§ 4. Торговля

Торговля играла важную роль в экономике древнерусских городов. Русские купцы торговали с Прибалтикой и Арабским Востоком, с Византией и странами Западной Европы. Еще в домонгольское время на Руси образовался ряд крупных ремесленных и торговых центров, из которых на севере выделялся Новгород. Изделия ремесленников должны были находить рынки сбыта, и не только в самом городе, но и в близлежащих округах и в более отдаленных местах. Если поначалу ремесленник был одновременно и торговцем, то в дальнейшем выделился особый класс торговцев. «Следующее расширение, которое получило разделение труда, — отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, — заключалось в обособлении торговли от производства, в образовании особого класса купцов... Этим создавалась возможность торговой связи, выходящей за пределы ближайшей округи, — возможность, осуществление которой зависело от существующих средств сообщения, от обусловленного политическими отношениями состояния общественной безопасности на дорогах (как известно, в течение всего средневековья купцы передвигались вооруженными караванами) и от обусловленного соответствующей степенью культуры большего или меньшего развития потребностей, имеющих место в доступных сношениям областях»¹.

Внутренняя торговля

Торговые связи в пределах Новгородской земли, несомненно, существовали издавна, и возникли они раньше, чем внешнеторговые связи, но проследить их довольно трудно ввиду крайней скудости сообщений Новгородской летописи. Деревня мало интересовала городского летописца, а другие города упоминались им лишь в связи с какими-нибудь важными политическими событиями. Археологически эти связи также проследить почти невозможно, так как невозможно определить разницу между многими предметами местного производства, изготовленными в разных городах Новгородской земли, например железными ножами, сделанными в Новгороде, Пскове или Руссе. Можно лишь отличить предметы, изготовленные сельскими ремесленниками, от изделий высококвалифицированных городских мастеров.

В новгородской, как и вообще в древнерусской деревне господствовало натуральное хозяйство. Основные потребности сельского населения удовлетворялись в пределах собственного хозяйства, а необходимые в хозяйстве и быту вещи оно получало, как правило, от сельских ремесленников. Лишь высококачественные стальные орудия труда, оружие, некоторые виды украшений, ювелирные изделия приходилось приобретать в городе. В какой форме происходил обмен в сельских местностях, судить трудно, вероятнее всего, как предположил Б.А. Рыбаков, по простейшей формуле Т—Т, когда кузнец (или другой сельский ремесленник) получал за свои изделия мясо, зерно, рыбу и т. п.

Из деревни на продажу в город поступали сельскохозяйственные продукты, которые продавались за деньги. Об этом мы узнаем из текста некоторых берестяных грамот. Грамота № 219 16 яруса (1197—1224) сообщает о покупке овса, соли и рыболовной верши, причем указываются денежные суммы, которые следует уплатить каждому торговцу².

Купля-продажа происходила «на торгу», городском рынке, который был обязателен в каждом городе. Здесь обычно и устанавливались цены на товары, колебавшиеся в зависимости от различных обстоятельств, преимущественно в зависимости от урожаев и неурожаев. Летопись неоднократно указывает на рост цен, главным образом на хлеб, в голодные годы. «И въздорожиша все по търгу», — всякий раз сообщает летописец, описывая очередное голодное бедствие в Новгороде.

Иногда заморозки или дожди, вызывавшие очередной неурожай, охватывали не всю территорию Новгородской земли. В таких случаях Новгород получал хлеб из Торжка или из других районов Новгородской республики. На снабжение хлебом нередко влияла политическая обстановка. Так, в неурожайном 1215 г. в Торжке сидел князь Ярослав Всеволодович, находившийся в конфликте с новгородцами, который «не пусти в город ни воза». Цены на хлеб на новгородском торгу, естественно, поднялись.

В голодные годы хлеб был настолько дорог, что многие были просто не в состоянии купить его. Часть населения, спасаясь от голода, уходила из Новгорода в другие земли. Об этом свидетельствует берестяная грамота № 424 начала XII в. — письмо новгородца к родителям, отправленное из Смоленска в Новгород, с приглашением приехать к нему в Смоленск или прямо в Киев, куда он держал путь и где «дешев хлеб»³.

Жители Новгорода разводили скот, который также был предметом торговли. Из текста некоторых берестяных грамот мы узнаём о приобретении новгородцами скота. Грамота № 817 яруса (1177—1197) сообщает о покупке коровы⁴. В грамоте № 163 того же времени некий Демьян просит продать коня, причем за любую цену: «А ти продае коне, колико ти водадя»⁵.

На торгу продавались и многочисленные изделия высококвалифицированных городских кузнецов. Ножи, ключи, замки, топоры пользовались постоянным спросом у населения. Таким образом, деятельность новгородских ремесленников в первую очередь была направлена на удовлетворение нужд жителей самого Новгорода и близлежащих областей.

Торговые связи Новгорода с другими русскими землями

По археологическим материалам можно проследить связи Новгорода с другими русскими землями и зарубежными странами. Большая работа в этом направлении проделана Е.А. Рыбиной, которая выявила важнейшие предметы импорта среди находок в четко датированных слоях Неревского раскопа⁶. К их числу относятся шиферные пряслица, южные амфоры, скорлупа грецких орехов, стеклянные браслеты, перстни и бусы, стеклянная посуда, самшитовые гребни, сердоликовые и хрустальные бусы, поливная керамика, янтарь, ткани, изделия из серебра и цветных металлов, арабские и западноевропейские монеты.

Как и во многих древнерусских городах, в Новгороде найдено большое количество шиферных пряслиц. Особенно много их собрано в слоях середины XII в. — около 2000 экземпляров. Установлено, что эти пряслица изготовлялись в мастерских древнего Овруча на Волыни. Овручские мастерские были разгромлены во время татаро-монгольского нашествия, и с начала 40-х годов XIII в. пряслица в городских слоях встречаются чрезвычайно редко (в послемонгольских слоях собрано всего 188 экземпляров). В домонгольских же слоях городов и городищ XI—XIII вв. они обнаружены повсюду. Известны они и в курганах этого периода.

К числу привозных вещей относятся изделия, центром производства которых был Киев. Это, в первую очередь, различные предметы из стекла. Киев был древнейшим центром стеклоделия на Руси, и столь популярные в русских землях украшения, какими были стеклянные браслеты (на Неревском раскопе в Новгороде их найдено 5226 экземпляров), первоначально привозились из Киева. Наибольшее количество браслетов обнаружено в слоях 30—70-х годов XIII в. После разорения Киева Батыем ввоз браслетов в Новгород прекратился, но в домонгольское время в связи с большим спросом на стеклянные браслеты ввоз их из Киева, несмотря на появление собственного производства в Новгороде, не прекращался.

Перстни, сделанные из калиево-свинцово-кремнеземного стекла, характерного для Киева, и стеклянная посуда, изготовлявшаяся по тому же рецепту, совсем исчезают после 1240 г. в Новгороде. Этим подтверждается привозной характер изделий.

При раскопках часто находят стеклянные бусы. На Неревском раскопе их обнаружено 1397 экземпляров (из них в слоях XII в. — 268, в слоях XIII в. — 235), причем ко второй половине XIII в. относится вдвое меньшее число находок, чем к первой половине этого столетия⁷. В XII—XIII вв. в Новгороде преобладали бусы киевского происхождения, бусы же среднеазиатского или европейского производства составляли незначительную долю.

Предметом ввоза в Новгород с юга являлись амфоры, которые на Руси назывались корчагами. Это были грушевидные толстостенные сосуды красноватого цвета с волнистой внутренней поверхностью и толстыми ручками. Центр их производства находился в Причерноморье, но они могли ввозиться как из Киева, так и прямо из Крыма. Находки таких амфор в Новгороде известны только в слоях до середины XIII в.

Е.А. Рыбина выделяет две группы товаров южного импорта: к первой относится кавказский самшит, доставлявшийся в Новгород волжским путем, ко второй — овручский шифер, южнорусские амфоры и грецкий орех, доставка которых осуществлялась днепровским путем.

Какие еще товары ввозились в Новгород из других русских земель, трудно сказать. Правда, установлено, что некоторые вещи изготовлены из бука и тисса, произрастающих до сих пор на юго-западе европейской части нашей страны, и из лиственницы, растущей на северо-востоке⁸. Иногда из Владимиро-Суздальской земли (или через ее посредство из других южных княжеств) в Новгород ввозился хлеб.

Внешняя торговля

Внешнеторговые связи Новгорода были обширными. О них можно судить и по археологическим, и по письменным источникам. До наших дней сохранилось несколько документов, характеризующих торговые отношения Новгорода с Западом. Один из таких документов — договорная грамота Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами (1189—1199).

Главными партнерами Новгорода в западной торговле в XII—XIII вв. были Готланд, Дания и Любек. О давних связях Новгорода с Западом свидетельствуют неоднократные упоминания характерных топографических обозначений: Чудинцевой улицы (1176, 1231, 1340, 1348, 1379, 1390, 1398, 1402, 1418, 1432)⁹, Варяжской церкви, или немецкой божницы (под 1152 г. говорится о ее пожаре, упоминается она и под 1181, 1217, 1272, 1311 гг.)¹⁰, Варяжской улицы (1273). Первое летописное свидетельство о связях Готланда с Данией относится к ИЗО г.: «В се же лето, идуце и-замория с Гот, потопи лодии 7, и сами истопоша, и товар, а друзии вылезоша, но нази; а из Дони придоша сторови»¹¹. Уже в первой»половине XII в. новгородцы совершали морские экспедиции «за море», но вероятно, новгородские торговые суда плавали в те края и раньше, во всяком случае о торговле с Русью было известно западным писателям XI в. (Адаму Бременскому, например). В 1134 г. «рубоша новгородць за морем в Дони»¹².

В середине XII в. в Новгороде уже существовал торговый двор готландских купцов с церковью св. Олафа (недавно в результате археологических раскопок было установлено его точное местонахождение — на участке, расположенном к югу от Ярославова Дворища, рядом с церквами Михаила Архангела и Благовещенья¹³). Русские купцы на Готланде также имели свои дворы и церковь, которая была построена, очевидно, новгородцами. Об этом свидетельствуют фрески готландской церкви, которые почти полностью сходны с фресками одной из новгородских церквей.

Город Висби на Готланде в XII в. был центром торговой деятельности во всем балтийском бассейне. Он находился в номинальной зависимости от Швеции. В 1170—1270 гг., когда там прочно обосновалась колония немецких купцов, выходцев из Вестфалии, Висби достиг своего расцвета. И хотя готландскими купцами в этот период тоже были немцы, чтобы отличать их от немецких купцов из материковых германских городов, русские называли их «готами» или «варягами». Немцев, упомянутых в летописи под 1188 г. (это первое их упоминание), следует считать шведами: поскольку речь идет о шведских городах, жители их, очевидно, должны быть шведами. Обычно же шведы именовались «свеями».

В конце 80-х годов XII в. Новгород установил торговые связи с Любеком. Появившись в Новгороде, немецкие купцы также создали свой двор и построили церковь св. Петра. В 1187 г. император Фридрих I Барбаросса пожаловал Любеку грамоту, по которой русским и другим купцам предоставлялось право беспошлинной торговли в Любеке. Это позволяет предполагать существование в Любеке постоянной русской (скорее всего, новгородской) колонии. Торговля с Любеком и немецкими городами развивалась весьма интенсивно и в конце XIII в. приобрела первостепенное значение, датчане и готы были оттеснены на второй план.

Состав импорта из Западной Европы в Новгород установить нелегко. Письменных источников мы почти не знаем. Из археологических материалов с уверенностью можно назвать лишь янтарь. Изделия из янтаря в Новгороде весьма многочисленны (более 2000 экземпляров). На Неревском раскопе найдено 112 янтарных крестиков, 370 бусин, 74 перстня и 171 кусочек янтаря. Янтарь привозился в Новгород чаще всего в необработанном виде и обрабатывался здесь местными ремесленниками. Наименьшее число янтарных находок собрано в слоях XIII в. Исключение составляет лишь Лубяницкий раскоп, где на усадьбе ювелира начала XIII в. обнаружено более 900 экземпляров янтаря.

Полученные Е.А. Рыбиной новые данные позволяют утверждать, что янтарь ввозился в Новгород не только из Прибалтики, как это считалось прежде, но и из Приднепровья, где также имелись его месторождения. Резкое сокращение ввоза янтаря в XIII в. объясняется тем, что в результате татаро-монгольского нашествия прекратилась доставка товаров в Новгород по днепровскому пути. Из Прибалтики янтарь в это время также не ввозился, так как на протяжении всего XIII столетия Новгород находился во враждебных отношениях с Тевтонским орденом. В начале 40-х годов между ними шла война, во время которой торговые отношения с Прибалтикой были совсем прекращены. В связи с этими обстоятельствами можно говорить о том, что янтарь, обнаруженный на Лубяницком раскопе, привезенный в Новгород в первые десятилетия XIII в. (т. е. в домонгольское время), попал сюда из Приднепровья, а не из Прибалтики.

К числу предметов импорта с Запада относятся украшения (впрочем, весьма немногочисленные). В том же Лубяницком раскопе в слоях XIII в. найдена иконка-литик работы итальянских мастеров¹⁴.

В Новгород ввозились и некоторые сорта тканей, прежде всего сукно. А. Нахлик установил, что в X—XII вв. в новгородском импорте преобладали английские ткани высокого качества типа «worsted». Однако в XIII в. появляются и фламандские ткани, которые в дальнейшем всецело захватывают местный рынок. Помимо сукон, в Новгород ввозились и дорогие византийские ткани — паволока. Под 1228 г. паволока упоминается в числе даров, которые вез в Псков новгородский князь Ярослав Всеволодович¹⁵.

В XII—XIII вв. высокого уровня достигло ювелирное ремесло в Новгороде. В ряде мастерских найдено большое количество меди в виде готовых изделий, полуфабрикатов, отходов производства, слитков и просто кусочков меди. Появившись впервые в слоях середины X в., изделия из цветных металлов с каждым новым ярусом встречаются во все большем количестве и достигают максимума к середине XIII в. (к этому времени относится около ⅓ всех находок). Затем происходит некоторое сокращение числа подобных находок (слои XIV—XV вв.). Известно, что на территории Новгородской земли медь не добывалась, поэтому приходилось ввозить ее из-за границы. Металл в виде сырья поставляли в Новгород готские и немецкие (любекские) купцы, независимые от Тевтонского ордена. Поэтому торговле цветными металлами не помешали враждебные отношения Новгорода с Орденом.

К сожалению, состав медных изделий из новгородских раскопок еще почти не изучен (такие работы начаты в лаборатории МГУ Н.В. Рындиной). На основании небольшого количества анализов трудно сказать что-либо определенное о происхождении меди.

В первой половине XIII в. на севере Европы, в районе Балтики, стала развиваться соляная торговля. В 1235—1240 гг. Святополк, князь Поморский, дал привилегии Любеку для торговли солью на его земле. А.Л. Хорошкевич, занимавшаяся торговыми отношениями Новгорода с Западом в XIV—XV вв., обратила внимание на то, что данные рижской долговой книги свидетельствуют о постоянном импорте соли в Прибалтику уже в конце XIII в. Постоянный характер ввоза соли в Ригу и сходство новгородско-ревельской торговли с рижской позволили автору предположить существование ввоза соли в это время и в Новгород¹⁶. Из всех импортных товаров соль была предметом наиболее массового потребления. Она была не только необходимым пищевым продуктом, но и в большом количестве использовалась в кожевенном деле.

Внешняя торговля Новгородской республики не ограничивалась западным направлением, она велась и с южными странами. Археологические данные позволяют утверждать, что в XII—XIII вв. Новгород был связан торговыми отношениями с Северным Кавказом, Средней Азией, Ираном и может быть с Византией. Об этом свидетельствуют находки явно южного происхождения. Скорлупа грецких орехов обнаружена при раскопках в различных слоях, в том числе и в слоях, относящихся к рассматриваемому нами времени. Наибольшее число находок приходится на XII в., а начиная с 40-х годов XIII в. скорлупа грецких орехов встречается редко. Находки миндаля единичны. Как грецкий орех, так и миндаль могли ввозиться из Византии, Крыма или с Кавказа.

Привозными являются изделия из самшита. Как известно, самшит — дерево южное, он до сих пор произрастает на Черноморском побережье Кавказа, в лесах Талыша, а также на Северном Кавказе, по рекам Цица и Курджипс. В Новгород его ввозили, очевидно, с Северного Кавказа, ближайшего района его произрастания, волжским или днепровским путем. Самшитовые гребни, бытовавшие в Новгороде в течение пяти столетий, встречаются при раскопках, причем чаще всего в слоях XIII в. и очень редко — в слоях XII в. В это время обострилась борьба русских княжеств с половцами, что затруднило движение купцов по волжскому торговому пути. В Новгород древесина самшита привозилась в необработанном виде, а гребни изготовлялись местными ремесленниками. Этот вывод был сделан Б.А. Колчиным на основании абсолютного сходства самшитовых гребней по форме и размерам с некоторыми видами костяных гребней местного новгородского производства. Кроме того, техника нарезки зубьев на многих деревянных и костяных гребнях абсолютно идентична¹⁷. Из самшита изготовлялись не только гребни. В слоях XIII в. найдена маленькая круглая самшитовая шкатулка, у которой еще не выточена внутренняя полость. Очевидно, это полуфабрикат изделия, по каким-либо причинам не обработанного до конца, выброшенного или потерянного новгородским мастером. Частые находки самшитовых гребней в Новгороде свидетельствуют о том, что они были обычными предметами обихода, которые мог купить любой житель города, а не предметами роскоши, доступными лишь людям состоятельным.

Вообще же из дальних стран на Русь чаще всего ввозились именно предметы роскоши. В домонгольских слоях древнего Новгорода обнаружены обломки дорогой по тому времени привозной поливной посуды. Эта керамика изучена А.Ф. Медведевым, посвятившим ей специальную статью¹⁸. Автор справедливо считает, что она была в употреблении лишь у зажиточных кругов новгородского общества. Все находки ближневосточной и золотоордынской поливной посуды, найденные в Неревском раскопе, локализуются в районе двух наиболее богатых усадеб, расположенных около перекрестка Великой и Кузьмодемьянской улиц.

В конце XII — начале XIII в. в Новгород привозилась белоглиняная фаянсовая посуда с белой непрозрачной поливой и росписью кобальтом (синей) и марганцем (сиренево-фиолетовой). Это были, как правило, чаши и блюда, украшенные сюжетным орнаментом в сочетании с геометрическим. На дне с внутренней стороны часто изображались птицы, а стенки у венчика украшались косыми широкими параллельными линиями. В слое второй половины XII в. найдена часть люстрового блюда с арабской надписью. Подобная керамика чаще встречалась в XI — первой половине XII вв.

Состав поливы новгородских находок был исследован Ю.Л. Щаповой, которая установила, что аналогичная полива встречается среди глазурей на изразцах мавзолеев Биби-ханым и Гур-эмир в Самарканде¹⁹.

Центром производства фаянсовой поливной керамики с росписью люстром и кобальтом был Иран. Новгородские экземпляры также несомненно иранского происхождения. Самые поздние находки такой посуды относятся ко времени до 1240 г. G середины XIII в. встречается лишь золотоордынская поливная керамика. Это говорит о том, что со времени татаро-монгольского нашествия ввоз иранской посуды на Русь прекратился, так как образовавшееся на Волге государство татаро-монголов — Золотая Орда — стало контролировать волжский торговый путь, значение которого упало.

Одной из статей русского импорта издавна были различные пряности, которые пользовались широким спросом ввиду однообразия русской пищи. С Запада и с Востока ввозилось также вино. О связях со Средиземноморьем свидетельствуют находки греческих губок.

Основные статьи новгородского экспорта

Русь экспортировала в различные страны и свои товары. К сожалению, у нас нет почти никаких источников, свидетельствующих о составе новгородского экспорта. В летописи иногда сообщается о приключениях возвращавшихся «из-за моря» новгородских купцов. Очевидно, они не ездили за заморским товаром с пустыми руками, а везли и свои товары, которыми торговали «за морем».

Что это были за товары? Прежде всего пушнина. Новгородская земля издавна славилась своими охотничьими угодьями. Меха очень ценились за границей, как на Востоке, так и в Европе, и были важнейшей статьей русского экспорта. По свидетельству арабских писателей (Ибн-Хордадбе, Ибн-Русте и др.), они вывозились из Руси еще в IX—X вв. Эти писатели упоминали меха бобров, черных лисиц, соболей, белок и других пушных зверей²⁰.

Пушнина поступала в Новгород в виде дани, которую новгородцы брали с подвластных им северных племен (югры, печоры и др.), и в виде натурального оброка, выплачивавшегося крестьянами феодалам еще во времена Киевского государства. О существовании первого источника получения пушнины мы можем говорить вполне определенно на основании Новгородской летописи²¹, а о втором — лишь предположительно.

К числу товаров, экспортировавшихся m Новгорода за границу, относится воск. Из него изготовлялись свечи, спрос на которые в христианских странах был велик. Кроме того, воск широко применялся в ремесле, в частности в ювелирном деле (литье по восковой модели). Воск начали вывозить еще в домонгольское время — корпорация купцов-вощников существовала в Новгороде, очевидно, уже в XII в. В самой Новгородской земле бортничество было развито меньше, чем в Северо-Восточной Руси, поэтому Новгород, хотя и торговал своим воском, прежде всего играл роль транзитного центра в торговле воском, который ввозился из Северо-Восточной Руси.

* * *

Изучение торговли древнего Новгорода позволяет прийти к выводу, что торговый обмен играл существенную роль в хозяйственной жизни новгородского общества. Преобладала внутренняя торговля прежде всего ремесленными изделиями. Именно она приобрела в первую очередь регулярный характер, в отличие от торговых связей с другими русскими землями и с заграницей. Между Новгородом и его сельской периферией существовал обмен в тех пределах, который допускало феодальное натуральное хозяйство. Такой характер новгородской торговли показывает зависимость ее главным образом от ремесла, уровень развития которого определял интенсивность внутриторговых отношений. Развитие разделения труда и специализации ремесленного производства вызывало усиление торгового обмена. Общий хозяйственный, политический и культурный подъем Новгородского государства, рост его могущества, его выгодное географическое положение на водных путях способствовало превращению Новгорода в один из крупнейших центров внешней торговли Древней Руси.

Примечания

1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 52—53.

2. См.: Арциховский А.В., Борковский В.Я. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956—1957 гг.). М., 1963, с. 39—41.

3. См.: Янин В.Л. Я послал тебе бересту..., с. 188—189.

4. См.: Арциховский А.В. и Тихомиров М.Я. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953, с. 38—39.

5. См.: Арциховский А.В. и Борковский В.Я. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958, с. 48—50.

6. См.: Рыбина Е.А. Из истории южного импорта в Новгород. — СА, 1971, № 1, с. 260—264; ее же. Из истории торговли янтарем в Новгороде (по материалам раскопок 1951—1970 гг.). — «Новое в археологии». Сборник к 70-летию А.В. Арциховского. М., 1972, с. 224—228; ее же. Из истории торговли цветными металлами в Новгороде X—XV вв. (по археологическим материалам). — ВМУ, серия «История», 1973, № 1, с. 90—96; ее же. Торговые связи Новгорода в X—XV вв. (по археологическим материалам). Рукопись диссертации. М., 1972.

7. См.: Рыбина Е.А. Торговые связи Новгорода в X—XV вв..., с. 29.

8. См.: Вихров В.Е. Использование древесины в древнем Новгороде. — «Труды Института леса и древесины», т. XXXVII. М., 1958.

9. См.: НПЛ, с. 35, 224, 71, 279, 351, 361, 375, 383, 393, 397, 409, 416.

10. См. там же, с. 29, 215, 37, 226, 57, 258, 93, 334.

11. НПЛ, с. 22, 206—207.

12. Там же, с. 23, 208.

13. См.: Рыбина Е.А. Раскопки Готского двора в Новгороде. — СА, 1973, № 3, с. 100—107.

14. См.: Рындина А.В. Итальянская камея XIII в. с изображением богоматери-одигитрии из Новгорода. — СА, 1969, № 3, с. 209—216.

15. См.: НПЛ, с. 66: «...нъ везл есмь был в коробьях дары: паволокы и овощь...».

16. См.: Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV—XV вв. М., 1963, с. 230—256.

17. См.: Вихров В.Е., Колчин Б.А. Из истории торговли древнего Новгорода. — СА, т. XXIV. М., 1955, с. 97.

18. См.: Медведев А.Ф. Поливная керамика из Новгорода, — МИА, № 117, с. 270—271.

19. См.: Щапова Ю.Л. О химическом составе поливы (приложение к статье А.Ф. Медведева). — МИА, № 117, с. 286.

20. См.: Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1840, с. 49; История культуры Древней Руси, т. I. М.—Л., 1948, с. 73.

21. Под 1194 г. летописец сообщает о походе воеводы Ядрея в Югру: «...и высылаху к ним Югра, льстьбою рекуще тако, яко «копим сребро и соболи и ина узорочье, а не губите своих смьрд и своей дани» (НПЛ, с. 40, 232).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница