Реликвии Животворящего Креста в средневековой Руси
С первых веков истории христианства главной и наиболее почитаемой святыней для всех христиан является Честной Животворящий Крест, или Истинное Древо Креста Господня. Согласно Кириллу Александрийскому (376—444), одному из Отцов Церкви и основоположнику ортодоксального учения о Богочеловеке, реликвии Честного Креста утверждают догмы воплощения Господа, его жертвы и надежды христиан на спасение.1 По церковному преданию, мать первого христианского императора Константина Елена отыскала святыню в Иерусалиме. Разделение Истинного Креста началось сразу же после его обретения. Часть Крестного Древа была оставлена Еленой в Иерусалиме, а часть перенесена в Константинополь.2
В столице Византийской империи на протяжении многих столетий, особенно же после завершения периода иконоборчества и окончательного утверждения иконопочитания и культа святых мощей (843), а также в правление императоров Македонской династии, которые в IX—X вв. сумели добыть главные реликвии Страстей Господних, до того хранившиеся в Иерусалиме и других городах христианского Востока, сложился обширный комплекс бесценных и строго оберегаемых евангельских святынь, принесших Константинополю во всем христианском мире славу Нового Иерусалима.3
Для принявшей христианскую веру Руси Царьград стал местом паломничества и поклонения Святым Страстям Господним и Святой Софии — собору-реликварию, в котором находились или выставлялись в определенные дни для поклонения многие новозаветные святыни. Хранилищем же главных христианских святынь Константинополя стала расположенная в центре Большого императорского дворца церковь Богоматери Фаросской, на протяжении веков притягивавшая бесчисленное множество паломников со всего христианского мира.4
Приобретение христианских реликвий, и прежде всего реликвий Честного Креста, стало особой заботой и своего рода священным долгом для русских князей и впоследствии московских царей.5 Тем не менее нет сведений о том, чтобы кому-либо из правителей русских земель домонгольского времени удалось бы получить в свое распоряжение реликвию Животворящего Креста. Исключение составляют только два случая, не имеющих отношение к правящим князьям. Обладателями реликвий Честного Креста во второй половине XII и в начале XIII вв. стали полоцкая княжна-монахиня Евфросиния6 и новгородский боярин Добрыня Ядрейкович, также принявший монашеский постриг и ставший со временем архиепископом Антонием.7
Другие случаи подобного рода в домонгольской Руси неизвестны, и это несмотря на то, что летописцы старались фиксировать их как выдающиеся события. В Лаврентьевской летописи, к примеру, под 1218 г. описываются торжества по поводу принесения полоцким архиепископом греком Николаем из Царьграда во Владимир к великому князю Константину Всеволодовичу некой частицы «от страстии от Господень», мощей святого Лонгина Сотника («святеи его руце обе») и мощей святой Марии Магдалины.8
Наибольший интерес к приобретению священных христианских реликвий проявляли, по-видимому, в древнем Новгороде. Под 113?—1134 г. Ипатьевская летопись сообщает о принесении в Новгород «доски оконечной» Гроба Господня неким Дионисием, посланным в Святую Землю посадником Мирославом Гюрятиничем.9 В одном из неопубликованных летописных сборников Российской национальной библиотеки под 1163—1164 гг. есть запись о получении каких-то реликвий новгородским архиепископом Илией-Иоанном.10 В «Повести о путешествии Св. Илии в Иерусалим на бесе» — памятнике новгородской литературы XV в. — также отмечается, что новгородский архиепископ привез какие-то евлогии из иерусалимской церкви Воскресения Господня.11 В Хильдесгеймском соборе (Ганновер) до настоящего времени хранится новгородский крест-энколпион с палестинскими реликвиями, называемый «Иерусалимским крестом», на котором имеется надпись о его принадлежности архиепископу Илии.12 Созданный во второй половине XII в., этот крест впоследствии подвергся радикальной реставрации.13 Однако у нас нет сведений о том, что среди упомянутых новгородских святынь XII в. могли быть какие-то реликвии Креста Господня. Во время своего паломничества в Иерусалим новгородский архиепископ Илия смог только «облобызать Животворящее Древо».14
Ил. 115. Ковчег-мощевик Дионисия Суздальского. Нижний Новгород, 1383 г. Дерево, серебро, золочение, эмали, драгоценные камни. Музеи Московского Кремля (Москва, Россия)
Древнейшие из известных ныне реликвий Честного Животворящего Креста средневековой Руси — это полученные из Византии наперсный крест-реликварий Симеона Гордого, ковчег-мощевик Дионисия Суздальского и так называемая Филофеевская ставротека. Приобретение их относится к более позднему времени — середине и второй половине XIV в. и связано с политическим возвышением Москвы и ее соперничеством с Суздальско-Нижегородским княжеством.
Первый известный ныне случай получения русским князем частицы Честного Креста непосредственно от византийского императора относится к 1347 г., когда в Москву к великому князю Симеону Ивановичу был послан наперсный крест с частицей Истинного Древа Господня, — таким способом император Иоанн VI Кантакузин стремился уладить разногласия с Москвой по церковным делам.15
Самым большим и ценным из дошедших до нас реликвариев Древней Руси принято считать ковчег-мощевик Дионисия Суздальского. Он был принесен из Константинополя ок. 1383 г. новопоставленным Суздальско-Нижегородским архиепископом Дионисием. Дионисиевы реликвии происходят из константинопольского монастыря Св. Георгия в Манганах. Главная среди них — часть Истинного Креста; помимо нее, в ковчеге находятся еще шестнадцать различных реликвий. После 1401 г. ковчег перенесен в Москву.16
Ковчег был изготовлен в 1383 г. по заказу Суздальско-Нижегородского князя Дмитрия Константиновича в форме равноконечного креста (39×39×2 см). В качестве материалов использовались дерево, медь, серебро, цветные камни, жемчуг, стекло, перламутр и слюда. Поверхность реликвария вызолочена и украшена цветными эмалями. Центральный квадрат ковчега является мощевиком, в центре которого размещена частица Животворящего Креста, а вокруг нее — шестнадцать маленьких ковчежцев с окошками из слюды, в которых расположены остальные реликвии. Вокруг ковчежцев сделаны надписи об их содержимом, а также помещены изображения Страстного цикла.17
После перенесения в Москву ковчег Дионисия становится главнейшей святыней московских великих князей, а затем и царей, неоднократно упоминающейся в духовных грамотах на первом месте среди прочих святынь. В XV — первой половине XVII вв. ковчег хранился в великокняжеской, а затем царской Крестовой и Образовой казне и скорее всего находился непосредственно в Крестовой (или моленной) комнате, где царем совершались утренние и вечерние молитвы. Во второй половине XVII в. он был перенесен в Благовещенский собор Кремля.18
До наших дней сохранилась также и Филофеевская ставротека, которая представляет собой плоский, обложенный золоченым серебром деревянный ящичек, на дне которого в специальном углублении находится деревянный шестиконечный крест, обложенный с боковых сторон серебром. В дереве креста, в свою очередь, сделаны углубления для частиц Истинного Креста. По сторонам креста чеканные рельефные изображения святых целителей Кира и Пантелеимона (погрудные, в медальонах) и стоящих Космы и Дамиана. На узких полях ставротеки — два серебряных замочка, фиксировавших утраченную выдвижную крышку, и крупная чеканная греческая надпись, прославляющая реликвию и указывающая имя мастера, изготовившего ставротеку — Иоанн.19
Ил. 116. Филофеевская ставротека. Византия, XII в. Дерево, позолоченное серебро. Музеи Московского Кремля (Москва, Россия)
По всей видимости, ставротека была привезена в Москву во время второго патриаршества Филофея (1364—1376). Нельзя, однако, исключить и того, что она попала к великим князьям Московским через митрополита Киприана, в 1390 г. вернувшегося из Киева в Москву и привезшего с собою различные святыни.20 Устройство ставротеки характерно для средневизантийского периода; на ее крышке, несомненно, было традиционное изображение Распятия, а на обороте — процветшего креста. Согласно А.В. Банк, Филофеевская ставротека может быть атрибутирована как памятник византийского искусства XII в.21
Еще одна небольшая деревянная ставротека хранится ныне в собрании Архангельского областного краеведческого музея. Она украшена серебряными позолоченными пластинками с чеканными изображениями св. Климента (на крышке), а также свв. Константина и Елены. Происхождение Архангельской ставротеки неизвестно. В результате исследований и реставрации, проведенных в середине 1960-х гг., установлено, что ее деревянная основа изготовлена в первой половине XVII в., а металлические пластинки с чеканными изображениями святых, возможно, созданы еще в XII — начале XII в. и, вероятнее всего, происходят из Новгорода.22
Не вызывает сомнений, что обладание священным крестом императора Мануила, попавшим в руки к Роману Мстиславичу в результате женитьбы на византийской принцессе, выделяло галицко-волынского князя среди прочих русских князей его времени, не располагавших реликвиями такого уровня. Кроме того, обладание реликвией Честного Креста, имевшей не только литургическое, но и политическое значение как одного из атрибутов высшей власти, очевидно, должно было мотивировать Романа к более активной политической деятельности, и в частности к участию в борьбе за киевский стол, поддерживать его претензии на ведущую роль в политической жизни Руси.
Примечания
1. См.: Писарев Л.И. Кирилл, архиепископ Александрийский (✝ 444) // Православная богословская энциклопедия / Под ред. Н.Н. Глубоковского. Т. Х. СПб., 1909.
2. Анализ исторических свидетельств о путешествии св. Елены в Иерусалим см.: Borgehammar S. How the Holy Cross was Found. From Event to medieval Legend. Stockholm, 1991. P. 36—37, 71 sqq.; Шалина И.А. Реликвии в восточнославянской иконографии. М., 2005. С. 133—138.
3. Вопросу об историческом и культурном значении христианских реликвий Константинополя посвящена обширная литература. Из новейших работ см. публикации в сб.: Реликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2000; Восточнохристианские реликвии; Иеротопия: создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2006, и др. См. также: Лидов А.М. Иеротопия. Пространственные иконы и образы-парадигмы в византийской культуре. М., 2009.
4. Вассі М. Relics of the Pharos Chapel: a view from the Latin West // Восточнохристианские реликвии; Лидов А.М. Церковь Богоматери Фаросской. Императорский храм-реликварий как константинопольский Гроб Господень // Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. К 2000-летию христианства. Памяти О.И. Подобедовой. М., 2005.
5. См.: Стерлигова И.А. Новозаветные реликвии в Древней Руси // Христианские реликвии в Московском Кремле / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2000.
6. Евфросинии Полоцкой удалось получить из Константинополя частицы Истинного Креста, Крови Господней, камней Гроба Господня и Гроба Богоматери и другие святыни, — все они были вложены в драгоценный воздвизальный крест-мощевик, изготовленный полоцким мастером Лазарем Богшей для Спасского собора в Полоцке, бесследно утраченный во время Великой Отечественной войны. См.: Алексеев Л.В. Крест Евфросинии Полоцкой 1161 года в средневековье и в позднейшие времена // РА. 1993. № 2; Святославский А.В., Трошин А.А. Крест в русской культуре: Очерк русской монументальной ставрографии. М., 2000. С. 124 и сл.
7. Древний крест-реликварий Антония Новгородского с частицей Животворящего Креста, изготовленный для Софийского собора в Новгороде, был полностью переделан во время реставрации середины XIX в. и в таком виде сохранился до наших дней. См.: Стерлигова И.А. Памятники серебряного и золотого дела в Новгороде XI—XII вв. // Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. Художественный металл XI—XV века / Ред.-сост. И.А. Стерлигова. М., 1996. Кат. № 7: Крест воздвизальный. С. 130—134; Царевская Т.Ю. О царьградских реликвиях Антония Новгородского // Восточнохристианские реликвии / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2003. С. 398 и сл.
8. ПСРЛ. Т. I. М., 1997. Стб. 441.
9. Там же. Т. II. Стб. 295. См. также: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX—XII веков. М., 2001. С. 629.
10. Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 635.
11. Дмитриев Л.А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII—XVII вв.: Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973. С. 179.
12. Стерлигова И.А. Памятники серебряного и золотого дела в Новгороде XI—XII вв. С. 87—88, 90—91, 195—201. Кат. № 32.
13. Мусин А.Е. Археология древнерусского паломничества в Святую землю в XII—XV веках // Богословские труды. Вып. 35. М., 1999. С. 98; Этингоф О.Е. Византийские иконы VI — первой половины XIII века в России. М., 2005. С. 173—174.
14. Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием / Изд. Археографической комиссии. Вып. 1. СПб., 1868. С. 333—338.
15. Этот факт засвидетельствован в послании Иоанна VI к Симеону Гордому (Acta Patriarchatus Constantinopolitani. 1315—1402 / Ed. Fr. Miklosich, J. Müller. T. I. Viennae, 1860. P. 264—265).
16. Стерлигова И.А. Новозаветные реликвии в Древней Руси. С. 48.
17. Николаева Т.В. Прикладное искусство Московской Руси. М., 1976. С. 23—35.
18. Качалова И.Я., Маясова Н.А., Щенникова Л.А. Благовещенский собор Московского Кремля: к 500-летию уникального памятника русской культуры. М., 1990. С. 88 и сл.; Стерлигова И.А. Ковчег Дионисия Суздальского // Благовещенский собор Московского Кремля. Мат-лы и исслед. / Отв. ред. Л.А. Щенникова. М., 1999.
19. Frolow A. La relique de la Vraie Croix. P. 93—102; Искусство Византии в собраниях СССР: Каталог выставки / Авт.-сост. А.В. Банк, М.А. Бессонова. Ч. 2. М., 1977. С. 87, № 549.
20. Кучкин В.А. Сергий Радонежский и Филофеевский крест // Древнерусское искусство: Сергий Радонежский и художественная культура Москвы XIV—XV вв. СПб., 1998.
21. Банк А.В. 1) Византийское искусство в собраниях Советского Союза. М.; Л, 1967. С. 312, табл. 195; 2) Прикладное искусство Византии IX—XII вв. Очерки. М., 1978. № 30.
22. См.: Червяков А.Ф. Ставротека XII века из Архангельского краеведческого музея // ВВ. Т. 31. М., 1971; Медынцева А.А. Архангельская ставротека и культ Климента на Руси // СА. 1991. № 3; Соломина В.П. Древнерусское художественное серебро в собрании Архангельского краеведческого музея. М., 2008.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |