P. 498.
5. Ibid. P. 499.
6. Buko A. Zespół wieżowy w Stołpiu w świetle wyników najnowszych badań // Zespół wieżowy w Stołpiu. Badania 2003—2004. Praca zbiorowa pod redakcja A. Buko. Warszawa, 2009. S. 326—329.
7. Ibid. S. 328. См. также: Buko A. Stołpie. Tajemnice kamiennej Wieży. Warszawa, 2009.
| Предыдущая страница | К оглавлению |