Вопрос об идентификации Κομνηνός Μανουήλστεφηφόρος
Приведенные факты, на наш взгляд, исключают возможность связывать происхождение реликвии с византийским императором Мануилом II. Тем не менее вопрос идентификации Мануила Комнина Венценосца, упоминающегося в надписи на кресте-реликварии, требует дальнейших разъяснений.1
Первоначально его отождествляли с византийским императором Мануилом I (1143—1180).2 Однако затем утвердилось мнение, что надпись и сама реликвия принадлежали одному из правителей Трапезундской империи, носившему имя Мануил. Сторонники такого толкования указывают на некоторое подобие надписи на кресте надписям на монетах Трапезунда XIII—XIV вв.3
Как справедливо отмечает Е. Домбровская, подобному отождествлению противоречит эпитет Венценосец (στεφηφόρος) в надписи на реликварии. Такой термин не входил в официальный титул византийских императоров — как константинопольских, так и трапезундских, он не встречается ни на монетах, ни на государственных печатях. Этот эпитет имел сугубо литературное происхождение и употреблялся в риторических и поэтических произведениях. Имеющиеся случаи употребления выражения στεφηφόρος в памятниках византийской литературы свидетельствуют, что подобный эпитет мог быть обращен к василевсу, царствовавшему в Константинополе, но не в каком-то периферийном центре империи, возникшем вследствие ее распада.4
В то же время, император Мануил I в своем титуле использовал очень близкий по значению эпитет Венчанный Богом, Боговенчанный (Θεού έστεμμένος), встречающийся, к примеру, в одном документе, датируемом 1162 г. Этот же эпитет использовали в своем титуле и некоторые другие византийские императоры, правившие в Константинополе, например Василий II (996—1025), Михаил VIII (1261—1282) и Андроник II (1282—1328). Однако нет ни одного свидетельства использования его правителями Трапезунда.5
Кроме того, правители Трапезундской империи, среди которых в XIII — начале XV вв. трое носили имя Мануил — Мануил I (1238—1263), Мануил II (1332) и Мануил III (1390—1417), в отличие от своих предшественников из династии Комнинов, правивших в Константинополе, использовали иное родовое имя — Великие Комнины: по-видимому, каждый из названных трех императоров официально именовал себя Μέγας Κομνηνός.6
Недавно были выдвинуты новые доводы в пользу трапезундской атрибуции Креста Принцессы Палатины. Исследователи обратили внимание на некоторые технические погрешности в исполнении надписи, а также на использование непрозрачных эмалей сравнительно низкого качества, что едва ли могло быть допустимо в работе столичных византийских ювелиров и в большей степени соответствовало уровню мастерства провинциальных эмальеров. На этом основании И. Дюран и Э. Истмонд пришли к выводу, что реликвия или, точнее, ее эмалевый оклад с надписью был изготовлен в Трапезунде при императоре Мануиле I (1238—1263).7
Ил. 112. Крест Принцессы Палатины. Фрагмент надписи «Κομνηνός Μανουήλ στεφηφόρος». Собор Парижской Богоматери (Париж, Франция)
Однако отмеченные технические особенности не могут быть достаточным основанием для подобных выводов. Как известно, после падения Константинополя в 1204 г. наступил общий длительный упадок древних центров ювелирного искусства (в том числе эмальерного) на всей территории Византии, а возникновение новых центров ничем не засвидетельствовано.8
Ничего не известно и о каких-либо предметах, украшенных эмалью, происходящих из Трапезунда. Нельзя с уверенностью сказать, существовало ли там производство художественных эмалей вообще. Все сохранившиеся произведения византийских эмальеров XIII в. происходят из европейских провинций империи либо из самого Константинополя.9
Известна лишь одна сравнительно поздняя реликвия Животворящего Креста, происходящая из Трапезунда, с характерной надписью, подтверждающей существование традиции производства именных императорских реликвий. Однако по своему внешнему виду и содержанию надписи, в которой значится император Мануил III Великий Комнин с титулом άναξ (властитель), а также αύτοκράτορ (самодержец),10 эта реликвия мало соответствует Кресту Принцессы Палатины из собора Парижской Богоматери.
Но даже если согласиться с предположением о его трапезундском происхождении, остается без ответа вопрос, каким образом он мог оказаться на Руси или в Польше. Все время своего существования Трапезундская империя территориально была изолирована от европейских провинций Византии и государств Европы, отношения с которыми носили характер эпизодических контактов.11 Нет никаких данных и о связях правителей Трапезунда с русскими или польскими князьями в XIII — начале XIV вв.12
По инициативе Е. Домбровской был заново проведен палеографический анализ греческой надписи на реликварии с участием ведущих современных византинистов — И.И. Шевченко, К. Манго и Ц. Морриссон. Названные исследователи единодушно пришли к выводу, что надпись могла быть сделана не позднее XIII в., скорее всего — во второй половине XII—XIII вв.13
Все сказанное свидетельствует в пользу первоначальной атрибуции Мануила Комнина Венценосца греческой надписи на парижском реликварии, сторонники которой видят в нем византийского императора Мануила I.
При этом императоре Византия резко активизировала свою политику в Палестине, всячески укрепляя отношения с основанными в конце XI в. после завершения Первого Крестового похода Иерусалимским королевством и Антиохийским княжеством. В 1158 г. за иерусалимского короля Балдуина III (1143—1162) была выдана племянница Мануила I Феодора, а в 1167 г. брат и преемник Балдуина Амори (Амальрик) I (1162—1174) женился на внучатой племяннице Мануила Марии. В 1161 г. сам Мануил вторым браком женился на антиохийской принцессе Марии. В 1158/59 г. сюзеренитет Византии признало Антиохийское княжество, а вслед за ним, в 1171 г., и само Иерусалимское королевство.14
Одной из целей политики Мануила в Палестине было возрождение христианских святынь и поиск новых христианских реликвий на Святой Земле. На средства императора в Иерусалиме был поновлен храм Гроба Господня, и в 1163 г. в нем вновь появился греко-православный причт, новыми мозаиками была также украшена церковь Рождества Христова в Вифлееме, а в 1173 г. в Газе восстановлена православная архиепископская кафедра.15
Ил. 113. Крест Принцессы Палатины. Реликварий работы Ж. Фамехона. 1828 г. Позолоченная бронза, хрусталь. Собор Парижской Богоматери (Париж, Франция)
Хорошо известно об особом почитании императором Мануилом и членами его семьи Животворящего Креста. Сохранилось немало принадлежавших им реликвий Древа Креста Господня.16 Особое значение этого культа для династии Комнинов подтверждается также материалами сфрагистики.17
Реликвии Животворящего Креста имели важнейшее политическое значение на протяжении всей истории Византийской империи. Сохранившиеся реликварии — вместилища для священных реликвий — принадлежат к числу наиболее изысканных произведений византийского искусства.18 Они служили средством выражения не только набожности, но и могущества императоров.19
Политическое значение реликвий видно из того, что они служили дипломатическими дарами. В 1007 г. в попытке привлечь новокрещенную Венгрию в орбиту влияния Византии и не допустить ее сближения с Римом частица Честного Креста была послана королю Иштвану I (997—1038);20 а в 1087 г. в ответ на союз против норманнов еще одну его частицу отправили императору Генриху IV (1084—1106).21
Как показывает Э. Истмонд, подобные проявления императорской щедрости помогали установить иерархическую структуру христианского мира, во главе которой стоял византийский император, единственный из всех монархов, кто имел возможность распределять священные реликвии.22
Примечания
1. В новейшей литературе этот вопрос решается неоднозначно, вызывая серьезные разногласия у исследователей. См.: Prinzing G., Salamon M. Byzanz und Ostmitteleuropa: 950—1453. Wiesbaden, 1999 (Beiträge zu einer table-ronde des XIX. International Congress of Byzantine Studies. Copenhagen, 1996). S. 162; Eastmond A. Art and identity in thirteenth-century Byzantium: Hagia Sophia and the empire of Trebizond. 4 ed. Burlington, 2003. P. 57—58; Augé E. Byzantins, arméniens & francs au temps de la croisade: politique religieuse et reconquête en Orient sous la dynastie des Comnènes. 1081—1185. Paris, 2007. P. 229.
2. Montfaucon B. Paleographia graeca. P. 309—310; Corpus Inscriptionum Graecarum. Berlin, 1877. T. IV: Inscriptiones christianae / Ed. A. Kirchhoff. Nr. 8728. P. 377.
3. Guilhermy F., Lasteyrie R. Inscriptions de la France du Ve au XVIIIe siècles. T. I. Paris, 1873. P. 70—71; T. V. Paris, 1883. P. 330. См. также: Frolow A. La relique de la Vraie Croix. P. 483—484.
4. Dąbrowska E. Królów polskich relikwiarz koronacyjny Krzyża Świętego. S. 84.
5. Treu K. Byzantinische Keiser in den Schreibernotizen griechischer Handschriften // BZ. Bd. 65. 1972.
6. Время и обстоятельства происхождения этого родового имени остаются дискуссионными; в любом случае ясно, что оно использовалось уже в XIII в., см.: Lampsidos O. Le titre «Megas Komnenos» // Byzantion. T. 37. Bruxelles, 1967; Polemis D.I. A note of the origin of the titre MEGAS KOMNENOS // Neo-Hellenika. T. I. 1970; Macrides R. What's in name «Megas Komnenos» // Archeoion Pontu. T. 35. 1979; Шукуров Р.М. Великие Комнины и Восток (1204—1466). СПб., 2001. С. 78.
7. Durand J. La Vraie Croix de la princesse palatine... P. 143—144; Eastmond A. Art and identity in Thirteen-century Byzantium. P. 57—58.
8. См.: Wessels K. Email // Reallexikon zur byzantinischen Kunst. Bd. II. Stuttgart, 1971. Sp. 126—128.
9. Dąbrowska E. Jeszcze o relikwii Krzyża Świętego i relikwiarzu koronacyjnym królów polskich. S. 5—6.
10. Frolow A. La relique de la Vraie Croix. P. 529, Nr. 777.
11. Исключение составляют лишь отношения Трапезунда с Латинской империей и итальянскими морскими республиками в Причерноморье. См.: Карпов С.П. 1) Трапезундская империя и западноевропейские государства в XIII—XV вв. М., 1981; 2) Итальянские морские республики в Южном Причерноморье в XIII—XV вв.: проблемы торговли. М., 1990.
12. В источниках сохранились лишь отрывочные сведения о церковных контактах Руси с Трапезундской империей: известно, в частности, о пребывании в Москве в 1388—1389 гг. трапезундского митрополита Феогноста, а через полтора десятилетия, в 1406—1408 гг., Новгород и Москву посещал трапезундский митрополит Феодул. Однако едва ли трапезундские владыки могли привезти с собой сколько-нибудь ценные подарки, поскольку они приезжали на Русь «милостыни ради», то есть с целью сбора подаяния. См.: Карпов С.Я. История Трапезундской империи. СПб., 2007. С. 420—428.
13. Dąbrowska-Zawadzka E. La relique de la Vraie Croix appartenant a Manuel Comnène. P. 106; Dąbrowska E. Królów polskich relikwiarz koronacyjny Krzyża Świętego. S. 84.
14. Lilie R.-J. Byzanz und die Kreuzfahrerstaaten. Studien zur Politik des byzantinischen Reiches gegenüber den Staaten der Kreuzfahrer in Syrien und Palästina bis zum Vierten Kreuzzug (1096—1204). München, 1981. S. 173—174.
15. Heyer F. Kirchengeschichte des Heiligen Landes. Stuttgart, 1984. S. 122, 276.
16. Frolow A. La relique de la Vraie Croix. P. 296—297, 317, 342—344, 426—427; Nr. 273. 312. 367, 529; Gaborit-Copin D. La croix d'Anjou // Cahiers Archéologiques. T. 33. Paris, 1985. P. 157—160.
17. См.: Zacos G., Veglery A. Byzantine lead seals. Vol. 1. Basel, 1972; Oikonomides N. Byzantine lead seals. Washington, 1985.
18. См., например: The Glory of Byzantium. Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A. D. 843—1261 / Ed. H.C. Evans, W.D. Wixom. New York, 1997. P. 74—81.
19. Подробнее см.: Eastmond A. Byzantine Identity and Relics of the True Cross in the Thirteenth Century // Восточнохристианские реликвии / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2003.
20. Frolow A. La relique de la Vraie Croix. P. 260. Nr. 187.
21. Ibid. P. 282. Nr. 245.
22. Eastmond A. Byzantine Identity and Relics of the True Cross... P. 208.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |