И.П. Шаскольский. Папская курия – главный организатор крестоносной агрессии 1240-1242 гг. против Руси

Историки уже довольно давно стали связывать немецко-шведскую агрессию против Руси 1240-1242 гг. с деятельностью римской курии. Русская дворянско-буржуазная историография выдвинула эту проблему более ста лет назад, но не смогла ее исследовать и дать обоснованное решение.

Мысль о направляющей роли папской курии была впервые высказана, вскользь и без аргументации в 30-х годах XIX в. в теперь уже забытой "Русской истории" Н. Г. Устрялова и затем ясно сформулирована в 60-х годах Н. И. Костомаровым; в трактовке Костомарова эта мысль довольно прочно вошла в нашу историческую литературу. Но Костомаров не обосновал серьезно свои выводы; кроме того, он неверно передал содержание источников и в единственной подстрочной ссылке спутал и имя папы, и дату папской буллы.

Костомаров, а вслед за ним и многие русские авторы обычно (ссылались на папскую буллу конца 1230-х годов, где содержится призыв к крестовому походу на Русь. В действительности, от этого времени не дошло ни одного источника, где открыто говорилось бы о роли папского престола в подготовке походов на Русь 1240-1242 гг. и содержался бы открытый призыв к нападению на русские земли.

Широкое изучение политики папской курии в прибалтийских странах в 30-х годах XIII в, позволяет с несомненностью установить, что не каким-либо одним посланием (одно послание могло быть случайным и нехарактерным для общей политической линии), а всей своей деятельностью в Прибалтике в 30-х годах XIII в. папская курия стремилась подготовить и организовать наступление на русские земли.

Вопрос о политике папского престола в прибалтийских странах во второй четверти XIII в. неоднократно привлекал внимание зарубежной историографии. Наиболее крупной работой является монография финляндского историка Г. А. Доннера, которая посвящена изучению деятельности папского легата Вильгельма Моденского (с 1244 г. носившего титул кардинала Сабинского), осуществлявшего в балтийских странах в 1225-1251 гг. политику римской курии.

В изображении Доннера (как и всей западноевропейской и прибалтийской дворянско-буржуазной историографии) наступление католических государств и рыцарских орденов на страны восточной Балтики в XIII в. отнюдь не было вызвано стремлением к захвату и порабощению прибалтийских и русского народов, а напротив, ставило "благие" цели распространения христианской католической религии и "передовой" европейской культуры. В розовом свете Доннер пытается показать и политическую деятельность папской курии. Идеализируя своего "героя" и осуществляемую им политику папской курии в балтийских странах, Доннер пишет в предисловии: "Наиболее характерной чертой Вильгельма было его стремление к миру и примирению. Куда бы он ни приходил, он стремился умерить страсти, примирить борющиеся стороны и установить длительный мир".

Но излагая события 30-х годов XIII в., Доннер вынужден был под давлением фактов показать ведущую роль легата Вильгельма (и в его лице - папской курии) в подготовке католическими государствами походов 1240 г. на Русь. Доннер пытается оправдать действия своего "героя", говоря, что организованная папой и его легатом экспансия против русских земель имела "благородную" цель - подчинить греко-православную церковь католицизму. Но собранные автором факты достаточно ясно говорят, что подлинной целью экспансии был захват русской территории.

Доннер не без умысла все внимание уделяет только деятельности Вильгельма Моденского. Выдвигая его на первый план, Доннер тем самым прикрывает главного организатора и вдохновителя политики римской курии в балтийских странах - папу Григория IX.

Затронутые Доннером вопросы вскоре были вновь подняты двумя другими представителями зарубежной историографии. Политику папской курии в балтийских странах довольно широко освещает реакционный католический историк А. М. Амманн в книге, написанной им в Ватикане по заданию руководства католической церкви . Общая характеристика книги Амманна и ее политическая оценка уже были даны недавно в нашей научной печати. В более откровенной форме, чем его предшественники, Амманн оправдывает крестоносную агрессию, которая якобы имела своим результатом распространение "западного культурного влияния" в прибалтийских землях. Как представитель церковно-католической "науки", Амманн, стремясь представить деятельность римской курии в возможно более выгодном свете, соответствующим образом подбирает или извращает факты. Хотя его книга специально посвящена "церковно-политической" борьбе феодально-католических сил с Русью в Прибалтике в первой половине XIII в., крайний реакционер Амманн очень мало говорит о роли руководства католической церкви в подготовке наиболее крупного события всего рассматриваемого им периода - наступления западного рыцарства на Русь 1240-1242 гг. В частности, Амманн, хорошо зная книгу Доннера, тем не менее умышленно замалчивает деятельность легата Вильгельма, непосредственно руководившего подготовкой наступления на Русь. Пытаясь преуменьшить роль курии в организации явно захватнических походов 1240 г., Амманн хочет сохранить общую концепцию своей книги - концепцию о "мирном" характере политической деятельности Рима.

Политика папской курии в Прибалтике довольно подробно рассматривается и в книге Я. Яккола "Раннее средневековье Финляндии". Яккола - историк, в течение многих лет возглавлявший фашистствующее крыло финляндской историографии. В указанной книге Яккола с позиций крайнего национализма дает новое, чисто искусственное построение истории Финляндии в XII-XIV вв., стремясь вопреки фактам доказать, что Финляндия в это время стояла в центре международной жизни Северной Европы. В 20-30-х годах XIII в., по словам Якколы, Финляндия была не шведской колонией, а "папским подзащитным государством", т. е. являлась будто бы почти самостоятельным государством, находившимся в непосредственном подчинении Римскому престолу. Безжалостно искажая факты, Яккола тщится доказать что Финляндия в 1220-1230-х годах была в центре внимания папской курии и что именно для защиты Финляндии от "русской опасности" римская курия предприняла в 1230-х годах организацию агрессивного наступления на русские земли. Хотя Яккола весьма детально освещает политиских . Хотя эта булла тоже не имела практических результатов, она представляет интерес, так как в ней впервые был выдвинут проект объединения сил немецких и шведских рыцарей для совместной борьбы против Руси.

Своими мероприятиями 20-х и начала 30-х годов XIII в. курия явно стремилась направить феодально-католические силы в Прибалтике против русских земель. Все же в этих мероприятиях до середины 30-х годов не чувствуется твердо намеченного плана; курии еще не ясно, каким образом можно будет наиболее успешно организовать наступление на Русь. Лишь с середины 1230-х годов руководство католической церкви наметило свой план и вплотную приступило к его осуществлению. Чтобы понять, в чем заключался этот план, нужно остановиться на внутренней обстановке в захваченной "крестоносцами" Прибалтике в 1220-1230-х годах.

В середине 1220-х годов после подавления эстонского восстания 1222-1224 гг., взятия Тарту (1224 г.) и покорения острова Саарема (1227 г.) длившееся несколько десятилетий завоевание Восточной Прибалтики немецкими и датскими рыцарями было в основном завершено и начался период "мирного" властвования рыцарей на захваченных ими землях. Но еще в ходе завоевания захватчики перессорились между собой из-за дележа добычи, и когда завершилось покорение прибалтийских племен, на первый план выступила борьба между завоевателями, продолжавшаяся более десяти лет.

В 1218 г. правящие круги немецкой Ливонии были вынуждены призвать на помощь войска датского феодального государства, так как немецкие рыцари не могли справиться с мужественным сопротивлением эстонских племен, поддерживаемых Новгородом. Но желая получить помощь, немцы вовсе не хотели делиться добычей, и завоевание северной Эстонии войсками датского короля Вальдемара в 1219-1221 гг. сочли ударом по своим интересам. Уже на другой год после высадки короля Вальдемара начались столкновения датчан с немцами , вспыхивавшие затем почти ежегодно.

В 1225 г. создались условия для перехода Ордена в наступление с целью вытеснения датчан. Завершение завоевания материковой Эстонии с взятием Тарту освободило силы Ордена для борьбы против датских рыцарей. Король Вальдемар II был в 1223 г. взят в плен северогерманскими князьями, и датское королевство не могло оказать помощи немногочисленным датским силам в северной Эстонии. В 1225 г. немецкие рыцари начали отнимать у датчан эстонские области Виронию (Вирума) и Гер вен (Ервема).

Папская курия в лице только что назначенного легата Вильгельма Моденского сделала попытку разрешить конфликт, взяв спорные области под свое покровительство. Вирония, Гервен и Поморье (Вик) находились в 1225-1227 гг. под непосредственным управлением легата и его людей. Повидимому, Вильгельм хотел создать в Прибалтике новое государственное образование, непосредственно подвластное папскому престолу. Как далеко шли действительные намерения легата - источники не говорят, и об этом можно только догадываться. Но показательно, что легат взял под свое управление прежде всего весьма важную в стратегическом отношении северо-западную эстонскую область Виронию и уделял этой области главное внимание. Не исключено, что Вильгельм в данном случае учитывал пограничное с Русью положение Виронии и думал подготовить эту область для будущего наступления на русские земли. На это указывает, в частности, демагогическое заигрывание Вильгельма с местным эстонским населением Виронии - назначение местной администрации из эстонских старейшин, возвращение эстам взятых датчанами заложников и т. д. Во взятых под покровительство легата, но не граничивших с Русью областях Гервен и Вик Вильгельм к такому заигрыванию не прибегал. Весьма возможно, что эти явно демагогические меры были направлены к тому, чтобы удержать население пограничной Виронии на стороне феодально-католических сил Запада и подготовить к участию в будущем наступлении за р. Нарову, в русские владения.

Попытка создать в северной Эстонии особое феодальное владение, прямо подчиненное курии, не удалась, так как курия не имела в Прибалтике собственной военной силы и потому не могла отстоять взятые под свое покровительство области от претендентов на владение этими областями - немцев и датчан. Когда в 1227 г. датское государство потерпело жестокое поражение от коалиции северогерманских князей на южных берегах Балтийского моря (в битве при Борнхёведе) , Орден перешел в наступление в северной Эстонии. К этому времени легат Вильгельм уже покинул Прибалтику и отправился в Рим (в 1226 г.), оставив североэстонские области под управлением своего наместника Иоанна. Иоанн не мог сопротивляться нажиму немецких рыцарей и вынужден был передать все три порученные ему легатом североэстонские области под управление Ордена. Тогда же из ревельской области были вытеснены датчане, и ревельский замок был занят немецким гарнизоном ; северная Эстония оказалась в руках Ордена.

Папская курия не сразу отказалась от своих планов в отношении северной Эстонии. Прибывший в 1230 г. в Прибалтику вице-легат Балдуин Альнский попытался продолжить дело, начатое его предшественником, и добился возвращения Виронии и Гервена в руки римской курия В 1230-1231 гг. немецкие орденские рыцари вновь захватили обе области, но в 1232 г. Балдуин, вернувшийся в Ливонию уже в качестве легата, опять добился передачи в его руки Виронии иГервена, и сверх того - трех частей Ревельского замка. Возможно, что под покровительство курии передались и оставшиеся в северной Эстонии немногочисленные датские рыцари; они-то, вероятно, и были "вассалами римской церкви", упоминаемыми в источниках. И опять показательно, что внимание римской курии обращено попрежнему на пограничную с русскими землями Виронию, где папский легат и его люди особенно стремились сохранить свою власть.

С вопросом о северной Эстонии была связана попытка Григория IX поставить всю Ливонию в еще более подчиненное положение по отношению к легату. Балдуин, вернувший под свое управление северную Эстонию, был назначен папой епископом Семигальским, и в его управление была передана Курляндия, т. е. под непосредственным ведением легата должны были находиться и северные (эстонские) и южные (семигальские и курляндские) земли Ливонии, что должно было значительно усилить влияние легата на центральные территории Прибалтики. Григорий IX рассчитывал таким путем превратить духовно-рыцарский орден меченосцев, а также рижского, дерптского и эзельского епископов в послушных вассалов курии и поставить всю Ливонию под фактическое управление своего легата. Эти мероприятия Григория IX свидетельствуют о его особой заинтересованности в ливонских делах и, невидимому, также имели целью укрепить ливонский плацдарм для будущего наступления на русские земли.

Попытке установить фактическую власть курии в Прибалтике резко воспротивились правящие круги немецкой Ливонии - Орден и епископы. К тому же Балдуин был плохим дипломатом3 и сумел за два года вступить в конфликт со всеми феодальными властителями Ливонии - с Орденом, епископами и с городом Ригой.

Действия Балдуина, приведшие к неудаче папского плана подчинения Прибалтики, вместе с тем ускорили и окончательный провал попытки создания папского государства в Эстонии. "Христианнейший" Орден немецких рыцарей, когда дело коснулось материальных выгод, нисколько не постеснялся открыто поднять оружие против сил папской курии. В 1233 г. Орден начал военные действия против "римских вассалов", овладел принадлежавшими им землями в Виронии и Гервене и после кровопролитного боя захватил полностью Ревельский замок, перерезав почти всех находившихся в Ревеле воинов курии.

Обращение Вальдемара к папе имело далеко идущие последствия. До. сих пор, как уже отмечалось, враждебные действия римской курии против русских земель не имели ясно намеченного плана. Теперь такой план начинает складываться. Разумеется, Григорий IX не стал официально разглашать свои намерения; никаких документов с изложением намеченной Григорием политической линии пока не опубликовано, и, скорее всего, план Григория IX не был письменно зафиксирован. Но анализ основных мероприятий римской курии в Прибалтике в 1236-1240 гг. позволяет установить, что деятельность курии в эти годы была подчинена определенному общему плану.

Первейшей задачей плана Григория IX явилось возвращение северной Эстонии датчанам; решению этой задачи курия посвятила в 1236-1238 гг. много внимания и забот. Нет никакого сомнения, что Григорий IX стал прилагать столько усилий для возврата Вальдемару II его потерянной колонии отнюдь не из какой-либо особой симпатии к датскому королю, которого он всего два года назад собирался отлучать от церкви, и не из абстрактного стремления восстановить "справедливость" и "христианский мир" (чем он сам объяснял свою политическую линию).

В 1235-1237 гг. из Ливонии стали доходить сведения о внутреннем разложении Ордена меченосцев ; в Риме становилось ясно, что Орден, единственная серьезная военная сила немецкой Ливонии, все же слишком слаб, чтобы совершить в будущем в одиночку большое наступление на русские земли. В то же время датское феодальное государство успешно восстанавливало свои военные силы после поражения 1227 г. Именно этим следует объяснить возникший тогда у Григория IX план: вернуть датчан в Эстонию, примирить их с Орденом и направить силы и датского королевства и немецкого Ордена в наступление на восток для завоевания русских земель. Последующая деятельность курии явилась прямым осуществлением этого замысла.

В феврале 1236 г. Григорий IX начал проводить в жизнь первую часть своего плана. Он потребовал от Ордена меченосцев передать северную Эстонию в руки легата римской церкви Вильгельма (не фиксируя пока дальнейшей судьбы этой территории) и вскоре затем уже прямо поручил Вильгельму взять в свои руки северную Эстонию и передать ее Даниил. Решение этой задачи затянулось на два года.

Основным препятствием явилось сопротивление немецких орденских рыцарей. Немцы-рыцари за последние годы потратили много усилий для захвата североэстонских областей и совсем не хотели отказаться от доставшейся с таким трудом добычи. Сравнительно немногочисленные датские феодалы, успевшие осесть в Эстонии в 1219-1227 гг., после 1227 г., особенно во время кровавой резни 1234 г., были почти полностью вытеснены или истреблены; с вытеснением датчан земли северной Эстонии были расхватаны немецкими орденскими рыцарями, а Ревель был заселен немецкими горожанами. К 1238 г. уже по всей северной Эстонии были распространены владения немецких феодалов-рыцарей; из 5800 гакенов земли в областях Гаррия и Вирония лишь 1895 гакенов находились в непосредственном владении Ордена, т. е. Не были еще распределены между отдельными немецкими феодалами, Понятно поэтому, что орденские власти в 1236-1237 гг. не проявили никакого желания подчиниться распоряжению "святого отца", а папский легат, выполняя задания курии в северной Германии и Польше2, в 1236-1237 гг. не мог прибыть в Ливонию, чтобы вплотную заняться вопросом об отобрании у Ордена северной Эстонии.

Между тем в план Григория IX включается новое и весьма важное звено. Перед римской курией открывается возможность направить в Ливонию еще одну силу и заодно облегчить решение вопроса о северной Эстонии.

В 1229-1230 гг. в Пруссии обосновался вернувшийся из Палестины Тевтонский рыцарский орден, являвшийся наиболее мощной организацией немецкого феодального рыцарства. Орден немецких меченосцев в Ливонии, несравненно более слабый и по численности и по влиянию, уже в 1231 г. начал переговоры со своим старшим собратом о слиянии 3. Но руководство Тевтонского ордена в первые годы было слишком занято своим "устройством" на новом месте - грабежом прусских племен и захватом принадлежавших пруссам земель; вместе с тем и немецкий Орден в Ливонии до середины 1230-х годов еще мог держаться. К середине 1230-х годов положение Ордена в Ливонии резко ухудшилось (внутреннее разложение, упадок дисциплины и т. д.) . Желая соединить свои владения с владениями Тевтонского ордена, ливонские рыцари направили в середине 1230-х годов свою агрессию на юг, против литовских племен. Наступление на литовцев окончилось для Ордена весьма плачевно; главные силы орденских рыцарей вместе с самим магистром Фольквином полегли летом 1236 г. в битве при Сауле. Орден немецких рыцарей в Ливонии оказался на грани катастрофы.

Переговоры о слиянии орденов, возобновившиеся в 1235 г., под влиянием известия о разгроме ливонских рыцарей при Сауле стали подвигаться более успешно. Стало очевидно, что Орден немецких рыцарей в Ливонии самостоятельно существовать уже не может, и потому его представители умерили свои условия. Тем не менее руководящие круги Тевтонского ордена все же не были особенно настроены в пользу слияния 5, так как все выгоды от него получала только одна сторона - ливонские немцы. В случае слияния они получали возможность с помощью Тевтонского ордена сохранить власть над прибалтийскими землями и весь" строй жизни, установленный в результате завоевания, а также оговаривали себе право не участвовать в войнах Тевтонского ордена за пределами Ливонии. Напротив, Тевтонский орден, продолжавший вести упорную борьбу с прусскими племенами, в случае слияния не получал никаких материальных выгод и брал на себя новые заботы - поддерживать и охранять земли разваливающегося Ливонского ордена, а также продолжать борьбу с Данией из-за северной Эстонии.

В этот момент решающую роль в ходе переговоров сыграло вмешательство римской курии. Эстония оказалась на время в безраздельной власти орденских рыцарей.

Правящие круги феодальной Дании не примирились с утратой северной Эстонии. Датско-немецкая борьба из-за северной Эстонии в 1230-х годах продолжалась и едва не вылилась в 1238 г. в открытую войну между датскими и немецкими рыцарями.

В первые годы после поражения при Борнхёведе датское феодальное государство было настолько ослаблено, что не могло думать о возврате утраченных областей вооруженной рукой. Но уже очень скоро правящие круги Дании, начав оправляться от поражения 1227 г., нашли средства воздействия на немецкую Ливонию: в конце 1233 г. король Вальдемар установил блокаду Любекской гавани, полностью прекратив связь немецкой Ливонии с Германией и всем западноевропейским миром3. Поскольку немецкая Ливония держалась в значительной мере благодаря непрерывному подвозу подкреплений, а также оружия и многих необходимых товаров из Германии, блокада любекской гавани поставила немецко-ливонское государство в крайне трудное положение. Власти немецкой Ливонии вынуждены были обратиться за помощью к папскому престолу.

Организованная Вальдемаром блокада любекского порта была ударом по всей немецкой Ливонии, проводившей в тот момент (1233-1234 гг.) военные, действия против русских и намечавшейся в качестве главной силы в будущем наступлении на русские земли. Поэтому римская курия должна была вмешаться в события в пользу Ливонии 5. На смену незадачливому Балдуину легатом был вновь назначен наиболее крупный дипломат римской курии Вильгельм Моденский6, получивший задание урегулировать на месте резко осложнившуюся политическую обстановку в балтийских землях и, в частности, добиться снятия блокады Любека.

Под давлением папского легата и под угрозой интердикта король Вальдемар в конце 1234 г. снял блокаду Ливонии и стал искать иных путей для возврата эстонской колонии. Подчинившись папскому приказанию и возобновив отношения с Римом, датский король вскоре обратился к Григорию IX с просьбой восстановить "справедливость". Вальдемар, конечно, уже знал о захвате последних владений курии в северной Эстонии немецкими рыцарями в 1233 г. и, вероятно, решил воспользоваться недовольством папы действиями Ордена.

В последовавших в 1237 г. переговорах явилась важным этапом на пути к осуществлению всего папского замысла. Григорий IX, до сих пор следивший за переговорами со стороны, решил использовать их в своих целях. Не питая личной симпатии к меченосцам после ревельской резни 1233 г., Григорий IX все же нуждался в сохранении и укреплении немецкой рыцарской организации в Ливонии, как силы, необходимой для будущего наступления на русские земли; поэтому ему нужно было теперь добиться слияния орденов. К тому же слияние орденов позволяло привлечь к будущему наступлению на Русь могущественный Тевтонский орден. Вместе с тем ослабление Ливонского ордена после разгрома при Сауле давало возможность в ходе переговоров добиться от Ордена возврата северной Эстонии датчанам.

Весной 1237 г. в папской резиденции в Витербо (вблизи Рима) собрались великий магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца и представители Ордена меченосцев для завершения переговоров при участии и посредничество самого папы. Одновременно в Витербо прибыли послы датского короля Вальдемара, старавшиеся воспрепятствовать соединению орденов2, из опасения, что после слияния немецкая Ливония значительно усилится и откажется мирным путем вернуть Эстонию. Действительно, представители меченосцев, несмотря на трудное . положение их Ордена, упорно настаивали на сохранении за ними северной Эстонии.

Григорий IX взял решение вопроса в свои руки. В тайных переговорах с великим магистром Григорий IX поставил условием возврат северной Эстонии3, отказываясь в противном случае утвердить соединение орденов4. Так как без утверждения главы католической церкви слияние духовно-рыцарских орденов было невозможно, магистр вынужден был принять условие папы. 12 мая 1237 г. папа утвердил соединение орденов, а великий магистр втайне от представителей Ордена меченосцев дал устное обязательство о возврате северной Эстонии датчанам 5. О своем обязательстве Герман фон Зальца сообщил ливонским представителям лишь после того, как папой была произведена церемония соединения орденов6; ливонцам пришлось считаться с уже совершившимся фактом.

Соединение орденов значительно усилило немецкую Ливонию, обеспечивая ей поддержку могущественного Тевтонского ордена. Григорий IX получил возможность в будущем наступлении на Русь использовать еще одну силу - рыцарей-тевтонов.

Осенью 1237 г. в Ливонию прибыл присланный Германом фон Зальца провинциальный магистр Герман фон Балк (назначенный магистром рыцарей Ордена в Пруссии и Ливонии), чтобы принять владения Ордена меченосцев под власть Тевтонского ордена. Балк привез с собой ливонским немцам первое подкрепление - 60 рыцарей-тевтонов. Чтобы провести в жизнь утвержденное папой слияние орденов, почти одновременно в Ливонию прибыл и папский легат Вильгельм, который должен был осуществить и решение наиболее трудного вопроса - о передаче северной Эстонии. Уже на другой день после совершения церемонии слияния орденов, 13 мая 1237 г., Григорий IX в специальном послании предложил своему легату на основе достигнутого накануне соглашения провести передачу Эстонии датчанам и установить прочный мир между Ливонией и Данией2; 10 августа того же года папа повторил свое распоряжение 3. Но потребовался целый год, прежде чем настояния папы могли осуществиться. Обе папские буллы требовали не просто отнять северную Эстонию у немцев и передать ее датчанам; Григорию IX было нужно не достижение абстрактной "справедливости", а установление прочного и длительного мира между спорящими сторонами, чтобы бывших врагов превратить в будущих союзников для совместных • действий в предстоящей агрессии против русских земель. Для установления прочного мира нужно было разрешить все претензии обеих сторон и добиться обоюдных уступок. Для этого были необходимы на месте переговоры с немецкими рыцарями.

Повидимому, в течение зимы 1237/38 г. Вильгельм вел переговоры с рыцарями, владевшими северной Эстонией 4. Надо полагать, что немцы-рыцари в своей массе резко воспротивились передаче этой территории датскому королю, так как, согласно папской булле от 24 февраля 1236 г.5, при передаче все лены, розданные Орденом меченосцев, должны были быть отобраны у немецких рыцарей и отданы датчанам; передача, таким образом, противоречила интересам не только Ливонского ордена, но и каждого из осевших в северной Эстонии немецких рыцарей в отдельности. Поэтому Вильгельм при переговорах с рыцарями должен был столкнуться с большими трудностями.

Имеются, кроме того, сведения, что легат Вильгельм лично не был сторонником передачи Эстонии датчанам 6; видимо, поэтому Вильгельм недостаточно быстро вел дела и затягивал начало переговоров с датчанами. В марте 1238 г., получив от короля Вальдемара письмо с жалобой на Вильгельма, папа разразился резким посланием, требуя немедленно добиться соглашения Ордена с Данией и угрожая в случае дальнейших проволочек отрешить легата от его миссии. Вне зависимости от своего личного мнения легат должен был взяться за выполнение приказа своего повелителя. Дальше тянуть было нельзя, так как потерявший терпение Вальдемар уже собрал войско и флот, чтобы летом 1238 г. вернуть северную Эстонию силой. Поэтому в начале лета 1238 г. Вильгельм и магистр Балк с представителями Ордена отправились в Данию, в королевский лагерь Стенби для переговоров с Вальдемаром.

Переговоры в Стенби - важнейший момент политической деятельности курии в Прибалтике во второй половине 30-х годов XIII в.; в результате этих переговоров идея Григория IX об организации совместного наступления датского и немецкого рыцарства на Русь начала претворяться в жизнь.

Единственным прямым источником для изучения стенбийских переговоров является текст договора, заключенного в Стенби 7 июня 1238 г. датским королем Вальдемаром и магистром Валком . Но записанный на пергамене текст договора отнюдь не исчерпывал все содержание соглашения; весьма важные пункты соглашения не были включены в текст и могут быть восстановлены лишь при помощи ряда косвенных данных.

В ходе стенбийских переговоров ясно прослеживается направляющая роль папского легата. К началу переговоров интересы и стремления обеих сторон находились в резком противоречии. Орден был заинтересован сохранить северную Эстонию, орденские рыцари во что бы то ни стало жаждали сохранить свои эстонские лены. Датский король, напротив, стремился вернуть северную Эстонию под свою власть (и, вероятно, желал отобрать лены у немцев для раздачи своим рыцарям). Поскольку примирение обеих враждующих сторон все же состоялось, очевидно, что этот результат" мог быть достигнут лишь вследствие усилий и под давлением третьей стороны, участвовавшей в переговорах, - папской курии в лице ее представителя легата Вильгельма.

В соглашение был включен прежде всего пункт о передаче северной Эстонии датскому королю . Добившись этой уступки от Ордена, Вильгельм, стремясь по указанным выше причинам к установлению прочного мира между обеими сторонами, видимо, потребовал серьезной уступки и от короля Вальдемара. Хотя а тексте договора о последней уступке не говорится, но показателен уже самый факт, что в договоре ничего не сказано о лишении немецких феодалов их владений, расположенных на передаваемой территории. И действительно, несмотря на переход власти в северной Эстонии от Ордена к датскому королю, немецкие феодалы и при датской власти сохранили здесь в неприкосновенности свои лены (в течение всего периода датского господства, до 1347 г.). Видимо, Вильгельм сумел убедить короля, что единственный способ вернуть Эстонию мирным путем - это не трогать земель, принадлежащих немецким феодалам. Только таким образом Вильгельм мог добиться мирного и прочного решения спора. Иначе была бы неизбежна вооруженная борьба, так как немецкие рыцари, независимо от обязательств их магистра, были готовы отчаянно бороться за свои недавно захваченные феодальные владения 5. Каков бы ни был исход этой борьбы, датчане и рыцари надолго стали бы непримиримыми врагами.

Для чего папская курия добивалась примирения двух сил, боровшихся в Эстонии? Какими средствами Вильгельм мог примирить Данию и Орден, что он мог предложить обеим сторонам взамен спорных владений? Ответ на эти вопросы дает нам текст Стенбийского договора и события, происшедшие два года спустя.

В тексте договора в трех местах упоминаются какие-то земли, которые будут приобретены от "язычников"; упоминания эти делаются таким тоном, как будто речь идет о предмете, совершенно ясном для обеих сторон и не требующем никаких пояснений.

Первые два упоминания содержатся в той статье договора, в которой магистр обещает за себя и за своих преемников не совершать враждебных действий как в отношении земель северной Эстонии, возвращаемых королю, так и в отношении "тех [земель], которые будут им приобретены от язычников". В той же статье далее упоминается предстоящее датскому королю "приобретение" (в смысле "приобретения новых земель"). Третье упоминание, содержащееся в следующей статье, особенно интересно. В этой статье после слов о том, что датский король со своей стороны принимает на себя обязательство, аналогичное обязательству магистра (т. е. не совершать враждебных действий в отношении земель Ордена) 2, добавлено придаточное предложение, говорящее о том, что из земель, "которые должны будут быть приобретены у язычников общими усилиями [или: совместно], королем и братьями, король получит две части и братья - третью [часть]" 3. Никаких других указаний и датскими и немецкими источниками) и, таким образом, выполнили условия Стенбийского соглашения.

В свете всего изложенного ведущую роль римской курии в подготовке немецко-датской агрессии 1240 г. на Русь можно считать установленной.

Остается лишь вкратце рассмотреть, как практически осуществилось запланированное в Стенби наступление на Русь.

Татарское нашествие 1237-1238 гг. создало чрезвычайно выгодную обстановку для нападения на русские земли. Опустошенная и обескровленная Русь, казалось, была уже неспособна к сопротивлению. Правда, Новгород и Псков не были затронуты татарами, но жесточайший удар, нанесенный всей стране, не мог не сказаться и на северных русских землях. Сила Новгородского государства в его борьбе с врагами на западе основывалась не только на наличии собственных военных формирований: за спиной Новгорода стояла вся Русь, и в трудную минуту на помощь новгородцам всегда приходили полки из центральных русских областей. Центральные русские земли теперь уже не могли оказать помощь Новгороду в его борьбе с силами католического мира. И хотя подобные указания >не содержатся в дошедших до нас весьма скудных источниках, совершенно ясно, что именно приведенные соображения побудили немцев и датчан выбрать 1240 год для давно (с 1238 г.) намечавшегося похода на северную Русь.

Безусловно, эти же соображения повлияли и на шведские власти. Шведское феодальное государство в 20-30-х годах XIII в. вело ожесточенную борьбу за овладение центральной Финляндией, землей племени емь, находившейся под политическим влиянием Новгорода. В 1220-х годах шведам удалось временно подчинить себе эту территорию, но в 1230-х годах происходит грандиозное восстание еми, получившее поддержку из Новгородской земли. Восставшая емь поставила под угрозу пребывание шведов в Финляндии, и шведское правительство вынуждено было обратиться за помощью к папскому престолу 2. По просьбе шведского правительства, папа Григорий IX буллой от 9 декабря 1237 г. призвал население Швеции к крестовому походу в Финляндию против племени емь (по-шведски - тавасты). Подготовка крестоносного войска заняла, видимо, 1238 и 1239 гг. Получив известие о татарском нашествии на Русь и ослаблении русской государственности, шведские власти, видимо, решили уже подготовленную военную экспедицию направить не на емь, а на своего главного врага - Новгород.

У наших историков довольно давно возникла мысль, что шведы и немцы согласовали в 1240 г. свои удары, что оба нападения были звеньями одной цепи. Эта мысль приковывала внимание каждого серьезнго исследователя, изучавшего события 1240 г. Но прямых указаний на шведско-немецкие переговоры, на шведско-немецкое соглашение о ?5бовместном нападении на Русь источники не дают. Тем не менее теперь в нашем распоряжении есть ряд доказательств, подтверждающих старую мысль о согласованности обоих походов.

Как мы уже знаем, в балтийских странах в этот момент был человек, по заданию папы стремившийся подготовить завоевание русских земель, имевший возможность согласовать и объединить действия всех католических сил, заинтересованных в нападении на Русь. Это был папский легат Вильгельм, в легатскую область которого входили и Швеция, и Дания, и захваченная немцами Прибалтика. Кроме того, по источникам прослеживается крупная роль в организации и руководстве обоими походами шведской и немецкой церкви. В составе шведского войска летописью упоминаются "пискупы"; по данным Рифмованной хроники, организатором немецкого похода 1240 г. был дерптский епископ Герман. Шведским и немецко-ливонским католическим епископам, подчи ненным папской курии и ее легату в балтийских странах, было легче договориться между собой, чем светским властям. Весьма вероятно по этому, что именно легат Вильгельм, используя свои связи со светскими и особенно духовными властителями немецкой Ливонии, Швеции и датской Эстонии4 в начале 1240 г. мог организовать соглашение шведов, немцев и датчан об одновременном нападении на новгородские земли.

Обращает также внимание самый факт немецкого выступления летом. Немецкие походы в Ливонии всегда предпринимались зимой, когда замерзали болота и реки. Если поход 1240 г. был предпринят летом, для этого должна была быть какая-то необычная причина. В данном случае такой причиной могла служить необходимость согласовать время похода с морской экспедицией шведов.

Наконец, в нашем распоряжении имеется факт, безусловно свидетельствующий о договоренности между шведами и .немцами. Это - факт одновременности нападения. Шведский флот вошел в Неву в середине июля 1240 г., а немецкие войска вместе с отрядом датчан вступили на русские земли в конце августа. Такое совпадение во времени2 начала двух завоевательных походов сил католической Европы против одного и того же противника не могло быть случайностью.

В свете изложенных фактов, по нашему мнению, очевидно, что вся деятельность папской курии в прибалтийских странах в 30-х годах XIII в. ставила целью подготовку широкого наступления феодально-католического рыцарства на русские земли. Идея объединения сил католического рыцарства и организации похода объединенных сил на Русь принадлежит, по всем данным, папе Григорию IX; практическое осуществление этой идеи было проведено. папой и его легатом в балтийских странах Вильгельмом Моденским. Таким образом, вместе с немецкими, шведскими, датскими рыцарями ответственность за преступную агрессию 1240-1242 гг. против России несет папская курия.

Более ясно вырисовывается теперь и общее значение событий 1240-1242 гг. в истории нашей страны. В 1240 г. произошло организованное римской курией наступление на русские земли всех основных сил феодального рыцарства Северной Европы - Швеции, немецкого рыцарства в Прибалтике и Дании. По своим масштабам это наступление было самым крупным за весь период феодальной раздробленности на Руси. Для наступления был выбран момент крайнего ослабления нашей страны, только что перенесшей ужасы татарского нашествия. Но даже в таких исключительно неблагоприятных условиях русский народ, руководимый Александром Невским, нашел в себе силы отразить вражеское наступление с Запада и нанести страшное поражение агрессорам на берегах Невы и на льду Чудского озера.

Разгром шведско-немецко-датского наступления в 1240-1242 гг. был вместе с тем и поражением многолетней политики папства, главного организатора крестоносной агрессии против Руси.