Глава XI. На поле Невской битвы

Великое сражение, памятник

Переход до Усть-Ижоры не занял много времени. Байдарки шли быстро. Все торопились к месту Невской битвы — основной дели путешествия. На байдарках только и говорят о битье со шведами.

Вот и устье Ижоры. Плоты у берега стоят так плотно, что и не подойдешь. Наконец пришвартовались под зданием школы.

Здесь путешественников ждали и приветливо встретили. Сначала вещи, а потом и байдарки перенесены наверх. Заняли в школе физкультурный зал. Все это наспех. Торопились скорее увидеть знаменитое место.

Георгий Николаевич ждал ребят на высоком пешеходном мосту через Ижору. Он рассказал ребятам о том тяжелом положении, в котором находилась Русь после татаро-монгольского нашествия. О том, что вторжение шведов было лишь составной частью крестового похода шведов, датчан и немецких рыцарей.

— Обо всем этом у нас уже был разговор в Новгороде. Помните, ребята? — спросил Александр Сергеевич.

— Конечно, помним, — хором ответило несколько голосов.

— Тогда перейдем непосредственно к самой битве. Вы не забыли, каким путем двинулось русское войско от реки Тосны?

— Сперва вдоль ручья, а потом по речке, Ижоркой она называется, — ответил за всех Слава.

— Не Ижорка, а Большая Ижорка, — поправила одна из девочек.

— Правильно, — подтвердил Караев. — Вдоль Большой Ижорки, которая впадает в Ижору. Видите, вон там, за шоссейным мостом, слева? Туда как раз катер тащит из Ижоры плот. Это и есть устье Большой Ижорки. К ее нижнему течению и привели ижорские проводники русское войско.

— Прямо вот сюда? — не утерпел Миша.

— Нет, конечно, не сюда. Тут шведы сразу же обнаружили бы воинов Александра. Ведь выше по Ижоре находился Торговый рядок у Клетей. Это был своего рода перевалочный пункт. Здесь происходила перегрузка товаров с морских судов — шнеков на озерно-речные и наоборот. Потому и шведы выбрали это место для остановки. По Ижоре часто проходили вверх и вниз суда. С них могли заметить приближающееся войско. Да и шведы из лагеря могли ходить ловить рыбу или в лес за дровами для костров...

И Караев рассказал, как, по его мнению, русское войско скрытно подошло к шведскому лагерю и как произошла сама битва.

— После высадки на берег Тосны войско двинулось к верховью Большой Ижорки. Шли вековым сосновым лесом. Потом начался едва заметный спуск в долину этой речки. Здесь она напоминала сильно заболоченный ручей. Запахло прелой сыростью. Лес остался позади, его сменил густой ольшаник. Тропа то и дело пропадала в высокой, густой траве.

Отойдя e сторону, где посуше, сделали остановку. Пройдена половина пути.

От князя до рядовых воинов — все испытывали то волнение перед встречей с врагом, которое затем находит свою разрядку в горячей схватке. Бывалые дружинники внешне держались спокойно. Молодые же воины суетились, то прилаживая удобнее боевой топор, то проверяя, как сподручней выхватить засапожный нож. Всем не терпелось скорее сразиться с врагом.

Особенно важным было незаметно подойти. Воины подтянули пояса. Проверили еще раз и удобнее подогнали снаряжение. На морды коней надели торбы, чтобы они ржанием не выдали своего присутствия. Наконец все было готово, и по войску вполголоса передали приказ двигаться вперед.

Воины, находившиеся в охранении, обвязали свои ноги травой. Они мягко ступали, чутко прислушиваясь к лесным звукам, всматриваясь в окружающую их лесную глушь. Им был дан строжайший приказ: ни один встречный — будь то швед или местный житель — не должен был скрыться, чтобы не поднялась тревога в лагере.

Тропа вилась вдоль правого берега. Река то пропадала в зарослях трав, то вновь появлялась наполовину закрытая листьями кувшинок. Чем дальше, тем Большая Ижорка становилась полноводней. Низкие, болотистые берега поднялись.

Александр Ярославич с Пелгусием и отрядом личной стражи двигался во главе войска.

Примерно за три километра до устья реки встретили ижоров-разведчиков. Выяснилось, что у шведов спокойно.

Решено было атаковать пехотой с фронта, а конной дружиной нанести удар в самом опасном для шведов направлении, вдоль берега Ижоры — отрезать лагерь от кораблей Дружину возглавлял сам Александр.

Воины заняли исходные позиции в лесу. Шатры шведов находились на возвышенном сухом месте, на Буграх, как теперь его называют. Лишь на берегу Ижоры возле шнеков и около костров были шведские воины.

Лес заканчивался небольшим оврагом, густо заросшим орешником и ольхой. Теперь только этот овраг отделял войско Александра от лагеря шведов.

По знаку Александра Ярославича воины бросились вперед. Продраться сквозь кустарник и перемахнуть через овраг было делом секунд, и вот они уже у крайних шатров. В лагере раздались звуки боевой тревоги. Шведы храбро приняли на себя удар русских воинов, но построиться в боевой порядок у них не было возможности. Многие успели надеть только шлемы и защищались тем оружием, которое попалось под руку.

В этот момент появилась русская конница. Предводитель шведов ярл Биргер сразу оценил грозившую его войску опасность. Он собрал всех оставшихся в лагере и устремился с ними наперерез русским конникам, рассчитывая, быть может, ударом во фланг опрокинуть их. Александр Ярославич заметил это и сразу повернул свою дружину прямо на шведов. Произошла яростная, кровопролитная сеча. В разгар боя Александр увидел недалеко от себя Биргера. Охваченный боевым пылом двадцатилетний полководец направил коня на шведского предводителя, и они сразились.

Александр Ярославич был быстр в движениях. К тому же русские воины никогда не носили шлемов с забралом. Только вертикальная стальная стрелка предохраняла лицо от удара мечом или копьем. В бою это давало большое преимущество. Воин лучше видел поле боя и своего противника. Мог быстрее отбивать его удары и сам поражать врага. Отбив удар Биргера, Александр изловчился и направил свое копье в смотровую щель опущенного забрала противника. Острие вонзилось в лицо шведского вождя, кровь залила глаза.

«...Изби множество бещисленно их, и самому королеви възложи печать на лице острым своим копием», — рассказывает летописец.

Разные летописцы по-разному описывают схватку Александра с Биргером. Один из летописцев говорит, что Александр нанес удар в лицо «острым мечом своим». Но наиболее авторитетным является подробное описание битвы в Новгородской первой летописи младшего извода. Там сказано «копием». Это соответствует и принятым в те времена приемам боя. Противники устремлялись навстречу друг другу и, выставив копья, старались опрокинуть друг друга, выбить из седла. Затем, выхватив мечи, начинали рубиться, сблизившись вплотную.

А битва продолжалась с яростным ожесточением. Отразив попытку шведов опрокинуть дружину Александра и нанеся им большой урон, бойцы устремились к кораблям. Шведы метались по лагерю. Часть их пыталась перебраться на суда, остальные оказывали упорное сопротивление у шатров. Численный перевес оставался на стороне врага и жестокий бой кипел до ночи. Но Александру помогли мужество и сметка русских воинов. В этот день они показали чудеса храбрости. Летописец со слов самого Александра записал имена наиболее отличившихся бойцов.

Гавриил Олексич участвовал в попытке отрезать шведов от кораблей. Он увидел, что на один из них несут на руках раненого сына Биргера. Гавриил въехал на корабль, но рыцари столкнули его в воду вместе с конем. Выбравшись на сушу, он опять бросился к кораблю и так крепко бился, что убил шведского воеводу и латинского епископа. Гавриил дрался на коне, очевидно, это был дружинник. Но другой, именуемый просто Мишей, без отчества, был простым рядовым воином и действовал со своими товарищами тоже у кораблей. Он «погуби три корабля римлян». Как ему удалось потопить три корабля, в летописи не сказано. Известно лишь, что он пеший бросился со своими соратниками в воду, после чего корабли потонули.

Еще один герой, и тоже простой ополченец «из молодых некто именем Савва», прорвался к златоверхому шатру Биргера, возвышавшемуся, подобно знамени, над лагерем. Конечно, нелегко ему было ворваться в шатер, но он подрубил столб, и шатер рухнул. Это вызвало смятение во вражеском лагере, а новгородцы «возрадовавшася о падении шатра того».

Дружинник Александра Сбыслав Якунович много раз въезжал в самые густые полчища неприятеля с одним только топором в руках. Он бесстрашно рассекал толпы противника, и сам князь «подивившася силе его и храбрости».

Ловчий князя Яков Полочанин один ударил со своим мечом на целый неприятельский полк и так смело поражал врага, что заслужил личную похвалу Александра.

Доблестный слуга князя Ратмир мужественно бился пеший Он врубился в толпу шведов, многих сразил и сам пал от полученных многочисленных ран.

Столь же храбро сражались и другие воины — новгородцы, ладожане, ижоры. Их вдохновлял молодой князь — он дрался на самых трудных участках битвы.

С разных сторон неслись крики и раздавались стоны раненых. Рубились мечами, топорами, кололи копьями. Русские воины, схватившись с противником вплотную, выхватывали засапожные ножи, привычное оружие ближнего боя, и вонзали их в животы коней. Шведы стойко отбивались, но не смогли устоять под ураганным натиском. Многие пали, пораженные стрелами ижорских воинов.

Ценой больших потерь шведам удалось пробиться к своим уцелевшим кораблям. Туда же доставили и раненого Биргера. Один за другим суда поспешно отчаливали от берега и выходили в Неву. Ночь спасла остатки шведского войска. На три корабля шведы погрузили трупы знатных рыцарей, в том числе главного своего воеводы Спиридония и епископа, и утопили их в море.

Победа была полная. Завоевательные планы ярла Биргера потерпели провал. Но Александр приказал Пелгусию направить по берегу отряд ижоров для того, чтобы проследить за дальнейшими действиями шведов. Лишь через день было получено сообщение о том, что корабли, не останавливаясь, ушли в открытое море. Можно поверить, что противник, по крайней мере на ближайшее время, не решится напасть вновь.

Рассказ Георгия Николаевича собрал на мосту многих слушателей. К месту битвы шла за Караевым уже значительная группа.

— Мы идем по Пушкинской улице. Это как раз то место, где находился шведский лагерь. Именно здесь произошла Невская битва...

Не верилось как-то. Ребята рассчитывали увидеть нечто вроде Бородинского поля, увенчанного памятниками, следами обороны... А тут — поселок, домики, сады, продовольственный магазин...

Правда, ребятам показали доску из черного гранита. На ней надпись:

ЗДЕСЬ
15 ИЮЛЯ 1240 ГОДА
ПРОИЗОШЛА БИТВА, В КОТОРОЙ
РУССКОЕ ВОЙСКО
АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
НАГОЛОВУ РАЗБИЛО ПРЕВОСХОДЯЩИЕ
СИЛЫ ВРАГОВ, ВТОРГШИХСЯ
НА ТЕРРИТОРИЮ НАШЕЙ РОДИНЫ

Внизу, скрытая посаженными вокруг цветами, приписка о том, что доска установлена военной общественностью Ленинграда.

— Вы видите эти цветы? — спросил Георгий Николаевич (как будто их можно было не заметить). — Над этой доской приняли шефство педагоги и ученики четыреста четвертой усть-ижорской средней школы. Сейчас они организуют у себя школьный музей. В нем будет показана история их района. У них вошло в традицию первого сентября, начиная учебный год, собираться здесь. Одна ученица написала стихотворение, посвященное одержанной здесь победе.

Тихо шелестели листьями окружающие мемориальную доску молодые тополя, посаженные школьниками...

— А теперь пойдемте, я покажу вам еще один памятник. Он тоже связан со шведами.

Это был высокий обелиск из серовато-розового гранита, окруженный тумбами с тяжелыми цепями. На чугунной плите надпись:

Сооружен повелением благочастивейшей самодержавнейшей великой государыни императрицы Екатерине Вторыя в память усердия села Усть-Ижоры крестьян, добровольно нарядивших с четырех пятого человека на службу Ея Величества и отечества во время Свейской войны. 1789 года, июня 1-го дня.

— Опять свейской, со шведами?

— Да. Еще при Петре Первом по Ништадтскому миру в 1721 году Швеция вынуждена была отказаться от своих притязаний на Прибалтику и освободила Карельский перешеек до Выборга. Но ее правители хотели вернуть потерянные земли. Воспользовавшись тем, что русские воевали с Турцией, шведский флот подступил к Кронштадту. Вот тогда-то устьижорские крестьяне и пошли добровольцами — гребцами на галерный флот. Так же поступили и крестьяне соседнего села Рыбацкого. Там поставлен такой же памятник.

— А что это за галерный флот? — спросил Слава.

— Это небольшие гребные суда. Берега Финского залива мелководны, а за Кронштадтом, кроме того, много прибрежных островов, так называемые шхеры. Крупным кораблям там невозможно пройти, а галеры атаковали противника там, где он этого меньше всего ожидал. Здесь, на Ижоре, но выше по течению, строили галеры. В прошлом году часть такой галеры выбросило высокой водой на берег.

Были тут и другие находки, — продолжал Караев. — Именно здесь найдены те доспехи, которые вы видели в новгородской школе. Здесь найдена на берегу кольчуга, сейчас она в Эрмитаже.

— А что это за церковь разрушенная стоит?

— Мне сказали, что это церковь Александра Невского. Правда это?

— Правда-то правда, да не совсем, — ответил Георгий Николаевич. — Эту церковь еще при Петре Первом построил его любимец Александр Меншиков. Посвящая ее Александру Невскому, он думал и о себе, так как тоже был Александром. В прошлом веке церковь сгорела, и только в 1876 году, это меньше чем сто лет тому назад, построили каменную. Повреждена она прямым попаданием немецких дальнобойных батарей, стрелявших по Ленинграду.

— Но, Георгий Николаевич, вы говорили нам, что этим летом здесь будут вестись подводные исследования, подводная археология. Но где же ваши водолазы? — спросил Рябов. — Известно ведь, что Миша утопил три шведских корабля, да и во время битвы вооруженные рыцари падали в воду.

— Мне дали водолазов, и они неоднократно приезжали сюда. Но в Ижоре они ничего не нашли. Очевидно, все вынесло в Неву. Ведь все ранее найденные предметы тоже находили в Неве, а не в Ижоре. Но в Неве водолазы работать не смогли. Здесь очень оживленное движение судов. Водолазам работать опасно. Их шланги может намотать на винты теплоходов. А Нева судоходна по всей ширине. Суда идут не только по середине реки, но и у берегов. Пришлось бы закрыть навигацию, а это невозможно. Единственный выход — организовать зимой подледные изыскания. Но это очень сложная работа. Нужно специальное оборудование, теплые палатки, мощные осветители и многое другое. Будем надеяться, что в дальнейшем эта работа будет выполнена.

Вечером в гостеприимной школе беседа об увиденном затянулась допоздна.

Три дня провели ребята на месте великой битвы. Обыскали кромку берега Невы на много километров и по правому и по левому берегам.

— А вдруг найдем еще кольчугу или другие доспехи!

Собрали много разного металлического лома. Нашли несколько старинных монет. Но все это не та эпоха. Да и вода в Неве в этом году после дождей стоит высокая. Находки же обычно делают при низкой воде.

Впрочем, отдадим все это для определения Георгию Николаевичу. А вдруг...

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница